Борьба с госаппаратом, страшное время блокады и продолжение музыкальной деятельности вопреки всему, отсутствие работы в Ленинграде, выматывающие поездки по Советскому Союзу. Несмотря на признание среди первых музыкантов страны — Е. Светланова, Г. Рождественского, Д. Ойстраха, Р. Щедрина, Э. Гилельса, Ю. Темирканова — его имя сегодня практически неизвестно широкой публике. А ведь именно он впервые исполнил в блокадном Ленинграде в 1942 эпохальную Седьмую симфонию Д. Шостаковича и уже только этим вошел в историю мировой музыки. Литература о нем достаточно разрозненна: отдельные воспоминания появлялись в авторских сборниках А. Петрова, Е. Светланова, Р. Щедрина и др. Многие страницы книги посвящены музыкальной жизни блокадного Ленинграда.

Прервать заговор

«Пора прервать заговор молчания вокруг Элиасберга», — так сказал один из «отцов» этого издания, Е.Ф. Светланов, и его слова могли бы стать эпиграфом к книге. В 1981 он предложил музыканту Виктору Козлову, тогда директору Ленинградского камерного оркестра старинной и современной музыки (с этим коллективом в 1970 – 1977 работал Элиасберг) взяться за создание мемориального сборника. Первоначально предполагалось выпустить книгу в «Советском композиторе», но в перестроечные 80-е и тяжелые 90-е годы этим планам не суждено было осуществиться. Сложности возникали и в сборе документов, ведь Элиасберг и его жена, пианистка Н. Бронникова, никогда не вели архива, многие письма уничтожались специально по политическим причинам (например, не сохранилась переписка Элиасберга с В. Софроницким). В другом издательстве рукопись таинственным образом исчезла, и пришлось ее формировать ее чуть ли не заново. Но Е.Ф. Светланов «продавливал» своим авторитетом эту книгу.

Для составителя В. Козлова эта книга и в целом служение искусству Элиасберга стали делом жизни. Благодаря ему на доме в Петербурге, где жил дирижер, была установлена мемориальная доска (наб. р. Фонтанки, д. 50). Собираются архивные записи, документы, проведена огромная работа по созданию библиографии и дискографии Элиасберга. Козлов рассказывал  о своем общении с дирижером: «Мне как директору оркестра поручили вернуть его к работе в нашем коллективе (ныне это Санкт-Петербургский государственный симфонический оркестр). Уговорить его так и не удалось. Он был очень принципиален и честен в отношении профессии и не шел ни на какие компромиссы. Он был великим стилистом. Воспринимал оркестр как ансамблевую игру, призывал, чтобы каждый музыкант слушал другого. Ратовал за минимальное давление лидера на оркестрантов. Это было совместное музицирование, какое-то завораживающее, загадочное действие единомышленников».

Великие о великом

Книга представляет собой сборник воспоминаний коллег, друзей, учеников Элиасберга. Среди них: дирижеры Е. Светланов, К. Зандерлинг, Ю. Темирканов, Г. Рождественский, скрипачи Д. Ойстрах и Л. Коган, виолончелист Э. Фишман, историки музыки А. Розанов, В. Конен, композиторы М. Чулаки и Р. Щедрин, певица Н. Вельтер, пианистка Т. Николаева, пианист Э. Гилельс, композитор и пианист Г. Корчмар. А также физик И. Шапиро, кинооператор Е. Учитель. Многие материалы были специально подготовлены для этого сборника.

Для Светланова образ Элиасберга сравним с Дон Кихотом. Из-за своей принципиальности, кристальной честности, как пишет он, Элиасберг постоянно сталкивался с проявлениями несправедливости к себе — был изгнан из Ленинградской филармонии. «Он был “великий чистильщик”, —пишет Светланов, — После него любой мог вставать за пульт, получая уже готовый, налаженный, “смазанный”, безупречно вышколенный оркестровый механизм».

Э. и Ф. Гилельс: «Трудно представить музыканта, более кристально честного в безукоризненной любви к процессу музицирования. Присутствовать на репетициях Крала Ильича было величайшим наслаждением, наблюдая за творчеством зодчего, умеющего увлеченно повести за собой по лабиринтам формы и созвучий, умеющего подчинить огромный ансамбль своей воле, своему энциклопедическому знанию, убежденного в своей правоте».

Восстановить историю

Раздел «Исследования» включает «Опыт характеристики творческой личности и дирижерского метода К. Элиасберга» Л. Раабена и статью М. Иванова «В зеркале мемуаров», представляющую собой попытку воссоздать психологический портрет музыканта.

В разделе «Документы» большой интерес представляет переписка дирижера, воссоздающая атмосферу его времени, а также являющаяся своеобразной летописью музыкальной жизни. Среди респондентов: композиторы Д. Шостакович, Р. Глиэр, В. Власов, Р. Щедрин. Дирижер рассказывает о творческих контактах с М. Юдиной. Интересна дружеская переписка с семьей дирижера К. Зандерлинга, ученика Элиасберга, в 1961 переехавшего в ГДР, которая показывает музыкальные традиции того времени за рубежом. Интеллектуально насыщенна и иронична переписка с Г. Рождественским.

Его переписка с женой фактически является дневниковыми записями из жизни странствующего музыканта: описывает оркестры (от Москвы до Баку), распорядок дня, принципы работы вплоть до цен на такси, гостиницы и обеды в «Национале» (50-е гг.).

Печатаются публичные выступления Элиасберга — о блокадной музыкальной жизни, о проблемах существования его оркестра в рамках филармонии, письма, раскрывающие конфликт между дирижером и филармонией с заявлением об уходе. Отсутствие постоянной работы в Ленинграде становится, как указывают многие его знавшие, внутренней трагедией музыканта.

Впервые в книге собрана важная фактологическая информации: уточненная летопись жизни и деятельности дирижера, подборка статей из СМИ о его творчестве, подробная дискография и список записей на радио, список оркестров, с которыми работал музыкант (всего более 45 коллективов). Значительным представляется подборка репертуара музыканта, охватывающая период с 1937 по 1977 гг., т.е. всю дирижерскую деятельность Элиасберга.

В репертуарном списке Элиасберга значится около тысячи произведений, двести с лишним авторов, треть из них — советские композиторы. После репетиций приезжавшего в СССР Г. фон Караяна с Берлинскими филармониками он сказал со слезами на глазах: «Это то, о чем я мечтаю, это те взаимоотношения дирижера с оркестром». Девиз Элиасберга: «Сначала кухня, потом парфюмерия». Он говорил также о трудностях работы на радио: «Играешь как в бочку. Никакой реакции публики, не слышишь за спиной дыхания зала, не можешь выжать из оркестра и половины необходимого творческого вдохновения».

Элиасберг считался непревзойденным специалистом по зарубежной классике (Бах, Моцарт, Бетховен, Дворжак и др.). Впервые в СССР исполнил Немецкий реквием И. Брамса, «Просветленную ночь» А. Шенберга, «Жизнь героя» Р. Штрауса, многие сочинения Г. Малера и А. Брукнера. Эпохальными стали исполнения Большой Мессы до-минор Моцарта с Ленинградской капеллой, Мессы си-минор Баха, Реквиема Берлиоза, Верди…

Как указывают многие авторы, Элиасберг выполнил важную миссию: в тот момент, когда многие видные иностранные дирижеры по разным причинам уехали из СССР, многие музыкальные коллективы оказались без руководителей, и в этот важный период становления советской музыкальной культуры Элиасберг стал для нового поколения советских дирижеров одним из главных наставников.