Кто боится Эдисона Денисова?

Как филармония готовится к фестивалю «Классическое лето имени Эдисона Денисова»: взгляд главного дирижера
Кто боится Эдисона Денисова?
Присоединение имени знаменитого земляка к традиционному филармоническому фестивалю существенно, если не сказать кардинально, изменило его формат – с регионального на международный.
Юбилей Эдисона Денисова задал новый вектор: от популярной классики XVIII–XIX веков – к музыке наших дней, от малых форм к большим серьезным полотнам, в том числе и мировым премьерам, от уличного формата («на ступеньках») – к концертам в тысячном зале.
Идея, финансово поддержанная Министерством культуры РФ, вылилась в 15 крупных концертов, в которых принимают участие как ведущие мастера отечественной музыки, так и мировой музыкальной сцены, как отдельные музыканты, так и крупные творческие коллективы – Томский академический симфонический оркестр и хор Новосибирского академического театра оперы и балета. Временные границы этого фестиваля тоже изменил Эдисон Денисов: «Классическое лето» начинается с 14 апреля – месяца, в котором родился композитор, и завершится 4 июля.

О первом концерте фестиваля, о современной музыке и о стереотипах восприятия мы говорим с главным дирижером Томского академического симфонического оркестра Михаилом Грановским.

Михаил Грановский. Фото Игорь Волк

– После концерта в Новосибирске на своей страничке в фейсбуке вы написали: «Что такое счастье?» И сами ответили, что счастье – исполнять сложную и красивую музыку, счастье – собрать в афишу героев Байрона в интерпретации великих Чайковского, Верди, Берлиоза. Можете ли вы сказать, что работать с музыкой Эдисона Денисова – для вас тоже счастье?

– Для меня счастье – это заниматься любимым делом – музыкой. Симфонию Чайковского «Манфред» я мечтал продирижировать очень давно. И наконец, мечта осуществилась. Но и для Новосибирска тоже «Манфред» стал событием – он впервые прозвучал с подлинным финалом Чайковского и с органом.

А Эдисон Денисов – это классика ХХ века. Мне интересна его музыка, как и музыка Альфреда Шнитке, Арно Пярта, Гии Канчели и других композиторов второй половины ХХ века. Потому что я родился в эту пору. Это музыка моего времени.

– Когда составлялась афишу концерта, посвященного 90-летию Эдисона Денисова, что для вас было важным: удивить новой, малоизвестной музыкой или разрушить стереотипы восприятия этой музыки?

– В этом концерте не просто абстрактный набор композиторов. В основу положена идея преемственности школы. Начинает этот исторический экскурс Виссарион Шебалин, учитель Эдисона Денисова по Московской консерватории. Следом сам Денисов со своей музыкой и с его оркестровкой любимых им Моцарта, Шуберта, Дебюсси. Солировать в двух сочинениях Шебалина и Денисова будет его внук – известный скрипач Федор Рудин. Завершают экскурс ученики Эдисона Денисова, которые у него учились в классе по инструментовке – Владимир Тарнопольский и Дмитрий Смирнов.

– Сочинения последних объявлены как премьеры, в том числе одна мировая. Это означает, что Томск услышит музыку, которую никто не знает. Что ждать? На что настраиваться?

– «Tabula Russia» Владимира Тарнопольского – грандиозное полотно для огромнейшего состава оркестра. Название – это фонетическая и смысловая аллюзия на известное латинское выражение tabula rasa. Так в античности назывались восковые таблички, использовавшиеся для записи текста. Перед написанием нового текста старый стирался (сглаживался воск), поэтому выражение tabula rasa заключает в себе некий «двойной код» — тайну прошлого текста и загадку еще не написанного будущего. Так пояснял сам Владимир Тарнопольский.

У этого сочинения двойное посвящение: Сергею Рахманинову и Валерию Гергиеву. Писалось оно специально для фестиваля, посвященного Сергею Рахманинову. Поэтому в музыкальном тексте ощутимы аллюзии на колокольность, которая пронизывает музыку Рахманинова. Но так как «Tabula Russia» впервые была исполнена Роттердамским оркестром под управлением Валерия Гергиева в сентябре 2015 года, отсюда и второе посвящение.

– Но почему все-таки «Tabula Russia» – двойное кодирование? Только в двойном посвящении заключается?

– Не только. Но лучше самого композитора на ваш вопрос никто не ответит.

– На сайте Владимира Тарнопольского размещен его комментарий к этому сочинению. И там есть любопытная фраза: «Первозданный» колокольный гул, образует замечательное сочетание стройного космоса обертонов и хаоса множества «случайных» призвуков, своего рода звуковой «хаосмос». Хаос, чреватый космосом, и, наоборот, упорядоченность, чреватая хаосом». Россия, говорит он, всякий раз, начиная с «tabula rasa», «стирает» предыдущие смыслы. Сказано красиво, а как это должны воплотить музыканты? Какая группа инструментов отвечает за хаос, какая за космос?

