Was ist die Wiener Oper?

«Вначале я расскажу о том, что такое Венская опера, а потом представлю сезон 2018-19, который уже начался. Этот сезон для нас очень важен, поскольку в мае 2019 будет торжественно отмечаться 150-летие Венской оперы.

Прежде всего, несколько слов о Вене. Вена — небольшой город, здесь живет 1 800 000 человек, и для такого города опера и вообще классическая музыка играют огромную роль. Оперой интересуются все, о ней говорят везде: и таксисты, и рецепционисты в отелях, и пассажиры метро или трамваев.

В таком небольшом городе (а Вена не сравнится ни с Москвой, ни с Парижем, ни с Лондоном, ни с Нью-Йорком по своим масштабам) — три оперных театра: Венская государственная опера, Венская Народная опера (Фольксопер) и Театр Ан дер Вин. Каждый вечер продается 10 тысяч билетов на спектакли, а также концерты классической музыки.

История

Нынешняя Венская опера — не первый оперный театр в Вене. Был Кернтнертор-театр (Театр у Каринтийских ворот), который стоял на месте нынешнего отеля «Захер». Там прошла премьера Девятой симфонии Бетховена. Был театр на Михаэлерплац, где проходили премьеры «Свадьбы Фигаро» и «Похищения из сераля» Моцарта.

Решение о строительстве здания Венской оперы было принято в 1861, а завершено строительство в 1869. Уже после того, как театр был спроектирован, был изменен уровень улицы Рингштрассе: перед театром она оказалась на два метра выше, чем предполагалось. И оказалось, что театр расположен слишком низко. А ведь это должен был быть большой театр с большой парадной лестницей.

Императору Францу-Иосифу I при первом осмотре здание не понравилось: он сказал, что оно больше похоже на вокзал, чем на оперный театр. В результате один архитектор покончил с собой, а через два месяца его коллега, который разработал всю внутреннюю архитектуру и декор, умер от инфаркта. Так что ни один из двух архитекторов, строивших театр, не дожил до его открытия. И это в каком-то смысле метафора художественной жизни вообще: часто тебе говорят, что сделанное тобою плохо, а через сто лет выясняется — все гениально.

В истории Придворной оперы (как она раньше называлась) были выдающиеся руководители. Густав Малер 10 лет был директором оперы. 5 лет художественным директором был Рихард Штраус, после него — Бруно Вальтер.

Во время Второй мировой войны произошла катастрофа: американцы допустили ошибку и, вместо того, чтобы сбросить 4 бомбы на вокзал, сбросили их на оперный театр: сравнение Франца-Иосифа оказалось пророческим. Театр сгорел. Он был разрушен на две трети.

Но любовь к опере в Вене была настолько сильна, что уже через три недели после окончания войны труппа Венской оперы сыграла «Фигаро» на сцене Фольксопер, и правительство приняло решение восстановить здание театра. Смогли восстановить фасад в том виде, в каком он был до разрушения, но внутри театр выглядит иначе, потому что денег на то, чтобы восстановить его в прежнем виде, не было.

Но четыре места в театре сохранились в неизменном виде: вход с парадной лестницей и три фойе. До недавнего времени эти исторические помещения были в плохом состоянии. Но к юбилею театр должен выглядеть чистым и отреставрированным. Нам удалось «выбить» деньги, и сейчас идет реставрация. Я недавно наблюдал, как идут реставрационные работы — сплошное удовольствие видеть, как росписи, прежде темные, проступают во всей красе.

Театр был снова открыт в 1955 оперой Бетховена «Фиделио» (дирижировал Карл Бем). Бем был тогда директором, на следующий год его заменил Герберт фон Караян, который возглавлял театр восемь лет. Пожилые венцы начинают плакать, вспоминая то время: они считают, что это был лучший период Венской оперы.

Юбилейные торжества

В Австрии и в Вене любят отмечать юбилеи, годовщины. Я же не любитель этого, но я не и коренной венец: надо привыкать к местным нравам. Поэтому 150-летие будем отмечать широко. Мне эти празднования видятся, как способ свести вместе прошлое и будущее.

