Уроки истории

Премия «Камертон» имени Анны Политковской была учреждена Союзом журналистов России по инициативе музыкального деятеля, продюсера, журналиста Георгия Каретникова. Во времена СССР он работал звукорежиссером в ГДРЗ — Государственном Доме радиовещания и звукозаписи на ул. Качалова. В постсоветское время успешно занимается журналистикой, продюсерской работой, преподает, вместе с женой — талантливой пианисткой Екатериной Державиной — организует концертные и фестивальные проекты.

Человек бескомпромиссный, порой резкий в суждениях, Каретников не скрывает своих взглядов (возможно, заложенных генетически: он родился в октябре 1938 в «АЛЖИРе» — Акмолинском лагере жен изменников родины, о чем рассказывал, в частности, в 1997 на радио «Свобода»). По его словам, с А. Политковской он познакомился на митинге в защиту «старого» НТВ, разогнанного в 2001. Тогда же узнал от Политковской о ее любви к классической музыки, в частности — к 6-й симфонии Чайковского.

Именно Г. Каретникову принадлежит идея об увековечении памяти Анны Политковской:

«Несколько лет назад меня позвали в качестве гостя на очередной Съезд Союза журналистов России, где я предложил комплекс мер по укреплению журналистской профессиональной солидарности в связи с именем Анны Политковской и памятью о ней.

Я предложил учредить премию и назвать ее “Камертон” (с самого начала я полагал, что нужен некий памятный знак, что-то конкретное для вручения, и таким знаком стала небольшая статуэтка с изображением камертона). Также я предложил назвать именем Политковской одну из станций московского метро и поставить на Лубянской площади стелу в честь свободной, независимой журналистики и памяти погибших журналистов. Съезд встретил эти предложения с большим энтузиазмом. Тем временем уже готовилась первая программа памяти Политковской. Она была живой и необычной: звучала музыка Метнера, и всем произведениям в программе я постарался подобрать поэтический эквивалент, получилось очень эмоционально. С огромным трудом вечер удалось устроить в Колонном зале Дома союзов.

С 2011 концерты должны были проходить в консерватории. Ректор Александр Соколов пошел нам навстречу. 2011-й год мы пропустили (еще не закончилась реконструкция БЗК), а с 2012 проводим концерты и ежегодно. Половину сборов от концертов консерватория отдает СЖР, в Фонд семей погибших журналистов. Это важно. Важно и то, что музыканты тоже получают памятный знак: с моей точки зрения, это красиво и уважительно по отношению к ним. Программы всегда строятся так, чтобы солист и дирижер, если это концерт с оркестром, уходили со сцены вместе, а не по отдельности, когда солист играет только в первом отделении. Это не только невежливо, но и ошибочно с исторической точки зрения. Просто дирижеры не хотят смириться с тем, что нужно корректировать отжившие традиции. Но для меня это важно. В том числе и поэтому премия вручается в середине программы, в начале второго отделения.

Публика на этих концертах особая, в зале сидят семьи погибших. Они приходят бесплатно, а ведь некоторые из них, между прочим, сейчас нищенствуют. Только подумайте, уже 350 погибших с 1993 года, и в большинстве случаев это нерасследованные убийства.

И мне, и музыкантам, которые выступают, приходится учитывать, в какой атмосфере проходит концерт. Она по-настоящему особенная, например, над сценой всегда висит постер, мишень со следами пуль, фотографиями погибших, и каждый год к ним добавляются новые лица. И вы видите эти глаза».

Камертон честности и мужества

В положении о премии говорится:

«Национальная премия “Камертон” Союза журналистов России (за выдающиеся достижения в области защиты прав человека и свободы прессы, за мужество, высоту гражданской позиции, за профессиональную честность и человеческое сострадание) вручается журналисту года 8 сентября в Международный  день солидарности журналистов.

Право выдвижения на премию СЖ РФ “Камертон” и участие  в совместном  обсуждении  с Секретариатом СЖ РФ  имеют:

любой журналист – член Союза журналистов России,

любая журналистская организация, журнал,

а также издательство “Новая газета”,

дети убитой журналистки – Вера и Илья Политковские,

учредитель и соучредители  премии».

В  2013 в день рождения А. Политковской (30 августа) секретариат СЖ России учредил премию «Камертон» ее имени. По рекомендации «Новой газеты» журналистом 2013 года и первым лауреатом премии “Камертон” стала Ольга Алленова — журналист ИД «Коммерсант”.

