Урал Балет станцевал мюзикл «Конек-горбунок» в постановке Славы Самодурова

За морями, за лесами, за Уральскими горами
Урал Балет станцевал мюзикл «Конек-горбунок» в постановке Славы Самодурова
Екатерина Кузнецова — Конек-Горбунок. Фото Елена Лехова

Театр «Урал Опера Балет» закрыл сезон 2020/21, показав премьеру спектакля, которому тесно в рамках обозначенного на афише жанра «балет» и вообще в каких бы то ни было рамках.

Дело было на Урале, ну, еще до биеннале

Иванушка с Коньком-горбунком скачут по книжным страницам с 1834; к 30 годам после первой публикации сказка Петра Ершова доскакала до императорской сцены, где одноименный балет поставил Артур Сен-Леон на музыку Цезаря Пуни.

В 1895 «Конька» перезапряг Мариус Петипа, а в 1901 и 1912 вожжи натянул Александр Горский. К версии 1912 новую музыку частично написал молодой тогда Борис Асафьев. Спектакль Горского ставился в театрах СССР до середины XX века, затем его потеснил со сцены энергичный младший тезка — балет на музыку Родиона Щедрина.

Действие балета Сен-Леона происходило «близ Уральских гор». В 2021 близ этих гор, в Екатеринбурге, создали нового «Конька-горбунка»: с оглядкой на наследие Сен-Леона и Горского, но на собственном уровне, обращаясь к реконструкции очень дозированно. У спектакля три хореографа: два живых — худрук Урал Балета Слава Самодуров и худрук Пермского балета Антон Пимонов, — а также Горский.

«Конек-горбунок»
Балет в трех действиях, восьми картинах
Композитор Анатолий Королев
Режиссер-постановщик и балетмейстер
Вячеслав Самодуров
Хореография: Вячеслав Самодуров, Антон Пимонов
Использованы фрагменты хореографии Александра Горского (1912)
Дирижер Павел Клиничев
Тексты: EK-Playaz
Сценография и костюмы: Анастасия Нефедова
Свет: Сергей Васильев
Ассистент хореографа Клара Довжик
В главных партиях: Рэперы — Наум Блик, T-Bass; Иван — Алексей Селиврстов, Арсентий Лазарев, Михаил Хушутин; Царь-девица — Мики Нисигути, Екатерина Малкович (Сапогова), Елена Кабанова; Конек-горбунок — Анастасия Кержеманкина, Екатерина Кузнецова.
Мировая премьера: 9, 10, 11 июля 2021, Урал Опера Балет
Продолжительность спектакля 2 часа

По методу работы с историческими материалами «Конек» находится где-то посередине между екатеринбургскими «Пахитой» и «Тщетной предосторожностью», с одной стороны, и «Приказом короля» — с другой. В первых двух балетах есть историческая хореография Петипа и Бурнонвиля, звучит музыка Минкуса и Гертеля, но сами спектакли — суперсовременный взгляд на классику. В «Приказе короля» из одноименного балета Петипа взято только название, а сама постановка — космический корабль XXI века, далеко улетевший от паровой машины Мариуса Петипа, но своим существованием обязанный ей.

Фото Ольга Керелюк

Как Урал новый жанр создавал

Партитуру «Конька-горбунка» Урал Балет заказал тому же композитору, который написал музыку «Приказа короля», — Анатолию Королеву. На этот раз Королеёв в двух картинах из восьми интегрировал в партитуру музыку предшественников, Пуни и Асафьева. В этих картинах используется хореография Александра Горского, восстановленная на основе гарвардских архивов Славой Самодуровым и Кларой Довжик, которым помогал московский историк балета Сергей Конаев.

Королев написал дансантную, но сложно устроенную музыку; она многослойна, открывается слушателю не сразу и, хочется верить, будет сама по себе притягивать публику в зал снова и снова. Оркестр под управлением дирижера-постановщика Павла Клиничева играет ее с азартом и радостью новизны. Но самая броская музыкальная часть спектакля — рэп в исполнении екатеринбургского дуэта EK-Playaz. Добродушные дядьки в толстовках, Наум Блик и Александр T-Bass, комментируют сюжет в стебноой, отсылающей к Филатову манере. Они — то одни на сцене, то ходят среди танцовщиков, то появляются из котла, куда должен прыгнуть протагонист Иван. В режиме «новой искренности» они устраивают на несколько минут лайтовый баттл, открыто говоря, что он нужен здесь для перемены декораций.

Рэп служит спектаклю не в качестве модного украшения: он поддерживает структуру спектакля и позволяет, сэкономив на пантомиме, сделать «Конька» более танцевальным, не уводить сюжетный, как ни крути, балет в мелочную «бытовуху». А современный текст соразмерен современному видению хореографии, на котором строится работа Самодурова и Пимонова.

При таком балансе слов и движения получается, что мы имеем дело не с балетом. Есть отдельный театральный жанр, который интегрирует музыку, танец и текст, — мюзикл. Существуют рэп-мюзиклы, мюзиклы с академической музыкой, танцевальные мюзиклы. «Конек-горбунок» — то, другое и третье одновременно. Сложный по устройству и исполнению образец нового сложного жанра, которому ничто не мешает стать массовым.