Во-первых, я обнаружил, что многие люди в Вене забыли о богатой истории оперы до Моцарта. Вскоре у нас будет большая конференция, на которую приглашены ведущие специалисты. Речь пойдет не о Венской опере, а об опере в Вене с самого ее зарождения и до наших дней: о зданиях, о композиторах, о том, какие шли спектакли, о связях оперы с политикой, с обществом, с другими странами.

После конференции мы издадим четыре книги. Это будут серьезные издания, но такие, которые будут понятны и специалистам. И всем любителям оперы. Будем снимать фильмы, организуем выставки во всех фойе.

Главное — программа спектаклей, которую мы подготовили к юбилею. В день 150-летия, 25 мая, будет исполняться опера, очень важная для Вены: «Женщина без тени» Рихарда Штрауса.

Почему именно эта опера? Как я уже сказал, Рихард Штраус был директором театра с 1919 по 1924. Он — крайне важная персона в истории Вены и венской музыки, его очень любят в нашем городе. Кроме того, оркестр Венской оперы замечательно играет оперы Штрауса.

За все годы деятельности Венской оперы на ее сцене прошло 3200 спектаклей всех опер Рихарда Штрауса.

«Женщина без тени» — единственная из его опер, написанная в Вене; ее премьера состоялась ровно 100 лет назад. Так что я, не-любитель юбилеев, заполучил сразу два в одном пакете.

Мы собрали великолепный ансамбль постановщиков. Дирижировать будет Кристиан Тилеманн, один из трех лучших специалистов по Рихарду Штраусу и вообще по немецкой музыке: в Вене к нему относятся как к богу. Режиссер-постановщик — Винсен Уге: сравнительно молодой режиссер, с которым Даниэль Баренбойм собирается ставить трилогию опер Моцарта – Да Понте. Баренбойм уже ставил эту трилогию с Жан-Пьером Поннелем и с Патрисом Шеро.

Главную роль исполнит Нина Штемме, которая дебютирует у нас в этой опере, но не раз пела на нашей сцене Изольду, Электру, другие партии. Я считаю, что на сегодня она — лучшее сопрано в мире для штраусовского репертуара. Вместе с ней на сцену должны выйти Стивен Гульд и другие великолепные исполнители.

Но мы решили, что одной премьеры для юбилея недостаточно. Будет еще одна премьера, для всех желающих, потому что опера — искусство для всех. И на следующий день после премьеры будет грандиозный опен-эйр: концерт под открытым небом на площади театра. Это будет бесплатный концерт, с оркестром на сцене. Певцы будут появляться в окнах театра и соседних отелей. Мы перекроем улицу и закроем движение.

Когда в Вене хорошая погода, мы транслируем спектакли на большой экран у театра, и каждый вечер 400–500 человек собираются у этого экрана. Так вот, на протяжении нескольких дней мы будем транслировать наши спектакли во всех крупных городах Австрии, во всех федеральных землях. Есть идея сделать трансляции и в других странах; может быть, и в России. Днем будет идти детская опера, а вечером — основной спектакль.

Венская опера сегодня

Венская государственная опера — главный национальный театр. У нас проходит 300 спектаклей в год на одной сцене.

Это репертуарный театр. Каждый сезон мы показываем 50 разных оперных и 10 балетных постановок на Большой сцене. Кроме того, у нас есть малая сцена, примерно в 80 метрах от основного здания. Там мы даем детские оперы, два-три названия каждый год. Для нас важно, чтобы опера была доступна детям.

Основная афиша нашего театра весьма обширна. Это дает нам возможность приглашать ведущих певцов мира. В этом можно убедиться, прочитав в нашем буклете список всех оперных артистов, которые выступают в этом сезоне.

Каждый год у нас шесть оперных премьер и две новые балетные программы. Балет выступает на сцене Венской оперы, но они так же танцуют 30 спектаклей на сцене Фольксоперы.

В год Венскую оперу посещают 600 000 зрителей: 70% из них австрийцы и 30% — наши гости из-за рубежа.

Публика, которая знает и любит оперу — наше достояние. В день премьеры вы всегда увидите зрителей, которые у служебного входа стоят и ждут артистов с их фотографиями, чтобы брать у них автографы.

