Баталии у театрального подъезда

Страсти и скандалы вокруг главной российской театральной премии
Баталии у театрального подъезда

Минувшей весной «Золотая Маска» торжественно отметила 20-летие. Серьезный юбилей авторитетного конкурса-фестиваля, созданного в лихие 90-е и за два десятилетия завоевавшего авторитет, без преувеличения, во всех слоях театральной общественности. «Маску» хвалили, критиковали, ругали. Одни отказывались в ней участвовать, другие почитали за счастье попасть в шорт-лист. В любом случае, без «ЗМ» театральную жизнь представить себе уже невозможно.

Однако драматические события межсезонья заставляют опасаться за судьбу национальной театральной премии.

Обстоятельства действия

У ситуации, возникшей вокруг «Маски» — различные причины: внешние и внутренние; связанные как с возобладанием определенных критериев и подходовк выбору номинантов и лауреатов, так и с содержательной составляющей конкурса-фестиваля.

Не секрет, что далеко не все профессионалы и любители театра воспринимают это как театральный мэйнстрим. Вероятно, не всё из того, что уже стало практически общепринятым в европейском театре, легко и безболезненно можно пересадить на русскую почву. Учитывая и определенный консерватизм нашего общества. Так что споры о театре — это и отголоски достаточно распространенных в последнее время споров о путях развития общества, о русских и западных ценностях…

Не секрети то, что «Маску» регулярно критикуют (порой справедливо). Критикуют и за элементы субъективности и тенденциозности, присутствующие в решениях экспертов и членов жюри. За то, что премии порою присуждаются в соответствии со вкусами и пристрастиями узкого круга лиц, а за многими номинантами и лауреатами стоит своего рода лобби.

Как бы то ни было, но еще 4-5 лет назад свобода творчества, тяготение к эксперименту, к поиску новых форм вписывались в общекультурный и общеидеологический контекст нашей жизни. И если не поддерживались всеми и повсюду, то, по крайней мере, не подвергались публичному бичеванию.

Но ситуация изменилась. Начиная с 2013—2014 гг., акценты сместились в сторону традиционных ценностей. В то же время во многих сферах общественной жизни введены ограничения на законодательном уровне.

Поскольку деление на «наших» и «не наших» в последние 2—3 года прослеживается все отчетливее, то культура и искусство, которые всегда рассматривались в России в идеологическом ракурсе: литература, театр, contemporaryart и т.д. — не могли  не удостоиться пристального внимания. Несмотря на то, что в «Основах государственной культурной политики» есть строки о «свободе творчества», эта свобода и право на эксперимент становятся все более эфемерными.

«Тангейзер» как катализатор

Вероятно, проблема зрела давно. В частности, «МО» не раз писала о превалировании «Его Величества Эксперимента» на «Маске», да и вообще на российской оперной сцене.

Сначала «прогремело» в Новосибирске. 30-секундное появление постера с изображением Христа на фоне женского лона вызвало небывалый скандал. Результатом его стало увольнение директора театра Б. Мездрича, назначение В. Кехмана, уход главного дирижера А. Рубикиса, снятие спектакля, а главное — беспрецедентная и крайне жесткая дискуссия с участием не только деятелей культуры, но и религиозных деятелей, политиков, депутатов и т.д. В этой дискуссии явный перевес оказался на стороне консерваторов и традиционалистов: РПЦ, артиста Н. Бурляева и их сторонников. Фактически это было не обсуждение, а осуждение. Процесс над спектаклем и его создателями (причем процесс в прямом смысле: как известно, дело дошло до суда).

«Театр — территория диалога»

Надо отметить, что театральная общественность в процессе над «Тангейзером» в целом все же оказалась в оппозиции к Минкульту. Это же касается и руководства «ЗМ». Еще во время фестиваля генеральный директор «Маски» Мария Ревякина на заседании Общественной палаты заявила (в ответ на предложение возродить практику предпросмотров спектаклей):

«Любой вид внешнего вмешательства — предпросмотр, некие художественные советы — это попытка встать между художником и зрителем, между театром и зрителем. Поэтому у нас, кто работает в театре, возникает вопрос — а кто это будет проверять спектакли Додина, Штайна, Уилсона, Волчек, Захарова? С какой точки зрения, кто эти люди и почему они должны проверять эти спектакли? Поставить сейчас преграду — это опять вернуться к прошлому, исказить ту сложную систему, которая построена.

Профессиональный театр — это все-таки искусство делать спектакли, кроме госзаказа и еще экономических обязательств, это саморегулирующаяся система, это ответственность художника и перед собой, и перед обществом и зрителем».

М. Ревякина отметила, что театр — «это территория диалога. Театр все-таки эмоциональным способом доводит какие-то проблемы до сознания человека, театр заостряет восприятие проблем и стимулирует дискуссии — без судебных разбирательств и без погромов. Многие директора театров высказывают мнение, что в последнее время не сложилось диалога с Минкультуры. <…> Нас не слышат, нам не дают слова, диалога не существует. Мы хотим, чтобы он был».

Что ж, тот, кто хотел диалога, получил его. Да еще какой!

Гром весенний

Вернемся в апрель 2015. Церемония закрытия «Золотой маски» в МАМТе шла, что называется, «по накатанной». В опере абсолютным лидером оказалась «Королева индейцев» Пермского театра оперы и балета (4 премии). Правда, постановщики лучшего спектакля — иностранцы: дирижер Т. Курентзис и режиссер П. Селларс.

