Церемония вручения государственной премии в области современного искусства «Инновация» 2017 г. проходила в Московском планетарии. По окончании официальной части гостям праздника можно было посмотреть в телескоп на звезды, но многие пренебрегли такой возможностью и говорили друг с другом и о своем. Что грубо, но рифмовалось и с выбором жюри, и с реакцией на него зрительного зала, на происходившее реагировавшего в основном вяло.

Хотя удивляться было чему. Уму непостижимо, как можно было не наградить в номинации «Проект года» или «Куратор года» мощную, важную, имевшую огромный общественный резонанс выставку «Ян Фабр: Рыцарь отчаяния – воин красоты» в Эрмитаже (куратор – Дмитрий Озерков). Зато жюри отметило выставки, которые хроникеры художественной жизни (кстати, прессе выделили на церемонии всего 10 мест) если и видели, то благополучно о них забыли.

 Так, куратором года стал Александр Буренков, чью выставку «Плановое устаревание» показывали в таком экзотическом месте, как «Body-digital фитнес / miltronic club», и трудно представить, что члены жюри, например директор Пушкинского музея Марина Лошак, могли ее видеть. На мой вопрос, много ли ей удалось посмотреть, Лошак ответила, что видела достаточно, но голосовала мало, потому что почти во всех номинациях были представлены проекты вверенного ей музея. К сожалению, эти проекты ничего и не получили. Очевидно, в голосовании в номинации «Новая генерация» не участвовала член жюри Тереза Мавика, поскольку она является директором фонда, который сделал выставку «Прекрасен облик наших будней» Кирилла Глущенко, в этой номинации победившего. Она проходила также вдалеке от нахоженных любителями современного искусства троп.

Победителем в номинации «Проект года» стало Новое пространство Театра наций, куратор этого нового во всех отношениях места Вера Мартынов (именно так, в мужском роде, она просит себя называть) исполнила при вручении ей приза короткий зажигательный танец. Каким образом пространству удалось обойти отличные выставки трех лучших музеев города, хотелось бы спросить у членов жюри. Я и спросила у Александра Боровского, заведующего отделом новейших течений Русского музея. Он ответил с грустью, что почти ни за кого из лауреатов не голосовал и вообще удручен общей невнятностью подачи материала и что, наверное, его больше не позовут в жюри, как со всем не согласного.

Справедливости ради скажу, что были и удовлетворенные решением жюри. «Хорошо, что отметили новых!» – сказала директор Музея Москвы Алина Сапрыкина. Да, но почему именно новых, а не лучших? Вот выставку «Взгляни на дом свой» Леонида Тишкова, признанного художником прошлого года, тоже не все могли оценить, поскольку проходила она в нижегородском «Арсенале». Но хлопали ему при награждении дружно, поскольку все его знают и выставку вполне себе представляют. А после объявления лауреата в номинации «За вклад в развитие современного искусства России» зал встал и устроил овацию Виктору Пивоварову. Он и его прошлогодняя выставка в «Гараже» могли бы – или должны были – стать лауреатами в других номинациях «Инновации». Но звезд, как я уже сказала, «Инновация» не отмечала и перевела Пивоварова из героев активных в заслуженные.

При всей симпатии к Андрею Кузькину хочется сказать, что его книга – каталог выставки странно смотрится победителем исследования Михаила Карасика о конструктивизме или Михаила Ямпольского о Дмитрии Пригове (номинация «Книга года: теория и история современного искусства»). Лучшим образовательным проектом года признана инклюзивная программа «Музыка для всех» петербургского фонда «Про арте», а среди региональных проектов выделено исследование «Море возможностей» Пермской художественной галереи. Тут стоит довериться чутью жюри, поскольку увидеть все номинированные проекты, проходившие в разных городах страны, никому, естественно, не удалось. А составить о них представление по открывшейся в Московском музее архитектуры выставке невозможно: она совсем не информативная и довольно непривлекательная внешне.

Ну и еще о самой церемонии: на этот раз призы победителям вручали не уважаемые в профессии люди, не члены жюри, не актеры (всякое за долгую историю «Инновации» бывало), а статистки, изображавшие роботов, молча. Лауреатов не выводили на сцену. Так что праздник получился яркий, но безмолвный. Никто, как в прошлые годы, не смог сказать никаких слов – ни теплых, ни резких, ни о жюри, ни об искусстве, ни о том, что вокруг происходит и всех волнует. Так и было задумано.