Оперой «Монна Ванна» продирижирует Дмитрий Волосников.

Солисты:

• Гвидо – Артем Гарнов
• Марко – Нурлан Бекмухамбетов
• Монна Ванна – Кристина Пономарева
• Торелло – Андрей Фетисов
• Борсо – Василий Гурылев

За оркестровым пультом в «Алеко» – Александр Самоилэ.

Солисты:

• Алеко – Анджей Белецкий
• Молодой цыган – Алексей Татаринцев
• Старик (отец Земфиры) – Виталий Ефанов
• Земфира – Ирина Морева
• Старая цыганка – Маргарита Некрасова

Немного археологии

«Стиффелио» не пользуется популярностью в оперном мире, и выдающиеся постановки этой оперы нужно еще поискать. Она была впервые поставлена в 1850, превентивно кастрирована цензурой и заброшена авторами на несколько лет. В 1857 Верди и либреттист Франческо Мария Пьяве переработали «Стиффелио» в «Арольдо», заменив в основном имена и бэкграунд действующих лиц. Но вегетаринизация скандальной истории о протестантском священнике, которому изменяет жена, и превращение ее в ту же коллизию, только с рыцарем, вернувшимся из крестового похода, не пришлась по вкусу теперь уже не цензорам, а публике. Опера в обеих ее изводах была позабыта на сто лет, и только в 1960-х в архивах Неаполитанской консерватории была обнаружена ее партитура. Триумфальным возвращение не стало: да, Каррерас и Доминго исполняли партию Стиффелио для коллекции в дежурных постановках Ковент-Гардена и Метрополитен, но придать осмысленность этому названию смог только великий Грэм Вик в пармском спектакле 2017 года. Мастер нестандартной работы с пространством, он превратил сцену-арену театра Фарнезе в настоящую арену, где сталкивались манифесты сторонников консервативных и либеральных ценностей, а зрителям приходилось лавировать между мобильными платформами с певцами и транспарантами активистов.

Стоит ли стюардесса эксгумации

О «Стиффелио» так и хочется говорить анекдотами, начиная с завязки сюжета: «возвращается муж из командировки». Но опера эта – беспробудно тяжелая эмоционально: головокружительные контрасты, поднимающие слушателя в безоблачный элизиум перед тем, как вновь низвергнуть в бездны горя и гнева, зарезервированы композитором для создаваемого параллельно «Риголетто», премьера которого состоится всего через несколько месяцев и придаст карьере Верди качественно новый импульс. «Стиффелио» же – лишь семечко, из которого только позже прорастут те номера и сцены, что завораживают наше воображение в более поздних работах. Здесь уже есть поединок на мелодиях между сопрано и баритоном – более совершенную его версию мы услышим в «Травиате»; здесь есть напряженно закручивающаяся сцена, в которой баритон подстрекает тенора к дуэли – она будет отточена в «Силе судьбы»; есть мучительно-безнадежный квартет, подобный тому, что будет написан для «Дона Карлоса»; здесь есть субстрат для каждой следующей оперы Верди, до самого «Отелло» с его палитрой ревности – Стиффелио ревнует не слабее, хотя и в менее искушенной оркестровке. И только качества шедевра в этой опере пока еще нет.

Шар и крест

Действие «Стиффелио» происходит в уединенной протестантской общине. Главный герой – ее лидер, глава секты. Его жена Лина любит мужа, но во время его долгой отлучки заводит любовника – затесавшегося в ту же общину авантюриста Рафаэля. Отец Лины, граф Станкар, ставит благополучие зятя выше душевного спокойствия дочери и мешает ей прояснить отношения с мужем, зато сам (в полном соответствии с заповедью «не убий») вызывает ее любовника на дуэль. Пытаясь остановить дуэль, Стиффелио наконец узнает правду. Дальше он пытается развестись с женой, а Станкар – любой ценой все же убить Рафаэля. То и другое удается осуществить, но на финальной проповеди Стиффелио произносит слова Иисуса о прощении кающейся грешницы, что позволяет некоторым постановщикам трактовать финал как его примирение с женой.