В 2014, также по рекомендации «НГ» премия была вручена на сцене БЗК родственникам внештатных сотрудников газеты — журналиста и правозащитника Андрея Миронова и итальянского журналиста и фоторепортера Андреа Рокелли, погибших в мае 2014 в результате минометного обстрела под Славянском.

В 2015 премия была вручена медиа-юристу из Воронежа, руководителю Центра защиты прав СМИ Галине Араповой (спустя год Арапова первой среди российских юристов удостоилась премии Международной ассоциации адвокатов «За выдающийся вклад практикующего юриста в защиту прав человека»).

В 2016 награду получил фотограф из Тюмени Сергей Русанов за идею установить памятник своему другу — фотокорреспонденту Александру Ефремову, погибшему во время командировки в Чечне, и посвятить монумент всем журналистам, погибшим при исполнении служебного долга.

«В том, что касается выбора лауреатов, я с самого начала абсолютно доверял Союзу, — рассказал Г. Каретников. — Я предлагал подключить региональные отделения, детей Политковской, которых почему-то отправляли ко мне, хотя было бы разумно, если бы при выборе лауреатов с ними советовались, но каждый раз это откладывалось и затягивалось.

Долгое время я не хотел этим заниматься, но постепенно мне стало ясно, что высокая этическая планка премии, заданная самим именем Политковской, начинает опускаться. И в этом году я уже сам предлагал имена, в том числе Дмитрия Муратова, главного редактора самой прогрессивной и смелой сейчас “Новой газеты” (к тому же имя Политковской — это их знамя, печальное, но все-таки знамя), и Юлии Латыниной. Сомнительна ситуация, когда премией с таким именем награждаются малоизвестные люди, или не журналисты, или погибшие. А ведь это премия живых, иными словами — премия защиты.

Я называл имена, аргументировал и настаивал. То, что вместо Муратова в числе награжденных возникло другое имя — наверное, как мне представляется, это было чье-то условие.

Кроме того, мы согласились, что присутствие государственных каналов, госпропаганда нам не нужны. И хотя для меня очень важно, чтобы все мероприятие было заснято, чтобы когда-нибудь можно было выпустить хотя бы небольшим тиражом памятный диск для семей погибших, мы приняли решение не приглашать госканалы. Для меня важно, чтобы это событие не было государственным, провластным. Чтобы оно было посвящено только профессиональной солидарности, профессиональной и человеческой памяти».

ПОЛИТ-КОрректность? ПОЛИТ-КОллизия?

В этом году лауреатами названы писательница и журналист, обозреватель «Эха Москвы» и «Новой газеты» Юлия Латынина — «за бесстрашие, высочайшее профессиональное мастерство, за пробуждение в читателях и слушателях высокой ответственности и гражданского самосознания» и военный журналист, специальный корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный — «за исполнение профессионального долга».

Оба лауреата на награждении отсутствовали, т.к. находятся за пределами России. Премии за них получали первый заместитель главного редактора «Эха Москвы» С. Бунтман и начальник отдела подготовки эфира телеканала «Россия-24» М. Колосов.

То, что премий удостоены журналисты диаметрально противоположных взглядов, представляющие СМИ совершенно разной политической ориентации, как и то, что на одной сцене сошлись представители этих СМИ, многим — особенно в журналистском сообществе — показалось странным и неуместным.

Юлия Латынина удостоена и достойна этой премии как коллега и единомышленник А. Политковской, продолжающий ее дело. Как человек и профессионал, мыслящий высшими этическими категориями — чести, совести, духовности, прав человека. За это ей фактически объявили войну оппоненты. В сложившихся обстоятельствах, когда на нее было совершено несколько бандитских нападений (последнее — поджог машины в начале сентября), когда возникала угроза здоровью и даже жизни ее и ее близких, журналистка покинула России вместе с пожилыми родителями.

Евгений Поддубный с 2011 — специальный корреспондент телеканала «Россия-24», автор и ведущий программы «Война».

В мужестве ему не откажешь. Он постоянно на передовой. Под пулями и снарядами, летящими «туда» и «оттуда». В его послужном списке — специальные репортажи и документальные фильмы о событиях в Ираке, Афганистане, Израиле, Ливане, Абхазии, Египте, Южной Осетии, Пакистане, Таиланде, на территории Сектора Газа, в Сирии, Украине, репортаж о концерте оркестра Мариинского театра в Пальмире.

