Вслед за Вергилием

Как призрак с того света, постепенно материализирующийся в нашем мире, фестиваль не сразу определился с началом. Заявив сперва датой открытия 22 июня, организаторы потом назначили открытие на 23, но вскоре поставили концерт с той же программой и на 22. Официальной датой открытия осталось 23, но начался фестиваль (как тому и следовало быть, конечно) в день самой черной годовщины нашей истории, день памяти и скорби о миллионах смертей.

Традиционно уже проводя открывающий концерт оркестра musicAeterna в Доме культуры имени Солдатова, Теодор Курентзис начал прямиком с путешествия в ад, ибо там разворачивается действие «Франчески да Римини», исполненной в тот день вместе с «Ромео и Джульеттой» и Итальянским каприччио Чайковского.

Географически-культурная однородность тематики здесь формальна: история о посмертной каре за любовь, рассказ об обреченной на смерть любви и подчеркнуто инфернальное в трактовке Курентзиса признание в любви к стране создают – задним числом, в контексте фестиваля в целом – эффект исступленно-радостной тризны, добровольного сошествия в мир мертвых композиторов и поэтов, чьи тени фестиваль старательно заклинал все десять дней, оставляя живым пространство лишь для кратких комментариев.

Все закономерно – раз апокалипсис состоялся на прошлом фестивале, завершившимся мистерией Карла Орфа «Мистерия на конец времени» (De Temporum fine comoedia), то теперь мы существуем по ту сторону Стикса. Стикс, кстати, протекает как раз в Перми – это приток реки Егошихи, которая в свою очередь впадает в Каму.

Но есть и хорошие новости: музыка звучит и здесь.

Другие, но не ад

Дягилевский не был бы Дягилевским, ограничься он лишь одной сквозной линией. Предлагая (невербально! никаких пафосных слоганов в этом году не было) смириться с неизбежностью смерти индивида, фестиваль демонстрирует альтернативу – длящуюся жизнь общности. В данном случае общности этнической: русской, греческой, коми-пермяцкой, татарской, тувинской, алжирской.

Сразу после концерта-открытия в зале частной филармонии «Триумф» прошел спектакль «Дәрдемәнд», привезенный казанским творческим объединением «Алиф». Спектакль был поставлен в 2019 году режиссером Туфаном Имамутдиновым (с 2021 – главный режиссер театра имени Карима Тинчурина, Казань), музыка Эльмира Низамова включает партию для контратенора, которую бессменно исполняет Рустам Яваев. Стихи татарского поэта Закира Рамиева (1859-1921), носившего псевдоним Дәрдемәнд – «опечаленный», – звучат без перевода. А Нурбек Батулла, один из главных экспериментаторов современной танцевальной сцены, во время спектакля буквально истекает кровью. Это не трюк, не грим, не иллюзия – это такой способ рефлексии о своей культуре.

Сутки спустя в «Триумфе» же прошел концерт этнической музыки сразу трех стран: вместе сидя на сцене и чередуясь каруселью коротких блоков, выступали легендарная фолк-группа из Тывы «Хуун- Хуур-Ту» (с набором национальных струнных и духовых), алжирско-российское трио Jazzayris (с кануном, суровой квадратной басовой лютней-гембри и перкуссией) и новый проект экосистемы Курентзиса – musicAeterna Folk, занимающийся изучением и исполнением русского фольклора (у них была только колесная лира).

Те же musicAeterna Folk были задействованы в сайт-специфичном спектакле «Поэма горы», объединившем тему фолка с еще одной сквозной линией фестиваля – поэзией, о которой уместнее будет рассказать в свой черед.

Русский и уральский фольклор совместили в своем выступлении участницы творческого объединения «Репей». Они были частью концептуального концерта Петра Главатских «Времена 300» на заводе Шпагина 29 июня, посвященного двойному юбилею – города Перми и Антонио Вивальди. Как слои изощренного именинного пирога, друг друга перемежали части «Времен года», концерта для маримбы и струнного оркестра Нея Розауро (Марина Катаржнова и камерный оркестр Rosarium героически преодолевали антисанитарную подзвучку цеха) и сольных сочинений самого Главатских – в том числе для его фирменного семантрона.

