Александр Анисимов – один из самых известных маэстро на постсоветском пространстве. Его искусство, высокое исполнительское мастерство, огромный творческий опыт востребованы в оперном и балетном театре, в симфоническом и ораториальном жанрах, в исполнении музыки прошлого и дня сегодняшнего.

Александр Анисимов род. в 1947 в Москве. Окончил Ленинградское хоровое училище им. Глинки, Ленинградскую консерваторию как дирижер хора (1975, класс Е. Кудрявцевой) и Московскую как оперно-симфонический дирижер (1980, учился у Л. Гинзбурга, О. Димитриади, Г. Рождественского). С 1975 по 1981 работал в МАЛЕГОТе. С 1981 по 1984 и с 1989 по 2003 – главный дирижер Большого театра оперы и балета БССР (Республики Беларусь). Как музыкальный руководитель осуществил ряд значительных постановок, среди которых «Риголетто» Дж. Верди, «Щелкунчик» П. Чайковского, «Иван Сусанин» М. Глинки, «Кармен» Ж. Бизе, «Леди Макбет Мценского уезда» Д. Шостаковича, «Маддалена» С. Прокофьева (первая постановка в СССР), национальные спектакли «Курган» и «Мастер и Маргарита» Е. Глебова, «Новая земля» Ю. Семеняко и др.

В 1984–1989 – главный дирижер Пермского театра оперы и балета, где в 1984 осуществил первую в СССР постановку «Огненного ангела» С. Прокофьева, в 2003–2007 – Ростовского музыкального театра.

С 2011 по 2017 – главный дирижер Самарского академического театра оперы и балета. Поставил оперы «Мадам Баттерфляй», «Травиата», «Аида», «Сказка о царе Салтане», «Севильский цирюльник», «Евгений Онегин», «Флория Тоска», «Снегурочка», «Пиковая дама», «Избрание капельмейстера», «Капельмейстер», «Директор театра», «Служанка-госпожа», «Телефон», «Медведь», «Леди Макбет Мценского уезда»; балеты «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Корсар». Подготовил несколько концертных программ, участвовал в фестивальных проектах театра. Спектакли «Пиковая дама» и «Леди Макбет Мценского уезда» номинировались на премию «Золотая маска». В настоящее время является приглашенным дирижером театра.

В 1993 Анисимов работал с М. Ростроповичем в Англии и Испании. С того же года – приглашенный дирижер Мариинского театра, где дирижировал оперным и балетными спектаклями, концертами.

Как приглашенный дирижер А. Анисимов выступал в оперных театрах СССР (в т.ч. в Большом театре), России, стран СНГ, Grand Opera Хьюстона, Опере Сан-Франциско, Teatro Colon (Аргентина), Teatro La Fenice в Венеции, Teatro Carlo Felice в Генуе, Staatsoper Ганновера и Гамбурга, берлинской Komische Oper, Grand Opera и Opera Bastille (Париж), Gran Teatre de Liceu (Барселона), на фестивале Пуччини в Клагенфурте (Австрия).

Дирижировал филармоническими оркестрами Санкт-Петербурга, Ливерпуля, Лондона, Нюрнберга, Варшавы, Монте-Карло, Роттердама, ведущими симфоническим оркестрами Великобритании, Нидерландов, Австралии, Литвы, Венгрии. После концерта в Риме оркестр академии Санта-Чечилия вручил маэстро Анисимову дирижерскую палочку Леонарда Бернстайна.

Дирижер постоянно работает с Национальным молодежным оркестром Ирландии, с которым осуществил постановку «Кольца Нибелунгов» Р. Вагнера, отмеченную наградой Allianz Business 2Arts как выдающееся событие в области музыкального искусства в Ирландии в 2002. Сотрудничает с Ирландской оперой и фестивалем в Уэксфорде, является Президентом Вагнеровского общества Ирландии и почетным доктором музыки (Honorus Causa) Национального университета Ирландии (этого звания он удостоен за выдающийся вклад в музыкальную жизнь страны).

С 2002 — главный дирижер Государственного академического симфонического оркестра Республики Беларусь.

С 1995 – главный дирижер Национального симфонического оркестра Ирландии, Филармонического оркестра г. Пусан (Республика Корея).

В 2010 дирижировал концертом Симфонического оркестра Индии на V фестивале симфонических оркестров мира в Москве.