– Это сочинение интересно своей композицией. Начало – это звуки, напоминающие дыхание земли, идущие из глубины веков. Чем дальше – тем больше становится на земле хаоса, сгущается фактура партитуры. Все больше инструментов оркестра вплетается в этот хаос. И, наконец, он достигает своего апогея. После чего неожиданно врывается квазирусская тема, напоминающая «Весну священную» Стравинского. Дальше идея колокольности приобретает все большие масштабы, и вот уже в игру вступает настоящая русская звонница. Постепенно этот гул колоколов становится все отдаленнее и отдаленнее. И наступает некий космизм, который погружает слушателей в особое состояние. В конце есть ощущение, что снова «стирается» предыдущая история, и Россию ожидает что-то новое.

Должен заметить, с Владимиром Тарнопольским я знаком давно. И я давно хотел исполнить его сочинение. Фестиваль имени Эдисона Денисова – хороший случай. К тому же, Тарнопольский – последователь Денисова, человек, который безмерно уважал Эдисона Васильевича, считал и считает его своим педагогом, который дал ему многое для профессии и кругозора.

– А что вы скажете о «Трех картинах» Дмитрия Смирнова? Это интересная музыка. Тем более это сочинение заявлено как мировая премьера.

– О Дмитрии Смирнове могу сказать то же, что и о Тарнапольском. Он питает уважение и любовь к Эдисону Денисову как к педагогу и человеку, который во многом определил стиль его музыки. Смирнов давно уже живет в Англии. Я написал ему и попросил для нашего гала-Денисова те его сочинения, которые он считает уместными в этом концерте. И Дмитрий Смирнов прислал три или четыре партитуры. Когда я увидел «Три портрета» – понял, это «наше», тем более, что эта партитура никогда еще не звучала – в Томске будет мировая премьера.

Это сочинение, написанное в 2012 году, интересно как своей оригинальной идеей, так и музыкальной колористикой. Смирнов пишет портреты художников, стоявших у истоков национальных живописных школ – Джотто, Андрей Рублев и Альбрехт Дюрер. Что интересно, композитор выстраивает свою систему координат соответствия звуков буквам имени и фамилии. Это называется криптофонией. Имена художников переданы нотами, образующими мелодические и гармонические комплексы так, что практически вся музыкальная ткань состоит из этих звуков. Заметьте, играет оркестр, а мы иногда слышим церковное пение, как например, в части «Андрей Рублев». Мы слышим средневековую пассакалию, когда играем «Джотто». А в «Дюрере» слышна мощная, взрывная атака. Конечно, на слух трудно бывает определить, что в данной момент звучит серия звуков, обозначающая имя и фамилию того или иного художника. Здесь интересно то, что такой принцип «серии» или монограммы является главенствующим в этом сочинении (вспомним монограммы Баха и Шостаковича).

– Вот вы уже и запугали слушателя: услышим – не услышим… Как должен себя чувствовать обычный человек, которого нет за спиной консерватории или даже музыкального колледжа, но он желает понять, что есть современная музыка? Надо настраивать себя перед таким концертом? И что нужно сделать?

– Во-первых, надо прийти на концерт. А во-вторых… Когда я думал о программе нашего концерта, то не в последнюю очередь думал о публике. Легко накидать произведения, которые интересны сами по себе, но вместе воспринимать сложно. А мне хотелось, чтобы в этом концерте слушателю было интересно слушать. Поэтому у нас в концерте много разного – как жанрово, так и стилево. Будет и импрессионизм Дебюсси, и вальсы Шуберта, и ранний вокальный цикл Денисова на стихи Пушкина. Преломление пушкинского стиха именно Денисовым – это тоже интересно! Это не Чайковский и не Римский-Корсаков. И я чувствую, насколько Денисов по-своему прочувствовал мелодию пушкинского стиха. Он не просто его иллюстрировал.

Да, неподготовленному человеку, который никогда не слышал музыку ХХ века, не совсем просто ее понять. Но с другой стороны, великая сила музыки состоит в том, что, если исполнители на высоте, то они смогут передать те идеи, которые заложил композитор. Смогут вызвать у слушателя определенное настроение, ассоциации, чтобы он почувствовал связь времен. Надеюсь, нам это удастся. Мы должны вместе сотворить чудо. Музыка в ХХ веке прошла колоссальный путь, и мы не имеем права в XXI веке не играть ее. Да, даже в Москве современная музыка звучит не часто. Только такие музыканты, как Владимир Юровский, отваживаются постоянно включать в свои афиши сочинения наших современников.

А томских слушателей я призываю не бояться Эдисона Денисова и прийти на концерт, найти в современных звуках свою красоту, гармонию или дисгармонию, свой смысл, который заложен композиторами.

Эдисон Денисов. Архивное фото