Программа фестивального клуба (он снова расположился в «Триумфе»), на концерты которого попадают бесплатно, тоже объяла тему этнической музыки. Пермская театральная компания «немхат», не первый год сотрудничающая с фестивалем, 1 июля показала спектакль «Ой, мороз, мороз», заявленный как «балет для хора бабушек и дедушек». Хор «Русская песня» ДК Искра пел народные песни, привлекая перкуссию, баян и контрабас-балалайку, а полтора десятка молодых танцовщиков исполняли безыскусный, но изящный контемпорари, и все это в обилии прохладного света и постоянном обращении к теме реки. «Увидеть во сне, что плывешь в лодке по Каме – к скорой смерти» – неточная цитата из выступления «Репья».

2 июля тот же «немхат» устроил два показа спектакля «К реке», номинированного на «Золотую маску» сезона 2021/22 в категории «эксперимент». В нем молодая коми-пермяцкая певица Даша Калина исполняет народные песни, аккомпанируя себе то на гуслях, то на перкуссии, то на несложных духовых, а зрители параллельно читают – глазами с пюпитров – переписку двух людей из 1959-1961, которые любили друг друга, но оказались в браке с другими. Перевода песен нет, но слышно, что все они очень разные: веселые шуточные, нежные колыбельные, грустные любовные. Но и здесь, и в других этнических воплощениях музыка делает так, что преграда чужого языка натягивается, истончается и в итоге становится мембраной, пропускающей тебя в иной мир.

Экскурсия превращается в инициацию.

Так работает Дягилевский фестиваль.

Не спать

Ночь – время потусторонее, и Дягилевский много лет пользовался этим, устраивая концерты в художественной галерее в момент смены ночи и дня, а в Доме Дягилева – во время наиболее густого мрака, сколь ни условен он в период белых пермских ночей. После этого года концертов в галерее больше не будет: здание Спасо-Преображенского кафедрального собора возвращается епархии, а для музея строят новое здание на территории завода Шпагина, куда уникальные резные иконы и статуи должны переехать уже в этом году.

Поэтому напоследок фестиваль в галерее организовал практически рекордные пять концертов; все они начинались в 3:30 по местному, а по их окончании зрителей, среди которых едва ли могли оказаться работающие жители Перми (впрочем, Дягилевский стоит отпуска), ждал разгорающийся день и кофе – комплимент от фестиваля.

И первым таким ночным концертом фестиваля стало исполнение хором musicAeterna Литургии Святого Леонтия, написанной Андреасом Мустукисом, композитором-резидентом musicAeterna с 2021 года. Причащаться греческого пения нужно было в ночь после официального открытия. Следующей ночью солисты оркестра musicAeterna играли в галерее Чайковского, еще через ночь – Шостаковича и Пендерецкого; в ночь на 28 в сакральное место пустили петербургских барочных музыкантов (артисты оркестра musicAeterna и приглашенные), а 29 Йоргос Калудис играл на критской лире свою сольную программу Aptera. Так, от мертвого святого до мертвого города (критская Аптера была разрушена землетрясением в VII веке нашей эры), пролег путь борящихся со сном дягилевских полуночников под взорами деревянных ангелов из разграбленных церквей.

И в ночь на последний день фестиваля в Доме Дягилева Калудис сыграл сольный концерт с программой от Гвидо Аретинского до Марена Маре, в темноте, в окружении лежащих на подушках слушателей; ночной формат здесь объединился со всегда присутствующей на Дягилевском темой ранней музыки.

Смерть ей к лицу

La Voce Strumentale появились не ради одного концерта: они исполняли первую оперную премьеру Дягилевского-2023 – сценическую версию оратории Генделя «Триумф времени и разочарования», показы которой прошли в театре оперы и балета 28 и 30 июня. Это совместная постановка фестиваля и Нижегородской оперы; после Перми спектакль поедет в Нижний и будет показан в пакгаузах на Стрелке. И это всего лишь вторая российская постановка этой партитуры: в 2018 году этот материал под названием «Триумф времени и бесчувствия» ставил на малой сцене МАМТа Константин Богомолов. Тогда все четверо солистов – три контратенора и тенор – были приглашены из-за рубежа. В этот раз все были свои: Диляра Идрисова – Красота, Яна Дьякова – Наслаждение, контратенор Андрей Немзер – Разочарование, Сергей Годин – Время. Импортозамещение состоялось.

