14 июня исполнилось 65 лет знаменитому кинорежиссёру Александру Николаевичу СОКУРОВУ. Создатель «тетралогии о властителях ХХ века» («Молох» – «Телец» – «Солнце» – «Фауст») и других многочисленных произведений, игровых и неигровых, неутомимый труженик, педагог, градозащитник, оригинальнейший человек.

– Мы с вами находимся на «Ленфильме», у него славное прошлое, а есть ли будущее?

– Культура – не река, это повозка, ишачок или лошадка должны её везти, а вот сесть туда может кто угодно. Пока у «Ленфильма» не будет мощного руководителя, который возьмёт на себя ответственность за формирование художественных критериев, который будет биться за поколение молодых, – ничего и не будет. И в разговоре с государством ему придётся возвысить свой голос, правда, часто этот возвысившийся голос ничего не решает.

Бывая на разных совещаниях по культуре, где присутствует глава страны или правительства, я в основном вижу макушки и затылки. Деятели культуры сидят, опустив голову. Молчат, люди мудрые. Я много раз выступал и видел, что это было абсолютно неуместно, бесполезно.

Когда-то у нас были большие писатели, которые могли сходить в будущее человечества и вернуться обратно, – как Достоевский, как Томас Манн. А сейчас нам Стив Джобс указывает, что там впереди, создавая всякие штучки, но он-то сам не знал, куда идти, он «фонарики» изобретал, освещающие путь разве на полметра. Но если и появится большой писатель, кто его будет читать? Люди любят картинки, картинки, картинки. А кинорежиссёры плохо образованны, глупы и продажны. В визуальном мире постоянно строятся времяночки – максимум на 3–4 года. А то и на ближайшие субботу-воскресенье, потому что в следующие субботу-воскресенье это смотреть уже невозможно.

– Если бы вы вдруг стали министром культуры, что бы вы сделали сразу и немедленно?

– Я к власти отношусь серьёзно. Поэтому первое, что надо бы сделать, – это создать систему, которая будет ясна и понятна всем, ради кого Министерство культуры существует. С идеальной отзывчивостью, с простой связью с людьми, лишённой признаков двусмысленности в идеологическом или коррупционном плане. Министр культуры в моём представлении – это человек, который на основании Конституции создаёт систему, позволяющую реализовать конституционные нормы, а не «управлять культурой».

Второе – это защита интересов молодых людей, приходящих работать в область культуры. Допуск молодых людей к практической деятельности. Тут есть чему, кстати, поучиться у советской системы. Я бы отменил плату за обучение в художественных вузах, мне это кажется неконституционным – таким образом создаётся ведь имущественный ценз. Сегодня ни Шукшин, ни я не могли бы получить высшее образование.

Должно быть увеличено финансирование культурной деятельности в малых и совсем маленьких городах. Когда я приезжаю к маме в Ставропольский край, вижу угасание местной инфраструктуры. Молодёжи много, но нет форм работы с ней. Все ждут: когда уйдёт в армию. Потом ждут: вернётся ли из неё?

– У нас зачастую или отрицают власть, или холопствуют. А есть ли разумная середина?

– Вот Наполеон. Убийца, разбойник – так говорили поначалу. А кто он сейчас? Великий исторический деятель. Менее двух десятков лет пройдёт – не будет ли того же самого с Гитлером? Всё это сложнейшие вопросы. Я смотрю на этих персонажей с точки зрения развития или деградации мужского характера.

У меня были длительные серьёзные отношения с Ельциным, и многое я понял, наблюдая за ним. У меня стало другое представление о том, как совершаются масштабные властные дела и где чья ответственность. Ответственность! Люди не в состоянии брать её на себя и с удовольствием сбрасывают на чьи-то плечи. На властителях лежит, может, одна треть – всё остальное на людях, на обществе. Тот же Гитлер далеко не все решения принимал сам, он что-то одобрял, чего-то не знал, на что-то кивал – а структурно, шаг за шагом, его политику отрабатывали тысячи людей! То же и у нас при Сталине. И сейчас я вижу целый процесс, шаг за шагом, день ото дня.

Говорят: вот были бы женщины у власти, а я смотрю на тех женщин, что сейчас во власти, и думаю – упаси боже. Женщина-депутат пресекает усыновление детей из-за политического принципа! Что это такое? Или смотришь на эту женщину, с такой партизанской, комиссарской фамилией.

– Яровая?

