Министерские забавы

Известная фраза из кинофильма «Свадьба в Малиновке» про смену власти, как и вообще аналогии с кино (с плохим сериалом) — возможно, наиболее емкая характеристика того, что происходит в Санкт-Петербургской консерватории в последние 15 лет.

Смена ректоров в старейшем музыкальном вузе страны стала своего рода забавой Министерства культуры и Департамента образования и науки образования и науки (до 2008 его возглавляла Г. Маяровская, с 2008 по 2012 — О. Неретин, с 2012 — А. Аракелова).

От Чернушенко до Гантварга

Всемирно известный скрипач, народный артист РФ, профессор Михаил Гантварг 30 декабря 2011 был избран ректором Санкт-Петербургской консерватории подавляющим большинством голосов (более 90%).

Вот что писала «МО» вслед этому событию:

«За последнее десятилетие первая российская консерватория “прославилась” бесконечными выборами и отставками. За это время в ректорском кресле побывало 6 человек. Судебные иски, открытые письма, явная и закулисная борьба за власть — такова повседневная жизнь “обители искусств”… Все эти чудовищные перипетии изрядно испортили имидж консерватории накануне 150‑летия вуза…

Предпосылки клинической ситуации были заложены еще в период правления В. Чернушенко. Он находился на посту ректора с 1979 и ни разу не проходил процедуру переизбрания.

Официально занимал две руководящие должности (а неофициально — четыре или пять). С ним связывают темное дело об исчезновении денег иностранных студентов, плативших за обучение (по слухам около 1 млн. 400 тыс. долл.). Управленческий нарыв окончательно назрел в 1993. В конце концов, борьба за власть привела к парадоксальной ситуации — в консерватории действовало целых два ректора! С Чернушенко соперничал В. Успенский (до этого занимающий должность проректора по учебной работе). Двоевластие решалось на уровне Минкультуры РФ, которое опять утвердило в должности Чернушенко.

В 2003 ректором стал виолончелист С. Ролдугин. Его выбрали единогласно, но он пробыл у власти чуть больше полутора лет — до ноября 2004.Ролдугин пытался модернизировать учебный процесс, сделать прозрачными финансовые потоки, встроить вуз в современную жизнь.

С 2004 по 2008 у власти находился профессор Московской и Санкт-Петербургской консерваторий, заслуженный деятель искусств РФ, композитор А. Чайковский. Но против него выступили старожилы. Несмотря на сопротивление, за годы ректорства ему удалось многое, так что через несколько лет о нем вспоминали с ностальгией. Он успешно лоббировал интересы вуза, в том числе финансовые.

В планах была реконструкция исторического здания и строительство нового. Благодаря Чайковскому, Оперный театр консерватории удалось вернуть в лоно консерватории.

Летом 2008 контракт с А. Чайковским был расторгнут. Исполняющим обязанности ректора был назначен скрипач и дирижер С. Стадлер. Однако многие профессора выразили ему недоверие. Выборы ректора неоднократно назначались и отменялись. Борьба за власть шла около полутора лет. В декабре 2009 Стадлер все-таки получил пост, но партия оппозиционеров продолжала оспаривать результаты. Шли 24 судебных разбирательства. При этом действовало два Ученых совета! И хаос только нарастал. Декабрь 2010: против Стадлера возбуждено дело по статье “мошенничество в особо крупных размерах”.

Февраль 2011 — возбуждение второго уголовного дела по той же статье.

Апрель 2011 — Стадлер был уволен приказом министра культуры А. Авдеева. Приказ не вступил в силу, т. к. Стадлер был на больничном. Июль 2011 — уволен во второй раз, вместе с ним — пять проректоров. Стадлер подал в суд на Министерство культуры. Обязанности ректора в который раз исполнял проректор Д. Часовитин…

В августе ректором был временно назначен пианист, профессор О. Малов. Первыми же своими приказами он вернул в консерваторию ряд профессоров, состоявших в конфронтации с предыдущими ректорами и уволенных Стадлером, в частности, восстановил профессора Г. Жяльвиса, который в итоге успел у Малова получить неустойку в размере около миллиона рублей.

Пока Малов воевал с Ученым советом и утверждал новый, ряд профессоров (композитор С. Слонимский, балетмейстер О. Виноградов, пианист П. Егоров, музыковед Л. Гаккель) выдвинули кандидатуру скрипача М. Гантварга. Несколько известных музыкантов направили в Минкульт письмо в его поддержку. Среди них В. Гергиев, Ю. Темирканов, М. Янсонс.