Бюджет

Наш бюджет — 115 миллионов евро. Чуть больше половины этого бюджета мы получаем в качестве государственного финансирования (сейчас это 68 миллионов евро). Это значит, что нам нужно серьезно поработать, чтобы свести баланс. Если мы не продаем практически все билеты на каждый спектакль, мы не можем свести нашу бухгалтерию. У нас в театре продаются 98,6% мест.

Последние восемь лет мы каждый год зарабатываем все больше. В прошлом году мы заработали на продаже билетов 35,5 миллиона евро: это наш рекорд. И это на 50% больше, чем три берлинских оперных театра вместе взятых.

За три евро

В Венской опере есть давняя традиция, которая мне очень нравится: в нашем зале 580 стоячих мест, которые продаются в день спектакля. Так что на любой спектакль, даже если на него давно проданы все билеты, всегда есть возможность попасть. Для этого надо постоять в очереди и постоять на спектакле. Половина из этих 580 мест — под царской ложей, в конце партера, с прекрасной акустикой и прекрасным вид на сцену.

Билеты стоят 3 и 4 евро. Столько же стоит чашка кофе. С 2010, с тех пор как я работаю в Вене, мы ни разу не повышали цену на них.

Зрители, которые приходят на стоячие места, очень важны для нас: это настоящие любители оперы. Молодые, старые, богатые, небогатые, австрийцы, иностранцы — всех их объединяет любовь к опере. Некоторые приходят по два-три раза в неделю.

Когда выступают звезды (а это бывает несколько раз в год), то очередь на стоячие места огибает половину здания. В каком-то смысле, эти стоячие места — сердце оперы.

Это не мое изобретение, но я очень люблю эту замечательную традицию. И все время живу с ощущением, что мне нужно ее защищать.

Мы развиваемся

В последнее время у нас появилось много технологических новшеств. Во-первых, мы создали систему трансляций спектаклей; ведется интернет-трансляция 45 спектаклей в сезон. Это небесплатное удовольствие. Вы же платите, покупая CD или DVD; и за трансляцию тоже нужно платить. Я считаю, что и артистам надо платить за трансляцию спектаклей. Зато нас можно слышать и видеть везде, где вы хотите.

Кроме того, у нас хорошие отношения с национальной телерадиовещательной корпорацией. Стоимость нашего вещания несравнимо ниже, чем стоимость телевизионного вещания. Таким образом, сигнал с нашей съемки мы можем продавать национальной телекомпании. В июне прошлого года четыре оперы в нашей съемке, с нашим сигналом, были переданы по каналам национальной телерадиовещательной корпорации.

Это отличная система, т.к. она не мешает слушателям в зале: нет больших камер, операторов, которые разговаривают в микрофоны с режиссером и т.д. Камеры маленькие, съемные, на дистанционном управлении, для съемок не нужно менять свет в зале.

Второе технологическое новшество: мы модернизировали систему, по которой предоставляем текст субтитров. Прошлым летом в зале было размещены планшеты на каждое место, на каждое сиденье и на каждое стоячее место. И на этих небольших экранах (чуть больше экрана мобильного телефона) сейчас идут субтитры на шести языках: английском, французском, немецком, итальянском, японском и русском.

Если вам мешают субтитры, вы можете выключить этот экран. Кроме того, стоят боковые фильтры, так что вы не мешаете своему соседу видеть его экран.

Кроме того, на экране планшета вы можете увидеть интересующую вас информацию: краткое содержание оперы, кто поет, афишу на завтра; есть раздел об истории Венской оперы. В антракте можно по планшету заказать в буфете еду и напитки.

В первый день сезона у нас проходит День открытых дверей, когда весь театр открыт: и само здание, и закулисье. Приходит огромное количество людей. В этом году мы сделали специальный фильм, который посетители Дня открытых дверей могут посмотреть на этих планшетах. Можно использовать эти планшеты для целевой связи; например, если какой-то спонсор приводит на спектакль 20 или 30 гостей, то мы можем на эти планшеты сделать специальное приветствие для этих зрителей, потому что нам известно, на каких местах они сидят.

