«Леонора» номер один

Первая версия единственной оперы Бетховена поставлена в театре им. Покровского
«Леонора» номер один
Фото Игорь Захаркин. Пресс-служба театра им. Покровского.

Судьба единственной оперы Бетховена полна драматических поворотов. Известная в мире под названием «Фиделио», она существует в трех авторских редакциях, которые композитор с упорством писал на протяжении почти 10 лет, переделывая некоторые места по 18 раз. Крайние точки ее истории — премьеры, отличающиеся по уровню исполнения и рецепциям публики.

.

Первая премьера — в 1805. В оккупированной французами Вене, в полупустом холодном зале театра Ан дер Вин сидели ожидавшие развлечения солдаты, не понимавшие немецкого языка. Провал был вполне ожидаем. И крайняя точка истории «Леоноры» — 1814, когда сокращенная версия в превосходном исполнении, где в главной роли блистала В. Шредер-Девриент, а композитор уже находился на пике славы, была исполнена в венском Кернтнертор-театре. Триумф и счастливая сценическая жизнь были гарантированы. Оперой восхищались Шуберт, Берлиоз, Вагнер. А Глинка говорил: «Я не променяю “Фиделио” на все оперы Моцарта вместе».

  • Опера «Леонора» в трех действиях
  • Композитор Людвиг ван Бетховен
  • Либретто Йозефа фон Зонлейтнера по пьесе Жана-Николя Буйи
  • Режиссер Михаил Кисляров
  • Дирижер Геннадий Рождественский
  • Художник Виктор Вольский
  • Художник по костюмам Ольга Ошкало
  • Хореография Михаил Кисляров
  • Флорестан — Игорь Вялых, Леонора — Татьяна Федотова, Фернандо — Кирилл Филин, Пизарро — Алексей Морозов, Рокко — Алексей Смирнов, Марселина — Олеся Старухина, Жакино — Бореслав Молчанов
  • Премьера 20 ноября 1805, Вена, театр Ан дер Вин

Записи сочинения делали величайшие дирижеры XX в. — Бруно Вальтер, Вильгельм Фуртвенглер, Отто Клемперер, Герберт фон Караян, Леонард Бернстайн, Карл Бем, Николаус Арнонкур, а из отечественных — Александр Мелик-Пашаев.

Леонора или Фиделио?

Театр им. Покровского, по замыслу легендарного Геннадия Рождественского, под чьим музыкальным и эмоциональным патронатом проходит постановка, возрождает первую версию, которую в России еще не видели. В мире она идет крайне редко. О том, что именно эта версия является наиболее близкой к изначальному замыслу композитора, стали задумываться еще в начале XX в. К 100-летию создания произведение было исполнено в версии 1805 в Королевской опере в Берлине под руководством Р. Штрауса.

Нынешние российские постановщики также считают «Леонору» более новаторской и интересной, чем конечный лапидарный и классицистский вариант. Хотя и далась она труппе Камерного, как указал на пресс-конференции главный режиссер театра и режиссер-постановщик «Леоноры» Михаил Кисляров, очень тяжело.

Бетховен говорил: «Я не пишу для толпы, я пишу для образованных»

Дело в том, что партитура, написанная в одно время с «Героической» и Пятой симфониями, наполнена большими оркестровыми разделами, масштабными массовыми сценами, хорами. Вдобавок партии главных героев, особенно Леоноры, насыщены вокальными, драматургическими и музыкальными сложностями. Исполнительница партии Леоноры должна обладать не только мощным, чуть ли не вагнеровским голосом с легкой колоратурной подвижностью, но и колоссальной физической выдержкой.

Фактически, «Леонора» представляет собой смесь из «оперы спасения» и оперы-seria с вокальными виражами и любовной историей, зингшпиля с комическими сценами, оратории с симфонией. Бетховенский гений создал почти за полвека до Вагнера громадную конструкцию, вдохновляемую кантовским категорическим императивом и верой в добродетель людей. Не случайно заканчивается она хором на строчки из той самой знаменитой «Оды радости» Шиллера, которая затем войдет в историю как этическое послание Девятой симфонии. И в этом смысле «Леонора» находится на одном уровне с Торжественной мессой и Девятой симфонией. Бетховен считал свою единственную оперу самым дорогим творением. Объясняя сложности партитуры «Леоноры», на которые ему указывали современники и исполнители, Бетховен говорил: «Я не пишу для толпы, я пишу для образованных».

Сюжет

Бывший политический заключенный Фернандо вспоминает прошлое. Жизнь в тюрьме идет полным ходом. Охранник Жакино ухаживает за Марселиной, дочерью начальника тюрьмы Рокко. Но девушка влюблена в нового помощника своего отца — Фиделио. Рокко дает согласие на его брак со своей дочерью. Но на самом деле, Фиделио — это переодетая мужчиной Леонора, жена заключенного Флорестана. Он попал в тюрьму без суда за выступления против диктатора Пизарро. Камера Флорестана держится под большим секретом. Леонора пытается разузнать о судьбе мужа. В это время Пизарро решает окончательно уничтожить Флорестана и приказывает Рокко его убить. Но Рокко не может решиться на преступление. Тогда вместе с Леонорой-Фиделио они копают могилу для заключенного.

Обессиленный Флорестан рассуждает о свободе, с нежностью и печалью вспоминает свою супругу. Входит Пизарро, требуя немедленно совершить казнь. Леонора срывает мужской наряд, достает пистолет. Завязывается схватка между Рокко, Пизарро и супругами. Раздаются выстрелы. Влюбленные погибают. В это время в тюрьме и на улицах города вспыхивает бунт. Во главе восстания Фернандо, вспоминающий эти события. Пизарро ответит за свои преступления перед Всевышним.