В балете — «Укрощение строптивой» (ГАБТ, хореограф — тоже иностранец, Ж.-К. Майо) и «Цветоделика» В. Самодурова (Екатеринбургский театр). Но если «Цветоделика» получила абсолютно заслуженные награды (ранее она была признана «спектаклем года» и удостоена премии «МО» — как и «Тангейзер»), то выбор «Укрощения…» удивил: «МО» уже писала и об «осечке» с выбором музыки, и о недосказанности драматургии (фактически действие заканчивается с окончанием I акта). В то же время замечательная «Инфра» Мариинского театра получила только спецприз жюри, а яркие «Восковые крылья» (МАМТ) вовсе остались без призов.

Удивил Т. Курентзис: услышав, что премия в номинации «Работа композитора в музыкальном театре» не присуждена, он заявил, что свою премию за «Лучшую работу дирижера» отдает Д. Курляндскому, автору музыки оперы «Носферату». Наверное, Курентзис уже пресытился «Масками» (их у него теперь 5), но все-таки — не commeilfaut… Видимо, забыл о том, что «Маска» присуждается, а не дарится. Что это Национальная театральная премия, а не тарелка на стенку. Поступок, однако, экстравагантный.

А композитор расстроился, и все в Фейсбуке принялись его утешать. Возмущены были и отдельные критики, в частности, Ю. Бедерова. Хотя конкурса как такового не было: соревновались Курляндский с М. Найманом (DIDO Новой оперы), так что и выбора фактически не было. И председателя жюри Л. Десятникова можно понять…

Но когда в конце церемонии на сцену для вручения премии «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства» (ее обладателями стали Армен Джигарханян, Майя Плисецкая, Павел Хомский, Петер Штайн и другие выдающиеся деятели театра) поднялся министр культуры В. Мединский, его встретили возгласом: «Верните “Тангейзера”!». Мединский в ответ заметил, что еще ни один министр культуры не удостаивался таких аплодисментов.

Вероятно, в недрах Министерства накапливалось определенное недопонимание во взаимоотношениях с частью театрального сообщества, в т.ч. и представленного на «ЗМ». Возможно, реплика «Верните “Тангейзера”» это недопонимание только усилила. В этой ситуации Минкультуры проявило себя, главным образом, защитником идеологических устоев, выступило скорее в роли Министерства идеологии.

В результате процесс над «Тангейзером» бурно перетек на «Золотую Маску». И на театр в целом. В «повестке дня» — продолжение свары в театральном сообществе. Тему продолжили, просто был выбран другой объект. И вместо того чтобы, обжегшись на «Тангейзере», проявить мудрость, терпение и спокойствие, все опять «клюнули», ввязавшись в драку новой силой. Забыв о том, что в подобных баталиях победителей, как правило, не бывает.  Только побежденные.

После фестиваля

Начали со СМИ. Фестиваль завершился 18 апреля, а уже 21-го стало известно, что МК РФ приняло решение пересмотреть принципы финансирования 15 театральных изданий. Для проработки этого вопроса была создана рабочая группа во главе с театральным критиком, членом Общественного совета Министерства культуры РФ и председателем рабочей группы ОС по театральному искусству Г. Заславским (вероятно, по принципу «ЗМ»: коллеги оценивают коллег?).

Речь шла о журналах «Театр», «Вопросы театра», «Театральная жизнь», «Петербургский театральный журнал», «Современная драматургия», «Страстной бульвар, 10», «Иные берега», «Театр чудес», «Сцена», «Балет», «Театральные новые известия. Театрал», «Театр. Живопись. Кино. Музыка», газетах «Дом актера» и «Экран и сцена».

По мнению Минкультуры, на выпуск театральных журналов тратятся огромные средства — 20 млн. руб. в год, поэтому нужно сформулировать принципы, по которым должно работать эффективное театральное СМИ.

Но разве это огромные деньги — в среднем по 1,3 млн. на издание? Да, все они разные: по объему, полиграфии и т.д. Но, по скромным подсчетам, на выпуск одного номера одного толстого театрального журнала требуется от 600 000 до 1 500 000 р.

Тема возникла явно неспроста. Главный редактор главного из названных изданий — журнала «Театр» — Марина Давыдова, один из активных идеологов сегодняшней «Золотой Маски» и театрального процесса в целом. В истории с «Тангейзером», в других вопросах театральной жизни она оказалась жестким оппонентом официальной позиции (можно вспомнить ее участие в одном из выпусков программы «Вечер с Владимиром Соловьевым», программах «Радио Свобода» и «Эхо Москвы»).

Срочно были назначены общественные слушания по этой теме в СТД, на которые были приглашены руководители названных СМИ. Однако объявлено об этом было лишь за сутки, так что многие заинтересованные лица просто не смогли на них попасть.

Марина Дмитревская, главный редактор «Петербургского театрального журнала»: «На сегодняшнее совещание не позвали ни меня, ни главного редактора журнала “Театр” Марину Давыдову, ни главного редактора журнала “Сцена” Дмитрия Родионова. Вернее, позвали настолько экстренно, что из Питера можно было прилететь только на метле. Я получила письмо из Минкульта сегодня утром (21 апреля. — «МО»), отправлено оно было вчера поздно вечером. Добраться к пяти часам в Москву было невозможно. Когда я спросила Минкульт, почему оповещение пришло так поздно, мне сообщили, что решение о заседании было принято вчера. К чему такая спешка?».