В течение ближайших недель эти две системы будут интегрированы. Теперь вы можете выбрать один из шести языков трансляции. Допустим, если вы смотрите трансляцию спектаклей в России, можно заказывать русские субтитры.

Соединить эти две системы оказалось довольно сложно. Но это, на мой взгляд, совершенно замечательный способ международной коммуникации.

В последнее время ведущие театры мира все чаще транслируют спектакли на экранах кинотеатров. Мы тоже делаем это, но изредка, потому что приняли решение транслировать свои постановки по TV и в интернете. Дело в том, что в любом городе можно посетить кинотеатр и найти, где послушать музыку. Но немало любителей оперы живут там, где нет ни оперных театров, ни концертных залов. Я мечтаю, чтобы оперные театры пришли к ним — к тем, кто не имеет возможности пойти в кинотеатр или приехать в город, чтобы попасть на оперный спектакль.

Премьеры сезона

Мы считаем, что наша аудитория хорошо воспринимает современную оперу, и в декабре у нас будет премьера новой оперы современного австрийского композитора Йоханнеса Штауда «Ивы». и в этом сезоне у нас будет премьера еще одной оперы современного композитора Манфреда Трояна «Орест». Ее поставит режиссер Марко Артуро Морелли, дирижировать будет Михаил Бодер — прекрасный специалист по современной музыке и замечательный штраусовский дирижер. Заглавную партию исполнит Томас-Йоханес Майер — один из лучших баритонов наших дней.

Мы весь год занимаемся троянцами: сейчас идут репетиции «Троянцев» Берлиоза, потом будет «Орест», и еще в репертуаре сезона «Электра». «Троянцы» для французской музыки — то же самое, что «Война и мир» для русских: 34 солиста, 150 человек в хоре. Мы готовим премьеру в копродукции с Метрополитен, Ла Скала и Ковент-Гарден. Режиссер — Дэвид Маквикар, шотландец, живущий в Англии, один из ведущих оперных режиссеров. Мне нравится то, что он делает; ему удается объяснить смысл истории и самой оперы. Дирижировать будет французский маэстро Ален Альтиноглу, музыкальный руководитель театра в Брюсселе. И прекрасный состав певцов: Брендон Йованович будет петь Энея, Анна-Катарина Антоначчи — Кассандру (сегодня она главный специалист в мире по этой партии); Джойс ДиДонато — Дидону.

В этом сезоне у нас еще две премьеры: «Лючия ди Ламмермур» и «Отелло». Оперу Верди поставит Адриан Ноубл, который долго был руководителем Шекспировского театра в Лондоне и хорошо владеет материалом.

В остальном — наш обычный репертуар, 44–45 опер. Как и каждый год, будет «Кольцо нибелунгов». «Парсифалем» будет дирижировать Валерий Гергиев: это его дебют в Венской опере.

Пройдет несколько серий опер Рихарда Штрауса. Помимо «Женщины без тени», дважды будет идти «Электра» (с разным составом). Особое место занимает «Кавалер розы»: в этом сезоне предстоит тысячный спектакль этой оперы в нашем театре.

Я могу перечислить все оперы, которые будут идти в течение сезона. Как в супермаркете: выбирай, что хочешь. И мы можем гарантировать, что каждый вечер будет прекрасное исполнение и превосходные дирижеры. За пультом будут такие звезды, как Гергиев, Мюнг Вун Чунг или Тилеманн. Но есть и отличные дирижеры, несколько менее известные. Например, венгерский маэстро Адам Фишер. Или блестящие специалисты по итальянскому репертуару: Марко Армильято, Энрике Маццолла, Эвелино Пидо.

О балете

Я горжусь нашей балетной труппой. Несколько лет назад она была не в лучшем состоянии, а сейчас все время прогрессирует.

В молодости я был директором Парижской оперы. Балетной труппой тогда руководил Рудольф Нуриев. Когда я увидел, в каком состоянии находится балет Венской оперы, я понял, что надо все менять, и пригласил в качестве директора балетной труппы Мануэля Легри — одного из самых талантливых учеников Нуриева.