Именно фигура Гантварга устраивала большинство. Впервые учредитель прислушался к мнению педагогов и, сняв Малова (продержался чуть более 2 месяцев, до ноября 2011), назначил Гантварга. 30 декабря на конференции профессорско-преподавательского состава Гантварг получил 280 голосов “за” и 30 “против”. После объявления результатов голосования он подчеркнул: “Спасибо за доверие, я постараюсь, чтобы те, кто голосовал против меня, поняли, что были неправы. А те, кто голосовал за меня — не разочаровались <…> мои планы связаны с тем, чтобы нормализовать ситуацию в консерватории. Чтобы люди смогли спокойно работать и учить студентов, которыми потом мы сможем гордиться”» («МО», 2012, № 2).

Стоит добавить, что каждому новому ректору приходилось заново налаживать отношения с коллективом, определять сторонников и противников (пытавшихся дестабилизировать ситуацию). Безусловно, подобная нестабильность не шла на пользу ни учебному процессу, ни развитию вуза.

«Он — наш!»

Когда консерваторию возглавил Михаил Гантварг, казалось, что стабильность, наконец, достигнута. Исполнитель и педагог, он оказался фигурой, которая устроила в вузе практически всех. «Он — наш!» — заговорили консерваторские профессора.

Гантварг рьяно отстаивал независимость консерватории в тот сложный момент, когда осенью 2013 возникла идея создания в Петербурге Национального центра искусств под руководством В. Гергиева (включая Мариинский театр, консерваторию, АРБ им. Вагановой и Зубовский институт; см. «МО», 2013, № 9). Ректор занял однозначно негативную позицию по отношению к этой идее и открыто ее высказывал.

Поговаривали, кстати, что эта идея была инспирировала в недрах Минкультуры, а одним из ее проводников был замминистра Г. Ивлиев, куратор Департамента науки и образования. Случайно или нет, но незадолго до увольнения Гантварга Ивлиев покинул Министерство и был назначен руководителем Роспатента.

Методика унижения

Однако 19 августа 2015, проработав немногим менее четырех лет (1351 день), за год до окончания контракта, Гантварг был уволен.

В пресс-службе Министерства разъяснили: трудовой договор с Гантваргом прекращен в связи с тем, что «в консерватории возник большой блок административных проблем, который привел к лишению аккредитации по ряду специальностей. Это, естественно, умаляет значение первой консерватории страны. Лишение аккредитации не позволило в этом году выдать выпускникам консерватории по ряду специальностей дипломы государственного образца».

Директор Департамента науки и образования МК РФ А. Аракелова также сообщила в интервью газете «Известия», что Гантварг уволен в связи с тем, что вуз не прошел аккредитацию.

«О людей вытерли ноги»

«Я был в отпуске, меня отозвали с гастролей, — рассказывает Гантварг. — Позвонила начальник департамента по науке и образованию Александра Аракелова и сказала: “Михаил Ханонович, знаю, что вы в отпуске, но мы бы хотели, чтобы вы приехали”. Я спросил: “Что случилось?” Она сказала, что есть дела, связанные с аккредитацией. “Что-то важное? Может, вы хотите меня уволить? Если так, я могу прислать заявление по факсу”. — “Нет, что вы, о чем вы говорите! Просто нужна ваша подпись на документах”. Я отменил концерты, взял билет и прилетел. В понедельник госпожи Аракеловой не было. Во вторник тоже. В среду она, наконец, приехала, и я был вызван. Говорит: “Пойдемте в какое-нибудь кафе, посидим”. Мы пошли. “Михаил Ханонович, напишите заявление по собственному желанию”. Я ответил: “Позавчера написал бы. Сегодня уже не могу, потому что я вернулся в свой город, мне звонит множество людей и просит: Миша, только ничего не подписывай, тебя не могут уволить, ты в отпуске. Я им обещал, я не могу подводить людей”. Она говорит: “А вы объясните им, что ваши творческие планы помешают вам совмещать карьеру скрипача с работой ректора и профессора”. Я ответил, что последние 4 года они мне не мешали. И добавил: “Если хотите, увольняйте по статье”.