С 2016 Евгений Поддубный — координатор АНО «Русская Гуманитарная Миссия» в Сирии.

С начала 2014 Евгений Поддубный в качестве специального корреспондента телеканала «Россия-24» освещал события на Майдане, события, связанные с присоединением Крыма к России, все, что происходило в Украине во время политического кризиса. Со своей съемочной группой работал в Киеве и в различных регионах юго-востока страны: Донбасс, Артемовск, Луганск, Славянск, Краматорск, Горловка и др.

На войне как на войне

«8 августа 2008 года утром Евгений (в то время корреспондент ТВЦ. — «МО»)  был уже в Цхинвале. Именно он передал сообщение генералу В. Болдыреву о том, что все возможности для обороны города исчерпаны и Совет безопасности Осетии просит Россию вмешаться. С 9 августа шла массовая эвакуация из зоны конфликта, но съемочная группа не стала уезжать, отдав свои места в микроавтобусе мирным жителям. Они самоотверженно работали под звуки залпов, не зная, встретят ли завтра рассвет. Благодаря таким приверженным работе людям, как Евгений Поддубный, зритель мог следить за развитием событий. Его командировка закончилась лишь 18 августа.

В общей сложности Поддубный, спецкор канала “Россия-24”, провел в Сирии два года. Это были командировки по три-четыре месяца с небольшим перерывом на поездку домой. Впервые он полетел туда в 2011. В сентябре 2012 был выпущен его документальный фильм “Битва за Сирию”, в котором репортер показал текущие события гражданской войны и передал ощущения: свои, коллег по съемочной группе, мирных жителей и т.д. Фильм был смонтирован в полевых условиях, при непрекращающихся боевых действиях. Он переведен на несколько языков, так что его видели не только в России. В июне 2013 Евгений Поддубный вместе со своими коллегами попал под обстрел. Колонну, в которой находилась также машина телеканала “Россия”, поджидала засада. Бой длился около 15 минут. Журналистам чудом удалось уцелеть.

По его признанию, война на Украине вызвала у него шок, хотя он многое уже повидал. Освещая события Майдана, корреспондент никак не мог подумать, что придется в скором времени снимать, сидя в окопах вместе с ополченцами. А отсиживаться приходилось, и Евгений Поддубный, рост которого не очень-то этому благоприятствовал, делал все от него зависящее, чтобы не попасть под прицел. На его счету множество репортажей прямо с передовой. Поддубный был и в Донецке, и в Артемовске, и в Горловке во время самых агрессивных военных действий» (FB.ru).

Возможно, это ошибка

Сейчас Поддубный находится в очередной командировке в Сирии. Он вновь на передовой, на острие событий. Но имеет ли отношение его работа к той деятельности и к тем принципам, за которые присуждается премия «Камертон» (за достижения в области защиты прав человека и свободы прессы)? Вероятно, нет. И если уж присуждать ему какую-то журналистскую награду — то другую: например, за личное мужество (хотя орден Мужества от президента у него уже есть) или специальную премию как фронтовому журналисту.

Нужно признать, что «камертон Политковской» и та интонация,  тот чистый тон, который был задан учредителями премии ее имени, явно не настроен на этого журналиста. (Как трудно представить — по крайней мере, сегодня — настрой «Камертона» на Соловьева, Доренко, Киселева или Норкина…).

Будь Анна Политковская жива, она бы определенно не одобрила такой вердикт. Как не одобрили его и многие члены журналистского сообщества.

«Анна Политковская и Евгений Поддубный — носители прямо противоположных систем ценностей, прямо противоположных представлений о добре и зле <…> прямо противоположных профессий», — написал в своем блоге бывший секретарь и генеральный секретарь СЖР И. Яковенко.

Может быть, присуждение премии Е. Поддубному — ошибка?

Музыканты против убийц

Церемония вручения премии «Камертон» всегда сопровождается концертом. Еще до учреждения премии Г. Каретников и Е. Державина организовали концерт памяти А. Политковской во Владимире.

В 2010 мемориальный вечер прошел в Колонном зале Дома союзов, а с 2012 концерты проходят в Большом зале консерватории. 8 сентября 2012, в рамках Благотворительной программы памяти погибших журналистов, в БЗК выступил оркестр «Новая Россия» под управлением А. Левина, солисты Е. Державина и А. Володин. Прозвучали Концерт для двух клавиров с оркестром Моцарта и Симфония № 5 Шостаковича. Свои стихи прочитал Д. Быков.

