Первое, на что обращает внимание читатель ее монографии — на невероятное количество анализируемых персон и событий: от неизвестного А. Верстовского до Г. Свиридова, от Б. Асафьева до физика Н. Бора. При этом все они объединены единым «ключом»: анализом музыкальной картины мира.

Мир через музыку

Рассуждая о музыкальном искусстве, многие критики, музыковеды и философы задаются риторическим вопросом: каким образом возникают, создаются и транслируются смыслы в музыкальном произведении, оперирующем абстрактными единицами в виде звуков? Но оказывается, этот вопрос может быть не только риторическим, но и теоретическим и даже прагматичным.

Как доказывает Л. Купец, именно «музыкальная картина мира» становится таким «проектором» общего понимания музыки и возникновения ее общезначимого смысла.

Термин «картина мира» далеко не нов: начиная с Платона до философии Карла Ясперса и Мартина Хайдеггера, а потом у футуролога Элвина Тоффлера идея об общем мировоззрении и мироощущении в рамках одной культуры и одной исторической эпохи утвердилась в гуманитарных науках. В российской культурологии и социологии она разрабатывается в работах А. Рубинштейна, Н. Хренова, К. Соколова. В целом трактовка «картин мира» довольно «широкая», иногда переходящая на уровень метафоры: то она сращивается с ментальностью, то с бэкграундом, то со стилем мышления и даже с «национальной душой».

Но именно Л. Купец впервые выясняет природу именно музыкальной картины мира (МКМ). Каждый вид искусства осваивает мир весьма специфически, эксклюзивно, ведь он обладает особым комплексом технических средств и форм, особой доминантой восприятия действительности (в случае музыки — это аудиальное восприятие). Автор предлагает понимать МКМ как сложную совокупность, в которой отражаются философско-историческая картина мира (например, аристотелевская, ньютоновская, эйнштейновская в разные эпохи), искусствоведческая (или можно сказать, художественная), когда музыка находится в тесных отношениях с другими видами искусства, и образовательно-практическая деятельность. В последнем случае МКМ формируется и транслируется на уровне вербальных текстов — в музыковедческих книгах, в масс-медиа, в образовательных программах, учебниках и энциклопедиях. В подобном переводе «звука» в «слово» и возникают так называемые культурные мифы.

Музыка в мире

В главе «Музыкальная картина мира в образовательном и медиа-пространстве» поднимается острый для многих вопрос о судьбе отечественном музыкальном образовании, картине мира, которое оно транслирует, и дебатах вокруг Болонского процесса. Автор показывает, что у нас все еще сохраняется советская МКМ, которая испытывает процесс коррозии под воздействием глобализации, медиа-технологий и интернета. Предлагая модель учебника по истории музыки будущего, Л. Купец пишет, что он должен быть в идеале написан коллективом заинтересованных авторов, состоящим из признанного специалиста-ученого, опытного методиста, программиста, создающего версию электронного учебника для свободного доступа, и аспиранта-стажера (!), на котором можно апробировать полученный результат.

Внушительная глава посвящена деятельности газеты «Музыкальное обозрение». Аналитика автора охватывает практически все 25 лет ее существования. «МО» в контексте процессов медиа-индустрии становится маркером для анализа происходящих в этой сфере процессов. Помимо стиля, имиджа, внешнего вида и жанров газеты, географии охвата событий, автор предлагает взглянуть на нее как на мощную социокультурную индустрию. Она направлена на создание летописи музыкального процесса в России, продюсирование фестивалей, конкурсов, выставок, книг, научных мероприятий и фактически является центром аналитики современной академической культуры. Поводя итог, современному состоянию музыкальной журналистики (или критики, что одно и то же в российской версии), она пишет: «можно утверждать, что в отечественном культурном поле одновременно позиционируется много разных “музыкальных журналистик”, существенной особенностью которых является стойкое неприятие друг друга вплоть до принципиального утверждения в невозможности оценки “чужой сферы”».

Автор впервые создает методологическую базу, связанную с тем, как можно изучать и понимать музыкальные средства массовой информации. И доказывает их жизнестойкость на примере «МО» как феномена и современной российской жизни, и профессиональной среды. Газета в аналитических этюдах Л. Купец стала частью всей музыкальной системы, привнося и создавая свою картину мира.

Если учесть, что музыкальная журналистика как наука у нас находится в точке начала, то предложенные автором векторы — своего рода трамплины, для создания этой предметной и научной области.

В качестве заключения автор предлагает подумать о новой МКМ, которая формируется «здесь и сейчас». Одной из ее примет становится появление такого понятия, как «композиторы второго ряда»: те, кто не стал знаменитым, ушел в небытие истории или не получил титул гения, но из практик которых вырастают любимые многими гении. Этот ракурс выводит на проблему оценок творчества, механизмов памяти, пиара и государственной политики. Эвристический потенциал книги и степень ее открытости для дальнейших интеллектуальных штурмов самого читателя — беспрецедентны. Например, можно поразмышлять о том, как становятся музыкальными классиками? Или что будет с МКМ через 10—15 лет? Ведь как показывает исследование Л. Купец, каждый из нас, кто причастен к профессиональной академической культуре, так или иначе влияет на МКМ. Так что от нас — сегодняшних — будет зависеть МКМ завтрашнего дня: например, репертуар, рейтинги, исполнительский стиль, очередная версия истории музыки и даже слушатель.