Владимир Зак также автор музыки к ряду московских спектаклей и телевизионных постановок (режиссёры: Н. Сац, А. Муат, Л. Калиновский). Научные труды В. Зака опубликованы в России, Англии (Кембридж), Франции, Италии, Швеции, США, Финляндии, Болгарии, Румынии, Индии, Израиле, Чехословакии, Австралии, Германии. С 1991 г. жил в США, где публиковался на русском, украинском и английском языках. В самых различных аудиториях Америки Владимира Зака хорошо знали как блестящего оратора и великолепного музыканта-просветителя. С 1993 года В.Зак – член Международной Ассоциации иммигрантов по проблемам науки и искусства. С 2003 года – член редакционной коллегии американского журнала «Музыка»: Russian Music – Past and Present; а также – член Советa Директоров Russian American Cultural Heritage Center (RACH-C). В последние годы работал над новой книгой о мелодике.

Владимир Зак широко известен как один из ведущих исследователей закономерностей мелодики. Он – автор фундаментальной теории “Линии скрытого лада” (ЛСЛ), которую смело можно отнести к важнейшим открытиям музыкознания ХХ века.

В основе ЛСЛ лежит психологическая особенность восприятия мелодии, при которой слушатель или композитор неосознанно выделяют из звукового потока акцентированные элементы, объединяемые в целостную звуковую систему. «…акцентный ряд любой песенной мелодии являет своего рода целостную систему, все элементы которой выполняют важные функции в мелодическом процессе. И “драматургия акцентов”, то есть последовательность метрических иктов в масштабах всего произведения помогает слушателю запечатлеть в сознании ладофункциональные пути мелодии. Это и есть интонационный остов лада. Он как бы в недрах мелодии, в ее глубине, в ее сердцевине». (В. Зак. О закономерностях песенной мелодики. М., 1990, с. 16).

Теория ЛСЛ по своей значимости не уступает известнейшей Теории гармонии Генриха Шенкера, опубликованной в начале ХХ века. Более того, я вижу родственные моменты этих двух учений: целостное восприятие гармонии и мелодии опирается на акцентированные элементы этих двух важнейших средств музыкальной выразительности. Что и естественно, так как обе эти теории обращены к базисным особенностям психологии восприятия, разворачивающегося во времени потока информации.

По сути дела, ЛСЛ является каркасом мелодии, её остовом, который, по выражению В. Холоповой, «изнутри держит собой весь напев». (В. Холопова. “Теория имени Владимира Зака”. В сборнике “Владимир Зак. Человек и Музыкант. Статьи. Воспоминания. Материалы.” M-Graphics Publishing, 2009.) В своей статье В. Холопова говорит об открытых В. Заком моделях, «на основе которых возникают конкретные, индивидуальные мелодические обороты» (с.13), моделях, общих для больших групп известных песен и мелодических тем «академической музыки», а также о “национальных идиомах” ЛСЛ.

Теория ЛСЛ проста и красива как всё “настоящее”. Но для ее открытия понадобился огромный талант, удивительная проницательность, кропотливый труд и аристотельская устремленность к удивлению Владимира Зака. Открытые В. Заком закономерности позволяют аргументированно ответить на многие ранее неразрешимые вопросы. Почему некоторые широко известные песни поются иначе, чем их написал композитор? В чем причина того, что одна мелодия запоминается, а другая нет?  Что объединяет “Утро” Грига и “Подмосковные вечера” Соловьева-Седого? Учение Зака открывает удивительные возможности для дальнейших научных исследований не только в области песенной и инструментальной тональной мелодики. Его теория позволяет также необычайно расширить возможности анализа национальных и индивидуальных композиторских стилей, атональной музыки.

Владимир Зак также внёс неоценимый вклад в анализ стиля и творчества Д.Шостаковича.

В книге “Не теряя надежды” я руководствовался прежде всего стремлением отразить многообразие его деятельности, научных и художественных интересов. После окончания Московской консерватории Владимир Зак многие годы преподавал в музыкальной школе им. В.В.Стасова. Статья “Прокофьев сначала!” – результат этой работы. В ней автор утверждает, что музыка ХХ века и, в частности, музыка С. Прокофьева ближе детскому восприятию чем произведения более ранних времен. В связи с этим В. Зак предлагает начинать музыкальное воспитание с современной музыки.