В тот же день в 15.20 позвонил Владимир Мединский — он как раз был в Петербурге — и попросил приехать в отель “Кемпински”. Сказал: “Мне замминистра говорил, что вы что-то там не прошли. Я понимаю, к каждому руководителю есть претензии. Ко мне их, наверное, в тысячу раз больше. Давайте мирно, дружно, вы пишете заявление, и все”.

Я объяснил ему, что не могу так поступить. На выборах ректора за меня проголосовали 93% коллектива. Они будут считать, что я их предал во имя каких-то своих целей. Они все равно не поверят.

Консерватория в глубочайшем шоке. Я уже принял сегодня около 150 звонков от профессоров, преподавателей, студентов. В очередной раз людям, которые и являются консерваторией (потому что консерватория — это не здание, а люди), просто плюнули в лицо. В очередной раз о них вытерли ноги. Многие профессора уже немолоды, они принимают происходящее очень близко к сердцу. Это меня больше всего расстраивает. Мне искренне жаль их. Они очень многого не знают. Не знают, как устроено Министерство культуры.

До конца моего контракта оставалось чуть больше года. Теперь наша несчастная консерватория, которая 4 года жила в состоянии спокойствия, опять запускается в состояние турбулентности. Очень несвоевременная и очень непродуманная акция. Учитывая общее настроение и положение дел в стране, я считаю, что это просто вредительство.

…Мне сказали, что мы не прошли аккредитацию. Единственная причина, по которой не были аттестованы несколько специальностей, — это то, что консерватория не подключена к электронной библиотеке. За подключение, кстати, надо было заплатить 150 тыс. рублей. Они, видимо, не знают, что консерватория обладает уникальным собранием нот и литературы о музыке. Весь мир должен подключаться к нам, а не мы к ним. В музыкальной сфере у этой электронной библиотеки уровень сельского уголка чтения. Понятно, что это всего лишь предлог, причем провокационный.

…Ни один студент, который закончил бакалавриат, не остался на улице. Они все учатся дальше и с большим удовольствием, потому что через год получат специалитет.

…Первое, что приходит на ум, — решение связано с реставрацией консерватории. Но у меня с Северо-Западной дирекцией по строительству, реконструкции и реставрации хорошие отношения, они относились ко мне с уважением. Главная причина в том, что идет попытка другой реставрации — реставрации в консерватории той обстановки, которая царила здесь лет 10—15 назад и раньше. Это реванш той команды. Мне кажется, что коррупционная составляющая тут не просто присутствует, а вопиет. Консерватория все это уже проходила, и не раз. Я не бедный человек, за 50 лет гастрольной деятельности заработал очень приличные деньги. Меня деньги вообще не волнуют. Видимо, кого-то такое отношение к консерваторским деньгам не устраивало.

…Время моего увольнения выбрано не просто так. Могли бы подождать хотя бы до 30 августа, когда я выйду из отпуска. Они боятся шума — надеются, что к сентябрю все “устаканится”. На самом деле я очень хочу, чтобы ученый совет и весь коллектив смогли спокойно все это воспринять и пережить. Но боюсь, что это маловероятно. Я никакие “шумы” инициировать не собираюсь. Не буду ни судиться, ни рядиться. Я в кресло ректора не рвался, даже не хотел туда идти. И не держусь за него.

…Наш коллектив прошел через колоссальные испытания. Сначала надо было подготовить и масштабно отпраздновать 150‑летие нашей консерватории, старейшей в стране. Потом мы пошли на реставрацию, и надо было в течение трех недель переехать в другое здание. Мы только роялей 400 штук перевезли! Работали, как в военное время, по четыре смены. Но ни на одну секунду учебный процесс не нарушался».

На вопрос, что он собирается делать дальше, Гантварг ответил:

«В пятницу улетаю дорабатывать гастроли. А с сентября возвращаюсь к своим коллегам, с которыми проработал много лет. Буду продолжать трудиться профессором по классу скрипки. Если и с этого поста не уволят, конечно» («Известия»).

«У меня дверь всегда была открыта и для студентов, и для преподавателей. А после этого мне даже не говорят «спасибо», а выманивают из кабинета на улицу, чтобы я там написал заявление об уходе.<…> Сейчас в СМИ многие версии звучат — и стройка, и Гергиев, который давно хочет присоединить консерваторию к театру, и замминистра Ивлиев, который перед уходом инициировал это. Они, кстати, большие друзья с Чернушенко» («Новая газета»).

