Белобумажная и несколько лубочная в оформлении книга Нины Анисимовой (автора «Новелл о музыкальном прошлом», «Тайны господина Медокса, или Повести о старом московском театре», «основанных на реальных исторических событиях») посвящена, как нетрудно догадаться, композитору Александру Алябьеву — он же «Алябушка»: так в книге. Довольно смешной, надо сказать, книге. Хотя в эпилоге (да и во всем «Соловье», вероятно, это у нас, читателей, в голове «площадь разгуляй») автор до церемонности серьезна и даже достигает порой вершин трагедийного эпоса: «Немилостиво отнеслось время к наследству Алябьева. Из всего созданного им в зрелые годы напечатана была лишь небольшая часть, и то в большинстве случаев — без имени автора, что-то из его произведений сохранилось фрагментами, многое утрачено безвозвратно. Ни одна из его опер зрелого периода не увидела сцены.

Если марать мне бумагу, так лучше уж нотами, нежели словами, – говорил он.

Он развернулся и пошел в сторону стола, где лежал недавно вышедший в свет альманах «Русская талия», единственное, что удалось получить узнику для чтения. Альманах перечитан множество раз.

Он сел в кресло, придвинул поближе канделябр и раскрыл томик Гюго. Но чтение не шло.

Ему стало обидно за женщину, которую так цинично обсуждали скрытые фикусами люди.

Александр тотчас узнал этот гнусавый, жирный баритон, так раздражавший его в Ресторации. Принадлежал он, как выяснилось, усатому майору с завитым хохолком, модной загогулиной поднимавшимся над его невысоким лбом. Лоб этот составлял прямую линию с длинным носом, напоминавшую античный профиль старинных гемм. Судя по самолюбивым поворотам головы, это было предметом особой гордости майора.

Однако этот прелестный, с незабудковыми глазами ребенок довольно быстро превращался в девушку.

Капризный ротик Софи готов был изложить ему важную, видимо, очень серьезную просьбу.

Да при чем же здесь Чертаново? В Москве, что ли, лекаря не нашлось?

Лицо Катеньки дрогнуло и покрылось румянцем, который пополз вниз по шее под мантильку.

Осень в Рязанцах 1836 года была роскошна. Осенние краски начали меркнуть, пришла пора «меж волка и собаки», которую Александр особенно любил.

И босые ножки быстро шлепают вверх по ступенькам в сопровождении тихих смешков…

Из аннотации к книге: «Повествование охватывает значительный период жизни Алябьева со сватовства и ареста до последних лет, когда он смог, наконец, жениться на давно и страстно любимой женщине. Книга адресована широкому кругу читателей, в первую очередь — подросткам и молодежи».

Нужен ли сегодняшним подросткам и сегодняшней молодежи Александр Алябьев хоть в какой-то степени — вопрос. А пассаж ничего, в тренде.

Книгу эту, напомним, выпустило ООО «Русский импульс».