Придуманный Дианой Вишневой фестиваль Context каждый год поддерживает молодых российских хореографов — из массы заявок выбирают несколько человек, выделяют им гранты на небольшую постановку. Затем тот, кто придумал лучший спектакль, едет на стажировку в одну из знаменитых европейских компаний, специализирующихся на современной хореографии.

Ключевое слово тут — «современной»: мариинская прима Вишнева, известная страстью к балетам конца ХХ и начала XXI века, старается увлечь своих коллег — танцовщиков и балетмейстеров — техниками сегодняшнего и даже завтрашнего дня. В отборе конкурсантов ей помогает бывшая солистка Большого театра Анастасия Яценко, самые яркие свои роли создавшая в спектаклях ХХ века. Эта часть фестиваля Context называется Context lab, и очередной выпуск молодых дарований только что был предъявлен Петербургу и миру во дворе новоголландской «Бутылки».

В этом году образовательный проект проходил в сотрудничестве со студией Уэйна Макгрегора. Отобранные год назад семь российских хореографов получили двухдневный мастер-класс по программе знаменитого британского балетмейстера Mind and movement («Разум и движение») и гранты на сочинение спектаклей; теперь они эти спектакли показали и был назван постановщик, который поедет к Макгрегору на стажировку.

Попасть внутрь «Бутылки», в ее круглый двор, смогли лишь те балетоманы, что заранее позаботились о покупке билетов — перед началом представления их уже не было: аншлаг.

Но дирекция феста устроила бесплатную трансляцию на большом экране острова, а также в Сети — и Интернет расширил аудиторию вечера до 10 тысяч человек.

Хореографы представляли четыре российских города. Больше всего было петербуржцев: выпускник петербургской Консерватории по специальности «режиссура балета» Эрнест Нургали (он поставил La place на музыку дуэта Monolog & Subheim), преподаватель Академии танца Бориса Эйфмана Константин Кейхель («Точка» на музыку Теда Херна), педагог школы современного танца Bye Bye Ballet Ольга Васильева («Мы» на музыку Александра Карпова) и хореограф Владимир Варнава, известный уже работами в Мариинском театре («Ярославна. Затмение» и «Петрушка»; для нынешнего конкурса он сделал «Ткани» на музыку Red Hot Chili Peppers). Независимый хореограф из Москвы Павел Глухов показал «Свет в ноябре» на музыку Дага Розенквиста и Рютгера Зейдервелта, Мария Яшникова из иркутского театра «PROДвижение» — «Создающее личность» на музыку Людовико Эйнауди и Абеля Коженевского, а возглавляющая собственную компанию в Перми Марина Кремнева — «Когда я стала амазонкой», в фонограмме которой соединились пять авторов — от Иоганна Себастьяна Баха до Майкла Наймана.

Продолжительность одноактовок составляла от 8 до 15 минут — и кто-то точь-в-точь укладывал в хронометраж движение и мысль, а кто-то в несчастной четверти часа тонул, как в океане времени.

Задача-максимум у всех, понятное дело, была — создать что-то хореографически ценное. Но, очевидно, была и задача-минимум: показать, чему научились именно в методе Макгрегора. Задачу эту все решали по-разному.

Простодушнее всех оказался Эрнест Нургали: его артисты в La Place старательнее всего вывертывают руки и ноги, стараясь добиться схожести с экстремальными па, которыми прославился британец. Кисть руки, максимально откинутая назад и вращающаяся по неровному кругу, как винт сбитого вертолета, производит сильное впечатление, но весь опус в целом выглядит всего лишь ученическим приношением мастеру. Разумнее поступают те авторы, кто элементы макгрегоровской техники вписывают в свой уже устоявшийся стиль — но тут возникает проблема с собственно стилем.

Две сочинительницы танцев из трех участвовавших в проекте — иркутянка Мария Яшникова и пермячка Марина Кремнева — представили сочинения чрезвычайно пафосные. Яшникова сотворила этюд «Создающее личность» на тему противостояния большого таланта и так себе людишек — с повелительными жестами Героини, обязательным стуком сердца в фонограмме и финальной позой в стиле «я памятник себе воздвиг». Кремнева в «Когда я стала амазонкой» рассказала историю девушки, к которой очень небрежно относился ее молодой человек (взял и уронил, как мешок, не заметил — дальше пошел), и от этого она примкнула к некой группе воительниц. Но стоило молодому человеку вновь появиться на горизонте (без изменений в поведении — все так же готовому переступить и не заметить) — удалые битвы были забыты и героиня снова кинулась к предмету своей страсти. В общем, «бьет — значит любит» в балетной транскрипции.

На этом фоне работа Ольги Васильевой «Мы» (представлявшая собой фрагмент спектакля, что она за этот год выпустила в Воронежском камерном театре) выглядела просто образцом внятной композиции, не отягощенной излишним пафосом. Одноактовка Васильевой была поставлена под впечатлением от романа Евгения Замятина — и ровные ряды марширующих артистов в белом точно работали на замысел. Каждый герой — индивидуальность, но каждый от своей индивидуальности добровольно отказывается и принадлежит группе. За те 12 минут, что шел отрывок, общая картинка замятинского романа была выстроена весьма внятно.

Константин Кейхель в монологе «Точка», доверенном Андрею Остапенко, экспериментировал с пластикой, явно вспоминая уроки Макгрегора — но приметы жестких конструкций англичанина в потоке достаточно мягкой авторской пластики смотрелись обломками железного моста, которые обтекает река.

Владимир Варнава в свою одноактовку «Ткани» (тоже часть уже выпущенного спектакля, и он исполнил ее вдвоем с артисткой Мариинского театра Златой Ялинич) вбухал всю свою изобретательную фантазию. Отличное соло для танцовщицы; замечательно построенные взаимоотношения героев; классическая выучка артистки, использованная хореографом не-классиком с восхищением и досадой. Но против Варнавы сыграла избыточность его композиции: и еще хохма, и еще, и еще, и к финалу герой превратился в рок-музыканта, на стены пошла видеопроекция, хореография отошла в сторонку и тихо умерла, придушенная режиссурой.

А победителем был признан Павел Глухов. С его лаконичным дуэтом «Свет в ноябре», где два танцовщика (сам Глухов и Юрий Чулков) создали поэму дружбы-соперничества, настороженности и мгновенно приходящего понимания друг друга. В мягкости и стремительности реакций было что-то от китайских единоборств (таким ассоциациям помогал и длинный легкий шест, с которым работали артисты). При этом Глухов отлично использовал прием «остановки времени» (когда один герой выскальзывает из захвата другого, как из застывшей гипсовой формы, а тот на секунду так и остается стоять). Это была, безусловно, современная хореография — но впитавшая в себя память веков. Ну и макгрегоровские приемы тоже — в числе множества других.

Так награду — поездку в Лондон — получил автор самой уравновешенной, самой гармоничной и при этом не заигрывавшей с Макгрегором работы. Что совершенно справедливо — учиться у великого человека стоит тому, кому уже есть что сказать.

А фестиваль Context, не останавливаясь, начинает новый этап работы с молодыми хореографами — уже отобраны будущие авторы, и их сочинения можно будет увидеть 20 октября на Новой сцене Александринского театра. А за день до того на сцене Мариинского-2 фестиваль Дианы Вишневой познакомит петербургскую публику с тремя яркими хореографами XXI века — на гастроли приедет Канадский балет со спектаклями Кристал Пайт, Гийома Коте и Джастина Пека.

Источник публикации Санкт-Петербургские Ведомости, 03.09.2018, Анна Гордеева