«В среду (19 августа — «МО») мне показали приказ, подписанный не министром, а врио, о расторжении контракта. Никаких претензий к моей работе по большому счету нет.

Единственное, о чем меня просил министр, чтобы я написал заявление по собственному желанию. Но я ответил, что за меня голосовала бо’льшая часть сотрудников консерватории, и если я сейчас уйду по собственному желанию, получается, что я их предаю.

Информация о том, что выпускники не получили дипломов потому, что консерватория не прошла аттестацию — абсолютное вранье. По формальной зацепке — консерватория не присоединена к электронной библиотеке — за день до выдачи дипломов нам прислали бумагу об отсутствии аттестации» (LifeNews).

«В настоящее время в консерваторию никаких документов об увольнении или назначении не приходило. Заявление об уходе по собственному желанию я не писал, потому что, во‑первых, нахожусь в официальном отпуске, из которого меня вызвали, а во‑вторых, меня поддерживает коллектив, который проголосовал за меня на выборах ректора на 90 процентов… Кто-то хочет, чтобы консерватория впала в турбулентное состояние, поскольку в последнее время в ней были тишина, покой и порядок» (ИТАР-ТАСС).

«Письмо десяти»

«Вдогонку» приказу об увольнении Гантварга была проведена кампания по опорочиванию строптивого ректора.

Появилось Открытое письмо В. Мединскому от ректоров и профессоров вузов искусств с просьбой «разобраться в ситуации» в Санкт-Петербургской консерватории. Очевидно, что оно было организовано заранее и вброшено в СМИ, когда выяснилось, что по собственному желанию Гантварг не уйдет. На этот случай есть испытанный метод дискредитации неугодного человека: письмо общественности.

«Уважаемый Владимир Ростиславович!

Первая российская консерватория на протяжении многих десятилетий своей истории была флагманом музыкального образования, исполнительского искусства, науки и просвещения. Однако в последние годы стало очевидно, что консерватория переживает непростой период. Частая смена руководства, как показала жизнь, привела к дестабилизации работы управленческого аппарата, оказавшегося неспособным организовать деятельность консерватории в соответствии с необходимыми требованиями. В результате — вопиющий факт: по ряду специальностей она не получила государственную аккредитацию. Вряд ли есть необходимость в подробных комментариях. Видимо, пришло время, когда консерватории требуется руководитель, отвечающий двум основным требованиям: во‑первых, наличие успешного опыта руководством музыкальным образовательным учреждением, а во‑вторых, знание петербургской музыкальной школы. Сложно сказать, насколько это осознается коллективом консерватории, но для нас это очевидно. Мы были бы весьма признательны учредителю консерватории и лично Вам за содействие в преодолении этого кризиса. Непозволительно долго длится этот период безвременья, приносящий ущерб не только первой российской музыкальной школе, но и всему музыкальному образованию».

Подписали: В. Чернушенко (худ. рук. Капеллы Санкт-Петербурга), Г. Маяровская (и. о. ректора РАМ им. Гнесиных), А. Рахаев (ректор Северо-Кавказского института искусств, выпускник Ленинградской консерватории 1977), К. Курленя (ректор Новосибирской консерватории), А . Ши ло (профессор СПбГК), А. Кролл (профессор РАМ имени Гнесиных), А. Базиков (проректор РАМ им. Гнесиных), Э. Куруленко (ректор Самарского института культуры), И. Чернявский (профессор РАМ им. Гнесиных), Н. Солдатикова (зам. директора АМК при Московской консерватории).

Среди подписавших —

• один представитель Санкт-Петербургской консерватории;
• один из бывших ректоров Санкт-Петербургской консерватории;
• ректор одной российской консерватории;
• два ректора вузов культуры и искусства;
• зам. директора одного колледжа.
• четверо представителей РАМ им. Гнесиных во главе с и. о. ректора. (Кстати, Маяровская почти 25 лет работала в Минкультуры: была начальником отдела музыкального образования, зам. начальника Управления науки и образования, зам. начальника Управления культурного наследия, художественного образования и науки в Федеральном агентстве по культуре и кинематографии. А. Аракелова в 2000—2008 работала в Министерстве и ФАКК под ее началом).