Минкульт vs «Маска»

15 мая по инициативе СТД и Дирекции Фестиваля «Золотая Маска» состоялся Круглый стол, посвященный перспективам развития Премии и Фестиваля. В обсуждении приняли участие Председатель СТД РФ А. Калягин, его заместитель Г. Смирнов, заместители министра культуры РФ Е. Миловзорова и А. Журавский, генеральный директор АНО «Фестиваль “Золотая Маска”» М. Ревякина, театральные критики, театроведы и журналисты (не только московские).

Председатель СТД РФ А. Калягин, открывая заседание, кратко напомнил историю и сказал, что «ЗМ» — детище Союза театральных деятелей, «СТД — ее папа и мама».

Из Положения о российской национальной театральной премии

и фестивале «Золотая Маска» (утверждено решением Секретариата СТД РФ от 15 декабря 2014):

1.1. Российская Национальная театральная Премия «Золотая Маска», учрежденная в 1993 году Общероссийской общественной организацией «Союз театральных деятелей Российской Федерации (Всероссийское театральное общество)», является профессиональной премией и присуждается за творческие достижения в области театрального искусства.

<…>

1.3. Организаторы Премии и Фестиваля — Министерство культуры Российской Федерации и Союз театральных деятелей Российской Федерации…

1.4. Каждый из Организаторов Премии и Фестиваля самостоятельно осуществляет координацию работ по подготовке и проведению мероприятий Премии и Фестиваля в части, касающейся их исключительной компетенции, если настоящим Положением не предусмотрено иное. Порядок принятия совместных решений в рамках настоящего Положения определяется Организаторами Премии и Фестиваля следующим образом: совместное решение считается принятым, если за него проголосовали оба Организатора Премии и Фестиваля (консенсусом).

«С кем Вы, мастера культуры?»

Большинство участников Круглого стола выступили против усиления вмешательства государства (в лице Министерства культуры) в работу «Золотой Маски», против изменения «правил игры». Было сказано, что «ЗМ» — единственная в России одновременно и главная, и общенациональная, и независимая премия. И это необходимо сохранить.

Ответ не заставил себя ждать. 22 мая на совещании в Туле «О реализации основ государственной культурной политики Российской Федерации», организованном Министерством культуры, на «Маску» обрушился первый зам. министра В. Аристархов.

«…Есть некий театральный фестиваль, который из года в год системно поддерживает постановки, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны, и сознательно выходят за нравственные рамки. Когда классика сводится к грубым инстинктам, когда под флагом права на интерпретацию мы видим не классику, не Пушкина, Гоголя и наших других великих драматургов, мы видим совершенно иное, что под маской, что под «Золотой Маской» классики — протаскивают чуждые нам ценности. Я имею в виду «Золотую Маску», если не понятно кому…».

И хотя слово «Тангейзер» не было произнесено, очевидно, что фестиваль подвергается нападкам со стороны тех, кто ополчился и на спектакль НГАТОиБ, и на то искусство, которое ныне принято считать «идеологически невыдержанными чуждым». Что это — попытка продолжения той линии, которую озвучил министр культуры по поводу кино:

  • о том, что кинофестиваль «Артдокфест» «не получит никогда никаких денег», пока он является министром, т.к. президент фестиваля Виталий Манский «наговорил столько антигосударственных вещей, что пусть делает фестиваль за свой счет, никто не против»;
  • о том, что не видит смысла давать госфинансирование фильмам, «которые оплевывают выбранную власть»;
  • о фильме «Левиафан»: «Фильмы, которые не просто заточены на критику действующей власти, а откровенно ее оплевывают… не должны за счет налогоплательщиков финансироваться».

Жалоба министру

Почти одновременно было обнародовано письмо Независимого профсоюза актеров театра и кино. Их жалоба министру заключается в том, что итоги «Золотой маски» якобы не соответствуют целям и задачам, заявленным в Положении о фестивале: сохранению и развитию традиций российского театра, выявлению лучших творческих работ в различных видах и жанрах театрального искусства России.

Председатель профсоюза Д. Кирис (малоизвестный актер и телережиссер) назвал премию «инструментом поддержки сомнительных постановок» и посетовал на то, что среди лауреатов нет театров из Хабаровска, Уссурийска, Алтайского края и Камчатки. Не говоря уже о «маленьких провинциальных коллективах, которые никогда не выезжают за пределы своих городов».

С резкой критикой «Маски» выступил Н. Бурляев, взявший на себя роль главного спикера «антитангейзерцев», со всех трибун обличающий и поучающий оппонентов:

«“Золотая маска” уже давно выродилась в доходный промысел. В этом междусобойчике премии даются замкнутому кругу лиц, подчас исполненных русофобии и вседозволенности. Взять, к примеру, лауреата “Золотой маски” прошлого года Тимофея Кулябина. Вдохновленный этим призом, он поставил оскорбительный спектакль “Тангейзер”. Мне кажется, это говорит о премии исчерпывающе».

Реакция

Впрочем, людей, несогласных с заявлением первого зам. министра, в театральном сообществе оказалось гораздо больше. С открытым письмом к В. Мединскому обратились Президент «ЗМ» Г. Тараторкин, член Секретариата СТД И. Костолевский, нар.арт. РФ К. Райкин:

«“Золотая Маска”<…> является отражением театральной жизни в России. Программа «Золотой Маски» каждого года — это картина каждого сезона, его основных, наиболее значительных и ярких проявлений.