Дискография дирижера включает записи симфонической и балетной музыки А. Глазунова, всех симфоний и «Колоколов» С. Рахманинова с Национальным симфоническим оркестром Ирландии (Naxos), Десятой симфонии Шостаковича с молодежным оркестром Австралии (MELBA), запись на DVD оперы «Леди Макбет Мценского уезда» Д. Шостаковича в барселонском Gran Teatre de Liceu (EMI).

Маэстро Анисимов – заслуженный деятель искусств РФ, народный артист РБ, лауреат Государственной премии РБ. Лауреат премии «Золотая маска» в номинации «Опера / работа дирижера» за спектакль «Леди Макбет Мценского уезда» Ростовского музыкального театра (2005).

В июле 2014 Александр Анисимов награжден национальным французским орденом “За заслуги” высшей степени.

Лауреат VI республиканского конкурса театрального искусства «Национальная театральная премия» в 2021 в номинации «Лучшая работа дирижера в музыкальном спектакле» (спектакль «Пер Гюнт»).

– Как настроение, Регина Николаевна?

– Моментами накатывает, конечно…

– Вам удалось найти работу в Литве?

– Да, мы с мужем прошли конкурс в оркестр Музыкального театра Клайпеды. Там в ноябре-декабре проводили очередной набор, так как театр расширяет свои творческие горизонты. Но пока мы находимся в Вильнюсе, а в Клайпеду поедем после Нового года, когда будет разрешено перемещаться по стране. По мощности музыкальный театр Клайпеды с белорусским Большим, конечно, не сравнится. Но выбор у меня сейчас небольшой. Надо зарабатывать на жизнь, у нас двое детей-студентов.

– Вы представляете свою будущую зарплату? Может быть, она будет намного меньше, чем в Минске?

– Ах, что вы! Давно я так не смеялась… Бывает ли в мире где-нибудь у музыкантов зарплата меньше, чем в Беларуси? Точную цифру, честно говоря, я пока не знаю, но то, что она будет существенно больше, – это совершенно точно.

– Как я понимаю, вы не планировали эмиграцию задолго до своей акции, не ожидали, что с вами так жестоко поступят, когда вышли со словом свободы перед спектаклем.

– Я думала, что влепят выговор, но чтобы в один момент уволить, даже не переговорив со мной после 26 лет моего труда концертмейстером оркестра… Я ведь была не самым последним человеком в театре. В голове такое не укладывается. Хотя я понимала, видела, что незаменимых людей у нас в стране сейчас нет, лучшие специалисты, выдающиеся личности лишались работы. Но в нашем Большом?!

– В вашу защиту, а также в защиту всех остальных музыкантов, грубо уволенных из театра, было письмо, под которым подписались 1070 деятелей культуры нашей страны. Была реакция от чиновников?

– Никакой реакции. Администрация всех уровней делает вид, что она слепоглухонемая. Моему мужу – он в оркестре работал литавристом на позиции концертмейстера группы ударников – пришлось ведь уволиться сразу за мной. А он вообще 42 года проработал в театре. И с ним даже словом не перекинулся никто из администрации, не соизволили побеседовать. И так расстаться…

– …как с крепостными артистами. А где вы познакомились друг с другом? В оркестре Большого?

– Мы познакомились, работая еще в Белгосфилармонии. После консерватории я пришла туда в ансамбль «Классик-авангард», там мы с Володей и встретились. Параллельно меня все время настойчиво зазывал в Большой театр маэстро Александр Анисимов, в то время главный дирижер Большого. Но муж, признаюсь, поначалу придерживал, будто относился к такому переходу с опаской. Хотя сам уже работал там в оркестре. А я ведь, замечу, претендовала сразу на высокую позицию, на должность второго концертмейстера (первым в те годы работал прославленный скрипач Лев Давыдович Горелик).

– Может быть, муж опасался вашего лидерства, боялся театральных пересудов?..

– Давно это было… Но запомнилось, что оркестр встретил меня очень хорошо, я быстро влилась в коллектив и в репертуар.

– Еще бы! Вы – классный музыкант, поэтому и стали со временем первой скрипкой Большого. Маэстро Анисимов, кстати, всегда говорит о вас только в превосходной степени. Может быть, надо было сейчас постучаться к нему в государственный симфонический оркестр?

