АУ | Витаутас, со времен СССР мы помним, что в прибалтийских республиках — Литве, Латвии, Эстонии — были мощные хоровые традиции. И сегодня, став независимыми, он и остаются истинно хоровыми странами?

ВМ | Каждые 4 года в Литве, каждые 5 лет в Латвии и Эстонии тысячи людей проходят Праздники песни. Эти же три страны обратились в ЮНЕСКО с просьбой признать Праздники песни в наших странах шедеврами устного и нематериального наследия человечества как уникального явления мировой культуры, нуждающегося в поддержке и защите.

И такое решение было принято. Эта система, форма хорового творчества зародилась в Швейцарии, в Цюрихе, потом распространилась в Германии, Австрии и в балтийских странах.

Почему эта традиция не имела продолжения в Германии? Немцы боятся устраивать такие массовые певческие мероприятия, потому что в их подсознании пение, скандирование больших масс до сих пор ассоциируется с нацистским движением.

В Швейцарии такие мероприятия проводятся, как правило, «по случаю». Например, недавно кантон Вале (Valais) устраивал столетний юбилей своего хорового общества, они мне заказали новое произведение. Но как таковых «Праздников песни» у них нет.

Для нас же важны не только праздники. Главное в том, что идет непрерывный процесс, имеющий свою внутреннюю структуру. Как только заканчивается один Праздник песни, тут же начинается подготовка к следующему.

Первый праздник песни прошел в 1924 в Каунасе. В довоенное время состоялось несколько праздников. Продолжение последовало уже в советское время. Власти понимали, что музыка является важной частью идейного воспитания: песни о партии, о Ленине, о Советском Союзе, о дружбе народов и т.д. Поэтому можно сказать, что советская власть укрепила традицию хоровых праздников.

В 1991, в переломный социальный, политический и экономический момент истории, люди не сопротивлялись с пистолетами или с ружьями, не противились армии, а просто стояли и пели. Стояли стеной, не подпускали танки ни к парламенту, ни к комитету телерадиовещания. Этот феномен назвали «поющей революцией». Начали это движение литовцы, за нами пошли латыши и эстонцы. «Поющая революция» стала одним из импульсов к отделению прибалтийских республик, а в дальнейшем к распаду СССР.

АУ | Работа по подготовке Праздника идет два года. Что в нее входит?

ВМ | Праздник песни — только верхушка айсберга. До того, как его провести, надо работать со всеми хорами, стимулировать их, создавать репертуар, и все это — непрерывный процесс, от праздника до праздника.

За подбор репертуара отвечает художественная группа во главе с худруком, который имеет решающий голос. Мы собираем все предложения, мы их обсуждаем и представляем окончательный вариант программы.

Произведения подбираются с учетом того, чтобы их могли исполнить вместе 13–15 тысяч человек. Часть репертуара исполняют только студенческие и камерные хоры. А для 15-тысячного хора (дети, мужские, женские голоса) аранжировки делаются так, чтобы была слышна и мелодия, и вертикаль.

В нашу задачу входит разработка структуры Праздника. Принимаем заявки, определяем количество участников, ведем статистику (для этого есть отдельный специалист). У нас, в отличие от латышей, нет конкурса на участие. Мы заинтересованы в том, чтобы участвовали все желающие. Чтобы все вышли на нашу самую большую эстраду — а она вмещает до 20 000 человек!

Конечно, сейчас число хоров резко сократилось (причина этого — в недостаточном финансировании и коллективов, и их руководителей).

Но наша основная цель — не отбор лучших коллективов, а помощь тем, кто по каким-то причинам не осиливает репертуар. У нас есть консультанты, которые ответственны за подготовку хоров, в особенности региональных, нуждающихся в методической, а часто и музыкальной помощи.

АУ | Многие нации боятся этого, и, наверное, не без оснований?

ВМ | Да, это так. Например, немцы. Но интонация пения, если она качественная, рождает большой эмоциональный импульс и подъем. Конечно, многое зависит от произведения и особенно от дирижера. Зажжешь людей — они тебе ответят. Будешь занудным — произведение станет неинтересным для певцов. Иногда мы повторяем произведения из так называемого «золотого фонда» Праздников песни. Так вот, одно и то же произведение может звучать с большим подъемом, а может и снизить эмоциональную атмосферу Праздника. Повторяю: очень многое, если не все, зависит от дирижера. И, конечно, от уровня хоря, его музыкальной подготовки.

И вырос «Дубок»

АУ | А хор «Ажуолюкас», которым Вы руководите?

