Кардиолог Ярослав Ашихмин о состоянии здоровья Алексея Малобродского: «Человек исключительно подавлен, ему тяжело и очень плохо»

Кардиолог Ярослав Ашихмин о состоянии здоровья Алексея Малобродского: «Человек исключительно подавлен, ему тяжело и очень плохо»
Кардиолог Ярослав Ашихмин о том, что именно происходит со здоровьем Алексея Малобродского, которого суд отказывается отпускать из СИЗО под домашний арест.

10 мая обвиняемого по делу “Седьмой студии” Алексея Малобродского госпитализировали после того, как ему стало плохо в суде. Сейчас Малобродский находится в 20-й московской больнице в тяжелом состоянии.

Драматург Валерий Печейкин расспросил кардиолога Ярослава Ашихмина о состоянии здоровья бывшего директора “Гоголь-центра”.

Ярослав, когда ты впервые увиделся с Малобродским?

Меня попросили два уважаемых доктора. Михаил Ласков, онколог и гематолог и Андрей Волна, ортопед. Разумеется, я не брал гонорар и пришел сюда, потому что меня попросили и потому что есть общечеловеческие ценности. Я надеялся, что смогу сказать обо всем суду, а именно про прямую угрозу его жизни. Риск смерти составляет 30% в ближнем периоде, если ничего не предпринимать. Но меня не вызвали. Мое заключение уже написано, оно есть у адвокатов. За это время его состояние не изменилось, если уже не начал развиваться инфаркт миокарда.

Когда я шел на встречу, то мне сказали, что у него гипертония. И я тогда сказал адвокату, что буду писать в заключении то, что увижу. Гипертонию можно прекрасно лечить в СИЗО. Но когда я увидел ситуацию, то понял, что она кардинально отличается от того, что я ожидал.

Ты встречался с Малобродским в СИЗО-4 “Медведь”. В каких он там содержится условиях?

Я не видел условий. Мне его привели в смотровую, в которой был неработающий холодильник, розетки, раковина и все. Там был еще сотрудник, с которым мне было относительно комфортно беседовать. Это была рентген-лаборант, формально — медработник.

Малобродский выглядел сильно подавленным. У меня было мало времени, поэтому я провел опрос не так как я его провожу обычно. Я не психиатр, но было видно, что человек исключительно подавлен и ему тяжело и очень плохо.

Расскажи о симптомах, которые ты наблюдал. Алексей Аркадьевич дал согласие на разглашение медицинской тайны, поэтому об этом можно говорить.

У человека одышка в состоянии покоя. Боль в грудной клетке, которую я связываю с вероятным тромбозом коронарной артерии — это инфаркт миокарда, либо то что раньше называлось предынфарктным состоянием.

Кроме того, я осмотрел в пятницу (4 мая) и уже тогда были симптомы, связанные с нестабильной стенокардией. Тогда уже была боль и одышка в покое. Это видел не только я, но и сотрудники тюрьмы. У него были синие губы (цианоз губ), плохо проводилось дыхание в нижние отделы правого легкого. Соответственно нужно понять, есть ли тромбоэмболия легочной артерии или нет. У него был также высокий сахар (гликемия крови) — 11,1. Это критерий для установления диагноза “сахарный диабет”. Насколько я понимаю, раньше у него этого диагноза не было. Сахарный диабет утяжеляет течение коронарного атеросклероза. Может приводить к тому, что бляшки, которые есть у него в сосудах сердца, они становятся еще менее стабильными. Также была гипертония 155/100. У меня был с собой аппарат ЭКГ и он показал желудочковые нарушения ритма. Достаточно серьезная аритмия.

Я написал полноценное заключение, где сказано, что есть прямая угроза жизни. Это было в пятницу. Сегодня меня уже позвали [к Малобродскому], когда закончилось заседание суда. Я его видел через решетку, меня к нему не пустили. Я был шокирован действиями конвоя, который заставлял его идти. И я говорил и он говорил, что идти не может. Состояние его тяжелое, он должен транспортироваться на каталке. Конвой его заставлял идти. Но он даже не мог встать, были все признаки сердечной недостаточности: цианоз губ и выраженная сильная одышка. Его обвинили в том, что он чуть ли не актерствует…

Кто обвинил?

Конвой. Они с ним очень грубо разговаривали. Говорили, чтобы он “не устраивал цирк”, вставал и шел. Он даже отбился один раз, ударил конвойного, который начал его под руки поднимать. Но все признаки, вроде цианоза губ, невозможно сыграть. Я уверен, что его состояние расценивается как сочетание тяжелой ишемической болезни сердца с нестабильной стенокардией или инфаркта с гипертонией, сахарным диабетом. Возможно, осложненная тромбоэмболия легочной артерии плюс тяжелая аритмия. В пятницу я дал ему нитроглицерин, ему стало получше.

Сейчас мы вызвали первую “скорую”. Она посмотрела и уехала. Мы посоветовались с уважаемым врачом Алексеем Светом и вызвали вторую “скорую” и кардиореанимацию. Плюс у кого-то оказался телефон министра, мы дозвонились Скворцовой…

Сейчас есть прямая угроза жизни. В настоящее время пациент должен быть перевезен в отделение кардиореанимации клиники, в которой есть возможность экстренной коронарографии. К сожалению, этот диагноз не всегда можно подтвердить с помощью кардиограммы. Ему нужен экспресс-тест на тропанин.

Если Малобродского отвезут сейчас в Двадцатую больницу, насколько это будет критично?

По всем правилам пациент должен наблюдаться в центре с коронарографией. Про Двадцатую больницу ничего не могу сказать.

Предположим, его сейчас везут куда-то, “подлечат”, то могут потом захотеть вернуть в СИЗО? Какой можно сейчас сделать прогноз о здоровье Малобродского?

Мы не можем делать прогнозов в остром периоде. Сейчас нужно поставить ему диагноз. Все зависит от того, что конкретно у него в сердце. У меня даже есть с собой муляж, могу наглядно показать.

Я считаю, что действия скорой, которая мурыжит его уже полтора часа ошибочны. Его нужно скорее везти в блок, где можно сделать все анализы.

Как следствие могло повлиять на состояние его здоровья?

Эти выводы могут делать судебные медики. Если посмотреть на факторы риска инфаркта миокарда, то эмоциональные переживания являются одними из наиболее мощных факторов, влияющих на развитие тромбов.

Он рассказывал, что у него это все началось в середине апреля, потом была частая боль в грудной клетке, но он не получал полноценного лечения. Был назначен один из препаратов, который уменьшал сердцебиение и снижал давление немножко. Но в тюремной больнице нет возможности назначить стандартный препарат, который нужен стабильным пациентам с ишемической болезнью сердца.

Сейчас главное, чтобы у него не развился инфаркт.

Источник публикации OpenDemocracy.net, 10.05.2018