Седьмая симфония Авета Тертеряна в Московской филармонии (21 марта 2022)

Седьмая симфония Авета Тертеряна в Московской филармонии (21 марта 2022)
Авет Тертерян, Екатеринбург, 1993. Фото https://sgaf.ru/

21 марта в КЗЧ в исполнении Российского национального молодежного симфонического оркестра прозвучит Седьмая симфония Авета Тертеряна (1929-1994), о котором София Губайдулина говорила, что «наисильнейшим свойством этого художника является способность вызывать к живому звучанию громадные сферы души человека и бесстрашие, проистекающее от уверенности, что путь к подсознательному есть одновременно и путь к сверхсознательному». Седьмой симфонией (1987) продирижирует Александр Лазарев, которому и посвящено сочинение.

Также в программе – музыка Арама Хачатуряна: Скрипичный концерт (солист – Никита Борисоглебский); Танец, Adagio и Вакханалия из балета «Спартак».

Один из крупнейших симфонистов второй половины 20 века Авет Тертерян – автор восьми симфоний, охватывающих период с 1969 по 1989. «Доброта и любовь оказываются как бы “распятыми” в треске вселенского крушения Седьмой симфонии, пожалуй, самой мудрой в своем повествовании, не вызывающем ни радости, ни боли от реальных событий. В этой симфонии смерть, в течение веков лишенная слез утраты, и рождение, еще не вызвавшее восторга новой жизни. Седьмая стоит среди гибели и рождения, поднявшись над проблемами дня своей мудростью восприятия, обращенного в бесконечность прошлого и будущего», – пишет Рубен Тертерян, музыковед, сын Авета Тертеряна.

«Важнейший компонент музыки Тертеряна, душа этой музыки – время, протяженность звучания. Звук, возникший из тишины, которая, в свою очередь, есть не что иное, как звук», – говорил Геннадий Рождественский, продирижировавший осенью 1982 Четвертой и Пятой симфониями Тертеряна – сперва в БЗК, затем в Ленинградской филармонии.

«…Он совершенно по-своему осмыслил древние пласты армянской культуры. Органично “вжившись” в выстроенные Тертеряном концепции, пласты эти обрели общечеловеческую, интернациональную значимость». (Гия Канчели)

«Авет Тертерян мне навсегда запомнился таким, каким я его видел в Берлине незадолго до смерти. Он сидел тогда в состоянии какой-то неопределенности, как бы повисший без продолжения ауфтакт. Было что-то особенное в его облике – мне в те минуты не хватало в его лице “коды”. А через неделю я узнал о случившемся. Он ушел от нас слишком рано и слишком быстро. С тех пор меня не покидает двойственное чувство: с одной стороны, я так никогда и не узнаю, что же в тот момент зрело в его душе; с другой стороны – ясное ощущение, что теперь встала на свое место недостающая тогда кода. И кода эта – гигантский и, я бы сказал, монументальный труд всей его жизни, про который можно уверенно сказать: свершилось». (Арво Пярт)

«МО»