Интонационная точность. Книга о Мати Пальме

Интонационная точность. Книга о Мати Пальме

Певца Мати Пальма любители оперы в Советском Союзе знали очень хорошо. Один из лучших басов страны, он гастролировал по всей стране и пел все крупные басовые партии — от моцартовского Зарастро до заглавной партии в вагнеровском «Летучем Голландце», от россиниевского Базилио до короля Филиппа в «Дон Карлосе» Верди, от Досифея у Мусоргского до генерала Гремина у Чайковского. Камерные его работы известны менее широкой публике, но от того не менее существенны: «Без солнца» и «Песни и пляски смерти» Мусоргского, «Зимний путь» Шуберта, кантаты И. С. Баха…

Вурма, Аллан. Мати Пальм. Slancio della voce
/ пер. с эстонского Бориса Туха. — СПб.: Композитор • Санкт-Петербург, 2016. — 272 с., илл.

В своих высказываниях и корректно-сдержанных байках Мати Пальм точен и конкретен — и потому книгу, составленную из бесед с певцом, читать одно удовольствие.

Из главки о «Борисе Годунове»: «Технику “бросания” голоса [slancio della voce] использовал и Гяуров. Звуки его могучего баса достигали пятого и шестого ярусов Ла Скала. Если во время пения периодически бросать такой голос в зал, то акустика начинает тебе “подыгрывать” — возникает ощущение непрерывного звучания. Хендрик Крумм сравнивал такой несущий вокал с лежащим на земле длинным канатом — если взяться за один конец и равномерно потряхивать, то вибрация распространится по всей его длине».

Из главки об исполнении партий Бориса Тимофеевича Измайлова и Старого каторжника в опере Шостаковиче «Леди Макбет Мценского уезда» («Катерина Измайлова»): «Еще в конце 1960-х, на последнем курсе консерватории, я заинтересовался музыкой-модерн, многие произведения которой значительно сложнее, чем сегодня уже признанное новой классикой вокальное творчество Шостаковича. К тому времени я уже пел атональные произведения Шёнберга, например, три песни из его “Книги висячих садов” (op. 15), додекафонический цикл Лео Нормета “Chamber music”, произведения Кодаи и Стравинского. Позже мой шостаковический репертуар расширился, а язык его звуков стал родным».

Из главы о преподавании: «Обладающий хорошим музыкальным слухом инструменталист — пианист или духовик — как правило, поет непоставленным натуральным голосом, и его исполнение звучит чисто. Иво Кууск как-то абсолютно верно подметил, что такие люди слышат интонационную точность своего пения гортанью, а обученные у нас певцы — через “позицию” голоса. Мы пытаемся выяснить, находится ли голос “в маске” в нужном месте… в таком случае интонация правильна».

В книге есть странные для публикации такого уровня недочеты — в переводах названий музыкальных произведений: например, песню Шуберта «Девочка и смерть» и его же цикл «Зимняя дорога» принято, как известно, называть соответственно «Девушка и смерть» и «Зимний путь». Но музыкант или просвещенный любитель такого рода ошибки без труда мысленно поправит. А прочитать книгу интересно: рассказчик опытен и профессионален, и ему есть чем поделиться.

 Александр ХАРЬКОВСКИЙ