Первоначально в списке подписавших была фамилия Сергея Ролдугина, профессора СПбГК, в 2003—2004 ее ректора, художественного руководителя Санкт-Петербургского Дома музыки. Но он сразу же отозвал свою подпись, о чем и сообщил М. Гантваргу по телефону. В тот же день, 19 августа, на сайте Дома музыки появилось опровержение:

«Санкт-Петербургский Дом музыки официально сообщает, что его Художественный руководитель Народный артист России Сергей Ролдугин не составлял и не подписывал открытого письма относительно ситуации в Санкт-Петербургской консерватории, текст которого размещен в некоторых СМИ». Кстати, А. Аракелова в интервью «Новой газете» признала, что «с Сергеем Павловичем такая ситуация вышла».

Это письмо позорит тех, кто его подписал. Как могут посторонние, не работающие в вузе люди писать о том, что в нем происходит? Откуда им знать, как работает ректор? И какой ректор нужен консерватории? Трудно представить, что сразу столько ректоров и профессоров, обремененных проблемами собственных вузов, сами вдруг бросили бы все дела и стали под лупой искать признаки «кризиса» в Санкт-Петербургской консерватории. Это отметил и М. Гантварг: «… там стоят подписи людей, которые, уверен, абсолютно не в курсе, что происходит в Петербургской консерватории» («Новая газета»).

Да и все ли они соответствуют тем критериям и требованиям, которые предъявили Гантваргу, подписав заранее составленный текст?

В письме много противоречий:

«Частая смена руководства, как показала жизнь, привела к дестабилизации работы управленческого аппарата… Непозволительно долго длится этот период безвременья…». Собственно, а кто виновник частой смены?

«… Наличие успешного опыта руководством музыкальным образовательным учреждением… знание петербургской музыкальной школы». Как бы ни пытались опорочить работу Гантварга на посту ректора СПбГК, объективно эти 4 года были для вуза — впервые за долгий период — спокойными, рабочими; шла подготовка к реконструкции. А уж санкт-петербургскую музыкальную школу и традицию мало кто знает так, как он, коренной ленинградец/петербуржец!

«Волк волку — ректор»

Зачем нужно было организовывать это письмо? Чтобы подкрепить решение о снятии Гантварга мнениями его коллег по цеху и посеять рознь в профессиональном сообществе, чтобы оно было более управляемым?

А в следующий раз, когда будут увольнять худрука какого-нибудь федерального оркестра, хора или театра — надо организовать письмо от дирижеров или режиссеров о том, что оркестранты фальшивят, а солисты и хористы плохо поют.

В мире творческих профессий никогда не было принято публично обсуждать работу коллег по профессиональному сообществу. Такова этика цеховых, профессиональных взаимоотношений.

Итак, Гантварг был уволен, и только потом было обнародовано «письмо ректоров».

Только потом появились их комментарии.

Только потом опубликованы несколько интервью А. Аракеловой, в которых Гантварг предстает чуть ли не разрушителем вуза.

Только потом озвучены претензии министерства. Причем они нарастали как снежный ком. Сначала речь шла только о не подключении к электронной библиотеке. Затем — о том, что у Гантварга всего лишь один проректор, о финансовых нарушениях и т. д.

Такое впечатление, что организаторам увольнения очень хотелось, чтобы Гантварг ушел молча. А когда это не получилось, и экс-ректор откровенно рассказал, как все было на самом деле, ему решили мстить. По принципу: «Ах, вы не согласны? Так вот вам! И еще! И еще, и еще!».

В защиту Гантварга

Сергей Слонимский: «Сам метод назначения и снятия ректора — скандальный. Человека даже не поблагодарили за огромную работу, которую он проделал. Гантварг — в высшей степени профессиональный музыкант и грамотный руководитель. Что касается поведения министерства, нынешний министр культуры — единственный, кого я не знаю лично, все предыдущие бывали на симфонических, балетных и оперных премьерах, а нынешний, видимо, существует в каком-то узком, замкнутом кругу. И его приказ выглядит, мягко говоря, странно: это явное неуважение к замечательному музыканту и ко всему коллективу».

Александр Сокуров: «За небольшое количество лет в консерватории сменилось, если не ошибаюсь, восемь ректоров — ну не может ни один организм, тем более такой хрупкий и сложно организованный, как консерватория, существовать много лет в такой трясучке! Культура по определению означает выращивать, а делать это можно только в стабильной обстановке. Если консерваторию постоянно перепаковывают, передают из рук в руки, швыряют из угла в угол — что хорошего из этого получится? <…> В этой ситуации роль Министерства культуры как раз и состоит в том, чтобы усмирять страсти, а не создавать новые поводы для конфликтов. И жаль, что над Министерством культуры нет какого-то постоянного контрольного органа, что Союз композиторов не занял активной позиции. В результате ситуация выглядит мутной, дурно пахнущей и абсолютно бесконтрольной».