Победа на небесах

Партитуру «Леоноры», как рассказал на пресс-конференции М. Кисляров, он подает как историю осуждения и изобличения тоталитаризма, как борьбу с бездушием и отвратительностью власти, которая всегда и всюду одинаковая. Вот почему спектакль являет универсальный обобщающий образ всех эпох, он адресован как в прошлое, так и в будущее. Даже смысл любовных отношений без всякой доли сентиментализма (хотя этот стиль был близок Бетховену) построен на взаимном протестном отношении ко злу, которое воплощает губернатор Пизарро.

И хотя оперная борьба за свободу обязательно должна увенчаться наступлением возмездия и крахом зла, в спектакле не будет предполагаемого Бетховеном happy-end’а. Еще одно отступление от оригинала — отказ от разговорных диалогов, так как в театре посчитали их далеко не безупречными с точки зрения художественной ценности.

Театральный Бетховен в этом спектакле практически не отличается от симфонического. Излюбленные бетховенские идеи — испытание судьбой, взаимоотношения героя с эпохой и судьбой — все это пронизывает сюжет «Леоноры» как бы поверх либретто. И даже «судьба стучится в дверь» здесь находит буквальное воплощение в начальных мизансценах. В полной тишине запускается стук стрелок (или метронома?), гулко раздающийся в зале. Темнота как всеобъемлющая субстанция создает ощущение космического размаха. На этом фоне читается стихотворение Б. Пастернака «Гамлет» из «Доктора Живаго»: «Гул затих. Я вышел на подмостки…»

То ли это бесконечность вселенной, то ли пространство за гранью рая и ада. Или некое ментальное пространство, в котором живет человек, пустившийся по волнам памяти. И таким человеком оказался новый герой, придуманный Кисляровым, — это бывший политический заключенный Дон Фернандо (бессловесная роль, пантомима). Он вспоминает всю эту историю, являясь ее свидетелем. А может, он придумал ее?! На фоне длинной увертюры (как известно четыре увертюры «Леоноры» играются отдельно на концертной эстраде как симфонические произведения) дается хореографическая предыстория Леоноры и Флорестана. Влюбленная пара в белых одеждах рассказывает в танце о вечной любви.

Постановка

Художник В. Вольский попытался создать универсальное пространство на три действия и при этом уместить масштабный замысел Бетховена в «домашнюю» камерную сцену театра. Множественные металлические конструкции, поделившие сцену на замкнутые и в то же время сообщающиеся друг с другом конструкции. Соты, ячейки, лестницы, камеры с прутьями натурально изображают тюрьму, но в то же время становятся прообразами жизни любого общества. Сцена оказалась расширена и ввысь, так как появились второй и третий ярусы, а еще подземелье. А также за счет боковых пространств, так что зрительный зал оказывается внутри происходящего.

И если жизнь обывателей и тюремные будни показаны на нижних ярусах, то погибшие, но не побежденные возлюбленные взлетают в белых одеждах на третий этаж, олицетворяя победу добра в высшем мире.

Статичность металлических конструкций компенсируется светом, хотя общая колористика сцены темно-серая. Блики размечают время суток, место действия, передают характерные для построений военных на плацу движение радаров.

Невзрачные костюмы предельно просты — без привязки к месту и времени действия. Только длинное платье Марселины с большим отложным воротником и высоким поясом указывает на 1930-е гг. Главный злодей Пизарро ходит в длинной шинели, примеряет разнообразные фуражки с аллюзиями то на Наполеона, то на Сталина, то на Гитлера (характерные усы — обязательный атрибут). Военные одеты как все военные: форма цвета хаки, высокие сапоги, каски, камуфляж, даже автоматы наперевес.

Исполнение

Главным героем постановки стал Г. Рождественский, неимоверным волевым усилием собравший все это огромное полотно из разножанровых номеров, протяженных статичных сольных монологов и экшна в выстроенную надежную конструкцию. Как сжатая пружина, она постепенно раскручивалась от бытовых зарисовок с ухаживаниями привратника за Марселиной (аллюзии на Моцарта здесь неизбежны) к выстреливающему громадному по мощи звучания финальному хору до-мажор — апофеозу главной максимы Бетховена.

Содеянное зло наказуемо. И после исполнения под руководством Рождественского в эту идею начинаешь верить.

Чувствуется колоссальная работа маэстро с оркестром. В партитуре прописано огромное количество облигатных инструментов и соло — валторна, виолончель, скрипка сопровождают потрясающей красоты любовные дуэты и соло. Тутти и многочисленные «золотые ходы» валторны, масштабная роль духовых. Все это представляет собой беспрецедентные сложности, которые Рождественский не побоялся пройти с оркестром Камерного.

Критика отметила главных солистов. Леонора — стройная Татьяна Федотова соответствовала амплуа роли, прекрасно разыгрывала мизансцены, щеголяя в брючном костюме. Получился обаятельный дуэт с Марселиной, но центральная монологичная сцена пока дается с трудом.

Главный герой Флорестан в интерпретации Игоря Вялых получился полной противоположностью Леоноры — как мягкий устремленный в горние выси романтик. Устойчиво звучали Пизарро — Алексей Морозов и Рокко — Алексей Смирнов.

С азартом разыгрывались мизансцены между непутевым ухажером Жакино в исполнении Борислава Молчанова и кокеткой Марселиной — Олесей Старухиной.

Все «шишки» от критики достались оркестру — фальшивой меди и размазанным струнным. В сложных отношениях находились солисты с оркестром и между собой в ансамблевых номерах.

P .S.

Заданное Рождественским движение к идеалу пока остается движением. Но вызывающим уважением и веру в то, что усилия музыкантов театра не пропадут даром. Ищущие да обрящут.

А российская публика уже обрела бетховенский раритет, меняющий восприятие его творчества и образа в целом.