Я был на последнем спектакле, который Мануэль Легри сам танцевал в Парижской опере — аплодисменты продолжались 40 минут. Сейчас он на наших глазах растет в качестве директора балетной труппы. Ему удалось создать единый стиль для всех танцовщиков и балерин в Венском балете, потому что у нас артисты из самых разных стран, разных школ, в том числе более десяти человек из России. Теперь почти на каждом спектакле — аншлаг.

Мы показывали наши балетные спектакли в Париже, в Санкт-Петербурге, в Японии и в Испании. Пытаемся поддерживать баланс между классическими спектаклями и современными. У нас идут и «Лебединое озеро», и «Щелкунчик», и «Дон Кихот» в хореографии Нуриева. И, конечно, современный балет: как постановки известных хореографов последней четверти ХХ века, так и совершенно новые.

В текущем репертуаре у нас «Жизель», балет «Пер Гюнт» (удачная постановка прошлого года), «Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Весна священная», «Корсар» и три одноактных балета британских хореографов Макмиллана, Макгрегора и Аштона.

В этом году планируется премьера балета «Сильвия» в постановке Мануэля Легри и триптих одноактных балетов в постановке Форсайта, Килиана и Ван Манена.

В конце сезона мы всегда устраиваем «Нуриев-гала», в котором участвует вся балетная труппа.

Россияне в Вене

Обратите внимание: у нас много артистов из России. Я никогда не прошу артиста показать паспорт — мне нужны хорошие исполнители. Я наслаждаюсь тем, что в Венской опере можно услышать любой язык. В штате театра 16 россиян: солисты оперы и балета, артисты Венского филармонического оркестра, который играет в Венской опере.

У нас начинали свою карьеру Аида Гарифуллина, Альбина Шагимуратова. Мария Назарова — прекрасная певица и актриса, настоящий бриллиант, которую я называю «карманное сопрано», так как она невысокого роста. Сопрано Елена Гусева в прошлом году впервые выступила на сцене Венской оперы — и с большим успехом — в главной партии в «Игроке» Прокофьева. Публика каждый вечер устраивала ей грандиозные овации, позитивно отозвались и критики. Она очень серьезный музыкант, и мы поможем ей в ее карьере*.

У нас выступают выдающиеся российские певцы в качестве приглашенных солистов. В каждом сезоне участвует Анна Нетребко. Регулярно поют Ирина Мун, Ольга Перетятько, Елена Жидкова, замечательный тенор Дмитрий Корчак (он живет в Вене), бас Максим Миронов, который когда-то, в 22 года, начинал у меня в Париже.

Один из лучших танцовщиков нашей труппы — Андрей Кайдановский. Думаю, он будет хорошо развиваться и как хореограф. Кстати, он женат на своей коллеге-танцовщице: такая театральная семья.

И, конечно, назову замечательного маэстро Семена Бычкова, который часто дирижирует спектаклями Венской оперы.

Цифры и факты

В штате Венской оперы 970 человек. Из них примерно 500 артистов оперы и балета, в том числе от 60 до 65 солистов в постоянной оперной труппе.

120 человек — балет: не только танцовщики и танцовщицы, но и балетмейстеры.

148 человек в оркестре; это немного, потому что они играют 300 спектаклей, проводит 110 репетиций за год, плюс все концерты Венского филармонического оркестра; они же являются главным оркестром Зальцбургского фестиваля. 60 человек – сценический оркестр.

92 человека — хор. Кроме того, мы открыли хоровое отделение, чтобы обучать молодых певцов (так как им нужно знать наизусть 45 опер, невозможно просто прийти и начать петь, их надо выучить).

В это же число входит 12 концертмейстеров оперы, помощники режиссера.

270 человек — рабочие сцены. Почему их так много? Театр работает каждый день, нет перерывов между спектаклями. И это можно делать, только если рабочих сцены поделить на смены.

Остальные службы немногочисленны. В пресс-службе работает всего три человека. Два человека занимаются всей литературной продукцией: все программки, плакаты, брошюры — все делают два человека. Очень эффективно работает юридический отдел: всего пять человек обеспечивают все контракты и гастроли. Мы очень много гастролируем: можете себе представить, какое количество работы с документами, с визами, со всем остальным!