ВМ | «Ажуолюкас» (по-русски «Дубок») — это музыкальная школа. Она дает профессиональное образованиe, no не ставит целью подготовку профессиональных певцов или дирижеров. Мы выпускаем, можно сказать, квалифицированных слушателей и любителей музыки. Несмотря на это, каждый год один – два выпускника школы поступают в высшие музыкальные учебные заведения. По моим подсчетам, около 250 выпускников нашего хора и школы по роду деятельности связаны с музыкой: певцы, дирижеры, композиторы, инструменталисты, менеджеры и т.д.

Хор создал в 1959 выдающийся музыкант — певец, хормейстер, педагог Герман Перельштейн, мой учитель. Перельштейн придумал всю систему: младший хор, концертный (или средний) и «пенсионеры» — юноши, прошедшие мутацию, удержать которых — самая главная задача.

Хор с самого начала задумывался Германом не просто как собрание поющих вместе детей и взрослых, а как большая семья людей, наслаждающихся совместным пением и общением. Перельштейн был в первую очередь гениальным учителем. Полное взаимопонимание и доверие между ним и хористами дало им возможность ощутить радость пения и в совершенстве овладеть самыми сложными произведениями.

Благодаря тому, что многие выпускники остаются в коллективе и по окончании школы, формируется уникальный хор из мальчиков и мужчин. У хора мальчиков с однородными голосами репертуарные возможности ограничены. А Перельштейн создал мужскую группу, и сразу появился огромный репертуар: не только детские и народные песни, но и оратории, кантаты, мессы, реквиемы…

В 1970 на конференции IСME в Москве «Ажуолюкас» спел ораторию «Не троньте голубой глобус» Эдуардаса Бальсиса. Нас стали приглашать на всесоюзные мероприятия в «Орленок», «Артек», на конференции хоровиков в Москве, Киеве, Белоруссии. Каждый год давали концерты в Москве, Ленинграде, городах СССР, участвовали в фестивалях в Германии, Чехословакии, Польше, Венгрии. Постоянно выступали с Литовским камерным оркестром под управлением С. Сондецкиса, Национальным симфоническим оркестром под управлением Ю. Домаркаса и Г. Ринкявичуса.

АУ | Вы руководите хором уже почти 40 лет…

ВМ | В 1979 Перельштейн уехал в США. Незадолго до этого он, благодаря своему авторитету, настоял на том, что на базе хора «Ажуолюкас» будет создана музыкальная школа, а меня назначат директором. До этого я, тоже по рекомендации Германа, 3,5 года работал хормейстером в Каунасском госхоре. Начал, еще будучи студентом 5-го курса. Так что имел солидную практику самостоятельной работы с хором и концертной деятельности (около 100 концертов). Всегда и со всеми легко находил общий язык.

Так в 25 лет я стал худруком и директором музыкальной школы «Ажуолюкаса»: самым молодым директором в то время.

Весной 1980 “Ажуолюкас” отмечал 20-летие. Городские власти дали разрешение по этому поводу посадить молодой дубок у подножья горы Гедиминаса, рядом с Кафедральным собором, в самом сердце Вильнюса. Дело в том, что ландшафтный архитектор города Ирена Дайотите была хорошей подругой Перельштейна и согласовала все разрешения. На самом деле, дубок был посажен в честь Германа Годовича. Но об этом знали только те, кому положено было знать.

В 2016 я поговорил с мэром города, позже “Azuolu klubas” (общественная организация «Клуб бывших участников» нашего хора) официально обратился к городским властям с просьбой передать опеку над деревом клубу и хору. Власти разрешили обнародовать истинную причину посадки дубка, и рядом с ним была открыта памятная доска на пяти языках (литовском, русском, польском, английском, еврейском) в форме пульта для нот с объяснением, когда и почему посажено дерево.

А когда Перельштейн в 1994 приезжал в Литву, мы вместе с ним рядом с большим дубом посадили молодой дубок, и тоже под предлогом юбилея хора — его 35-летия. Но, как и в первый раз, цель была совершенно другая: об этом история пока умалчивает…

АУ | Что такое «Ажуолюкас» сегодня?

ВМ | Самое главное — мы сохранили систему, созданную Перельштейном. Мы уникальны не столько как хор, сколько как система, содружество, клан постоянного общения при помощи музыки. Мы не расстаемся и летом: организуем ежегодные летние лагеря.

Мы не стремимся бить музыкальные рекорды, выигрывать конкурсы (хотя регулярно их выигрываем). Наша основная задача — музыкальное воспитание.

Сейчас в хоре около 450 человек. В школе учится 350 мальчиков, и еще 100 — в подготовительном хоре и мужском составе.