Вопрос о сохранении Премии и Фестиваля «Золотая Маска» напрямую связан с проблемой сохранения общероссийского театрального пространства. Наша задача – не допустить раскол в театральной среде, не превратить творческий мир в поле политических войн. Нам кажется, что сейчас все наши усилия должны быть направлены на диалог и взаимное уважение различных представителей культуры».

Откликнулись многие известные деятели российского театра.

В. Фокин: «Самое ценное в этом проекте то, что «Золотая маска» позиционировалась и всегда реально являлась выражением независимого мнения экспертных сообществ профессионалов о произведениях, представляющих современный художественный процесс. Это и укрепило авторитет «Маски» как действительно высшей профессиональной театральной премии».

Л. Додин: «Золотая маска» объединяет театральное сообщество России, его столичные и региональные составляющие, что принципиально важно <…> Фестиваль в том виде, в котором он развился и созрел, противостоит все более растущей сегодня тенденции оценивать работу театра с точки зрения только коммерческой рентабельности. Кроме того, «Золотая маска» остается в сознании российского общества одним из немногих действительно независимых гражданских общественных начинаний — что сегодня, когда руководством страны так много говорится о необходимости структуризации гражданского общества, чрезвычайно важно.

А. Могучий: «Ежегодно «Золотая маска» задает высочайшую планку профессионализма, организуя в Москве показ лучших спектаклей страны. «Маска» — это всегда проверка твоего художественного соответствия запросам сегодняшнего дня. <…> Конечно, есть что-то, за что «Маску» можно и покритиковать. Но нельзя лишать театральное сообщество возможности профессионального состязания, возможности соотнести себя с коллегами «по гамбургскому счету», понять свое место на театральной карте страны».

Г. Яновская, К. Гинкас: «Ничего не имея, конечно, против государственных премий, должны сказать, что они коренным образом отличаются от премии «Золотая маска»: первые оценивают госслужбу, вторая — вклад в искусство театра. Государственную премию дают таинственные чиновники или приближенные критики. «Золотую маску» присуждает с большей или меньшей объективностью театральная общественность».

А. Бартошевич, доктор искусствоведения: «Кампания, начатая против «Золотой маски», единственного театрального фестиваля, позволяющего увидеть сценическую реальность всей страны, пугающе напоминает ждановскую борьбу с так называемыми космополитами. Даже лексика кампании заставляет припомнить «незабываемый 1949». Не думал, что мне суждено дожить до подобного. Это не значит, что в структуре «Маски» нечего менять и совершенствовать, хотя разумный оптимальный механизм организации фестиваля складывается у нас на глазах. У каждого, как это всегда бывает, есть свои вопросы и несогласия, но это не дает никакого повода ставить опыт замечательного профессионального фестиваля под сомнение, что, в сущности сделано в выступлениях некоторых официальных лиц. Театральное сообщество должно встать на защиту национального фестиваля».

А. Бородин, С. Апфельбаум (РАМТ): «Несмотря на все споры и неизбежные в творческой среде разногласия, авторитет «Золотой маски» для театральной общественности безусловен. Тот «банк данных», срез театральных сезонов, которые накопила «Маска» за два десятилетия своей работы, — это живая история отечественного театра».

Е. Писарев, А. Волк (Московский драматический театр им. Пушкина): «Ценность фестиваля и конкурса «Золотая маска» — в возможности увидеть, услышать, узнать, понять, что происходит в театральном процессе страны сегодня и чего ждать завтра. <…> Для региональных театров «Маска» — зачастую единственная возможность встретиться с московской публикой, прессой, профессиональным сообществом и получить его оценку.

Важна независимость «Маски» от кого бы то ни было, кроме профессионального сообщества в лице Союза театральных деятелей как учредителя, критиков в экспертных советах и практиков — в жюри. «Золотая маска» — это премия не чиновников, но профессионалов, деятелей театров.Ее девиз — независимость и субъективность в лучшем значении этих слов».

М. Угаров (Театр. doc): «Золотая маска» формирует и осуществляет театральную жизнь России — очень, надо сказать, разношерстную. «Маска» занимается институционализацией отечественного театра. <…> «Маска» создает эту карту, с годами сильно меняющуюся, — более того, оказывается, что многие крупные российские города вообще находятся вне этой карты. <…> Такая констатация картины год за годом очень важна — она дает возможность и профессионалам, и экспертному сообществу, да и так называемым простым людям ориентироваться в том, что происходит в театральном процессе».

СТД +/- Министерство

Обвинения из Минкультазвучали очень серьезно. По-видимому, в какой-то момент встал вопрос о дальнейшей жизни «ЗМ» в том виде, в котором она просуществовала 20 лет. Председатель СТД А. Калягин вынужден был обратиться с письмом к министру культуры:

«Выступая не так давно на заседании Коллегии Министерства культуры, я сказал буквально следующее: «Принцип нашего взаимодействия с Министерством культуры простой и понятный: «Вместе и наравне». Мы никогда от этого принципа не отступали, будем следовать ему и впредь. Этого же мы ждем и от наших партнеров во власти. Вместе вырабатывать и принимать решения, вместе и наравне нести за них ответственность!»

Хочу еще раз подтвердить свою верность этому принципу, готовность к равноправному партнерству и сотрудничеству.