Режиссер спектакля – Елизавета Мороз, в этом сезоне выпустившая в Нижнем Новгороде свою первую большую оперную премьеру – «Кармен»; художник – Сергей Илларионов, создававший костюмы к «Мистерии на конец времени». По сюжету Время на пару с Разочарованием, два часа действуя на мозг Красоте и состязаясь в этом с Наслаждением, в итоге, как и следует из названия, побеждают: Красота отказывается от преследования удовольствий и начинает думать о вечном. В спектакле это подано как мытарства души в загробном мире – из гроба Красота в раззолоченных рюшах вырывается в начале, в гроб же она уже добровольно сходит в финале, разоблачившись до голого мяса. Красота подчеркнуто лишена субъектности и собственных желаний; кто поет в данный момент – тот и перетягивает ее на свою сторону; Время и Разочарование просто берут числом. Радостей жизни, предлагаемых дерзким андрогинным Наслаждением, Красота отчетливо побаивается. Подчеркнуто уродливо загримированная в начале, когда она предстает во всем своем великолепии, Красота становится истинно красивой лишь когда в раскаянии выкалывает себе глаза. Тут можно шутить про «кровь из глаз», о которой мы говорим, когда видим что-то уродливо-безвкусное. Но до шуток ли, если перед этим Красота ходит с портретом Достоевского. Нет, она не спасет мир. Она уже мертва и станет только мертвее.

Раньше было раньше

Какой же Дягилевский без старинной музыки. 24 июня в ДК Солдатова прошел барокко-гала – почетные гости фестиваля, оркестр La Voce Strumentale под управлением скрипача-контратенора Дмитрия Синьковского (с 2022 – главный дирижер Нижегородского театра оперы и балета) исполняли концерты Вивальди и арии из его опер и опер его современников: Генделя, Перголези, Броски, Кальдары; пели нижегородские солисты: сопрано Диляра Идрисова, меццо-сопрано Яна Дьякова, тенор Сергей Годин, баритон Константин Сучков. Накал барочных аффектов порой был пугающим в своей запредельности, особенно в ариях из «Мессии» и «Альцины» Генделя. Синьковский отвернулся от пульта, чтобы спеть арию Бертарида из оперы «Роделинда» (тоже искрящуюся барочным безумием), а на бис вместе с Яной Дьяковой спел финальный дуэт из «Коронации Поппеи» Монтеверди.

Сразу вдогонку, в тот же день, в органном зале Пермской филармонии вокальный ансамбль musicAeterna4 и Йоргос Калудис дали концерт средневековой и ренессансной музыки «Come again… sweet love»: от Хильдегарды Бингенской до Джона Доуленда; с азартом, с акцентом на радость жизни и на удовольствие от совместного музицирования; все это было возможно всего каких-то пятьсот лет назад.

Не чокаясь

Нынешний Дягилевский особенно ясно высветил тривиальный факт: академическая музыка по большей части – это приношение живых мертвым. Хорошо если не приношение в жертву.

25 июня в новом пространстве, которое осваивает фестиваль (промзона в южной части города) прошел перформанс «В память о Прометее» греческих авторов из команды Теодоросу Терзопулоса – композитора Панайотиса Велианитиса и актрисы Софии Хилл; с поистине античным пафосом актриса прошла по дорожке из остывших углей: можно даровать людям огонь, но они все равно останутся с пеплом, ибо стремление разрушать в них сильнее.

В память об Олеге Каравайчуке Олег Нестеров привез в Пермь выставку-концерт «Оркестр громкоговорителей» (25 июня, Завод Шпагина; это часть проекта «Три степени свободы. Музыка > Кино > СССР», в рамках которого Нестеров, по его словам, переносит гениальную музыку с экрана в вечность (первым таким гением стал Шнитке в 2021 году). Из фрагментов киномузыки Каравайчука Нестеров сочинил «пространственную композицию» для акусмониума – оркестра из полусотни динамиков, чей «динамически изменяющийся sonic space» потерялся в чудовищной акустике заводского цеха.