В год выпускаем 40 человек. Иногда меня спрашивают: «Что у вас делают взрослые мужчины? Вы же хор мальчиков!». Аналогичной структуры в Европе нет: ты окончил гимназию и по общеобразовательным предметам, и по музыкальным, и ушел. А у нас нет возрастного лимита. Дедушки с внуками поют вместе.

У нас есть клуб бывших участников (в переводе на русский — «Клуб дубов»), где выпускники собираются и общаются. Эти люди нам помогают — финансово и морально.

На 50-летие хора я собрал 100 бывших воспитанников. Мы подготовили большую программу с солидным мужским репертуаром, который сейчас никому не под силу, и исполнили ее в филармонии. Спели с симфоническим оркестром кантату «Ринальдо» Брамса, которую в Литве никто до этого не исполнял.

Мы поем главным образом классический репертуар, в котором значительное место занимают крупные формы: оратории, кантаты, мессы. Каждый год готовим большое произведение с оркестром. Поем и популярный репертуар. Пели, наверное, со всеми поп-звездами Литвы. Обычно я сам делаю для них аранжировки. Кстати, мы первыми пригласили рок-группу для совместного концерта в филармонии еще в 1981. Первыми среди хоровых коллективов записали виниловые пластинки эстрадной музыки. А за достижения в поп-музыке даже получили престижную награду “Radiocantra”.

Мы готовим репертуар и для Праздников песни, но эти произведения целенаправленно готовятся именно для массового исполнения. И не все сочинения такого рода попадают в концертный репертуар.

АУ | Сколько людей прошло через хор почти за 60 лет?

ВМ | Я думаю, около 10 000. Кто-то прошел весь курс, кто-то нет. Я считаю, что полноценный выпускник — только тот, кто дошел до старшего хора и хотя бы год пел в мужском составе.

Из «Ажуолюкаса» вышли руководители всех лучших литовских хоров, преподаватели Литовской академии музыки, дипломаты, министры. Например, Владимир Прудников, который пел в хоре с первого дня — ныне солист Литовской национальной оперы, был ее художественным руководителем. Профессор Музыкальной академии. Был членом Сейма, министром культуры Литвы.

АМ | Как вообще устроено мировое хоровое движение?

ВМ | В мире существуют четыре главные хоровые организации. Это Interkultur, с 1988 мировой лидер по организации международных хоровых конкурсов и фестивалей года, которая устраивает соревнования хоров по всему миру, в т.ч. Всемирные хоровые игры (в 2016 они проходили в Сочи, в 2018 их примет г. Цване в Южно-Африканской Республике).

Это Европейский фестиваль молодежных хоров — сообщество молодежных хоров, и они устраивают каждые три года в какой-то европейской стране фестивали с мастер-классами, ворк-шопами, много гостей, показательные концерты и другие мероприятия. Они издают сборник песен стран Европы; каждое утро собираются в большом зале до 1000 человек, которые по этим нотам распеваются, читая с листа. Основной хор фестиваля — это молодежный хор Европы. Он дает концерты, в которых поет и серьезную музыку, и «легкую». Набор певцов в хор осуществляется по интернету, а за исполнение отвечают два человека: один из страны-организатора, другой — из Америки или из Африки, который отвечает за музыку более «легкого» содержания.

Третье — IFCM (Международная федерация хоровой музыки), объединяющая деятелей хорового движения по всему миру; всемирное сообщество дирижеров и хоров. IFCM тоже проводит мастер-классы, ворк-шопы, показательные концерты, организует мировой молодежный хор. Они где-то в одном месте собираются, работают, потом реализуют себя уже в концертной деятельности.

И, наконец, — Network, массовая сеть независимых некоммерческих хоровых соревнований. Они обмениваются информацией в интернете, распространяют эту информацию по всему миру, «обмениваются» членами жюри. Все они, кроме Interkultur, выполняют просветительскую миссию. А Interkultur существует на коммерческой основе, зарабатывая на своей деятельности.

Самое главное, что в мировом сообществе хоровиков все начали между собой общаться. Стараются избегать совпадения мероприятий по датам, чтобы приглашать лучших экспертов.

АМ | И фактически одни и те же люди приезжают на все мероприятия?

ВМ | Но это же действительно самые авторитетные специалисты! Ничего странного, что они участвуют и в системе Interkultur, и в системе IFCM, и в остальных.

Я, например, являюсь членом мирового Совета, который был создан при Interkultur, был в комиссии IFCM по музыке молодежи и детей. Вел в Европе несколько своих мастер-классов, ворк-шопов. Являлся музыкальным консультантом, который советует, какие мастер-классы нужно проводить, какую интересную музыку петь.