В 2013, на первой церемонии вручения премии «Камертон», выступали А. Рудин и оркестр Musica Viva, пианист А. Любимов, скрипач Г. Казазян, виолончелист Э. Мартиросян, Д. Быков. Звучали сочинения Моцарта (увертюра к опере «Дон Жуан»), Бетховена (Тройной концерт), Пярта (Симфония для камерного оркестра).

Спустя год, в 2014, снова играл оркестр Musica Viva под управлением А. Рудина, солисты — скрипачи Н. Борисоглебский и Е. Корженевич, пианистка Е. Бонюшкина, в программе «Времена года» Вивальди, концерты Баха и Гайдна, Серенада для струнного оркестра Чайковского. Впервые прозвучало стихотворение И. Бродского в авторской записи.

Участники концерта 2015 г. — ГАСО им. Светланова, дирижер А. Рудин, солист Н. Борисоглебский — исполнили Концерт для скрипки с оркестром и 6-ю симфонию Чайковского.

В 2016 выступил АСО Московской филармонии под управлением Ю. Симонова с программой из произведений Брамса, Шумана, Малера, Гайдна, солировала Е. Державина. В концерте участвовал журналист «МК» А. Минкин.

В нынешнем году состоялся сольный концерт  Евгения Кисина. Он не выступал в России более 8 лет, со времени своих концертов в Москве и Санкт-Петербурге в мае 2009. Правда, звучала его музыка: в ноябре 2016 в Московском Доме музыки состоялась премьера его Струнного квартета Е. Кисина в исполнении «Копельман-квартета».

Естественно, велик был соблазн представить появление музыканта в Москве после столь внушительного перерыва как своего рода «возвращение», долгожданные гастроли одного из лучших пианистов мира и нашего соотечественника, которого мы помним вундеркиндом в пионерском галстуке.

Но Кисин приехал в Москву не на гастроли, а специально для того, чтобы дать концерт на пятой церемонии вручения премии «Камертон».

«Переговоры о выступлении Кисина начались еще в 2013, — рассказал Г. Каретников. — Я всегда знал, что у него есть своя твердая политическая позиция. Сначала мы обсуждали возможность программы с оркестром, но в какой-то момент стало понятно, что, может быть, надо дать оркестрам отдохнуть. В наших программах их было много.

К тому же не так легко было согласовать имя дирижера. В то же время тогда начался Крым, музыканты подписывались в поддержку (присоединения Крыма к России — «МО»). С моей точки зрения, негоже было музыкантам подписывать политические письма. И тогда мы подумали о сольной программе. Кисин согласился, но предупредил, что это случится не в следующем году, а позднее. У него же своя внутренняя система: он долго готовит программы и долго их “прокатывает”. Я попросил, чтобы программа попадала в тему. Он прислал ее: Hammerklavier Бетховена и прелюдии Рахманинова. Я поначалу сомневался из-за Рахманинова, но скоро понял, что Кисин очень ответственно отнесся к теме, попал в десятку. Ведь у Бетховена эта соната — вся жизнь, и во всей программе, даже в самом расположении прелюдий — такие мощнейшие событийные краски.

Я заранее предупредил Евгения, что играть нужно будет в особых условиях, что сейчас Россия — это вообще особая среда, совсем не похожая на ту, в которой он обычно работает, и это может быть очень трудно. Действительно, не так легко играть на фоне мишени. И портрет Политковской, и памятный знак — черно-красный, со свечой, и эта печальная и политически насыщенная атмосфера. Но он сказал только: “Скажите мне, что нужно делать, когда я буду на сцене”».

Другой Евгений

Несомненно, концерт Е. Кисина занял место в ряду главных музыкальных событий сезона. Его ждали, к нему готовились. Дату 8 сентября 2017 довольно давно можно было найти на сайте пианиста  http://www.kissin.dk («МО» писало об этом еще в марте), как и узнать о том, что в Москве, как и в течение всего сезона, на своих сольных концертах он будет играть 29-ю сонату Бетховена и Прелюдии Рахманинова. Хотя информации о том, что концерт будет посвящен вручению премии «Камертон», как и упоминания имени А. Политковской, почти нигде не было (на сайте СЖР эта информация появилась примерно за неделю до концерта; вероятно, сама премия и церемония ее вручения нуждаются в более серьезном пиаре).