– Очень сомневаюсь, что со статьей об аморальном поступке в трудовой книжке меня могли бы в нынешней обстановке куда-то взять на работу в Беларуси.

– То есть ваше увольнение было оформлено как совершение аморального поступка?! Какое лицемерие!

– «За совершение работником аморального поступка, несовместимого с продолжением данной работы». Статья 47 пункт 3 Трудового кодекса.

– Боже мой, кто бы ссылался на мораль, только не государство! Как можно так бесстыдно жонглировать словами?

– Нас всех уволили за аморалку: и дирижера Андрея Галанова, и солиста оперы Илью Сильчукова, и оркестрантов Аллу Джиган и Александру Потемину. Затем и музыкальная школа № 10, в которой я преподавала, тоже разорвала со мной трудовые отношения. Но к ним претензий нет, я понимаю, что этот их шаг вынужденный. Они-то как раз сочувствовали и переживали.

– Когда вы перебрались в Вильнюс?

– Это еще одна непростая история, опять столько переживаний… Смотрите, как развивались события. Прошло уже немало времени со дня моего изгнания из театра, когда днем 3 декабря мне позвонили из РУВД и говорят: «Вы не явились по повестке!» Я очень удивилась, ведь никакой повестки я не получала. Тем не менее мне настоятельно посоветовали прийти к ним в управление через полтора часа. Спросила: «По какому поводу?» Ответили: «За срыв мероприятия».

– Хм, интересно: какого еще мероприятия? Или имелся в виду ваш публичный протест перед началом спектакля «Царская невеста»? Кстати, вас могли запросто с допроса отправить в СИЗО.

– Именно! Поэтому я не стала дожидаться встречи в РУВД, а тут же собрала чемоданы и уехала в Вильнюс. Подключился фонд «Дапамога» (спасибо ему!), который провел меня по гуманитарному коридору (тем более что у меня была открытая туристическая виза). «Дапамога» очень быстро сработала: из РУВД мне позвонили в час дня, а в пять вечера я уже была на границе с Литвой. Муж, правда, смог приехать ко мне вот только недавно, на днях.

– Где вы остановились?

– В апарт-отеле.

– А где сейчас ваши дети?

– Они успели уехать из страны еще до моего отъезда. Сын ходил на протесты, был задержан по административке, потом по программе Калиновского смог уехать и учится теперь в Варшаве. И дочь тоже там, она стажируется в архитектурной фирме. Семью нашу раскидало.

– Биография вашей родительской семьи, я читала, тоже очень сложная: дедушка из Турции, мама из Украины… А теперь, выходит, пошел явный европейский крен. С кем из белорусов вы встречались уже в Вильнюсе?

– С Андреем Галановым. У него тоже все хорошо, но лучше он вам сам расскажет.

– Регина Николаевна, вы не жалеете о своем поступке? Чувство досады вас не гложет?

– Двойственное чувство, признаюсь. Прекратилась моя нормальная жизнь, я не предполагала, что все придется поменять так стремительно и так кардинально. Но, с другой стороны, мне стало легче морально. После 9 августа меня очень мучило положение вещей в нашем обществе. Как работать в театре на фоне тотального насилия? Я играла на инструменте и не понимала, зачем я это делаю. Было невыносимо.

– Когда вас принимали на работу в Клайпеду, языковой вопрос не стоял?

– Когда в руках у музыканта его любимый инструмент, язык не препятствует общению.

– А записи каких композиторов вы посылали на конкурс в Клайпедский театр?

– Во всем мире у музыкантов принято показывать свой профессионализм на концертах Моцарта.

– Я уверена, что Клайпеде очень повезло – к ним едет выдающаяся чета музыкальных профессионалов!

P.S. Не хотелось бы оставлять анонимной вторую сторону этого трудового конфликта, а именно тех, кто в конце октября подписывал приказ на увольнение знаменитых белорусских артистов. Это был заместитель генерального директора Большого театра Юрий Васильевич Максименко. И, конечно же, экс-министр культуры Юрий Павлович Бондарь, который, как рассказали артисты, на следующий день после акции солидарности лично приехал в театр и, вероятно, поставил ультиматум перед дирекцией. К коллективу Ю. Бондарь не выходил, ограничился общением за закрытыми дверями с зам. директора (генеральный директор А.Е. Петрович находился в те дни на больничном), но именно после его посещения и появился этот безобразный приказ об увольнении лучших музыкантов коллектива: то есть Максименко моментально прогнулся, не отстоял своих артистов.