Но для меня крайне огорчительно, когда эти принципы нарушаются нашими партнерами. Поясню, что заставляет меня об этом говорить и обращаться к Вам с этим письмом…»

Спустя два дня, 2 июля, министр культуры посетил театр «EtCetera» , который возглавляет председатель СТД. А. Калягин и В. Мединский обсудили ход совместной работы по развитию премии «Золотая Маска». Договорились о создании рабочей группы, во главе с А. Калягиным, в которую войдут артисты, режиссеры, театральные критики, руководители театров, секретари СТД РФ, а также представители Министерства культуры.

Рабочая группа

Спустя две недели после встречи рабочая группа была сформирована. В нее вошли:

А. Калягин — руководитель;
А. Журавский —
зам. руководителя,зам. министра культуры РФ;
А. Бартошевич
— зав. кафедрой истории зарубежного театра РАТИ (ГИТИС), зав. отделом современного искусства Запада ГИИ;
Д. Бертман— секретарь СТД РФ, худ.рук. театра «Геликон-Опера»;
А. Бородин— секретарь СТД РФ, худ. рук.РАМТ;
В. Гришко— главный режиссер Самарского академического театра драмы;
Г. Дадамян— научный руководитель Высшей школы деятелей сценического искусства;
О. Егошина— театральный критик;
Г. Заславский;
К. Крок
— директор Театра им. Вахтангова;
Б. Любимов — ректор Высшего театрального училища им. Щепкина;
В. Максимова
— главный редактор журнала «Вопросы театра»;
Д. Родионов — секретарь СТД РФ, директор театрального музея им. Бахрушина;
Н. Ромашова— директор нормативно-правового департамента Минкультуры России;
О. Ростропович— президент Фонда культурных и гуманитарных программ М.Л. Ростроповича;
М. Сафронов— секретарь СТД РФ, директор Свердловского театра музыкальной комедии, председатель Совета директоров театров Урала;
Г. Тараторкин;
М. Тимашева— председатель Комиссии СТД РФ по театральной критике;
В. Урин – генеральный директор Большого театра России;
В. Фокин – президент Гильдии театральных режиссеров России при СТД РФ, худ. рук. Александринского театра;
Е. Ямпольская — главный редактор газеты «Культура».

Очевидно, что состав рабочей группымногополярен, предполагает диалог принятие и компромисс. Как бы ни хотелось профессионалам театра, театроведам и критикам быть свободными от мнения государства, чиновников, руководителей — игнорировать это мнение невозможно, поскольку государство в лице МК является одним из организаторов «Золотой маски» (наряду с СТД) и финансирует фестиваль в определенном объеме.

Какой быть «Маске»?

Очевидно, что определенные организационные реформы «ЗМ» все-таки нужны. И первые шаги, пусть и спровоцированные скандалами и конфликтами, на этом пути были сделаны с участием. Необходимость реформ отмечают и эксперты, лидеры театрального сообщества.

В. Урин: «Количество номинаций, которые сегодня раздаются в течение трех часов… Мне кажется, это обесценивает саму “Золотую маску”. И я бы предложил совету посмотреть ситуацию максимального сокращения премий <…> Не надо делать специального жюри по драмтеатру и театру кукол. И не надо делать специального жюри по музыкальным театрам. Сделайте по музыкальному театру, но не так, чтобы там были только те, кто занимается музыкальным театром. Тогда мы разобьем ту клановость которая существует, в музыкальном жюри особо».

Г. Заславский: «Театр — особый организм, который, если не реформируешь один день, то он уже начинает загнивать на следующий <…> Если само театральное сообщество не начнет эту реформу, то ее проведут другие люди, и это то, что будет не на благо фестиваля».

Б. Любимов: «Любая премия требует реформирования время от времени, вне всякого сомнения <…> у “Золотой маски” нет конкурентов, в отличие от кинематографических и литературных премий, что увеличивает ее удельный вес. Фактически “Маска” влияет на госнаграды и звания. А участие, допустим, в Авиньонском фестивале никак не влияет на то, наградят тебя орденом Почетного легиона или нет. Здесь же это может сказаться на судьбе артиста, режиссера. При такой значимости премии, необходим более широкий список экспертов-отборщиков и список состава жюри, который должен меняться каждый год. Самое уязвимое в премии — работа экспертного совета, просматривающего спектакли провинциальных театров в записи, хотя запись — это уже не театр».

А. Устинов: «Нужно серьезно реформировать подход к оперному спектаклю. Невозможно оценивать по одним критериям большую оперу, камерную оперу, детскую оперу. Вероятно, нужно вводить для них разные номинации».

Гром осенний

Наступил новый, 21-й сезон «ЗМ». Завершается отбор на конкурс по итогам сезона 2014/2015, ближе к зиме, как всегда, будут названы спектакли и персоны-номинанты.А 12 октября на заседании СТД РФ были названы экспертные советы фестиваля 2016/2017…

Но именно состав ЭС по драматическому театру и театру кукол оказался поводом к новому всполоху, казалось бы, успокоившегося конфликта. ПО результатам обсуждений Рабочей группы в состав совета, по предложению МК РФ, были включены три критика, которых большинство их коллег восприняло как «персон нон грата»: К. Кокшенева, О. Егошина и А. Юрьев. Их введение в совет посчитали вмешательством Министерства, посягательством на независимость ЭС.