В память о Вагнере Алексей Ретинский сочинил «увертюру к увертюре» оперы «Тристан и Изольда», российская премьера которой была исполнена на концерте musicAeterna в ДК Солдатова 26 июня. Для этого концерта Курентзис собрал увертюры и интродукции к пяти операм Вагнера, добавив «Смерть Изольды» и «Путешествие Зигфрида по Рейну». Вагнер, у которого отобрали слова, которого исследуют без помощи слов – это кадавр Вагнера, и никакой тройной оркестр не разбудит этого мертвого.

В память о кинорежиссере и операторе Михаиле Кауфмане (1897-1980), брате Дзиги Вертова, Ретинский сделал перформанс «Весной» (27 июня, «Триумф») – живой авторский саундтрек к одноименному жизнеутверждающему и жуткому фильму Кауфмана (Киев, 1929), по сути – таперство с микшированием звука и игрой на духовых.

В память о Бетховене Лист аранжировал его Четвертую симфонию для фортепиано; Алексей Зуев сыграл ее, прослоив ею Стравинского, на концерте органном зале 30 июня.

И наконец в память о композиторах, погибших в нацистских концлагерях, квартет солисток La Voce Strumentale исполнил программу из их произведений (органный зал, 1 июля). Павел Хаас, Ганс Краса, Гидеон Кляйн, Эрвин Шульгоф; старшему на момент смерти 48 лет, младшему – 26. Это музыка, под которую идет балетный квадриптих «Терезин. Квартет», поставленный в Нижнем Новгороде в ноябре 2022.

Не без слов

Поэзия на Дягилевском фестивале активно привечается не первый год. Вагнера в этот раз слова лишили – зато дали слово многим другим. Старт дала программа фестивального клуба: 25 июня там прошел спектакль «Провинция-Столица-…» пермского Свободного театра современного танца Ксении Малининой на песни московской группы OQJAV. Танцовщики пытались читать стихи фронтмена группы Вадика Королева, раздвигая границы своего немого искусства – недаром в названии труппы задекларирована свобода.

29 июня в «Триумфе» в рамках основной программы прошел концерт МАСМ под названием «Без слов» – вот так с зачеркиванием, потому что слова там были критичны. Звучали суровое «Mon aimée, ma belle Irène» Алексея Сысоева на текст письма участника Сопротивления Бориса Вильде жене из тюрьмы перед расстрелом; мировая премьера приторнейшего «L’adieu» Андреаса Мустукиса на стихи Гийома Аполлинера; «Вот такая любовь» Владимира Раннева на текст рукописного девичьего любовного рассказа – балансирующий на грани постиронии гротеск.

Без иронии, со зверской серьезностью была сделана «Поэма горы» – «экспериментальная open-air-опера», показы мировой премьера которой прошли в ночь на 30 июня и на 1 июля на склоне набережной Камы у Пермской художественной галереи. Режиссер Серафима Красникова (ученица Бориса Юхананова) взяла для постановки полный текст одноименной поэмы Марины Цветаевой, в которой, проживая расставание как муку схождения с вершины счастья в преисподнюю, автор призывает Персефону – ключевой персонаж Дягилевского-2023. Еще одну сквозную нить натягивает участие в проекте ансамбля musicAeterna Folk с народными песнопениями; но за основную часть музыкальной ткани отвечал оркестр Euphoria под руководством дирижера Елизаветы Корнеевой. Постоянно сотрудничающая с Дягилевским и Домом Радио хореограф Ольга Цветкова пустила перформеров спускаться с крутого склона диагоналями Теней из «Баядерки»; в финале зрителям дали возможность подняться из цветаевского ада через пространство спектакля, стремительно и отвесно, держась за спущенную по склону веревку.

До предела поэтическую тему сконцентрировал музыкально-поэтический моноспектакль актрисы Александры Листопадовой «По ту сторону дней» в рамках фестивального клуба в ночь на 2 июля. В сопровождении сентиментальнейших виолончели и фортепиано звучали письма, дневники и стихи Цветаевой, посвященной ее жизни в эмиграции – и ее самозабвенному, до сталкерства доходящему увлечению коллегами по поэтическому цеху, поданному с восхищением перед тонкой душевной организацией автора, но по нынешним временам звучащему до жути нездорово.