Вот если бы к ситуации подключился художественный руководитель Большого театра народный артист Валентин Елизарьев… Его огромный авторитет мог бы, наверное, повлиять на экс-министра. Хотя, по некоторым сведениям, худрука даже не поставили в известность о готовящемся приказе на увольнение, все произошло до неприличия молниеносно, будто из дома выгоняли чужаков, а не известных на всю страну белорусских музыкантов. Кстати, как помним, свою карьеру Бондарь все равно не спас: примерно через три недели Лукашенко отправил в отставку и его. Но чем теперь занимается кандидат политических наук Ю.П. Бондарь, думаю, мало кого интересует — он не звезда Большого, чтобы следить за его судьбой. Но натворил он немало бед…

— Мы — артисты и сотрудники Большого театра Беларуси, мы — творческий авангард страны, мы — семья, в которой нет и не может быть лишних людей. Мы десятилетиями создавали имидж Большого театра Беларуси и в нашей стране, и в мире. Мы всегда проповедуем верность традициям классики, духовности и гуманизма. Те вершины, которых мы достигли, это наша общая заслуга. Результат таланта, трудолюбия и единодушия и чувство дружеского плеча рядом. Это результат усилий каждого из нас. Мы не гайки, которые можно выкрутить и выбросить прочь. Мы — душа театра, его сердце и голос.

Сейчас наш коллектив обескровливают, вырывая из него блистательных, незаменимых людей, наших коллег по сцене, братьев и сестер по духу. Мы не согласны с решением об увольнении ведущих представителей театра: заслуженного деятеля искусств Республики Беларусь дирижера Андрея Галанова, обладателя медали Франциска Скорины, солиста оперы Ильи Сильчукова, заслуженной артистки Республики Беларусь, концертмейстера Регины Саркисовой, артистов оркестра Аллы Джиган и Александры Потеминой.

Утратив творческие силы такого масштаба, театр понесет невосполнимые потери. Созвучие талантов Большого театра перестанет быть объемным и гармоничным.

С горечью мы наблюдаем возмутительное равнодушие вышестоящих лиц к коллективу Большого театра Беларуси, к судьбе работников культуры и искусства нашей страны. Это недопустимо в современном цивилизованном обществе, в котором культура и искусство — основа нашего национального самосознания, стержень, который объединяет и направляет, восхищает и просвещает.

Мы не можем остаться в стороне от происходящего. Все наши действия в общественном пространстве были и будут продиктованы самыми благородными мотивами и направлены на поддержку самых высоких гуманистических идеалов.

Мы призываем к диалогу и взвешенным решениям. Мы — Большой театр Беларуси. Мы не можем молчать.

В конце октября стало известно, что главный концертмейстер Регина Саркисова, оперный певец Илья Сильчуков и дирижер Андрей Галанов, скрипачка Алла Джиган и альтист Александра Потемина уволены из Национального театра оперы и балета за их гражданскую позицию.

«В Беларуси артистов, выразивших свою гражданскую позицию, увольняют из Оперного театра. Поддерживаем и приглашаем оперного солиста Илью Сильчукова и дирижера Андрея Галанова на постановку в литовский национальный театр оперы и балета», — сообщается на официальной странице литовского театра в Facebook.

Напомним, что на днях стало известно об увольнении ряда сотрудников Большого. Это случилось после того, как 27 октября перед оперой в зале зазвучал гимн «Магутны Божа». В 19 часов, перед спектаклем, концертмейстер и два солиста оркестра обратились к зрителям и сказали, что музыканты не могут оставаться равнодушными к событиям в стране, к насилию против граждан, не могут «как ни в чем не бывало играть, петь и танцевать». Также некоторые артисты театра приняли участие в записи обращения культурных деятелей в поддержку Народного ультиматума. В их числе — Галанов и Сильчуков.

«Хотелось донести до публики, что мы не просто сидим и играем на скрипочках»

— Поводом для вашего увольнения стала акция, которая состоялась 27 октября перед началом оперы «Царская невеста». Как у вас родилась идея выступить перед публикой?

