За музыкальную интерпретацию опер и балета отвечал главный дирижер Пермского театра Мигран Агаджанян. Во многом именно благодаря его инициативе искусство артистов Пермского театра, сохраняющего высокий уровень мастерства, по достоинству смогли оценить жители и гости северной столицы, раскупившие билеты на все представления.

Показ «Нормы» в исторической Мариинке, к сожалению, был омрачен техническими неполадками (сцена оказалась слишком велика для спектакля, плюс не было в должной степени откалибровано световое оборудование, в результате чего пропали титры, высвечивающиеся по замыслу режиссера прямо на декорационных стенах подобно книжным строчкам). В то же время произвел яркое впечатление балетный спектакль, показанный на Новой сцене, с его отменным английским вкусом и полной гармонией видимого и слышимого,

В опере «Травиата» за два с половиной часа показаны события, происходящие в течение нескольких месяцев, и мне было важно подчеркнуть этот темп течения жизни, делая остановки там, где они были необходимы и задуманы как ключевые и знаковые. Например, на празднике у Флоры во второй картине второго действия нужно было показать рулетку, олицетворяющую стремительное течение жизни и производящую сильное впечатление на Виолетту. На ее реплике делается стоп-кадр, чтобы подчеркнуть эмоциональное состояние героини на фоне сумасшедшего праздника.

Мне кажется, контрасты в театральной музыке обусловлены интенсивностью самого действия. Как дирижер я должен понять, где нужно поставить акценты и на чем сфокусировать внимание. И здесь композитор часто сам дает подсказку. Так, в одной из сцен Виолетта спрашивает горничную Аннину: «Сколько денег у нас осталось?». Певица сразу начинала отвечать, а я обратил внимание, что Верди мало того, что ставит паузу и фермату на ней, но и оставляет ремарку: «открывает кошелек». То есть, чтобы ответить на вопрос, нужно открыть кошелек, посчитать, и только потом сказать, сколько осталось. Соответственно, пауза здесь играет важную драматургическую роль. Мне очень нравится копаться в подобных драматургических вещах. В своей работе, наверное, я больше всего и люблю подробно изучать партитуру, вычитывая не только нотный текст, но и ремарки, которые оставил автор. Это чрезвычайно увлекательно! После такого разбора начинаешь иначе слышать музыку, когда видишь не только ноты, но и то, что помимо них. И если для дирижера это так важно прочитать и увидеть, то насколько это значимо для режиссера! Разумеется, сегодня есть замечательные режиссеры, с которыми мне посчастливилось работать, но есть и такие представители этой профессии, которые считают, что подобные предписанные композитором вещи можно игнорировать. Я ни в коем случае не противник оригинальных и даже эпатажных трактовок, но они производят сильное впечатление тогда, когда ты выдаешь свою оригинальную концепцию с полным осознанием того, что задумывалось в первоисточнике. Я тоже в музыке иногда себе позволяю делать то, что не было написано композитором, но всегда первым делом изучаю хорошенько то, что просит автор, и только потом, пропустив это через себя, получаю свое видение партитуры.

Г.К.: Я обратил внимание, что в интерпретации «Травиаты» у вас очень были очень певучие духовые инструменты.

М.А.: Оркестр в опере, да и в балете тоже – главный инструмент для передачи состояния героя, будь то соло или оркестровое тутти. Все неразрывно связано с действием, с состоянием и эмоциональной нагрузкой. Мы приложили все усилия, чтобы это выглядело как единое целое. А не так, что певица отпела свое, а потом идет соло гобоя. Нет, все должно быть в единой связке.

Г.К.: «Ромео и Джульетта» Прокофьева, показанный в завершающий день гастролей — ваша первая работа в балете как дирижера?