– С ней, по-моему, взглядом встретиться опасно. Чудятся лагерь, колония. Вот в Ельцине жестокосердия не было – крупный большой мужчина, он был незлобив и незлопамятен.

– А вы не хотели снять фильм про Путина?

–Я с ним знаком, мы много раз встречались, но у меня пока что сердечного контакта с ним нет, да и потом я же не записывался в государственные кремлёвские биографы! Моя тетралогия о власти снята, там всё понятно, и не зря же «Фауста» финансировал Владимир Владимирович. Меня удивила профессиональность его подхода – он смотрел режиссёрский сценарий, смотрел пробы, и сквозным вопросом было только то, почему фильм на немецком языке. Я не понимаю, почему он мне помог, я никогда не являлся его политическим сторонником и был изумлён чрезвычайно.

– Загадочный он человек, герметичный…

– Может быть, он герметичен, потому что несчастлив? Быть у власти – тяжело, столько вокруг крутится безумцев, предателей, подлецов, все жу-жу-жу. Как ими управлять, как им доверять? И чем выше власть, тем больше кругом мерзавцев.

– А был ли когда-нибудь у власти счастливый человек? Вот, наверное, Брежнев был счастливый человек.

– Не знаю, но тогда же была внутренняя уверенность, были результаты, они же видели результаты, коммунисты. Когда страна на подъёме, когда есть такое количество образованных людей, когда есть на самом деле единство страны (небольшое число несогласных погоды не делали). Когда ты, как государство, владеешь Толстым, Чеховым, Маяковским, Чайковским, Прокофьевым, Шостаковичем, когда по всей стране равное и бесплатное образование, развитие библиотечного дела, огромные тиражи книг, везде филармонии, везде театры, везде крупные киностудии – у них была полная витрина результатов! У армии есть всё, что надо, полезные ископаемые – сколько угодно, и ещё достанем со дна морского.

– А что же, такая была прекрасная империя – и вдруг…

– Когда я говорил Галине Павловне Вишневской: «Какая вы красивая!» – она обычно отвечала: «Жрать надо меньше». Много жрали, не буквально, в переносном смысле. Всё дошло до какого-то своего предела и стало деградировать. В политике разошлись со всем миром, потом – ошибки с экспортом революции, когда коммунисты хотели, чтобы у них купили их образ жизни.

– Сейчас этим американцы занимаются.

– Пока не лопнули.

– Вы думаете, Америка лопнет?

– Лопнет обязательно. Когда уже нечего будет предлагать, кроме кинематографа. Понятно, что без них можно прекрасно обойтись – скажем, на арабском Востоке, где они создали полную анархию. И когда Путин сопротивляется, он правильно сопротивляется.

– Мало кто из деятелей культуры поддерживает градозащитное движение, берегут себя люди, а вы в Петербурге это делаете постоянно. Что-то получается?

– Процентов на 45 мы побеждаем, и это могут быть большие содержательные победы, но тенденцию изменить пока не удаётся – это сносы, уплотнительная застройка, сужение общественных пространств, когда под личные интересы занимаются улицы, проезды, берега. Как-то Петербург не очень дорог ни руководству города, ни архитекторам. Я был идеалист, думал – архитекторы наши союзники, а они – одни из тех главных, кто приносит вред городу. Они не облагораживают заказчиков, все ими управляют, их нагибают, принуждают. Нет ни одного архитектора в городе, который был бы авторитетом для застройщиков.

Но как они красиво говорят, наши архитекторы! Все в прекрасных, как правило, серых костюмах. Свежие отглаженные накрахмаленные сорочки (тут вот пожалеешь, что у тебя нет жены!). Пахнут дорогими одеколонами. Хорошо начищенные ботинки. Все они профессора, академики, у них ученики, студенты, ну просто пасть ниц! Но как только посмотришь, что он сделал, какую он кучу навалил в публичном месте, думаешь – боже мой, сколько ж ты съел, если столько после тебя остаётся.

Заканчивается заседание совета по наследию, все облегчённо вздыхают. «Конечно, вы правы, – говорит один архитектор в сером костюме, подходя ко мне, – но если я сейчас выступлю против его проекта, он же потом против моего выступит!» И вот они носятся по городу, как стая якобы голодных волков и везде выгрызают себе куски и всегда находят себе оправдание. Никакого уважения к традиции, поразительные люди – всё начинают с нуля, то есть с самих себя.

Источник публикации Аргументы Недели, № 24 (515) от 23.06.2016, Татьяна Москвина