Регина Саркисова: Начиная с августа у меня все нарастало и нарастало ощущение бездействия. Высказываются ученые, медики, учителя, преподаватели, поднялись студенты. Происходило какое-то раздвоение личности: понимаешь, что должен что-то предпринять, и при этом ничего не предпринимаешь. Толчком для меня послужил воскресный марш (25 октября. — Прим. TUT.BY). Когда я пришла на спектакль, все было тихо. Но в антракте я зашла в интернет и узнала, что происходило на улице Орловской (именно там сотрудники правоохранительных органов врывались в квартиру в поисках протестующих. — Прим. TUT.BY). Во втором действии я играла, но из головы не уходили мысли: как мы можем работать, как публика может сидеть и просто нас слушать, развлекаться, когда происходит бойня. Эти мысли подтолкнули меня к тому, чтобы пообщаться с публикой таким образом.

Косвенно мне помогла ситуация с рассадкой: из-за коронавируса часть оркестра решили посадить в партере, и у меня появилась возможность высказаться. Это было не спланированное, а скорее спонтанное решение. Хотелось донести до публики, что мы не просто сидим и играем на скрипочках, у многих из нас есть своя позиция. Перед спектаклем я поговорила с несколькими людьми и поняла, что они меня поддержат.

Когда я стала говорить, большинство оркестра поддержало меня и встало рядом.

Алла Джиган: Когда Регина стала говорить, большинство из зрителей стали выражать нам поддержку. Но две зрительницы стали разговаривать между собой и выражать недовольство. После Регины выступила наша коллега, альтистка Александра Потемина. «Как мы можем играть и петь, когда на улицах задерживают, избивают людей», — сказала она. В это время несколько людей стали возмущаться. Мол, мы пришли в храм искусства, а тут опять политическая акция. Это провокация, безобразие! Большинство зашикали на них: дайте людям сказать, пусть они выскажутся. Тут в зале запел хор, зазвучал «Магутны Божа». Для нас это было несколько неожиданно.

— Это был не хор Оперного?

Алла Джиган: Нет, наш хор в это время стоял на сцене. Это был «Летучий хор», который активно выступает на разных площадках. Некоторые СМИ поспешили сообщить, что спектакль был сорван, но это не так.

Регина Саркисова: Мы пытались объяснить, что не собираемся отменять спектакля. Показ «Царской невесты» состоялся бы в любом случае. Возможно, если бы не прозвучал хор, высказались бы и другие музыканты. Мы хотели спокойно, в человеческой форме донести наше отношение к происходящим событиям. Что мы не безразличны к происходящему, что мы сочувствуем и сострадаем невиноватым людям.

Алла Джиган: Тогда бы выступила и я.

— То есть вы не выступали?

Алла Джиган: Нет.

— (Пауза). Но вас все равно уволили?

Алла Джиган: Как сказал один из моих коллег, «ты громко думаешь».

«После того как я узнала о ситуации с Региной, решила в театр не ходить»

— Хорошо, тогда давайте не будем отказываться от хронологии. Спектакль состоялся 27 октября. Что произошло потом?

Алла Джиган: В тот вечер ничего не произошло. На следующий день мне, Александре и Регине позвонили из администрации театра и предложили приехать. Каждому назначили встречу с интервалом в 30 минут. Мол, замдиректора просит прийти для беседы. Я спросила, а кого еще. «Придете — увидите», — ответили мне.

Первый вопрос от замдиректора Юрия Максименко был следующий: «Здравствуйте, вы вчера пели, танцевали, играли?». «Играла на скрипке», — ответила я.

— Замдиректора театра не знает, чем вы занимаетесь?

Алла Джиган: Нет, он таким образом шутил. Максименко не был агрессивно настроен. Он разговаривал спокойно, я бы даже сказала доброжелательно. Ему явно было дано указание, и он был не рад, что оказался в тот момент в этом месте. В другой ситуации, если бы он не был замдиректора, возможно, он бы реагировал по-другому. Максименко уточнил, что именно я говорила. Я ответила, что ничего не успела сказать. Хотя, честно, хотелось сказать несколько слов в поддержку позиции нашего концертмейстера, которую я разделяю.

Тогда мне предложили написать объяснительную. Спрашиваю, что писать, если ничего не сказала. «Ну объясните, как все было». Я и объяснила.

— Вы понимаете, что это была акция в стенах театра. Для этого есть улицы, санкционированные места, — сказал мне Максименко.

— Простите, а нам разрешают такие мероприятия?

— А почему вы нас не предупредили? — задал он еще один вопрос.

