Ясперс широко известен как автор термина «коллективная вина» и теории «осевого времени» (нем. Achsenzeit) – периода в истории человечества, когда на смену мифологическому мировоззрению пришло рациональное и философское (в Греции, Риме, Палестине, Индии, Китае между 800 и 200 годами до нашей эры), сформировавшее тот тип человека, который существует поныне.

Значительное влияние на Ясперса оказал Мартин Хайдеггер, их связывали дружеские отношения, которые прервались по причине симпатий Хайдеггера к нацистам. В 1937 Ясперс был лишен звания профессора, в 1938 была запрещена публикация его трудов. Вплоть до окончания войны он находился под угрозой ареста.

В 1945 Ясперс оказался среди немецких интеллектуалов, которые не были замешаны в связях с нацистами, и начал играть большую роль в жизни немецкого общества. Он возвращается к преподаванию – сначала в Гейдельберге, а затем, с 1947, – в Базельском университете. В 1948, символически демонстрируя отвращение к сохранению пагубных политических взглядов в Германии (ФРГ), он отказался от своего немецкого гражданства и, заранее переехав через границу, стал гражданином Швейцарии.

В этот период Ясперс начал общественно-политическую дискуссию, целью которой была выработка единого подхода к тоталитарному прошлому и способов его преодоления. Книга Ясперса «Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии» (1946) заложила основы осмысления трагедии и формирования нового немецкого послевоенного сознания, став ответом на кризис идентичности, проявившийся в первые послевоенные годы.

Ясперс был одним из немногих, кто признавал преступления нацистов. Он выступал в Германии с призывом к своим соотечественникам покаяться и искупить свою вину за массовые убийства людей. По его мнению, «проблема вины» требует глубинного нравственного и духовного преодоления, связанного не только с насильственным наказанием за совершенные преступления, но и с внутренним обновлением человека. Ясперс утверждал, что о прошлом необходимо постоянно напоминать. Он был убежден, что опасность сегодняшнего поколения заключается в нежелании знать, стремлении забыть, отрицании событий 1939-1945 годов.

«Мы чувствуем себя причастными не только к тому, что делается сейчас, не только совиновными в действиях современников, но и причастными к традиции. Мы должны взять на себя вину отцов. Мы все виноваты в том, что в духовных условиях немецкой жизни дана была возможность такого режима. Это, конечно, вовсе не значит, что нам надо признать, будто “немецкий мир идей”, “немецкая мысль прошлого” и есть источник злодейств национал-социализма. Но это значит, что у нас как народа есть в традиции что-то могущественное и грозное, таящее в себе нашу нравственную гибель. Мы сознаем себя не только отдельными людьми, но и немцами. Каждый отдельный человек есть, в сущности, немецкий народ. У кого из нас не было в жизни мгновений, когда он, в несогласии со своим народом, отчаявшись в нем, говорил себе: “Я – Германия” – или в ликующем согласии с ним: “И я тоже Германия!” У немецкого нет никакого иного облика, чем эти отдельные люди. Поэтому требование переплавиться, возродиться, отбросить все пагубное – это задача для народа в виде задачи для каждого в отдельности». (К. Ясперс. «Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии»)