Фото Ольга Керелюк

Серебряные копытца

Сценарий, который написали Слава Самодуров и его помощник в «Урал Опера Балете» Богдан Королек, следует канве Ершова в версии Сен-Леона. Главный герой Иван (Алексей Селиверстов) поступает на службу к киргизскому хану, добывает ему Царь-девицу (Мики Нисигути) и в итоге женится на ней сам, а со всеми квестами ему помогает волшебный Конек-горбунок. В спектакле Иван с братьями — современная уральская гопота в спортивных костюмах (художник по костюмам и сценограф — Анастасия Нефедова). Хан, «абьюзер и тиран», в исполнении Виктора Механошина — посмешище в ватном халате и торчащим из тюрбана пучком оптоволокна. Царь-девица — классическая балетная героиня в пачке и на пуантах; ее дуэты с Иваном, одетым в треники и майку (в отличие от «Конька-горбунка», поставленного в Уфе в прошлом сезоне, здесь такое сочетание нарядов не выглядит недосмотром художника по костюмам), хоронят условности классического балета — и развивают его традиции.

Партию Конька-горбунка в Екатеринбурге танцует солистка на пуантах — Анастасия Кержеманкина. Фем-Конек, объясняет Самодуров — это творческое начало Ивана. То, что не дает ему превратиться в лежащего на печи Иванушку-дурачка. Конек с Иваном партнеры, говорят нам EK-Playaz — в деловом смысле. Да, в коротких дуэтах Ивана и Конька поддержки делает Иван, но остальное их взаимодействие переосмысляет традиции парного танца в балете. Они пробуют неромантизированный и неэротизированный способ танцевать, их движения не несут феминной/маскулинной окраски. При этом Конек-танцовщица — это еще и разрыв с традицией гомосоциальных отношений Ивана и его волшебного помощника, подразумевающей, что активно действующий персонаж должен быть мужчиной/самцом. В общем, заявка на преодоление условностей и иерархий, связанных с гендерной бинарностью, читается однозначно.

Фото Елена Лехова

Пошла плясать губерния

Для любителей «классической классики» в спектакле есть картина «Подводное царство», поставленная в форме гран-па: с антре, танцами кордебалета, вариациями солистов и кодой. Но респектабельная хореография Горского исполняется в хулиганских костюмах. Все артисты — в блестящей пайеточной чешуе по самые шапочки на макушках, а-ля мюзик-холл 1920-х. Медузы-корифейки гипнотизируют щупальцами на пачках. Декоративный персонаж Океан в розовом и лиловом похож на супергероя из ретро-футуристического комикса.

Кордебалет ханских жен в тяжелых меховых шапках и невесомых прозрачных юбках-брюках нет-нет да начинает двигаться в бродвейском стиле. Киргизский хан, кстати, тоже почти уралец: на территории Киргизии существовала при царе Уральская область, при большевиках — Уральская губерния.

Добродушная подначка в адрес балетного колониализма XIX века — номер «Пляска северных цыган», перекочевавший в структуру нового «Конька» даже не из Сен-Леона, а из забытого спектакля Петипа «Дочь снегов». Пляшут цыгане под кельтские мотивы и одеты они в шотландку, ибо этнографическая точность в имперском балете никогда не имелась в виду, нужна была только экзотичность. Костюмы ведущей пары щеголяют павлово-посадскими узорами. Ведь спектакль — про Россию-матушку.

Фото Ольга Керелюк

Ты что, с Урала?

Два часа непрекращающегося стеба можно было бы принять за чистую монету, если бы спектакль не показывал так ясно, что его действие происходит в стране оживших скреп. Буквально: по сцене катаются громадные матрешки (особенно хороши и страшны они в паранджах в ханском гареме), на задниках блестят уральские самоцветы, а массовые танцы (в первой картине их ставил Самодуров, в последней — Пимонов) находят способ объединить пластику классического и народного танца в удивительные, одновременно непредсказуемые и узнаваемые формы. И в конце всех собирает на фоне перламутровых гор «Танец уральского народа» (опять-таки заимствованный из структуры старого «Конька»): безоглядный и радостный, как общий хор в финале мюзикла, где все заканчивается хорошо.

Хореографические комбинации и шуточный пересказ сказки оборачиваются вопросами: кто мы? чем мы сформированы? что мы присвоили, а что сочинили сами и теперь выдаем за исконно русское? а что — за уральское? Есть «танец уральского народа» — но такого народа нет. Или есть?

Премьера «Конька-Горбунка» готовилась три года, бюджетных денег не хватало, и театр запустил краудфандинговую кампанию. Уральский (и не только) народ вложил в спектакль около 200 тысяч рублей. Постановку поддержали екатеринбургский фонд «Евразия балет» и несколько уральских предприятий: Курганский мясокомбинат, птицефабрика «Рефтинская», пивоварня Jaws Brewery. Непривычно видеть такие названия там, где у других театров — автомобильные и ювелирные бренды, но вот она, уральская реальность: искусство для тех, кто стоит двумя ногами на земле, ест и пьет, слушает рэп и ржет над мемами. Они оценят и находки Королева, и неоклассические изыски Самодурова, а потом запьют их пивом «Конек-горбунок». Двух сортов.

Сцена из спектакля. Фото Ольга Керелюк

Сказка — ложь, да в ней намек, модным блогерам урок

Когда театр берется за выяснение вопросов региональной идентичности — актуальной, а не фольклорной, — результаты могут быть колоссальными. В драме это, например, целый ряд спектаклей о жителях русского Севера, появившихся в последние годы; в современном танце — работы творческого объединения «Алиф», исследующие татарскую идентичность. Академический музыкальный театр всегда имел удобную возможность спрятаться от постановки любых актуальных вопросов за освященное веками «классическое наследие», не нуждающееся в рефлексии и критическом восприятии. Но лежа на печи не выяснишь, кто ты. А охранительство в мире, где все движется вперед, ничего на самом деле не позволяет сохранить — только умертвить. Зато те, кто готов вместо статусного скакуна оседлать смешного горбунка, вступают на территорию чудес.

Кей БАБУРИНА
«МО» № 8 (482) 2021