Теории “Линия Скрытого Лада” посвящены работы: “Общительный характер популярной интонации” и «Об анализе “популярных отрезков музыки”». В научных статьях “Важный ориентир стиля” и “Шостакович и дети?” теория В. Зака нашла свое применение в анализе произведений П. И.Чайковского, Д.Д.Шостаковича. В статье “Не теряя надежды” анализируется гимн Израиля “Атиква”. «Атиква» в переводе на русский означает “Надежда”. Хочу особо отметить статью “Шостакович и дети?”, в которой автор раскрывает, на мой взгляд, принципиально новую тему в музыкознании. Я бы определил эту тему как “гений и детское”. На примере творчества Шостаковича В. Зак показывает, как образы детства, преломляясь в музыке композитора, помогают раскрыть глубинный смысл произведения.

Статьи “Спасибо за Шостаковича, Мстислав Леопольдович!” и “Слушайте Альфреда Шнитке!” синкретичны. В них органично соединяются и музыковедческий анализ творчества двух великих композиторов (в том числе и мелодики), и концертная рецензия, и публицистика.

В статье “Увлекательная перспектива” Владимир Зак выступает как критик, рассказывая о теории И. Земцовского, которую Зак называет “универсальной интонационной”.

Фрагменты эссе ” Америка вся на контрастах” отражают яркие впечатления автора от культурной жизни США, проводятся параллели с аналогичными явлениями в СССР.

Открывает книгу эссе “Кудрявая, что ж ты не рада?”, посвященное популярной “Песне о встречном” Д. Шостаковича.

Уверен, что у читателя могли возникнуть вопросы. Почему книга называется “Не теряя надежды”? Каким образом это название связано с его творчеством? И почему эссе о песне Шостаковича вынесено в начало сборника? Дело в том, что мы не упомянули о самом главном, что характеризовало творчество В. Зака, что пронизывало все, чем бы он ни занимался и что притягивало к нему непреодолимым магнитом всех, кто был с ним знаком. Речь идет о его необычайной энергетике. Она излучала свет, согревала добротой, завораживала улыбкой, поражала душевной красотой, заражала необыкновенной одухотворенностью. Из воспоминаний Вячеслава Медушевского: “Помню, как он, зажав собеседника в углу и отрезав тому все пути к отступлению, с ораторским вдохновением воспевал ему дифирамбы… Ты стоял пред ним как жертва пред закланием, полностью оставив бесполезные сопротивления сверкающему вокруг тебя огню восхвалений. Но было все это абсолютно искренне. Он жил в том, что говорил, вкладывая в свои слова всего себя и искренне восхищаясь превозносимым им лицом. Светлая открытость, доброжелательность и любовь лежала в основе”. (В. Медушевский. “В. И. Зак и его вклад в науку о мелодии”. Владимир Зак. Человек и музыкант. Статьи. Воспоминания. Материалы. M-Graphics Publishing, 2009, c.31).

Любовь, Открытость всему новому, и Надежда- это важнейшие качества и инструменты научных изысканий Владимира Зака. Без них работы Зака были бы совсем другими. Любовь и Надежда придавали ему силы в самые трудные моменты его жизни, поддерживали его родных и друзей на ухабах жизненного пути. И разумеется, Вера. Вера в то, что добро в конце концов победит зло, каким бы всесокрушающим оно ни было. Это была вера в Бога и вера в Человека, получающего надежду, доброту и силу от Всевышнего. “Бог – отец наш” – часто говаривал Зак на идише. Он был романтиком. Религиозным романтиком.

Именно поэтому название статьи “Не теряя надежды” вынесено в заголовок книги. А эссе “Кудрявая, что ж ты не рада?”, где отразились основные качества Владимира Ильича человека и музыканта, стала введением в его мир. Этим же объясняется появление в книге исповедального письма автора своему близкому другу, замечательному художнику В. Пивоварову. А также двух завершающих сборник статей памяти Зака: “Этюд о добром человеке” Лазаря Фрейдгейма и “Быть знаменитым некрасиво?” М. Садовского.

В конце книги помещены уникальные фотографии из архива В. Зака. В них не только запечатлены важнейшие моменты жизни самого Владимира Ильича и его близких, но и отразился неповторимый дух яркой культурной музыкальной жизни страны второй половины ХХ века.

На этих фотографиях мы можем увидеть людей, чьи имена давно стали легендой.

В заключение я хочу выразить свою глубочайшую благодарность жене В. Зака, Майе Львовне Корсунской и его сыну, Александру Владимировичу Заку, принимавшим самое непосредственное, горячее участие в создании книги, без которых ее появление было бы невозможным.