Там вдали за рекой

В качестве главного события фестиваля была анонсирована премьера «Персефоны» и Симфонии псалмов Игоря Стравинского в виде сценического диптиха. «Персефона» (1933) на либретто Андре Жида создавалась для Иды Рубинштейн, поэтому заглавная роль исполняется чтицей; действие комментирует жрец Эвмолп (тенор), легендарный основатель Элевсинских мистерий; с Персефоной взаимодействуют смешанный и детский хоры. Вопреки классической версии мифа о Персефоне, насильно похищенной Аидом, здесь героиня спускается в подземный мир добровольно, из сострадания к душам умерших, а потом ради живых возвращается обратно – то есть, где бы ни была, живет только ради других. Благодаря такой христианизации сюжета «Персефона» органично встает рядом с Симфонией псалмов (1930) для хора и оркестра.

В качестве интеллектуального сопровождения к этим двум редкостям (за «Персефону» в Европе всерьез не брались с 2012, когда Курентзис ставил ее в Мадриде с Питером Селларсом в тандеме с оперой «Иоланта», Симфония псалмов и вовсе не предназначена для сцены) в рамках фестиваля с 24 июня по 2 июля можно было посмотреть сайт-специфичный спектакль «Персефона. До», который шел в режиме трех показов в день на действующем судостроительном заводе. Так далеко от центра Перми фестиваль обычно не забирается: чтобы попасть на спектакль, нужно было пересечь реку – правда, не Стикс, а Каму. Дальше тень Стравинского в наушниках (звучали куски интервью с композитором и начитанные Адольфом Шапиро фрагменты его воспоминаний) вела зрителя по территории Пермской судоверфи, которая даже в разгар рабочей смены выглядела заброшенной. Открывались и закрывались ворота громадного ангара, уходила под воду и возвращалась обратно по рельсам платформа для подъема и спуска судов, на воде и в воздухе танцевали огромные черные шары, задним числом определяемые как намек на сценографию основной премьеры. А Стравинский, в судьбе которого была революция и две мировые войны, размышлял о том, как жаль, что музыку недостаточно любят ради ее самой.

Для еще большего акцента на Стравинском 29 июня в Доме Дягилева солисты оркестра musicAeterna под управлением вставшего за пульт Дмитрия Бородина из группы первых скрипок исполнили «Историю солдата», взяв в качестве чтецов актеров БДТ имени Товстоногова Варвару Павлову и Виктора Бугакова. Никакой бутафории и вымученных видеопроекций: вся театральность – в людях, их работе, энергии каждого взгляда и жеста.

После конца времен

Смерть и поэзия, Стравинский и Греция, Ретинский и Калудис, наследие такое раннее, что реконструировать его нельзя, только изобрести заново, и созданное только что – все дягилевские нити соткались вместе в премьере фестивального диптиха. Спектакль приняло в себя то же пространство, где в прошлом году ставилась «Мистерия на конец времени». Та же трибуна-амфитеатр, та же колоссальная, стадионных размеров яма, в этот раз вместившая в себя и взрослый хор, тот же эпический пафос и экзистенциальность. Практически та же команда – режиссер Анна Гусева, художник Юлия Орлова,хореограф Анастасия Пешкова, художник по свету Иван Виноградов; только художником по костюмам стал модельер Гоша Рубчинский.

И так же, как с Орфом, партитуру Стравинского Курентзис предварил собственным вступлением, с собственными стихами на греческом в исполнении Софии Хилл и фрагментом эсхиловского «Прометея прикованного». Фантазируя, как могли бы выглядеть Элевсинские мистерии, Курентзис использовал звучащие конструкции Бикапо и инструменты под названием фриу, изобретенные московским художника-акциониста Германа Виноградова; Йоргос Калудис играл на своей лире, Алексей Ретинский – на котле, а на сцене в бубен била настоящая шаманка Вера Сажина. Медленную лаконичную инициацию проходил, теряя в итоге сознание, некто в маске – с первыми тактами «Персефоны» он резко приходит в себя и вступает как Эвмолп (артист хора musicAeterna Егор Семенков).

В пластически-разговорной партии Персефоны танцует и произносит монологи на французском артистка труппы musicAeterna Dance Айсылу Мирхафизхан. В пластической партии Плутона – санкт-петербургский танцовщик Александр Челидзе.

