«Труд наш не напрасен». Дмитрий Ситковецкий. Диалоги

«Труд наш не напрасен». Дмитрий Ситковецкий. Диалоги
Фото J. Henry Fair 2005

Книга «Диалогов» скрипача и дирижера Дмитрия Ситковецкого (род. 1954 в семье выдающихся музыкантов — пианистки Бэллы Давидович и скрипача Юлиана Ситковецкого) написана в двух частях. В первой — диалоги маэстро с музыкальным критиком Ильей Овчинниковым, постоянным автором «Музыкального обозрения».

Во второй — диалоги, основой которых стали телеинтервью Ситковецкого (выходили на телеканалах «Культура» и «Доверие», позже на Medici). Среди его собеседников и музыканты старшее поколение (Бэлла Давидович и Гари Граффман), и ровесники (Миша Майский, Барбара Хендрикс, Антонио Паппано, Ефим Бронфман), и те, кому от 40 до 50 (Евгений Кисин, Леонидас Кавакос, Александр Антоненко). Двое — Марк Тайманов и сэр Невилл Марринер — ушли из жизни, пока книга готовилась к печати.

Кирилл Дальковский

Дмитрий Ситковецкий: Диалоги / запись, литературная обработка текста И. Овчинников
М.: Музыка, 2017. – 324 с., ил. – Тираж 1000 экз.

«Уникальность бесед именно в том, что мы говорим на равных, — говорит Дмитрий Ситковецкий, — мне коллеги могут сказать то, чего не скажут малознакомому интервьюеру. К каждому нужен свой ключ».

К одиннадцати абсолютно разным личностям маэстро ключи нашел. Мало кто знает, например, что до 18 лет Барбара Хендрикс не думала о пении, предпочитая физику и химию. Что первую встречу на сцене с Юлианом Ситковецким — будущим отцом автора книги — Бэлла Давидович вспоминает как «позор своей жизни». Что Евгений Кисин довел до слез Караяна и выиграл в шахматы у Кабалевского. Что Александр Антоненко начинал как духовик, а позже получил диплом миссионера.

А Гари Граффман — внук знаменитого киевского адвоката Арнольда Марголина, благодаря которому развалилось печально известное дело Бейлиса. Собеседники Ситковецкого так откровенны, как не были прежде никогда.

Никогда так подробно не рассказывал о себе и сам Ситковецкий. Название «Диалоги» уводит в сторону от атмосферы мемуаров: воспоминания идут рука об руку с размышлениями о сегодняшнем дне.

О легендарных временах

Ситковецкий рассказывает не как видавший виды патриарх но как активный участник современного музыкального процесса. Вместо частой в подобных случаях интонации «Да, были люди в наше время» в основе рассказов Ситковецкого — понимание того, что ни одно время не лучше и не хуже другого, и философское отношение к неизбежным переменам.

Ситковецкий с благодарностью вспоминает многих: это и учителя — Майя Глезарова, Юрий Янкелевич, Игорь Безродный, Иван Галамян. Скрипач Шломо Минц, помогавший ему в его первых шагах после эмиграции в США в 1977. Юрий Симонов, бесплатно дававший уроки дирижирования. Дмитрий Китаенко, под чьим руководством маэстро продолжал освоение дирижерской профессии. Дядя — Виталий Ситковецкий, при помощи которого в 1990 был создан оркестр New European Strings, существующий до сих пор. Композиторы: в первую очередь Шнитке и Щедрин.

Музыкант размышляет о факторах, значение которых в судьбе исполнителя существенно снизилось.

Записи: «Раньше важнейшую роль играли контракты с фирмами звукозаписи… Интернет свел все это почти к нулю. Записей так много, а личного голоса не слышно».

Конкурсы: «Сегодня конкурсы выигрывают наиболее разносторонние исполнители… Кто наиболее ровно, стабильно, без срывов это пройдет, тот и победит, скорее всего. А на большой сцене стабильность далеко вас не уведет, солист не должен уметь одинаково хорошо играть всё! Поэтому сам принцип конкурсов изначально неверен». Менеджмент: «Дефицит хороших менеджеров никогда не был таким острым, как сейчас. И я бы искренне советовал этим заняться исполнителям, у которых не складывается активная концертная жизнь, но есть хватка и опыт». Дмитрий Ситковецкий давно покинул Россию, но приезжает несколько раз в год. Тем интереснее его взгляд на положение академический музыки в стране, на удивление оптимистичный: «Если обратить внимание на группу исполнителей, ставших лицом классической музыки в России, заметность этих людей здесь выше, чем она была бы в большинстве западных стран.

Не помню приезда в Москву, когда бы я не видел на улицах портретов Гергиева, Мацуева, Спивакова, Башмета, Хворостовского; их не так много, но они видны везде.

Это все-таки влияет на выбор молодых людей, делает нашу профессию до сих пор желаемой… когда я слышу, что в Москве с каждым годом всё успешнее продаются филармонические абонементы, то вижу, что наше дело все-таки живет и труд наш не напрасен».