Моноопера Франсиса Пуленка «Человеческий голос», основанная на пьесе Жана Кокто (1928), длится всего 40 минут. Сюжет: женщина одна в пустой квартире говорит по телефону с бывшим любовником, который завтра женится на другой, и терзается противоречивыми чувствами: от попыток сохранить достоинство до истерики. Премьера сочинения состоялась в 1958 в парижской Опера Комик, главную партию исполнила знаменитая в то время певица Дениз Дюваль.

Жанр монооперы, то есть оперы для одного солиста, нечасто встречается в истории музыки до ХХ века. Нечто похожее на монооперу в XVIII веке создал Доменико Чимароза – интермеццо «Капельмейстер оркестра». Также в XVIII веке в Европе были распространены музыкально-театральные произведения для одного или двух актеров, сопровождаемые музыкой – «мелодрамы».

В ХХ веке о моноопере уже можно говорить как об отдельном жанре. Среди примеров: А.И. Билаш «Баллада войны», «Исповедь белого тюльпана»; Ю.М. Буцко «Записки сумасшедшего»; Ф. Караев «Путешествие к любви»; Ф. Пуленк «Человеческий голос»; К. Саариахо «Эмили»; А.Э. Спадавеккиа «Письмо незнакомки»; М.Л. Таривердиев «Ожидание»; Г.С. Фрид «Дневник Анны Франк», «Письма Ван Гога»; А. Шенберг «Ожидание».
В Пермской опере партитура Пуленка прозвучала в обрамлении пролога и эпилога, написанных Владимиром Горлинским специально по заказу театра. Аналогично была обрамлена опера Белы Бартока «Замок герцога Синяя Борода», где пролог и эпилог написал Валерий Воронцов (спектакль стал лауреатом Премии «МО» 2022).

Экран и сцена

В Пермской постановке – которую в ноябре все желающие могли посмотреть в режиме онлайн-трансляции – сценического действия почти нет. Главную роль на затемненной сцене играет голос Надежды Павловой, передающий бурлящий водоворот эмоций героини. В это время на большом экране идет фильм, специально снятый для постановки. Женщина в домашней одежде, в обстановке среднестатистической квартиры, занимается обычными бытовыми делами – и молчит. Обе роли играет Надежда Павлова и зритель понимает, что весь «телефонный разговор» – это мучительный диалог с собой, своим прошлым и памятью в сознании одного человека.

«Экранная» часть основана на пьесе Франца Ксавера Крёца (р. 1946) «Концерт по заявкам» (1972). В пьесе нет слов. Семь страниц текста полностью состоят из ремарок. Фройляйн Раш пришла с работы. Фройляйн Раш сняла пальто. Поставила на стол покупки. Включила радио – попала на концерт по заявкам. Помыла посуду. Приготовила ужин. Закурила. Поработала над шитьем. Снова помыла посуду.

В конце дня она готовится ко сну – и так же аккуратно и методично, как делала все остальное, проглатывает полкоробки снотворного.

Посыл у монодрамы Крёца и монооперы Кокто все же разный. Крёц наследует Бертольду Брехту, его в первую очередь интересует социальный и политический смысл происходящего. «Концерт по заявкам» это не история несчастной любви. В 1970-х Крёц был заядлым коммунистом, его короткий сценарий осуждает безнадежность, в которую погружены обычные рабочие и служащие (по тексту пьесы Фройляйн Раш работает на фабрике канцелярских товаров). В статье, опубликованной после премьеры, драматург дал объяснение своего текста: дни, наполненные бессмысленными задачами, делают таких людей немыми, «как животные», раздавленные пустотой, которую они едва понимают. Потому иногда они «вежливо удаляются» от жизни, «невольно очищая общество, которое они осуждают» и тем самым помогая поддерживать «бесчеловечный порядок, в котором мы живем».

Опера без действия и драма без слов – может ли минус на минус дать плюс?…

От первых лиц

Владимир Горлинский: «”Человеческий голос” абсолютно самодостаточен по форме и как будто не нуждается в каких-то внешних надстройках. Именно это помогло мне найти наиболее, кажется, подходящую стратегию взаимодействия с первоисточником – остранение, взгляд со стороны. В опере Пуленка сквозит неприкрытая драма – из сегодняшнего дня было интересно отступить на несколько шагов назад, чтобы попытаться увидеть различные ее проекции. В моей партитуре нет прямых цитат из музыки Пуленка – в прологе и эпилоге я словно бы накидываю на нее собственную смысловую сеть. Мы попадаем на территорию “Человеческого голоса” через неожиданные двери, исследуем ее нехоженые тропы».

Владимир Ткаченко: «”Человеческий голос” принято называть монооперой – и это не совсем верно: партитура Пуленка написана так, что оркестр становится полноправным участником драмы. Композитор закрепляет за ним сразу несколько ролей: это и невидимый собеседник главной героини – тот самый, что до конца спектакля остается по ту сторону телефонного провода, и ее альтер эго, и чуткий комментатор действия. Оркестр создает пространство оперы Пуленка со всем его психологическим, эмоциональным многообразием – в диапазоне от бытового до трагического. Когда в “Человеческом голосе” на сцену выходит Надежда Павлова, то между сценой, оркестровой ямой и зрительным залом образуется такой сгусток энергии, что кажется, еще чуть-чуть – и он разнесет все вокруг в клочья».

Надежда Павлова: «”Человеческий голос” для меня не только про творчество, но и про личную жизнь. Много лет назад я сама переживала подобный сюжет – и поэтому буду говорить со сцены не просто о том, что написано драматургом и композитором, но и о собственных чувствах.

Когда я начинала учить партию, то не испытывала к героине “Человеческого голоса” никакой симпатии – только жалость. Вспоминая о том, как сама оказывалась в схожей ситуации, сегодня я понимаю, какой была глупой и немудрой – ведь жизнь так многогранна и впереди нас ждет еще много всего интересного и прекрасного. Но, возможно, я предвзята, и в этой опере речь идет о любви, способной разрушить всt изнутри: я понимаю, что есть люди с таким отношением к миру – “пять лет я живу только тобой, дышу только тобой”, как говорит героиня Кокто и Пуленка. И мне остается только попробовать представить, каково это – и понять ее. Работая над образом и проживая эти моменты, я, естественно, сочувствую ей. Может быть, потому что я подмешиваю в роль личный опыт. А может быть, потому что сама стала умнее – и сейчас это я бы положила трубку, как это делает Тильда Суинтон в фильме Педро Альмодовара».