Перемена света – и озеро лавы из мистерии превращается в буйство цветущих для Персефоны роз; всходит и восходит черный шар неведомого светила; Персефона меняет алое платье Избранницы на черную униформу преисподней; страдание не заканчивается и зима не исчезает – но возможна передышка от боли и холода.

В Симфонии псалмов на сцене только дети (московский хор «Весна» имени Александра Пономарёва). В монашеских одеяниях, за столами с электрическими свечами, они устраивают спокойную вечерю-вечеринку, а на заднике калейдоскопом идут лица более-менее обычных взрослых людей, усердно примеряющих выражения: сосредоточенности – в первой части, горького горя – в второй и экстатического восторга – в третьей. И если это те дети, что наследуют будущее за этими взрослыми – то будущего все равно что нет.

О чем молчит пиар

А ведь будущее есть. Оно зреет в недрах Дягилевского фестиваля, до поры до времени не показываясь наружу. Это образовательная программа, которую фестиваль проводит каждый год, но которая становится заметна извне только когда включает в себя открытые мастер-классы людей уровня Теодора Курентзиса и Виталия Полонского – а в 2023 году таких мероприятий не было.

Зато было: более 70 участников по всем направлениям, 17 наставников, полсотни закрытых и открытых мероприятий, 4 выездных концерта по Пермскому краю, две художественных выставки.

Поскольку частью основной программы фестиваля была премьера оратории Генделя, образовательная программа тоже сосредоточилась на музыке эпохи барокко: студенты со всей России (а также из Казахстана и Швейцарии) занимались со специалистами, участвовали в мастер-классах таких гостей фестиваля, как Андрей Немзер и Йоргос Калудис, прямо на месте сыгрывались в ансамбле. Отдельное направление было посвящено работе с музыкальными педагогами – в этом году это были преподаватели из музыкальных школ Пермского края, Кузбасса, Нижегородской и Московской областей.

Продолжается начатая в 2018 году при поддержке «Метафракс групп» программа Women in art. В этом году инструменталистки-выпускницы программы представили на фестивале инструментально-хореографический перформанс «Кругами», ключевой частью которого стали российские премьеры камерных пьес Андре Букурушлева (1925-1997), Петра Вайсара (р. 1978), Райнхарда Зюса. Отдельно был организован концерт музыки, сочиненной студентами образовательной программы.

Участники образовательной лаборатории для подростков «Музыка моими глазами» (в этом году их было 12) изучали Стравинского и снимали видеоряд для аудиозаписи, на которой композитор дирижирует «Персефоной». Две части из трех успели смонтировать и показать в последний день работы фестивального клуба. Используя специально снятые игровые сцены, виды Перми, самостоятельно сделанную анимацию, раскадровки и фрагменты съемок фестивальных перформансов, дети создали фильм, не уступающий по своей художественной ценности видеорядам иных проектов основной программы Дягилевского.

И только увидев слезы благодарности пермских педагогов и смущение еще только привыкающих к аплодисментам подростков, можно поверить: Персефона воистину несет надежду на то, что смерть не конец, но лишь пауза перед обновлением.

В каждый дом

Дягилевский фестиваль стряхнул остатки элитизма. Нехватка мест, ажиотаж, мгновенно разлетающиеся билеты, необходимость ехать в Пермь, у которой удобное прямое авиасообщение есть только со столицами – все это никуда не делось, но в этом году фестиваль продолжил и развил начатый в 2022 выход в массы, устроив беспрецедентное количество общедоступных трансляций событий основной программы. «Дәрдемәнд», «В память о Прометее», «Времена 300», Барокко-гала, «Come again… sweet love», «Без слов», «История солдата», «Триумф времени и разочарования», концерты Алексея Зуева и солистов La Voce Strumentale, даже «Персефона»/Симфония псалмов – все они транслировались на платформах фестиваля в прямом эфире. Не выходя из дома, можно было увидеть почти все главные события основной программы, кроме двух концертов Курентзиса с musicAeterna. За кадром остались ночные события, open-air’ы и мероприятия с акцентом на видеоэкран – то, что сильно потеряло бы в трансляции.

Хочется надеяться, что эта щедрость – не прощание с волосами со снятой головы, а новый стандарт взаимодействия с аудиторией.

После Дягилевского вообще хочется надеяться.