До последних своих дней Вадим Моисеевич работал, выполняя особую миссию, которую он сам на себя возложил в середине нулевых – написать портреты уже ушедших людей театра: актеров, режиссеров, танцовщиков, критиков. Можно, наверное, сказать, что эта последняя часть жизни, когда Гаевский чуть отодвинулся от нового театра, обратившись к прошлому, стала плодотворной на книги – их вышло шесть, и, надеемся, выйдет еще подготовленное к печати. Когда в 90-е Вадим Моисеевич в живой беседе рассказывал о том театре и той стране, где он жил, казалось, что у него было несколько насыщенных невероятными встречами жизней, и каждая из жизней требовала своего осмысления. Он действительно задался целью сказать важные вещи о событиях, которым был свидетель, чувствуя, что именно он обязан успеть это сделать.

Гаевский начал печататься в начале 50-х годов, работая после окончания театроведческого факультета ГИТИСа, из которого его выгоняли в 1949 году как сочувствующего антисоветским идеям так называемых космополитов Юзефа Юзовского и Григория Бояджиева после появившейся в «Правде» статьи «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», научным сотрудником в издательстве Академии наук и после в Институте истории искусств.

Имя Гаевского быстро стало весомым в театральном мире благодаря ярким публикациям в «Литературной газете» и журнале «Театр». Он писал в одинаковой мере о драматическом театре и балете, в шутку называя себя балетоманом. Героями его метафоричных текстов оказывались артисты и постановщики немногочисленных премьер того времени, дебютанты в старых спектаклях, а также исторические личности – «режиссеры-вожди», «режиссеры-предтечи». В начале 70-х Гаевскому снова пришлось менять место работы – на этот раз он поступил на службу в Институт философии, где устраивал творческие вечера популярных артистов, продолжая свою деятельность рецензента. А в 1981 году он выпустил книгу, написанную «зрителем Большого театра, посетителем театральных музеев и читателем театральных библиотек» под названием «Дивертисмент». Состояла книга «из серии воображаемых и сделанных с натуры портретов» – портретов людей и портретов шести балетных эпох, уместившихся на 383 станицах убористого текста с черно-белыми фотографиями. К такой необычной форме с авторской композицией, обозначенной в предисловии, Вадим Гаевский будет еще не раз обращаться – это и лингвистические переклички внутри разных эссе, и не гулкое эхо голосов из прошлого, услышанное в настоящем чутким писателем, и вселенский культурно-исторический контекст. Издание едва успело поступить в книжные магазины, как было запрещено, тираж «зарезан» в типографии и изъят из продажи. «Дивертисмент» стал бестселлером, хотя были проданы считанные экземпляры, но эти шершавые зеленые томики зачитывались до дыр, передавались из рук в руки, фигурировали на черном рынке и даже воровались из библиотек («Дивертисмент» перевыпустило в 2018 издательство «Сеанс» в новом формате). Грозный лидер тогдашнего Большого театра Юрий Григорович не стерпел критики в адрес своего балета «Иван Грозный», а главное, он не вынес неприятного соседства главы про Большой театр с главой о западных гастролерах – гремящих на весь мир театрах Мориса Бежара и Джорджа Баланчина, доехавших до Москвы, и дерзкой фотографии танцующей труппы Нью-Йорк Сити Балле, размещенной на заднем форзаце книги только вроде бы для того, чтобы показать, как изменилась сцена балета двадцатого века по сравнению с веком девятнадцатым. Новые гонения коснулись и самого Гаевского – его запретили печатать, и работавшего над книгой редактора Сергея Никулина – его уволили.

Но поистине великой книгой о балете, может, самой главной и важной в XX веке, «Дивертисмент» сделала не скандальная главка о забронзовевшем хореографе, а разделы, посвященные романтическому балету и гению Мариуса Петипа. В них Гаевский осмысляет очень сложные материи, не описывает, а анализирует балеты наследия – их структуру, язык, музыкальную композицию, детали, поэзию, прозу и мифологию. Портрет человека в этих главах книги разрастается до портрета страны, в которой родилось нечто уникальное, прославившее ее на весь мир, а именно «русский балет». Вадим Моисеевич осознанно и бесстрашно фокусируется на шедеврах, оставляя забытое забытым, а маргинальное маргинальным, чтобы защитить и застраховать от нападок самое ценное, что создал Петипа (и Лев Иванов). С потрясающей виртуозностью он пишет о бесценном подарке, или, иначе, завете французского мэтра хореографам XX и XXI веков – бессюжетном акте, так называемом Гран па, который присутствовал во всех балетах-феериях Петипа и является его грандиозным изобретением. В «Дивертисменте» Гаевский исследует Гран па из основных балетов Петипа, расставляя их по значимости. В более поздних книгах он проследит, как с формой Гран па работал Баланчин. «Дивертисмент» по-своему опасная книга – к ней обращаешься за нужной цитатой или формулой, и читаешь целый день, заучивая куски наизусть. Хочется, чтобы именно такими были учебники по любым дисциплинам.