М.А.: Так сложилось, что в силу своей вокальной деятельности я оказался тесно связан с оперным миром, и когда меня назначили на должность главного дирижера театра, я прекрасно отдавал себе отчет, что должен интегрироваться и в балетное дело тоже. Поскольку всегда стараюсь проявлять чуткость к певцам, понимая их изнутри, очень хотел и для балета оказаться не менее полезным человеком, поэтому достаточно аккуратно стал браться за балетный репертуар. В прошедшем сезоне я дирижировал «Ромео и Джульеттой» Прокофьева и «Свадебкой» Стравинского. В планах стояло постепенно расширять свою работу в этой сфере, но мне хотелось это делать основательно. А для этого необходимо посещать балетный класс и вникать в отдельные технические особенности. Например, здесь на репетиции я сначала стал дирижировать в тех темпах, которых были в Перми во время майских показов, но оказалось, что новая сцена Мариинки в два, а и то и в три раза больше, чем у нас, и танцовщикам технически нужно было больше времени, чтобы справиться с поставленной хореографией. Поэтому я был вынужден кое-где осадить темпы, чтобы не навредить труппе. В «Ромео и Джульетте» есть много мизансценических моментов, которые позволяют более свободно обращаться со временем и создавать ту музыкальную интерпретацию, которую ты хочешь. А есть места, заточенные на солистов, и в них нужно обязательно учитывать технические задачи и габариты самой площадки. Со следующего сезона я как раз намеревался активнее заниматься балетом, поскольку Пермь – это балетный город с очень сильным хореографическим училищем.

Г.К.: Сейчас в российском культурном поле довольно часто идет дискуссия по поводу модели формирования репертуара оперных и балетных институций. У нас в стране принята система репертуарного театра, с ее плюсами и минусами, и Пермь здесь не исключение.

М.А.: В эпоху Курентзиса, который сделал очень много для города и для театра, в ходу была больше фестивальная история, когда много людей приглашалось со стороны. В связи с этим многие свои артисты могли оставаться, условно говоря, без работы. Кто-то вообще за сезон выходил на сцену всего лишь один раз, что попросту непозволительно. За прошедший сезон я старался как можно больше внимания уделять певцам, вдаваясь во все интерпретационные подробности, потому что прекрасно понимаю, что есть задачи, которые нужно ставить перед певцом и добиваться, чтобы он их выполнял. Может быть очень яркий солист, который выйдет и феноменально споет свою арию, но при этом он окажется плохим ансамблевым игроком. Я сталкивался с ситуациями, когда известный востребованный певец в ариях и дуэтах показывал себя прекрасно, а в квинтете или секстете начинались разночтения, которые сразу становились слышны: здесь нота «торчит», там перетянуто. Но это нормальный рабочий процесс, дирижер как раз и должен регулировать подобные вещи.

Г.К.: Показанные в Мариинском театре спектакли Пермской оперы прошли при полном аншлаге, а таких аплодисментов, которые были после концертного исполнения «Травиаты», я, честно говоря, давно не помню.

М.А.: Мне было чрезвычайно важно показать на гастролях уровень коллектива, с мощными солистами, оркестром, балетом, сильным хором, который не только пел в операх, но и дал собственный концерт с «Литургией» Рахманинова. Не везде удалось обойтись своими силами. К сожалению, заболела Вероника Джиоева, которая должна была петь заглавную партию в «Норме». Я очень хотел, чтобы она блеснула здесь в качестве солистки Пермской оперы, но обстоятельства внесли свои коррективы, и нас выручила Мария Баянкина. Что касается «Травиаты», мы ее показали, целиком и полностью используя собственный ресурс. Наши солисты Василий Ладюк, Карлен Манукян показали высочайший уровень, не говоря уже о Надежде Павловой, которая давно является звездой пермской сцены. Мне кажется, что, судя по отзывам публики, по тому, как все произошло, гастроли удались. Вижу, что проект оказался более, чем успешный, и мне было очень приятно его осуществить перед своим уходом. Работа в Перми мне дала очень многое, прежде всего возможность творить и делать спектакли так, как я их слышу, с тем количеством репетиций, которые я считаю необходимым для достижения того или иного уровня. Для меня как для молодого дирижера это бесценный опыт, и я испытываю огромную благодарность к оркестру и ко всем творческим силам театра.

P.S.

С 10 по 13 июня в Пермском театре прошли премьерные спектакли оперы Верди «Бал-маскарад»

Музыкальный руководитель постановки и дирижер: Мигран Агаджанян
Режиссер-постановщик: Владиславс Наставшевс
Художники по декорациям: Владиславс Наставшевс, Валерия Барсукова
Художники по костюмам: Владиславс Наставшевс, Майя Майер
Художник по свету: Александр Романов
Художник по видео: Игорь Домашкевич
Хормейстеры-постановщики: Екатерина Антоненко, Вячеслав Козленко
Хореограф: Екатерина Миронова

11 и 12 июня пермяки отмечают 300-летие города.