У нас прекрасные отношения с Большим театром. Я бы с удовольствием провел с ним совместный творческий вечер.

Мечта о молодежной программе

Я очень хотел создать такую программу, но мне не удалось получить денег от правительства, поэтому я решил реализовать свой план иным способом.

У нас есть несколько спонсоров, которые платят молодым певцам стипендию в течение года. Каждый год у нас три-четыре молодых певца получают эту стипендию. Иногда это приводит к тому, что они потом начинают уже работать в основной труппе и начинается их карьера, удачная и успешная. Например, Анита Хартиг, которая была у нас такой стипендиаткой, сейчас выступает на главных сценах мира.

Мне доставляет огромное удовольствие находить новых молодых певцов. Каждый год я сижу в жюри на шести-восьми вокальных конкурсах. Прослушиваю где-то 700-800 певцов. Мне очень нравится работать с молодыми певцами и наставлять их на правильный путь.

Так было с Аидой Гарифуллиной: она пришла к нам не как стипендиатка, это был ее первый контракт.

Это, знаете, как за грибами ходить: иногда ты ничего не находишь, а иногда находишь совершенно замечательных артистов. И для меня поиск молодых талантов сродни собиранию грибов.

А потом наступает момент, когда ты видишь у себя на рабочем столе зеленую бумажку… У нас на зеленой бумажке печатают запросы на отпуск, и ты понимаешь, что артист просит отпуск для того, чтобы участвовать в спектаклях других театров. Тогда одним глазом ты смеешься, потому что ты счастлив, что они выросли и их зовут в другие места, а другой глаз грустный, потому что понимаешь, что они от тебя уходят. Это как дети, которые вырастают и уходят в самостоятельную жизнь.

Но мы счастливы, что есть молодые певцы, которые прошли нашу школу и сделали великолепную карьеру. К примеру, Адаму Плахетке было чуть больше 20 лет, когда он пришел к нам; сейчас он поет на всех лучших сценах мира.

Так что программа молодых певцов у нас есть, просто она по-другому называется. И это самая прекрасная часть моей работы.

Оркестр «на все руки»

Меня часто спрашивают: как Вам удается соразмерять деятельность Венского филармонического оркестра как концертного и оперного?

176 лет назад, в 1842, венские музыканты создали свою Ассоциацию, можно сказать, кооператив. Так возник Венский филармонический оркестр. С этой ассоциацией у меня нет ничего общего. Ассоциация избирает свое правление. Она устраивает концерты. Оперные спектакли они имеют право играть, помимо Вены, только в Зальцбурге и нигде больше.

Когда они играют в Венской опере, они называются Оркестр Венской оперы. Они получают зарплату, у них есть количество спектаклей, которые они должны сыграть, и услуг, которые они должны оказать.

Вся эта система работает только в том случае, если у правления Ассоциации хорошие деловые отношения с директором оперы. То есть мы должны планировать вместе. Скажем, если они уезжают на гастроли с симфонией Брукнера, Малера или Рихарда Штрауса, то я могу в это время ставить только те спектакли, где задействован маленький оркестр. К примеру, мы знаем, что у оркестра обязательные большие гастроли в октябре в Японию и в феврале в Нью-Йорк. На это время я планирую, например, «Ариадну на Наксосе», для которой нужны 39 оркестрантов.

Но если я назначил на этот день спектакль, то они обязаны его отработать.

Когда я работал в Париже, я организовывал гастроли Венского филармонического оркестра во Франции. Я знаю, каково значение этого коллектива в музыкальном мире и, насколько возможно, пытаюсь давать им возможность делать то, что они хотят.

Но и они мне помогают, когда у меня возникают сложности.

Если же встать на ту позицию, что оркестр — твой враг, и его планы вредят опере, все рушится. Необходимо работать вместе. Иногда, конечно, бывают разочарования: ты хочешь, но не можешь что-то сделать из-за того, что оркестра сейчас нет. Например, у тебя есть певцы для постановки большой оперы Вагнера, а оркестр на гастролях в это время в Японии.

Но в жизни нельзя только брать. Надо и отдавать. Всегда необходимо соблюдать баланс. Потому что оркестр привносит в жизнь оперного театра настолько важные вещи, что это невозможно переоценить.