Небольшую долю билетов можно было в течение некоторого времени приобрести на сайте МГК (по отзывам на сайте http://classicalforum.ru/index.php — от 1500 р. во 2-й амфитеатр до 20–30 тыс. в партер).

Надо полагать, что многие меломаны, особенно среднего и старшего поколения, ждали того Кисина, которого помнят вундеркиндом 1980-х, в белой рубашечке и бабочке, с густой шевелюрой; того мальчика — символа их молодости, о которой вспоминают с ностальгией.

Но «тот» Женя Кисин давно уже стал достоянием истории. Хотя, может быть, кому-то и не хотелось, чтобы он взрослел…

Сегодня о прошлом напоминает разве что копна темных волос. Уехав в конце 1991 из СССР, музыкант сделал блестящую карьеру. Он — один из самых востребованных пианистов мира. Зрелый музыкант и зрелый, женатый 45-летний мужчина. Не только пианист, но и композитор, поэт (пишет стихи на идиш, недавно посвятил стихотворение памяти М. Плисецкой и на смерть Б. Немцова; кроме того, выступает с поэтическими вечерами на идиш и на русском языке, записал три CD еврейской поэзии).

В 1990-х Кисин много лет не приезжал в Россию из-за боязни быть призванным в армию (поскольку Минбороны, несмотря на обращения многих известных деятелей искусства, не давало ему отсрочку). Долго не приезжал и в 2010-х — уже по иным причинам. Но, как видим, пристально следит за политической ситуацией в России. «Мне как-то не все равно, что происходит в стране, где я родился, вырос и стал таким, какой я есть, и где живут мои многочисленные старые друзья», — пишет Кисин в своей книге: позиция, заслуживающая уважения. Прожив четверти века в США и Европе, будучи гражданином Великобритании и Израиля, а по сути — гражданином мира, не забывает русский язык и русскую культуру.

Кисин — человек с ярко выраженными либеральными убеждениями и взглядами и твердой гражданской позицией. Дружен с В. Буковским и Г. Каспаровым. В свое время он опубликовал открытое письмо о результатах президентских выборов 2012 г. в России, в июле 2011 вместе с Г. Кремером, М. Аргерих, М. Майским участвовал в благотворительном концерте «Музыка свободы» в Страсбурге, посвященном всем жертвам нарушения прав человека в России. «Принимать участие в концертах такого рода я буду всю жизнь, пока в мире происходит несправедливость», — говорит артист. И решение принять участие в церемонии вручения премии «Камертон» — для него совершенно естественный и логичный Поступок.

Как и то, что артист играл этот концерт без гонорара.

На фоне мишени…

Едва ли на каком-то другом концерте в БЗК можно было бы встретить столь разношерстную публику. Значительное число мест было зарезервировано за Союзом журналистов России. Как всегда, на церемонию и концерт были приглашены семьи погибших журналистов. Были в зале и настоящие ценители фортепианного искусства, истинные поклонники таланта Е. Кисина, слышавшие его еще в 80-х. И студенты, которым неимоверными усилиями удалось прорваться на балкон, «под люстру».

Часть билетов, и наверняка самых дорогих, раскупили те, кто воспринял это событие как светское мероприятие, «тусовку». Задолго до начала в консерваторский двор потянулись черные «мерсы» и «ауди», представительские автомобили с мигалками и популярные сегодня мини-вэны — комфортабельные микроавтобусы с черными как смоль стеклами. Из них выходили «дорогие» гости, выпархивали юные принцессы-феи в умопомрачительных нарядах, выкарабкивались «уважаемые люди». Можно представить, что многие из них попали в консерваторию в первый раз, мало интересуются политикой и еще меньше — классической музыкой.

Порядок церемонии в целом остается неизменным. Дизайн афиши — с преобладанием фиолетового цвета и двумя черными квадратами: на фоне одного — фото Анны Политковской, на фоне другого — кроваво-красный круг, зажженная свеча и слово «память».

На сцене — портрет А. Политковской. На фронтоне органа — огромный постер-мишень с фотографиями убитых журналистов, в центре которой — знак вопроса: кто следующий в этом году?

Вечер начался с минуты молчания.

Затем прозвучало стихотворение И. Бродского в авторском прочтении:

«Простимся.
До встреч в могиле.
Близится наше время.
Ну, что ж?
Мы не победили.
Мы умрем на арене.