Более того, К. Кокшенева — критик «почвеннической» направленности, человек Н. Михалкова (работала зам. гл. ред. журнала «СВОЙ») в интервью «Известиям» негативно высказалась о К. Серебренникове — одном из тех режиссеров, который находится как раз в конкурсно-фестивальном мэйнстриме:

«Если посмотреть статистику за последние 10 лет, то выяснится, что Кирилл Серебренников был лидером по номинациям “Золотой маски”. Он либо выдвигался, либо получал что-то и был номером один в оценке экспертного сообщества. Может, хватит?<…> У нас страшный застой, почище советского партийного застоя. Премия называет себя национальной, но я считаю, что до этого звания нужно дорасти. У нас же всё наоборот. Я считаю, что “Золотой маске” нужно продемонстрировать национальные особенности нашей страны. Необходима большая работа».

В ответ Кирилл Серебренников написал на своей страничке в Facebook следующее:

«При всем моем большущем уважении к Марии Ревякиной из соображений гигиены не хочу, чтоб мои спектакли смотрели, оценивали люди, которые написали на меня и театр, в котором я служу, множество подлых доносов и пасквилей. Им, ныне объявленным экспертам, смотреть мои спектакли и спектакли театра, который им глубоко ненавистен, тоже невозможно. Поэтому чисто технически я лично и спектакли “Гоголь-центра” не участвуют в мероприятиях фестиваля “Золотая маска”».

На этом Серебренников умолк. Кокшенева же выступила с открытым письмом (см. ниже), подробно изложив свою позицию, объясняя суть высказывания и призывая к диалогу. Но механизм конфликта уже был запущен, и остановить его было невозможно.

Состав ЭС раскритиковал и другой модный режиссер — К. Богомолов, ранее также объявивший об отказе участвовать в «Маске»:

«Я еще не дошел до той степени падения, чтобы мои спектакли оценивала компания Кокшеневой-Егошиной-Токаревой».

А. Калягин выступил с открытым письмом, в котором посоветовал отказавшимся режиссерам «смирить гордыню»:

«…“Золотая Маска” всегда вызывала споры, бурные обсуждения, критику, а как же иначе, ведь это живое дело, в котором всегда находятся недовольные и несогласные. Сегодня негодуют одни, завтра другие – это нормальный процесс большой театральной страны.
Я хочу призвать всех: уважайте себя, уважайте мнение ваших коллег, уважайте противоположные эстетические взгляды. Ни у кого нет права узурпировать театральную эстетику, заявлять, что вот это главное, а это второстепенное. Время все расставит на свои места. Важно, чтобы в истории от нас остались талантливые спектакли, а не скандалы, склоки, хамские реплики в социальных сетях и различные проявления нетерпимости».

Письмо критиков

Кудаболее резкую реакцию вызвал демарш режиссеров в среде критиков. Двое — А. Шендерова и О. Фукс — вышли из состава ЭС. Тут же появилось открытое письмо А. Калягину за подписью более 100 критиков из 12 городов:

Уважаемый Александр Александрович!

Многие из нас в прошлом входили в экспертный совет или жюри «Золотой маски». Нам не стыдно за свою работу и работу наших коллег, которые на протяжении 20 лет создавали «Золотой маске» репутацию. Нынешнему престижу премии способствовали и эксперты, и члены жюри, и дирекция «Маски», и, конечно, Вы как председатель СТД, отвечающий за бесперебойный ход этой машины. Поэтому мы и пишем Вам…».

Рабочая группа ответила письмом, которое подписали 10 из 21 ее членов (те, кто успел оперативно собраться для обсуждения):

Дорогие коллеги! Мы внимательно ознакомились с открытым письмом театральных критиков, которое, уверены, вызвано исключительно беспокойством за судьбу главной театральной премии страны. То, что «Золотая Маска» приковывает такое пристальное внимание профессионального сообщества, свидетельствует о важности этой премии. Вопросы, которые поднимаются в письме, также волновали и нас на заседаниях Рабочей группы по совершенствованию работы Премии и фестиваля «Золотая Маска»

Из Положения о российской национальной театральной премии и фестивале «Золотая Маска»

IV. Порядок отбора соискателей Премии в конкурсах. Экспертные советы Премии

4.1. Для определения соискателей Премии в конкурсах, учрежденных настоящим Положением, создаются два Экспертных совета:

для определения номинантов Премии в конкурсах спектаклей театров драмы и кукол;

для определения номинантов Премии в конкурсах спектаклей оперы, оперетты/мюзикла и балета.

4.2. Оба Экспертных совета формируются Дирекцией Премии и Фестиваля с учетом предложений по составу этих Советов, разработанных профильными управлениями, отделами, должностными лицами МК РФ и Творческими комиссиями СТД РФ. При формировании Экспертных советов в обязательном порядке действуют следующие принципы:

Экспертные советы формируются из числа профессиональных театральных критиков: театроведов, музыковедов, искусствоведов, в том числе специалистов МК РФ, Центрального аппарата Союза театральных деятелей Российской Федерации и его региональных отделений;

в Экспертном совете должны быть представлены критики, занимающиеся всеми видами и жанрами театрального искусства, заявленными в конкурсах Премии;

ежегодно состав каждого Экспертного совета подлежит ротации не менее чем на 50%.

4.3. Председатель каждого Экспертного совета определяется, и состав Экспертных советов утверждается совместным решением Организаторов Премии и Фестиваля».

Критики объединились

Спустя несколько дней было объявлено о создании Ассоциации театральных критиков. Ее цель — «поддержать свободное развитие театра и принципы независимости профессиональной экспертизы», а одна из задач — «создание платформы для диалога со всеми участниками театрального процесса». В инициативную группу по созданию АТК вошли 18 человек: Г. Ситковский, М. Давыдова, Р. Должанский, П. Поспелов, А. Солнцева и др.

