Для участия в фестивале были заявлены спектакли 30 театров оперы и балета и музыкальных театров России: всех ведущих театры Москвы (Большой, МАМТ, Новая опера, Геликон-опера, им. Сац, Театр оперетты и др.), Санкт-Петербурга («Санктъ-Петербургъ Опера»), Астрахани, Волгограда, Екатеринбурга, Иванова, Казани, Красноярска, Нижнего Новгорода Петрозаводска, Самары, Саратова, Уфы, Сыктывкара, Новоуральска, Северска, Якутска, а также Казахстана (онлайнпрограмма), Украины, Узбекистана.

Из-за пандемии некоторые театры отменили приезд в Москву. Не состоялись спектакли Музыкального театра Карелии, Северского музыкального театра, «Живого театра» из Екатеринбурга, Нижегородского камерного музыкального, Красноярского театра оперы и балета, Саратовского областного театра оперетты, Театра музыкальной комедии (оперетты) Узбекистана, нескольких московских спектаклей. Отменился один из двух приездов в Москву Самарского театра оперы и балета. Башкирский театр оперы и балета не приехал, но провел онлайн-трансляцию.

1 октября в Итальянском дворике ГМИИ им. Пушкина состоялась пресс-конференция фестиваля. Она прошла в необычном формате: места спикеров заняли солисты театра им. Сац. Вместо табличек с именами участников — партитуры. Певцы речитативом рассказывали о программе фестиваля, импровизируя на ходу под музыку из опер. «Такой прием используется у нас в спектакле “Репетиция оркестра”, который идет на сцене Театра имени Натальи Сац», — сказала певица Александра Антошина.

Фестиваль включал несколько офф-программ: Авторский проект Георгия Исаакяна «Диалоги» проведен в третий раз. Его тема в этом году — «Время без героя, или Персонаж в поисках автора». «Только в спокойных, подробных, уважительных разговорах с людьми, разными по своим воззрениям, принадлежащими к разным поколениям, исповедующими разные эстетические взгляды и при этом являющимися теми художниками, без которых невозможно представить сегодня российскую культуру, эту тему и можно попытаться раскрыть наиболее безоценочно, глубоко, тонко и точно», — говорит Г. Исаакян.

Детская программа — это самые интересные музыкальные спектакли для юных зрителей любого возраста, которые были поставлены театрами — участниками фестиваля за последние два сезона. Ежегодная осенняя научно-практическая конференция АМТ состоялась 7–9 ноября на ведущих музыкальных площадках Москвы.

Фестиваль завершился 9 ноября в театре «Геликон-опера» Гала-концертом и вручением премии «Легенда».

Об итогах фестиваля и особенностях его проведения в условиях пандемии коронавируса рассказал инициатор фестиваля, художественный руководитель театра им. Н.И. Сац, президент Ассоциации музыкальных театров Георгий Исаакян.

МО | Георгий Георгиевич, чем этот фестиваль отличался от предыдущих?

ГИ | Главной особенностью, вмешавшейся в программу юбилейного фестиваля Ассоциации музыкальных театров (АМТ) «Видеть музыку», стала пандемия коронавируса, которая заставила нас несколько раз менять уже сверстанный календарь форума. Буквально в последнюю секунду какие-то театры были вынуждены отказываться от приезда в Москву в связи с карантином. Вместо них в последний вагон уходящего поезда фестиваля «впрыгивали» другие. Самым фантастическим, наверное, было решение Хабаровского музыкального театра прилететь на фестиваль с современным камерным балетом «В тени эйфории», принятое буквально в течение суток. Таких случаев было немало.

Часть спектаклей — в частности, наших зарубежных коллег, театров стран Содружества (из Узбекистана, Казахстана) — были показаны в Сети в связи с невозможностью пересечь границы наших государств. Некоторые спектакли были перенесены на период после официального завершения фестиваля и показаны на столичных площадках в течение ноября.

В целом это был фестиваль, с одной стороны, экстремальный, а с другой стороны — знаковый, принципиально важный в связи с тем, что мы и сами себе, и своей публике, и социуму, в котором мы живем и работаем, дали явный знак, явный сигнал о том, что мы живы, мы продолжаем работать и творить.