Тем лучше.
Не облысеем
от женщин, от перепоя…
Впрочем, нам не обидно.
Разве это обида?
Просто такая, видно,
выпала нам планида…

Близится наше время.
Люди уже расселись.
Мы умрем на арене.
Людям хочется зрелищ».

Евгений Кисин, выйдя на сцену, положил букет темно-бордовых роз к портрету А. Политковской. И, не дожидаясь окончания приветственных аплодисментов, буквально «врезался» в них первыми аккордами-фортиссимо Hammerklavier’а.

В начале второго отделения — вручение премии. «Камертон получили не только журналисты, но и Е. Кисин. Затем снова зазвучала музыка в его исполнении — 12 прелюдий Рахманинова: ор. 3 № 2, ор. 23 №№ 1−7, ор. 32 №№ 5, 10, 12, 13.

На бис — Этюд ор. 2 № 1 Скрябина, «Багатель» Бетховена, «Токката» Е. Кисина.

Кисин о программе

Как уже писало «МО», в течение сезона 2017/2018 Е. Кисин играет 42 концерта, из них 23 сольных с программой Бетховена и Рахманинова, в т.ч. в Мадриде, Лиссабоне, Париже, Люцерне, Женеве, Санкт-Петербурге (18 декабря), Тбилиси, Ереване, Мюнхене, Вене, Берлине, Фрайбурге на фестивале Эмиля Гилельса, Лондоне, Вашингтоне, Нью-Йорке, Торонто, Амстердаме, Люксембурге. В октябре 2018 с той же программой он посетит Ванкувер, Сан-Франциско, Тайпей, Гонконг, Сеул (о других концертах пианиста в 2017–2019 — в № 3 «МО» за этот год и на сайте http://www.kissin.dk).

«На заре туманной юности я очень любил слушать запись, к сожалению, только первой части бетховенского “Хаммерклавира”, — заметил Е. Кисин на пресс-конференции. —  Кто-то подарил мне аудиокассету с записью первой части в исполнении Соломона (Соломон Катнер, британский пианист  — «МО»). Много лет спустя познакомился с гилельсовской записью 29-й сонаты Бетховена целиком. То была живая запись с концерта Гилельса в Большом зале Московской консерватории, сделанная меньше чем за год до его смерти. И помню, что она произвела на меня просто ошеломляющее впечатление, особенно 3-я часть.

А взялся я за это произведение где-то год назад. В прошлом концертном сезоне я почти не выступал. Взял, как говорится, творческий отпуск. И выучил эту сонату.

Вчера я играл ее 5-й раз в жизни. И очень хорошо знаю по собственному опыту, что это только начало. Вчера я, пожалуй, сделал то, что мог сделать на данном этапе. Но многое еще впереди.

Мне с самого начала показалось (и, играя эту программу, я каждый раз в этом убеждаюсь), что это очень хорошее сочетание. И эти два композитора, Бетховен и Рахманинов; и большая, громадная, гигантская соната хорошо сочетается с набором небольших произведений. Я сначала хотел сказать “мелких пьес”, но потом внутренне осекся, потому что все-таки уж очень не подходит такое определение рахманиновским прелюдиям. ”Мелких”, может быть, по форме, по длительности, но, разумеется, никак не по содержанию. Я целый год занимаюсь, чтобы сделать в ней всё, чтобы довести ее до того уровня, на котором хочется ее исполнить, как и любое произведение. Но для этого недостаточно одной домашней работы. Нужно много раз исполнять на сцене. Помню, много лет назад, когда я только познакомился с Мстиславом Леопольдовичем Ростроповичем, он мне дал совет (даже, я бы сказал, странный): начинать исполнять новое произведение, новую программу в концертах, когда она еще не совсем готова. Так я, на самом деле, не делал, но, тем не менее, знал, что от концерта к концерту, от выступления к выступлению исполнение меняется и улучшается».

«Речь идет о сочувствии, о сострадании… Когда я предлагал Евгению это выступление, и речь зашла о программе, и я сказал: “Вы знаете, я так отношусь к Вашему искусству, программу Вы сами придумаете”. Это мероприятие памяти погибших журналистов. И ответ был более, чем адекватный. Вот это сочетание, где жизнь, огромная жизнь проходит — “Хаммерклавир”. И набор выбранных Кисиным прелюдий, где есть всё. Нет только подлости, нет убийств. И нет убитых журналистов», — добавил Г. Каретников.