О нашем планировании

Обычно мы с коллегами пытаемся планировать на три сезона вперед. Конечно, бывают изменения, все мы живые люди. Но в целом афиша готова   на три ближайших сезона.

У нас есть традиция — начинать планирование с двух вещей: «Летучей мыши» на Новый год и «Парсифаля» на Пасху. Это святое. Затем мы пытаемся найти место для премьер: шести оперных и одной балетной. И потом выясняем, свободны ли 40 певцов, которых мы хотим заполучить на эти сроки.

Когда у нас есть элементы этого, пока еще не очень четкого, плана, мы начинаем его оптимизировать. Если мы видим, что у нас в каком-то месте появляется одновременно Нина Штемме и оркестр тоже на месте, мы думаем: а не поставить ли на эти дни «Тристана» или «Кольцо»?

Наконец, мы решаем, кого ставить на спектакли из нашей труппы, потому что, имея дело с молодыми певцами, нельзя торопиться и заранее решать, что они будут петь: надо посмотреть, как они будут развиваться. Это очень деликатная сфера, потому что, если слишком долго ждать, они сильно огорчаются, а если двигаться чересчур быстро, то это опасно для голоса. Молодому певцу важно правильно развиваться: не слишком быстро, но и не слишком медленно.

Так возникает — сначала размытая, а потом все более четкая — картина сезона.

Кто в театре хозяин?

У меня есть музыкальное образование, но гораздо большее значение имеет опыт. Я в общей сложности уже 26 лет организую сезоны оркестров, оперных и балетных театров. Это более тысячи симфонических концертов, более дух тысяч оперных спектаклей.

Я полностью принимаю ответственность на себя и самостоятельно принимаю все решения. В конце концов, если что-то пойдет не так, то пусть критикуют меня. Но я хочу принимать критику за свои решения, а не за решения какого-то комитета.

Так что я — диктатор, хотя и очень дружелюбный.

Как формируется репертуар

Еще раз повторю: Венская опера — репертуарный театр. Это ограничивает количество премьер в течение сезона, потому что нужно время на восстановление спектаклей текущего репертуара.

Я пытаюсь формировать репертуар, с одной стороны, в сторону барочной оперы (в Венской опере никогда раньше не было барочной оперы с аутентичными инструментами, а сейчас есть). У меня очень хорошие отношения со всеми барочными оркестрами, и я приглашаю музыкантов — специалистов в этой области.

К сожалению, мы не можем ставить барочную оперу каждый сезон, потому что надо платить аутентичному оркестру. В прошлом сезоне у нас был «Ариодант» Генделя, он же будет и в следующем сезоне. А в этом, в связи с юбилеем, много других расходов.

С другой стороны — современная опера. В этом сезоне, как я уже сказал, будут две премьеры. В следующем сезоне также будет поставлена новая современная опера.

Но надо понимать, что для нас каждая новая постановка — это инвестиция, и мы должны сделать так, чтобы она жила на сцене как можно дольше.

В театрах, где действует система stagione, нет такой привязанности к спектаклю, чаще появляются новые постановки. В Ла Скала, допустим, вообще практически не обновляют старые спектакли, а ставят только новые. Я с уважением отношусь к этой системе, но нам она совершенно не подходит.

Русский репертуар, русские режиссеры

Как я уже говорил, на сцене Венской оперы блистают ваши прекрасные певцы, солисты балета, дирижеры. Есть россияне в оркестре. Я с большим уважением отношусь и к режиссерам из России, но приглашения связаны с личными и творческими отношениями, а с другой стороны — с тем, кто, когда и где занят или свободен. Пока что у нас ставил только Лев Додин — в 2014 «Хованщину». Хочу сказать, что я видел «Евгения Онегина» Чернякова: по-моему, это прекрасный спектакль.

Что касается репертуара, то у нас регулярно идет «Онегин». Я впервые поставил первую версию «Бориса Годунова». В минувшем сезоне была премьера «Игрока». У меня есть мечта — «Война и мир». Может быть, судьба когда-нибудь даст такую возможность.