МО | Какие задачи и цели изначально ставил фестиваль? Достигаются ли они?

ГИ | Безусловно. Возможно, даже более, чем мы могли предполагать. Главной целью фестиваля с самого начала была панорама, фиксация, максимально широкая картина того, что происходит в сегодняшнем музыкальном театре России — со всеми достижениями и бедами, перекосами, радостями и проблемами. Не «зализанная» картинка, не выдуманное кем-то представление о том, что дОлжно делать на гигантской территории от Калининграда до Владивостока. А многомерная, интереснейшая, неоднозначная, дискуссионная, но очень живая картина нашей общей жизни — жизни огромного материка под названием «российский музыкальный театр».

МО | На каких жанрах делался акцент в этом году? Чем отличается от прошлых лет?

ГИ | Я уже много раз говорил — и на наших пресс-конференциях, и в различных интервью — что мы принципиально не делаем никаких специальных акцентов, мы принципиально придерживаемся идеологии органичного, естественного развития фестиваля. И его основной, корневой функцией считаем не формирование некоей мнимой картинки, которая существует в чьей-то голове: в нашей, в голове критиков, в голове каких-то неведомых «экспертов», — а познание объективной реальности, которая формируется каждый год, каждый сезон самими театрами, тем, какие названия театры выбирают для постановки, какие жанры самими театрами считаются и избираются приоритетными.

Внутри фестиваля возникают каждый год некие параллельные программы. Так, на прошлом фестивале возникла интересная программа студенческих работ. То любопытное, что появилось в программе этого фестиваля — независимые проекты. Сразу несколько оперных, музыкальных проектов было показано в так называемой офф-программе фестиваля, поскольку основная программа фестиваля формируется из спектаклей театров — членов АМТ. Но мы видим, что множество интересных событий происходит и в пространстве вне наших театров, и нам показалось важным для полноценного отражения процессов, идущих в музыкальном театре, включить их в нашу программу. Упомяну чрезвычайно любопытную работу молодой постановочной группы (оркестр «Новая Москва», вокальный ансамбль “Arielle”), выбравшей одно из самых сложных для постановки названий белькантового репертуара «Капулети и Монтекки» Беллини: необычна и форма этого спектакля, и то, что постановочная группа — талантливые молодые женщины, и режиссер, и дирижер. Это важный тренд в современном российском музыкальном театре, о котором я говорю несколько лет, и который, по-моему, всерьез и по гамбургскому счету, кроме меня, мало кто отслеживает и фиксирует. Были и премьерные показы произведений, которые только что написаны, но еще никогда не исполнялись — все это, мне кажется, придало дополнительно ауру нашего фестиваля.

МО | Что показал этот проект? Какие проблемы театров он вскрывает?

ГИ | Не мне — коллеге, действующему режиссеру, художественному руководителю одного из театров и президенту АМТ — говорить о проблемах, которые вскрываются и так далее: для этого, мне кажется, у нас должен существовать институт критики. Мы приглашаем на спектакли фестиваля всех, кто говорит, пишет и размышляет о сегодняшнем музыкальном театре, обо всех видах современного музыкального театра, поскольку в афише представлены как большие классические жанры (опера, балет и оперетта), так и новые синтетические жанры, и современные мюзиклы, современная хореография. И по итогам фестиваля мы каждый год собираем большой круглый стол критиков, на котором периодически звучат и принципиальные высказывания, и вполне нелицеприятные для нас — потому что нас, художников, лидеров театров, легко обидеть, легко травмировать. Но мне кажется, это и есть суть взаимодействия театров, публики и критического сообщества; это диалог и попытка понять, «что такое хорошо и что такое плохо» с разных точек зрения.

