В основе Симфонии-концерта – переработанный Виолончельный концерт.

«Первые исправления в Виолончельный концерт Прокофьев внес сразу после провальной премьеры 1938 года и отправил правленую партитуру для переписки и последующего издания в парижскую контору РМИ. Война в Европе парализовала деятельность издательства и прервала связь с его отделениями, находившимися на контролируемой нацистами территории – в Берлине и начиная с 1940 года в Париже. 20 октября 1943 года Прокофьев справлялся у находившегося в США Кусевицкого: “…прошу тебя сообщить, есть <ли> у тебя партитура моего виолончельного концерта: после отсылки рукописи в издательство у меня не осталось дубликата, и мы здесь уже в течение нескольких лет не можем исполнить этот концерт”. Что-либо определенное Кусевицкий смог ответить только по окончании войны: у него лично рукописи Прокофьева не было, но корректура партитуры обнаружилась в парижской конторе РМИ. 10 июля 1947 года Прокофьев убедительно просил Гавриила Пайчадзе: «1) Все-таки постарайтесь мне прислать (через ВОКС) партитуру – переписав ее или сняв оттиск с корректуры; то или другое прошу сделать за мой счет. 2) Голоса мы спишем здесь, а клавир, хоть плохой, здесь найдется. 3) В Москве есть отличный молодой виолончелист, который выучил концерт, и в начале сезона мог бы сыграть с оркестром. 4) Послушав, окончательно решу, надо ли внести в него переделки, и тогда извещу Вас». Партитура из Парижа вовремя не поспела, и “отличный молодой виолончелист” Ростропович сыграл 21 декабря концерт по клавиру – в версии для виолончели и фортепиано. Сразу по получении партитуры и как только отгромыхали бедствия 1948-го, Прокофьев засел за кардинальный пересмотр сочинения». (Из книги Игоря Вишневецкого «Сергей Прокофьев»; М.: Молодая гвардия, 2009)

Премьера Симфонии-концерта для виолончели с оркестром состоялась 18 февраля 1952 в Большом зале Московской консерватории (солировал Мстислав Ростропович, Молодежным симфоническим оркестром дирижировал Святослав Рихтер).

А 11 октября 1952 в Москве, под управлением дирижера Самуила Самосуда прошла премьера Седьмой симфонии. В дневнике, на который ссылается в своей книге И. Вишневецкий, Прокофьев пишет об этом событии так:

«Я все-таки решил пойти, т. к. чувствовал себя прилично. Было приятно встретить много музыкальных знакомых. Впереди меня сидел, например, дирижер Хесин 85 лет, который слушал симфонию с увлечением и все время тихонько дирижировал, ускоряя темп. Симфония прошла хорошо, и в конце меня даже вызывали. Ввиду того, что эстрада находится высоко и влезать на нее трудно, я кланялся из партера, но потом Самосуд сделал мне знак, чтобы я “через вокруг” поднялся на эстраду. Я поднялся, кланялся, жал руку Самосуда, поднимал оркестр. Самосуд повторил финал, который я слушал, оставшись позади оркестра. В артистической во время антракта ко мне заходили Шебалин, Ан. Александров, Олег <…>, Гольденвейзер. Последний плакал. Я не думал, что этот сухарь способен расчувствоваться до слез, а из зала подтвердили, что он ронял слезы в кулачок. После симфонии шла оратория, но я и все семейство вернулись домой, так как я устал».