Министерство культуры уволило ректора Санкт-Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова Михаила Гантварга. Он стал четвертым подряд руководителем вуза, не доработавшим до конца первого срока, — и первым за десятилетие, покидающим пост без обвинений в коррупции. И.о. ректора назначен директор Санкт-Петербургского музыкального училища — тоже имени Римского-Корсакова — Алексей Васильев. После прощальной беседы с министром культуры Михаил Гантварг ответил на вопросы корреспондента «Известий».

— Как консерватория восприняла новость о вашем увольнении?

— Консерватория в глубочайшем шоке. Я уже принял сегодня около 150 звонков от профессоров, преподавателей, студентов. Про себя ничего говорить не буду, но могу донести до вас их мнение. В очередной раз людям, которые и являются консерваторией (потому что консерватория — это не здание, а люди), просто плюнули в лицо. В очередной раз о них вытерли ноги. Многие профессора уже немолоды, они принимают происходящее очень близко к сердцу. Это то, что меня больше всего расстраивает. Мне искренне жаль их. Они очень многого не знают. Не знают, как устроено Министерство культуры.

До конца моего контракта оставалось чуть больше года. Теперь наша несчастная консерватория, которая 4 года жила в состоянии спокойствия, опять запускается в состояние турбулентности. Очень несвоевременная и очень непродуманная акция. Учитывая общее настроение и положение дел в стране, я считаю, что это просто вредительство.

— Какую причину увольнения вам озвучили?

— Они пытались мне говорить, что мы не прошли аккредитацию. Единственная причина, по которой не были аттестованы несколько специальностей, — это то, что консерватория не подключена к электронной библиотеке. За подключение, кстати, надо было заплатить 150 тыс. рублей. Они, видимо, не знают, что консерватория обладает уникальным собранием нот и литературы о музыке. Весь мир должен подключаться к нам, а не мы к ним. В музыкальной сфере у этой электронной библиотеки уровень сельского уголка чтения. Понятно, что это всего лишь предлог, причем провокационный.

— В Минкультуры утверждают, что часть студентов-бакалавров из-за проблем с аккредитацией не получила дипломы.

— Ни один студент, который закончил бакалавриат, не остался на улице. Они все учатся дальше и с большим удовольствием, потому что через год получат специалитет.

— Как вы узнали о том, что больше не являетесь ректором?

— Я был в отпуске, меня отозвали с гастролей. Позвонила начальник департамента по науке и образованию Александра Аракелова и сказала: «Михаил Ханонович, знаю, что вы в отпуске, но мы бы хотели, чтобы вы приехали». Я спросил: «Что случилось?» Она сказала, что есть дела, связанные с аккредитацией. «Что-то важное? Может, вы хотите меня уволить? Если так, я могу прислать заявление по факсу». — «Нет, что вы, о чем вы говорите! Просто нужна ваша подпись на документах». Я отменил концерты, взял билет и прилетел. В понедельник госпожи Аракеловой не было. Во вторник тоже. В среду она наконец приехала, и я был вызван. Говорит: «Пойдемте в какое-нибудь кафе, посидим». Мы пошли. «Михаил Ханонович, напишите заявление по собственному желанию». Я ответил: «Позавчера написал бы. Сегодня уже не могу, потому что я вернулся в свой город, мне звонит множество людей и просит: «Миша, только ничего не подписывай, тебя не могут уволить, ты в отпуске». Я им обещал, я не могу подводить людей». Она говорит: «А вы объясните им, что ваши творческие планы помешают вам совмещать карьеру скрипача с работой ректора и профессора». Я ответил, что последние 4 года они мне не мешали. И добавил: «Если хотите, увольняйте по статье».

В тот же день в 15.20 позвонил Владимир Мединский — он как раз был в Петербурге — и попросил приехать в отель «Кемпински». Сказал: «Давайте мирно, дружно, вы пишете заявление, и всё». Я объяснил ему, что не могу так поступить. На выборах ректора за меня проголосовали 93% коллектива. Они будут считать, что я их предал во имя каких-то своих целей. Они всё равно не поверят.

— А в чем необходимость увольнения, он объяснил?

— Он сказал следующее: «Мне замминистра говорил, что вы что-то там не прошли. Я понимаю, к каждому руководителю есть претензии. Ко мне их, наверное, в тысячу раз больше».

— Что вы сами об этом думаете? Решение связано с реставрацией консерватории?

— Это первое, что приходит на ум, но я так не думаю. Может, и это в том числе. Но у меня с Северо-Западной дирекцией по строительству, реконструкции и реставрации хорошие отношения, они относились ко мне с уважением. Главная причина в том, что идет попытка другой реставрации — реставрации в консерватории той обстановки, которая царила здесь лет 10–15 назад и раньше.

— Вы имеете в виду период правления Владислава Чернушенко?

— Да. Это реванш той команды. Мне кажется, что коррупционная составляющая тут не просто присутствует, а вопиет. Консерватория всё это уже проходила, и не раз. Я не бедный человек, за 50 лет гастрольной деятельности заработал очень приличные деньги. Меня деньги вообще не волнуют. Видимо, кого-то такое отношение к консерваторским деньгам не устраивало.

— Что вы думаете о составленном против вас коллективном письме министру?

— О каком письме?

— Несколько деятелей культуры написали, что в консерватории сейчас «период безвременья», и попросили назначить нового ректора.

— А кто подписал это письмо?

— Худрук Госкапеллы Санкт-Петербурга Владислав Чернушенко, ректор Гнесинской академии Галина Маяровская, профессор вашей консерватории Александр Шило и другие.

— Я впервые об этом слышу. Спасибо, что рассказали.

— Странно, что люди инициируют и отправляют письмо в середине августа, когда все работники творческих вузов обычно в отпусках.

— Ну и время моего увольнения выбрано не просто так. Могли бы подождать хотя бы до 30 августа, когда я выйду из отпуска. Они боятся шума — надеются, что к сентябрю всё устаканится. На самом деле я очень хочу, чтобы ученый совет и весь коллектив смогли спокойно все это воспринять и пережить. Но боюсь, что это маловероятно. Я никакие «шумы» инициировать не собираюсь. Не буду ни судиться, ни рядиться. Я в кресло ректора не рвался, даже не хотел туда идти. И не держусь за него.

— Какими вы запомните 4 года в этом кресле?

— Наш коллектив прошел через колоссальные испытания. Сначала надо было подготовить и масштабно отпраздновать 150-летие нашей консерватории, старейшей в стране. Потом мы пошли на реставрацию, и надо было в течение трех недель переехать в другое здание. Мы только роялей 400 штук перевезли! Работали, как в военное время, по четыре смены. Но ни на одну секунду учебный процесс не нарушался.

— Что вы будете делать дальше?

—В пятницу улетаю дорабатывать гастроли. А с сентября возвращаюсь к своим коллегам, с которыми проработал много лет. Буду продолжать трудиться профессором по классу скрипки. Если и с этого поста не уволят, конечно.