«Письма собраны человеком, который писал и получал их из десятков городов во многих странах и с разных континентов, – Игорем Ивановичем Блажковым (р. 1936), выдающимся дирижером, апологетом новой музыки, который еще в 60-е годы прошлого столетия, работая вторым дирижером в оркестре Мравинского в Ленинграде, знакомил своих соотечественников с авангардной музыкой Чарльза Айвза, Эдгара Вареза, Антона Веберна, Андрея Волконского, Эдисона Денисова, Николая Каретникова, Валентина Сильвестрова, Арнольда Шенберга, возродил к жизни после тридцатилетнего забвения Вторую и Третью симфонии Дмитрия Шостаковича. В 1962, будучи совсем молодым человеком, Игорь Блажков впервые в СССР исполнил запрещенную многие годы музыку Игоря Стравинского. За исполнение авангардной музыки решением Министерства культуры СССР в 1968 году Игорь Блажков был уволен из Ленинградской филармонии».

«”Книга писем” густо заселена, но хор голосов, звучащий в ней, удивительно согласен и строен. Ибо среди общающихся нет случайных персонажей. Здесь все— сподвижники, единомышленники. <…> Двадцатидвухлетний Блажков (можно сказать — юнец по отношению к адресатам) пишет своим “богам”— Стравинскому, Бриттену, Штокхаузену (а ведь это— в те годы— как шагнуть в бездну, потому что это для него они апостолы большого искусства, а для властей — “апостолы реакционных сил в буржуазной музыке”), и — о, чудо! — они отвечают! И шлют — все эти небожители — ноты, книги, магнитофонные записи и передают его— Блажкова— друг другу, как эстафету. И вот уже к нему обращается (первая!) великая Мария Юдина, узнав о необычном энтузиасте новой музыки от Петра Сувчинского (а тот — от Игоря Стравинского), пишет Фред Приберг, которого “направил” к Блажкову Карлхайнц Штокхаузен, Йозеф Руфер становится “посланцем” от Ханса Хайнца Штукеншмидта и Фреда Приберга и т. д.», — пишет в предисловии к первому тому «Книги» музыковед, критик, педагог Елена Зинькевич.

К сожалению, сегодня Игорь Блажков, у которого в сентябре 2021 — юбилей, известен скорее узкому кругу специалистов. Так что издательство делает действительно большое дело, возрождая интерес к этому имени, напоминая о личном вкладе Блажкова в распространение в СССР произведений западного авангарда. В письмах высвечиваются не только характер и устремления самого Блажкова, но и человеческие, а также творческие грани тех, кто ему отвечал, что особенно интересно.