Я думаю, что и круглый стол критиков, который состоялся по итогам уже нынешнего фестиваля, тоже показал ряд интересных наблюдений — как в сфере достижений театров, так и в сфере проблем и болевых точек сегодняшнего театрального процесса. Могу сказать только то, что я говорю из года в год в своих диалогах и с коллегами, и с представителями власти: ошибочно и вредоносно поставленный в какой-то момент во главу угла единственный показатель успешности работы театров — кассовые сборы — приводит к катастрофичной коммерциализации музыкальных театров, к вымыванию серьезного репертуара, рискованного репертуара, современного репертуара, раритетного репертуара. Всего, что представляет мало-мальский риск для кассы, что не связано с этим абсолютно непоказательным параметром продаж билетов. Потому что — мое глубочайшее убеждение — музыкальный театр, особенно в регионах — важнейшая институция формирования культурной среды, культурной идентичности, формирования развитых, думающих, образованных людей. И превращение этих культурных институтов в развлекательные центры мне кажется глубочайшей ошибкой.

МО | Почему нет пересечения между «золотомасочными» спектаклями и теми, которые представлены на фестивале «Видеть музыку»?

ГИ | И на этот вопрос, наверное, не мне отвечать, поскольку я нахожусь внутри процесса, а не наблюдаю со стороны. Наверное, это тоже могло бы стать предметом любопытного анализа: каким образом существуют фактически два параллельных мира, один из которых — мир огромного количества спектаклей (на этом фестивале было показано 34 или 35 спектаклей из более чем 20 театров со всей страны), никем не увиденных. И так же, как и в предыдущие годы, среди них периодически я, как режиссер, как практик театра, вижу абсолютно экстраординарные явления.

Всем памятны, допустим хоровой современный балет Свердловского театра оперетты «Анри» на одном из первых фестивалей. Спектакли этого же театра по «Яме» Куприна и «Скрипач на крыше». Спектакли Иркутского, Новосибирского, Ростовского, Карельского музыкальных театров. Интереснейшие работы Самарского и Башкирского театров оперы и балета. Гигантское пространство, практически не рассматриваемое, не описываемое, не рефлексируемое. Дело в том, что принципиальное отличие нашего фестиваля от всех других в том, что это голос самих театров. «Отборщиками» являются сами театры, и они привозят то, что считают важным показать в Москве. И сам по себе возникает потрясающе интересный контекст. Мне кажется, что это невероятно важная лакуна, которая заполняется фестивалем «Видеть музыку». Мы получаем существенное знание о том, что сегодня происходит в самых отдаленных точках на огромном пространстве.

МО | Расскажите о нынешних лауреатах премии «Легенда».

ГИ | Премия «Легенда» — одно из важных и объединяющих событий нашего фестиваля и нашей Ассоциации. Потому что мы знаем, насколько могут ссорить и разводить по разные стороны баррикад премии, особенно в такой сложной и сложно объективизируемой сфере, как искусство. Вспомним постоянные споры и ссоры на самых знаменитых мировых музыкальных и балетных конкурсах, и несогласие с решениями жюри. Вспомним постоянные неприятные ситуации на различных театральных фестивалях, распределяющих так или иначе места в каком-то странном «чемпионате», как будто театр — это забег по беговой дорожке.

В этом смысле вручение премии «Легенда» тем, чьи имена не нуждаются ни в какой дискуссии и являются предметом нашего общего преклонения — это, мне кажется, наша большая удача, замечательный идея, придуманная совместно с коллегами. Каждый из лауреатов — эпоха: и в истории российского музыкального театра, и в жизни своего театра, своего региона — как лауреаты прошлых лет: Владимир Васильев, Сергей Бархин, Маквала Касрашвили, Людмила Семеняка, Евгений Бражник, Светлана Варгузова, Юрий Веденеев — не стушеваться очень сложно. Как и лауреаты этого года: народный артист СССР Михаил Лавровский или наш коллега Юрий Александров, основатель Музыкального театра «Санктъ-Петербургъ Опера», первый президент АМТ.

Но имя Ирины Ситновой принадлежит истории не только Ивановского театра, но и России, всего огромного пространства советской-российской оперетты. Галина Борейко, прима Челябинского театра оперы и балета, выпускница знаменитой питерской академии, сама воспитала целую плеяду выдающихся балерин. Дирижер Юрий Кочнев почти полвека стоит у руля одного из важнейших оперных центров страны, Саратовского театра оперы и балета. Все имена, мне кажется, абсолютно бесспорные, и это было видно по реакции зала; по тому, какой восторг вызывало объявление каждого лауреата «Легенды».