Главный же конфликт в том, что благой пастырь Стиффелио добродетелен и всепрощающ лишь до момента, когда прощать нужно тех, кто наносил обиду не ему лично. Узнав об измене жены, он первым делом жаждет крови – да что там, он практически теряет не только пастырский вес, но и в принципе человеческий облик, и становится беспомощен и безволен, сам нуждается в поводыре, чтобы найти опору в вере. Впрочем, о каком-то авторитете Стиффелио мы и слышим только в пересказе хора; перед глазами же у нас персонаж, сотканный из лицемерия: он даже имя свое скрывает, что и позволяет ему найти законный предлог для развода с женой.

Вечная человеческая история: делай как я говорю, а не так, как я делаю. История о двойных стандартах. История-зеркало, смотреть в которое есть смысл в любую эпоху.

Впервые в России

Режиссер-постановщик Екатерина Одегова ставит «Стиффелио» в минималистичном пространстве (художник-постановщик Этель Иошпа). Костюмы отсылают к готическому XIX веку, или, в сочетании со светом Стаса Свистуновича, скорее к немому кино о нем. В первом акте из декораций – только ряды стульев: публичное пространство равнодушно наблюдает, до каких глубин люди вывернут в нем свои души. Второе отделение, объединяющее второй и третий акты, отходит от этой отстраненности: сценическое действо превращается в грубый гиньоль с комической дуэлью и фарсовой арией Станкара. Собираясь убить оскорбителя семейной чести, Станкар точит громадный топор, перебирает другие гротескные орудия убийства (похожая мизансцена была в «Роделинде» Большого театра), даже ставит капкан, в который в итоге попадает сам, свалившись в вырытую для предыдущей сцены на кладбище яму.

Как гиньоль поставлен и внезапный поворот сюжета – Стиффелио марионеточными движениями убивает Лину, которую вроде как уже отпустил на все четыре стороны; а финал (где восставшая Лина гиньольно поднимает отрубленную голову убитого любовника) разыгрывается уже в метафизической реальности. Прощение – и возврат к исходным принципам и ценностям – оказываются возможны, но бессмысленны. Как бессмысленными были, например, четко спетые и переведенные слова о том, что Стиффелио сжигает компромат на анонимного обольстителя: он разрывает бумагу, клочки остаются лежать на авансцене, и когда подозрение падает на Лину, Стиффелио судорожно бежит эти клочки собирать.

В спектакле предусмотрительно не используется религиозная атрибутика, кроме креста на обложке Библии в первом акте. В итоге страдают только чувства верующих в оперу, поскольку постановка обесценивает все переживания, которые хочется расслышать в музыке, и ставит жирный крест неверия на самой возможности искренних эмоций. Возможно, идея была в том, чтобы подчеркнуть, как сильные страсти разрушают и редуцируют личность – но от неаппетитной картины разложения хочется только отвернуться, не изучая ее в подробностях.

Пытаясь ничего не разрушить в незнакомом публике раннем Верди, Александр Самоилэ ничего и не созидает: «Стиффелио» звучит так, что нельзя понять, в чем же ценность обращения к этому раритету. Почти все ответственные номера поются на авансцене лицом в зал. Тенор Сергей Поляков в заглавной партии играет персонажа-истерика, который то и дело переходит с пения на крик. Лина у сопрано Елизаветы Соиной страдает с куда бóльшим достоинством, но сама партия, в которой попросту нет иной краски, чем страдание, – слишком мертвительна, чтобы вызвать полноценное сочувствие. Баритон Анджей Белецкий (Станкар) и тенор Сергей Писарев (Рафаэль), чьим героям в постановке достоинства не положено, героически воплощают режиссерские гэги – зал искренне ржет. С облегчением: ситуация требует сочувствовать и прощать, постановка отменяет эту необходимость.