— Это было спонтанное решение. И жизнь показывает, что наше обращение к вам не нашло бы поддержки.

— Если вы не выступали, откуда появилась ваша фамилия?

Обе мои собеседницы дружно смеются.

Алла Джиган: Это вопрос к руководству. возможно, моя фамилия фигурировала раньше. Меня знают как человека, который всегда высказывает свою позицию открыто.

Регина Саркисова: У меня разговора практически не было. Когда я пришла, с девочками уже поговорили. Тогда в театр приехал министр культуры Юрий Бондарь и, как говорили коллеги, начальник одного из РУВД, зачем — не знаю. Максименко пошел с ним беседовать, а мне предложил написать объяснительную. Спрашиваю, по поводу чего. «Было сорвано начало спектакля». Я написала примерно то, что вам рассказываю.

Алла Джиган: После этого мы вышли на улицу. Видели, как замдиректора давал интервью телеканалам. Ждали, что он, возможно, поговорит с Региной. Но Максименко поехал в Министерство культуры.

— Что произошло после этого?

Регина Саркисова: В тот день, 28 октября, больше ничего не случилось. На следующий день, 29-го, я поехала на работу. Но на служебном входе меня не пустила охрана, ссылаясь на распоряжение сверху. Мне предложили пройти в отдел кадров, чтобы ознакомиться с приказом об увольнении. Я захотела забрать вещи, но смогла сделать это только в присутствии охраны. В отдел кадров я решила не заходить.

Алла Джиган: После того как я узнала о ситуации с Региной, я решила в театр не ходить. Тем более, что мне не приходило уведомления об увольнении по почте. Никакой другой информации об увольнении у меня нет, мне никто не звонил (Илье Сильчукову и Андрею Галанову сообщили об увольнении по телефону, Александре Потеминой, которой мы позвонили уже после этого интервью, сообщили, что пришлют уведомление об увольнении по почте. — Прим. TUT.BY).

«Мы сказали то, что хотели сказать. Как мы могли промолчать?»

— Вы были готовы к увольнению?

Регина Саркисова: В подсознании было ощущение, что я рискую. Но предположить, что меня мгновенно, без всяких разговоров уволят с работы, я не могла. Мы столько лет отдали театру… С нами могли бы поговорить тот же Валентин Елизарьев (художественный руководитель театра. — Прим. TUT.BY) или директор. Да, Александр Петрович сейчас на карантине, но телефон-то при нем.

Алла Джиган: Регина — концертмейстер, заслуженная артистка Беларуси. Я тоже не последний человек в оркестре. Столько лет отдала театру. Столько творческих сил и эмоций вложила. Поэтому увольнение считаю несправедливым.

Регина Саркисова: Если честно, мы даже в себя еще не пришли. К вечеру дня, когда нас уволили, стало немного легче. Но всю ситуацию еще до конца не осознали.

— Что должно случиться, чтобы вы вернулись в театр?

Регина Саркисова: Сложно это представить, сложно.

Алла Джиган: Пока этот вариант выглядит фантастическим.

Буквально вчера мы давали интервью одному из каналов, и нас спросили, сожалеем ли мы об увольнении. Мы дружно: с одной стороны, да… Но, с другой, мы сказали то, что хотели сказать. Как мы могли промолчать? А ведущий говорит: наступит время, когда вы будете директорами и руководителями (Алла и Регина дружно смеются).

— Если пофантазировать и представить вас на руководящей должности, какие будут ваши решения?

Регина Саркисова: Скажу точно, что при нас как минимум не будет одного документа. За последний месяц нас возмутило, что администрация театра пыталась ввести «Кодекс чести артиста». Абсолютно идеологический документ на четырех страницах. Я даже не вникала в него. Это какой-то бред. О том, что мы фактически ничего не можем, что критика театра на работе и вне работы запрещена. Этот «Кодекс» раздали по подразделениям театра, но, судя по всему, никто не стал его подписывать.

Эту бумагу подготовила шесть лет назад, в 2014-м, еще предыдущая администрация. И вот теперь ей почему-то решили дать ход.

«Это ж надо! Тот, кого с вашей помощью сняли, сейчас предлагает помощь»

— Знаю, что первым человеком, кто предложил вам помощь, был экс главный дирижер Оперного Виктор Плоскина. А у оркестра, насколько я знаю, были с ним сложные отношения.