Один из инициаторов — главный редактор журнала «Театр» М. Давыдовав нескольких интервью объяснила необходимость создания АТК:

«Театральным критикам, как и режиссерам, у которых есть своя гильдия, нужно как-то отстаивать интересы своего профессионального сообщества. В том числе и в разговоре с чиновниками. До недавнего времени они сохраняли нейтралитет, не вторгались напрямую в жизнь театрального сообщества. Эта жизнь последние 25 лет была сложной, бурной, противоречивой, но она текла своим чередом, без их вмешательства. Теперь все изменилось. Чиновники диктуют нам свои законы, навязывают свои представления о прекрасном. Мы объединились, чтобы этому противостоять».

На тему будущего «ЗМ», ее взаимодействия или конфликта с государством, высказались десятки представителей театрального сообщества. Однако говорить о согласии пока не приходится. Одни призывают к спокойствию. Другие, можно сказать, нагнетают страсти. Кто-то пытается сохранить нейтралитет. Но все равно получается нешуточная баталия.

CONTRA…

Собственно, коллективную точку зрения — «почему мы против» — представили более сотни критиков, чьи подписи стоят под письмом А. Калягину (все ли они лично подписывали — другой вопрос). Были и индивидуальные выступления:

Юлия Бедерова

Голос творцов

В дискуссии приняли участие и некоторые режиссеры. Их мнения тоже неоднозначны.

Дмитрий Крымов

«Никакого грубого вмешательства»

Дмитрий Медведев:

«Никто в Правительстве таких указаний по конкретным режиссерам не дает, давать не может и не должен. Я имею в виду и Правительство в целом, и Министерство культуры в частности.

Вообще Министерство культуры существует не ради того, чтобы, как в советские времена, раздавать оценки и говорить: “Вот твой спектакль правильный, тебе пять баллов, а твой спектакль патриотический, поэтому тебе денег дадим, а твой спектакль нам не нравится, поэтому мы будем тебя гнобить”. Министерство культуры существует для того, чтобы утверждать правила и в целом оказывать поддержку различным областям культуры, и не более того.

Мне кажется, что в театре допустимо все, что соответствует нашим представлениям о культуре и соответствует нашим законам. Если два эти критерия применять, тогда все будет нормально. И, конечно, не должно быть никакого грубого вмешательства в театральную жизнь. Если это происходит, то театральное искусство умирает, это мы прекрасно понимаем…»

«Спонсоры уйдут!»

Мария Ревякина, генеральный директор АНО «Фестиваль «Золотая Маска», непосредственный руководитель «ЗМ», в осенней части конфликта публично высказала свою позицию лишь однажды — на «Эхе Москвы»:

«По положению, которое утверждено Союзом театральных деятелей, так как премия независимая, театральная, профессиональная, учредитель ее — Союз театральных деятелей, соорганизатор — министерство. Но все-таки учредитель — Союз».

Правда, еще одна реплика Ревякиной попала в прессу — благодаря публикации в «Новой газете»: «Прекратите — спонсоры уйдут!». Вероятно, Ревякину, как никого другого, заботит не то, кто победит — «западники» или «славянофилы», — а будущее «Золотой Маски».

Художник и власть

Ни разу за два десятилетия «Маска» не становилась полем такого острого противостояния. Но конфликтуют в основном «околотеатральные» люди. Люди собственно театра: режиссеры, драматурги, актеры, дирижеры, балетмейстеры и т.д. — не пишут и не подписывают коллективных писем, а если высказываются, то тон их высказываний — индивидуален, главное в них — сдержанность и мудрость.

Но и тема требует мудрости и сдержанного подхода. Она слишком деликатна, чтобы бесконечно обсуждать ее на повышенном эмоциональном градусе, с открытых трибун. Настало время остановиться, успокоиться, перестать публично обвинять друг друга в смертных грехах и попытаться спокойно договориться, не нагнетая и без того непростую атмосферу.

Очевидно, что без участия государства этого сделать не удастся. Государство в лице МК — соорганизатор «ЗМ». Основной плательщик, можно сказать — донор национальной театральной премии. Не будь этой финансовой поддержки, не будь деятельности, в т.ч. и по привлечению спонсоров и партнеров (в частности, Сбербанка— с 2002 генерального спонсора премии), едва ли «Маска» выжила бы. Так что «Маска», безусловно, обязана государству в лице Министерства культуры за эту поддержку. И государство, как один из учредителей и кредиторовимеет право участвовать в процессе: было бы странно, если бы оно оставалось в стороне. В конце концов, в экспертных советах всегда присутствовали люди из МК, представители профильных департаментов.

Разумеется, это не значит, что государство должно во всё вмешиваться и влиять на создание художественного продукта и его создателей, посягать на свободу творчества. Функция государства — финансировать художника, а потом уже оценивать результат. Но не учить художника тому, как, образно говоря, «рисовать солнце». Об этом четко заявил премьер-министр Д. Медведев: в театре допустимо все, что соответствует нашим представлениям о культуре и соответствует нашим законам.

Иными словами, все, что не запрещено (пропаганды терроризма, экстремизма, насилия и жестокости, употребления наркотиков) — должно быть разрешено. В то же время министр (точнее, цитируемый им В. Ленин) прав в том, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

Если же государство хочет видеть на вершине тех, кто ему нравится — оно вправе учредить любое соревнование, назначать экспертов, жюри и т.д. Пусть будет больше конкурсов, хороших и разных. Есть же, в конце концов, десятки литературных премий разной направленности!