Леонид Гаккель, профессор СПбГУ: «Лучшего руководителя, чем Михаил Гантварг, нам сейчас просто не найти: четыре года консерватория работала абсолютно спокойно, все нормально работали, а сейчас, похоже, все возвращается к скандалам и чехарде прежних лет. Он выдающийся скрипач, крупная фигура в музыкальном мире, так обращаться с ним недопустимо. Гантварг всегда вел себя в высшей степени корректно: он никого не увольнял, не приводит своих друзей со стороны — не делал всего того, что делали многие из предыдущих ректоров. Он провел переезд без сучка и задоринки — все почувствовали, что это крепкая административная рука. Сам Михаил Ханонович и его штат работали круглые сутки, все было сделано четко, быстро, точно. И вот — награда. Он получает увольнение внезапно, в совершенно хамской форме! Но мотивировочная часть обвинений Минкульта не выдерживает критики. Дело в том, что постановление об аккредитации консерватории было опубликовано на сайте Министерства культуры! Возможно, задним числом они что-то переиграли, но эта информация там была. А письмо “группы товарищей” ломаного гроша не стоит, там ни слова о реальных событиях в консерватории! Реальная причина, на мой взгляд, в независимой позиции Гантварга — он не брал под козырек. Сколько от него требовали — увольте того, этого под видом оптимизации, Аракелова на него постоянно давила — увольняйте! Но фамилию этой Аракеловой забудут в ту же минуту, как ее саму уволят, а скрипача Ганварга будут всегда помнить в связи с нашей консерваторией».

Николай Охотников, профессор СПбГК, народный артист СССР: «Гантварг прекрасный ректор! Но, видимо, кто-то хочет занять его место. Он порядочный человек, серьезный музыкант. Так, как он относился к нам ко всем — к профессорам, к студентам, — никто не относился из всех прежних ректоров, кроме, пожалуй, Серебрякова. Консерватория очень много потеряет, если нам не удастся его отстоять. И сделано все по-воровски, из-под полы».

Ирина Тайманова, профессор СПбГК: «Гантварг безболезненно перевел консерваторию в другое здание, ни на минуту не прервав учебный процесс. При нем прекратились интриги, конфликты, споры на ученых советах, которые при прошлых руководителях приводили к увольнению достойнейших сотрудников. Министерство совершило, на мой взгляд, совершенно безнравственную акцию, инициировав увольнение Гантварга как раз в то время, когда консерватория находится на каникулах, все в отпусках. <…> Да, Гантварг слишком скрупулезно подписывал строительные акты. Но предыдущего ректора, Сергея Стадлера, уволили как раз за то, что он слишком поспешно подписал акт на ремонт крыши. Да, Гантварг имеет собственное мнение. Может, причина именно в этом? И почему Минкульт не считается с мнением ученого совета консерватории? Кто для кого существует в нашей стране — консерватория для Министерства культуры, или Минкульт для помощи в работе консерватории?»

Василий Кичеджи, экс-вице-губернатор Санкт-Петербурга: «Михаил Ханонович сделал очень много, у Консерватории хорошие показатели, она работает успешно. И — что для культуры не вполне обычно — достаточно тихо, без скандалов. И если по чьему-то желанию его просто убрать — я думаю, это неправильно».

Сергей Стадлер: «Ситуация печальная. Консерваторию должен возглавлять большой артист. Михаил Ханонович как раз и есть большой артист. Он — уважаемый в городе человек, профессор и заведующий кафедрой скрипки. Он всю жизнь там преподает <…> если в Консерваторию назначить просто хорошего менеджера, то там просто перестанут играть и петь. <…> Это решение вызывает у меня недоумение. Консерватории в такой ситуации нужно активно помогать. А то, что происходит, наоборот, будет помогать ей катиться вниз».

Ректоры, на выход!