Регина Саркисова: Удивительно, как поворачивается жизнь. С Виктором Михайловичем у нас не было человеческой неприязни, но буквально с первого года работы возникли профессиональные несовпадения. Я была против того, чтобы он был главным дирижером. Плоскина знал об этом, но мы работали вместе, и с его стороны не было никакой неприязни ко мне (Виктор Плоскина являлся главным дирижером Оперного в 2007—2019 годах. — Прим. TUT.BY). Но он до сих пор поздравляет меня с 8 Марта. Да и сейчас предложил приезжать в Киев. Написал, что для вас всех найдем работу. Все коллеги по-доброму смеются: «Это ж надо! Тот, кого с вашей помощью сняли, сейчас предлагает помощь».

— Вы готовы переехать в Киев?

— Нет (улыбаются).

— Какова была реакция коллег на ваше увольнение?

Регина Саркисова: Когда я заходила в театр, ко мне подходили очень многие люди. Возможно, с некоторыми из них за время работы мы перекинулись буквально несколькими словами. Но они подходили со слезами на глазах. Говорили, что это несправедливость, что это скоро закончится и мы вернемся.

Алла Джиган: Эта ситуация как лакмусовая бумажка. С ее помощью понимаешь, кто есть кто. Иногда человек, который никак себя не проявил, который был немногословный, скромный, где-то отстраненный, вдруг резко выражает свою поддержку. Но ради объективности, так относятся не все. Есть те, кто стоит на нейтральной позиции. А есть те, кто злорадствует. Мол, вы же знали, на что шли.

Вообще, каждый человек решает для себя, готов ли он к какому-то действию. Какой его градус смелости. Возможно, в жизни человека должно случиться что-то такое, что барьер превратится в маленькую ступеньку, которую он легко переступит.

Регина Саркисова: У каждого может быть своя высота барьера, через который человек не может перепрыгнуть. Мы же не сразу стали такими смелыми. Мне очень понравилась карикатура, увиденная в фейсбуке. Две лестницы в небо. Одна состоит из мелких-мелких ступенечек. Человек взбирается по ней — и уже в Поднебесье. А другой стоит перед первой ступенькой, которая выше его головы, и никак не может на нее взобраться.

…Сейчас уже неважно, кто придерживается каких политических взглядов, кто кого выбирал или кто ходит под каким флагом. Тот беспрецедентный уровень насилия, с которым столкнулись люди, мог оставить в стороне только равнодушного человека.

Предысторию этой ситуации труппа описывает так: «В конце августа мы призвали руководство обсудить события в стране. Нам сказали, что театр вне политики и вмешиваться в ситуацию не собирается. Репертуар у нас не меняется, и зрелищные спектакли продолжают играть так, как разыгрываются. В конце сентября была еще одна встреча, где нам четко объяснили, что любой, кому это не нравится, может уйти в любое время: «Никто никого не держит».

В качестве альтернативы забастовке актеры предлагали руководству объявить в театре карантин. Все основания для карантина есть: в труппе имеются заболевшие. Но администрация не пошла на такой шаг.

27 октября в Большом зале минской Филармонии прошел флешмоб деятелей искусств. Перед концертом несколько человек вышли к сцене с плакатами «Мы не рабы», «Культура против насилия». Люди в зале аплодировали.

Кроме того, у здания филармонии прошел концерт летучего хора.

А в Большом театре оперы и балета артисты перед спектаклем «Царская невеста» исполнили гимн «Магутны Божа».

Большой театр Беларуси против насилия

Уважаемые соотечественники!

То, что сейчас происходит в нашей стране, похоже на пожарище. Его дым будет очень долго печь наши сердца, так как никакой конфликт не может быть решен из-за разрушения и насилия.

Разные времена переживала наша Отчизна за свою тысячелетнюю историю, не склонила головы в самые трагические моменты, когда хищники рвали ее на части. Так неужели мы сами уничтожим друг друга?!

Люди искусства руководствуются в своей жизни принципами, далекими от воинственности. Мы исповедуем принципы гуманизма, справедливости, ненасилия. Наши ружья-бутафорские, и противостояние на сцене заканчивается с закрытием занавеса.

Мы понимаем, что воинственное противостояние приведет к новым жертвам и разрушенным человеческим жизням. Пусть мир и спокойствие вернутся на наши улицы! Мы-один народ.

Большой театр Беларуси