Конкурс есть конкурс…

Что же касается критики, обид, недовольства, то это, к сожалению, атрибуты любого конкурса. Причина — в самой сути, в идее конкурса как состязания: победитель один, остальные — проигравшие. А значит, и недовольные: отбором, судейством, составом жюри, составом совета, результатами — да чем угодно. Подобные конфликты ежегодно сопровождают и «Маску», и любой другой конкурс (вспомним, сколько скандалов случалось на Конкурсе им. Чайковского). Природа любого конкурса такова, что он, увы, изначально подразумевает упреки (причем с разных сторон) в ангажированности, субъективизме, несправедливости принятых решений. Поэтому так необходима максимальная открытость и прозрачность всех решений, так важнознать систему оценок.

Более того, сама идея конкурса, подобного «Золотой Маске», выглядит, по большому счету, странно.Когда на одну «Маску» претендуют, например, несколько выдающихся актеров, или режиссеров, или художников, или дирижеров, или (реже) композиторов — сам выбор между, условно говоря, Олегом Табаковым и Олегом Басилашвили, Марком Захаровым и Валерием Фокиным, Хиблой Герзмавой и Анной Нетребко иначе как курьезом не назовешь.

Едва ли можно представить конкурс, на котором, условно говоря Д.  Ойстрах и И. Менухин давали бы премию Л. Когану и И. Стерну, или должны были выбирать одного из них. Или, допустим, Ю. Симонов и Ю. Темирканов решают, кому дать премию — В. Гергиеву или Г. Рождественскому, а жюри в составе И. Смоктуновского, Е. Леонова и Н. Гриценко должно выбрать лучшего актера из компании И. Ильинского, А. Попова и Р. Плятта…

Но российская действительность (в отличие, скажем, от американской) такова, что премии, подобные «Маске», очень важны. Премии, звания,  почетные награды повышают статус, порой помогают бороться против произвола чиновников, открывают двери в высокие кабинеты, позволяют рассчитывать на господдержку. Отсюда — жесткая борьба за место под солнцем, зависть и конкуренция. К тому же театр – область, где денег хронически не хватает…

«Тень отца Гамлета»

И все же: похоже, что конфликт возник не сам по себе. Кто-то нажал на кнопку, умело его срежиссировал, довел до нужного градуса кипения, который теперь так сложно убавить. Кому-то нужно было дискредитировать всех и вся, организовать «битву писем» и резких, порой оскорбительных высказываний. Дискредитировать и «Маску», и критиков, и их оппонентов. Привести к поражению всех, как это получилось в истории с «Тангейзером».

Там  проиграли все. Уволен из театра директор Б. Мездрич. Покинул театр талантливый главный дирижер А. Рубикис. Неоднозначную репутацию приобрел режиссер Т. Кулябин. Новосибирский театр в год своего 70-летия превратился в изгоя в глазах музыкальной общественности, а назначение туда В. Кехмана и его высказывания только усугубили ощущение тяжкой драмы. Пожалуй, не выиграло ни государство, ни РПЦ. И этот скандал еще долго будет откликаться оперному театру, и не только оперному, а всей нашей культуреи ее людям. Кому от этого стало лучше? Ведь позиции художника в этой ситуации только ослабли. Далеко не все, даже талантливые, люди в экстремальных ситуациях сохраняют силу духа. Далеко не всем, видя, что происходит рядом, дано сохранить тягу к свободе творчества. Большинство приходит к конформизму…

Путь к диалогу

Разумеется, если власть действительно добивается того, в чем их подозревают критики; если вновь грядет цензура; если под предлогом «правильного» расходования государственных средств началась «охота на ведьм» в театральном сообществе — ничего хорошего в этом нет.

Хочется поддержать коллег-критиков. Наверное, в этой ситуации имеет смысл выработать согласованную позицию ВСЕГО сообщества: позицию, основанную не на одном мнении, а на результате суммы мнений, консенсусе и компромиссе. Не делиться на «наших» и «не наших», черных и белых, профессионалов и «маргиналов», тех, кто больше или меньше ходит в театр и т.д. Не искать врагов среди себе подобных только потому, что они — «засланные казачки» Министерства культуры и проникли на «нашу» территорию по принципу «чужие здесь не ходят». Ведь врагов у «Маски» нет. Есть разные подходы и взгляды на ее будущее.

Кстати, в СТД есть секция критиков, а все критики — члены СТД. Разве нельзя было взять ее за основу? Зачем же создавать новую структуру: только затем, чтобы отсеять «чужих», придерживающихся иных взглядов, и не общаться с ними?

Ясно, что критики (значительная их часть, по крайней мере) объединяются в Ассоциацию с тем, чтобы сохранить себя как «последнюю инстанцию», решающую силу в театральном процессе. Но их не снимают с работы. И не они снимают с работы директоров театров. Не они ставят спектакли. Кроме критиков, в театральном процессе участвуют создатели — актеры, режиссеры, художники. Руководители и администраторы — директора театров. И все они ответственны перед свободой творчества, перед развитием культуры. И перед публикой, зрителем, который голосует ногами и деньгами. И своей свободой выбора.

И противостояние здесь не поможет. Одно из двух: или диалог, или действительно тупик. Необходимо уйти с «территории ненависти». Если этого не сделать вовремя, то на месте культуры останется выжженная земля. А поле битвы будет принадлежать мародерам.