Михаил Гантварг — не единственная в этом году жертва «непройденной аккредитации». Та же участь постигла ректора Красноярской академии музыки и театра Константина Якобсона. Замечательный музыкант, который заступил на пост ректора в годы становления Академии (начало 1990‑х) и за 20 с лишним лет вывел ее в число элитных вузов культуры и искусства не только Сибири, но и всей России, получил вот такой «подарок» к 70‑летию. Не отчитались по какому-то формальному пункту — извольте покинуть кабинет!

Три года назад ушел со своей должности элитный, уважаемый всем музыкантским и вузовским сообществом ректор Ростовской консерватории Александр Данилов: в знак протеста против того, что одна из лучших в стране консерваторий попала в число неэффективных вузов по итогам печально известного мониторинга Минобрнауки (см. публикации «МО» в № 10, 2012 и № 1, 2013). Мизерные расхождения с неизвестно кем придуманными нормативами привели к скандалу. Имиджу вуза был нанесен серьезный ущерб. Данилов подал заявление по собственному желанию, министр культуры его подписал.

Обстоятельства похожие. Может быть, те ведомства, которые требуют отчета, умышленно создают некоторым ректорам эту ситуацию, что-то не договаривая по форме отчета? И Данилов, Якобсон, а теперь и Гантварг «не отчитались» не случайно?

«А ларчик просто открывался…»

И все-таки, почему был уволен М. Гантварг? Доводы об отсутствии электронной библиотеки, не проведении опросов среди студентов, малом числе проректоров, долгом переезде в новое здание и т. п. — не более чем предлог. В конце концов, если ректору удобно работать с одним проректором — пусть работает. Это его право.

Истинную причину Михаил Гантварг назвал сам: реставрация консерваторского здания. Гантварг завершил переезд консерватории, причем его торопили, ему инкриминируют медлительность при переезде, излишние расходы. А теперь должна начаться реконструкция консерватории, стоимость работ — около 3 млрд. руб. Понятно, что независимый («Меня деньги вообще не волнуют»), несговорчивый, строптивый, вникающий во все вопросы Гантварг тут вряд ли нужен. А три миллиарда надо, как водится, «эффективно освоить»!

Но если дело обстоит именно так, то впору вести речь о катастрофе — не только в Санкт-Петербургской консерватории, но и в нашей культуре вообще. Катастрофе не грядущей, а уже наступившей.

Продолжение следует?

В тот же день, 19 августа, стало известно, что и. о. ректора вуза назначен Алексей Васильев — виолончелист и дирижер, доцент консерватории, директор и преподаватель Музыкального колледжа им. Римского-Корсакова.

31 августа А. Васильев провел первую встреч у с кол лек тивом и пресс-конференцию для журналистов. В ней принял участие первый зам. министра культуры РФ В. Аристархов.

А. Васильев поблагодарил своего предшественника за работу. М. Гантварг подал заявление о сохранении за ним должности заведующего кафедрой скрипки и альта, А. Васильев удовлетворил это заявление «с сохранением срока избрания до 2019 года». Также Васильев представил двух новых проректоров консерватории: Дениса Быстрова (его заместитель по учебной работе в Колледже) и Станислава Устинова.

И. о. ректора заявил, что намерен решить проблему с аккредитацией консерватории до весны, т. к. свидетельство истекает в апреле 2016. Выборы ректора состоятся после получения аккредитации.

В. Аристархов призвал коллектив поддержать А. Васильева и сообщил, что министерство продолжит поддерживать консерваторию: будет выделено финансирование на приобретение оборудования и инструментов, повышение квалификации сотрудников, ремонт здания и общежития, творческие проекты, конкурс вокалистов.

В консерватории ситуацию с увольнением Михаила Гантварга называют «позорной, подлой и унизительной».

Очевидно, что операция по смене ректора Санкт-Петербургской консерватории была подготовлена заранее. Заранее была согласована и кандидатура Васильева. Кто разрабатывал эту операцию — тоже не тайна.

Но замену Гантварга на Васильева адекватной назвать никак нельзя. Будет ли он избран — большой вопрос. В 2008 он уже выдвигал свою кандидатуру на выборах ректора, но безуспешно. Говорят, что Ю. Темирканов, узнав об этом, воскликнул: «Как? Виолончелиста с шестого пульта — в ректоры?!».

Но даже если Васильева изберут ректором, неизвестно, сколько он продержится. Как-то не верится, что Департамент науки и образования Минкультуры остановится на нем в своих долгоиграющих забавах. Видимо, пора уже задаться вопросом, кто будет следующим персонажем в этом сериале.