Еще лучше забытое старое

В планах у Новой Оперы – пополнять репертуар такими же редкостями. В апреле предстоит премьера «Карлика» Александра фон Цемлинского (в один вечер с «Иолантой» Чайковского), в июле – комическая опера Адольфа Адана «Почтальон из Лонжюмо». Режиссером «Карлика» заявлен Денис Азаров, но после ухода с поста худрука Театра Романа Виктюка в апреле 2022 его будущее в консервативном мире государственных театров видится туманным. «Почтальона» же должен ставить Евгений Писарев – после странного цирка с конями в «Мазепе» Большого театра он реабилитировался ледяным накалом своего жесткого «Кабаре» в Театре Наций. Стремительно ушедшего с поста музыкального руководителя Новой Оперы Валентина Урюпина во всех проектах заменит его ассистент Азим Каримов. У Верди после «Стиффелио» наступил расцвет – «народная трилогия» бессмертных хитов. Сможет ли Новая Опера повторить? Доживем – увидим.

«Стиффелио» – оперный шедевр, предвосхитивший знаменитую триаду Дж. Верди («Риголетто», «Трубадур», «Травиата») и положивший начало жанру лирической драмы. Либретто оперы по пьесе французских драматургов Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа «Священник, или Евангелие и сердце» написал Франческо Мария Пьяве. Пьеса была поставлена в 1849, и уже через год – 16 ноября 1850 – в театре Гранде (Триест) состоялась премьера оперы Верди, закончившаяся провалом. История о женатом протестантском пасторе, способном простить супруге ее неверность, оказалась слишком острой для своего времени.

В 1854 Верди писал своему другу Чезаре де Санктису: «Среди тех моих опер, которые не идут, есть получившие на то мое согласие, потому что я ошибся в сюжете; но имеются и такие, которые я хотел бы спасти от забвения: это “Стиффелио” и “Битва при Леньяно”».

Спустя годы Верди предпринял очередную попытку дать сценическую жизнь «Стиффелио». Опера получила новое название – «Арольдо», действие было перенесено на семь столетий назад, изменились сюжетные повороты, был переработан музыкальный материал. Премьера этой версии прошла в 1857, но и она не получила желаемого признания.

В конце 1960-х в библиотеке Неаполитанской консерватории были обнаружены листы оригинальной записи «Стиффелио». Постановка оперы в первой, нецензурированной редакции состоялась 26 декабря 1968 в пармском Театро Регио.

Впервые в России «Стиффелио» была представлена в концертном исполнении в 2020, на Крещенском фестивале в Новой Опере. Дирижировал Александр Самоилэ. Он же продирижирует и нынешней премьерой.

Режиссер-постановщик Екатерина Одегова уходит от традиционного прочтения сюжета, где в центре внимания – измена жены и вызванные ею муки ревности, а затем и выстраданное прощение мужа-священника. Режиссер сосредотачивается на том самом «больном» моменте, из-за которого опера на десятилетия исчезла со сцены: кризис веры главного героя – священника Стиффелио. Измена жены для него – момент истины, суровое испытание веры, которая казалась незыблемой. «Легко быть с Богом, пока не ранен в сердце…», – к такой формуле приходит Екатерина Одегова.

Этель Иошпа создала аскетичное оформление спектакля в черно-белых тонах, соединяя эстетику кино середины ХХ века с костюмами в духе Викторианской эпохи. В лаконичном, практически пустом пространстве спектакля драма главных героев выходит на первый план – не только символически, но и буквально: постепенно надвигающаяся из глубины стена по мере действия выталкивает персонажей на авансцену.

Заглавную партию готовит приглашенный солист Большого театра Сергей Поляков. Певец выступал в Берлинской государственной опере, Королевском театре Ковент-Гарден, Национальном театре Мангейма, Королевской опере в Стокгольме и др. Еще один исполнитель роли Стиффелио – Михаил Новиков. В репертуаре солиста Новой Оперы – ведущие теноровые партии, в том числе Манрико в «Трубадуре» Дж. Верди, Дон Хозе в «Кармен» Ж. Бизе (премьера 2021).

Роль Лины, жены Стиффелио, репетируют Елизавета Соина и Марина Нерабеева. В прошедшем сезоне Елизавета Соина спела главную партию в концертном исполнении «Золушки» Ж. Массне, а Марина Нерабеева стала звездой российской премьеры оперы «Мертвый город» Э. Корнгольда, сыграв две роли – Мари и Мариэтты.