Последние годы существования СССР оказались для Гаевского тяжелыми из-за запрета печататься, но плодотворными в плане собирания материала для новой книги. Опальные автор и редактор встретятся в 1990 году, когда увидит свет вторая эпохальная книга Гаевского «Флейта Гамлета», куда вошли очерки о деятелях драматического театра – Константине Станиславском и Гордоне Крэге, Всеволоде Мейерхольде и Юрии Любимове, Владимире Высоцком и Вивьен Ли, Сергее Дягилеве и художниках его времени и его круга. «Флейта Гамлета», как и «Дивертисмент», «сконструирована» автором в строгом порядке следования глав друг за другом. Ее лейтмотивом можно считать строки из стихотворения Пастернака «Гамлет»: «Гул затих./ Я вышел на подмостки./ Прислонясь к дверному косяку,/ Я ловлю…». Упомянутый в стихотворении «замысел упрямый» – это роман «Доктор Живаго».

Совсем новая история началась для Гаевского в 1992 году, когда декан историко-филологического факультета Галина Андреевна Белая позвала его возглавить кафедру театроведения в Российском государственном гуманитарном университете – молодом ВУЗе, который стихийно возник на базе старейшего Историко-архивного института в здании бывшей Высшей партийной школы на улице Чаянова и Миусской площади в 1991. И как когда-то Гаевский выбирал для своих книг только тех персонажей, о которых хотел писать, он пригласил уникальный преподавательский состав, в котором оказался и знаменитый историк и теоретик кино Леонид Константинович Козлов (1933-2006).

Особенностью занятий или мастер-классов, которые вел сам Гаевский, было отсутствие узкой специализации – он показывал и обсуждал со студентами фильмы Марселя Карне, Жана-Люка Годара и Ингмара Бергмана, спектакли Анатолия Эфроса и Георгия Товстоногова, балеты с участием Ирины Колпаковой и Михаила Барышникова, оперы Вагнера и Верди, чередуя их разборами только что посмотренных всеми премьер из любых жанров. Кроме занятий по расписанию, Гаевский вел балетный семинар, на который приходили все желающие – для некоторых слушателей он стал своего рода дополнительным образованием, весьма полным. Семинар проходил в форме свободной беседы с обязательным просмотром видеозаписей. А в 2001-2002 годах, когда все имеющееся на видеокассетах было посмотрено и обсуждено, на семинары выносились обсуждения новейших премьер Большого и Мариинского театров. Как и в книгах, так и на семинаре, Гаевский старался показывать читателям и студентам театральные явления sine qua non, то есть имена и события, в которых нужно обязательно разобраться, и отодвигал в сторону второстепенное.

Эта школа, научившая быстро отделять зерна от плевел, помогла нам потом сэкономить массу времени. Работа в РГГУ совпала с написанием третьей значимой книги, которая в широком охвате была посвящена Петербургскому балету и Мариинскому театру, а в узком стала своеобразной апологией репертуарной политики Махара Вазиева и Павла Гершензона (главы о реконструкции «Спящей красавицы» Петипа Сергеем Вихаревым, переносах балетов Баланчина на Мариинскую сцену и петербургских балеринах). «Дом Петипа» вышел в 2000 году в издательстве «Актер. Режиссер. Театр» с бессменной редактурой Сергея Никулина.

Последней книгой Вадима Моисеевича стали «Потусторонние встречи», изданные «НЛО» в 2019. Она своеобразно и очень по-балетному завершает серию книг-портретов, изданных в РГГУ («Книга расставаний. Заметки о критиках и спектаклях. Посвящается Сергею Никулину», 2007; «Книга встреч. Заметки о критиках и режиссерах», 2012; «Книга ожиданий. Заметки об актерах и режиссерах», 2014). В «Потусторонних встречах» содержится убедительный ответ Гаевского исследователям нового времени, которые пытаются отстранить Петипа от авторства «Жизели». Это только часть интереснейшей книги, но именно она дает почувствовать настоящую скорбь, осознать невосполнимую утрату.