Мнение эксперта

«Мощная, гипнотическая и строгая художественная цельность программной конструкции, изумляющей как едва ли не инженерной виртуозностью, так и смысловой, звуковой и эмоциональной отточенностью и органичностью, доказывается Кисиным не впервые.

Большая соната “Hammerklavier” принадлежит к числу трудных и редко исполняемых бетховенских сочинений. Прелюдии Рахманинова, напротив, лежат на других полках репертуарного хранилища, где популярная фортепианная литература всегда под рукой.

Но неожиданное единство звуковой и смысловой концепции, основанной на уникальном восприятии рождающейся на сцене формы, строгой и текучей, хрупкой и одновременно безусловной в своем ясном и живом интонационном и фактурном прорастании, отмеченной очень трепетной, приглушенной и прозрачной одновременно эмоциональностью в кисинской программе “Бетховен-Рахманинов” производит впечатление открытия хрестоматийной музыки. Словно она увидена и под микроскопом — так очевидны ее детали, и в телескоп — настолько ощутим объем и масштаб этих поистине космических “музыкальных объектов”.

В Москве у программы-метацикла “поздний громадный Бетховен — разный миниатюрный Рахманинов” было особенное звучание: с одной стороны — абсолютно самостоятельно выразительное, с другой — кореллирующее с концертным поводом, политическим и этическим смыслом события-премии и шире — темами профессиональной свободы, несправедливости смерти и насилия.

Рядом с портретом Политковской, под страшноватым постером из множества лиц убитых журналистов, собранных в одну мишень, грандиозная и беспредельная форма бетховенской сонаты в сочетании с пронзительностью интонаций рахманиновских миниатюр звучали как предельно личное и в то же время объективное, как будто прямое, почти вербальное и вместе с тем художественно обобщенное высказывание о человечности и об искусстве. А феноменальная звуковая палитра на основе приглушенных красок, разворачивающаяся во времени как форма, объединяла “Hammerklavier” с прелюдиями не по принципу монотонности, но схожим ощущением безбрежного, но хрупкого звукового и эмоционального мира, который медленно раскрывается через Бетховена и Рахманинова во всей зыбкости и красоте свободы жизни и смерти, предвидений и воспоминаний» (Юлия Бедерова, обозреватель ИД «Коммерсантъ»).

О подвигах, о доблестях, о славе…

Пресс-конференция Евгения Кисина состоялась на следующий день после концерта, 9 сентября, в Центральном доме журналиста.

Отвечая на вопрос, почему он принял приглашение сыграть концерт в Москве, Кисин ответил: «Я хотел бы сказать о том, что я (даже слово подходящее трудно подобрать) осознавал, чувствовал полностью, на фоне кого я играю. Я не могу употребить такое слово, как «радость», когда речь идет о погибших, но, скажем так, я доволен тем, что мы это сделали, потому что память достойных людей надо чтить. А память тех, кто отдал жизнь, да еще в таком молодом возрасте, за правое дело — тем более. Вспоминая Высоцкого: Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт».

Новый политический подтекст возможного государственного давления на независимую журналистскую премию не мог не изменить смысловую конфигурацию премии и программы, взаимодействия искусства и общественно значимой темы в рамках одного “общественно-художественного” события, до сих пор в этот день вполне ясную и убедительную. Но, тем не менее, не отменил ни корректности, ни, тем более, искренности и уместности замысла и его реализации в этот день.

Пока верстался номер

Новости о драматических и трагических инцидентах, жертвами которых становятся журналисты, увы, не иссякают. Все чаще страдают женщины. 23 октября на радио «Эхо Москвы» ворвался злоумышленник с ножом и тяжело ранил в горло ведущую Татьяну Фельгенгауэр. К счастью, она жива. Редакция «МО» поддерживает коллегу, ее родственников, редакцию «Эха Москвы». Надеемся на ее скорое выздоровление.

Неделей ранее, 16 октября, на Мальте погибла журналистка Дафне Каруана Галиция, занимавшаяся расследованием панамских оффшоров премьер-министра этой страны. Ее автомобиль был взорван вскоре после того, как Дафне выехала из дома. За несколько дней до трагедии она сообщала в полицию об угрозах в свой адрес.

Население Мальты — менее полумиллиона человек. Десятки тысяч из них вышли на митинг протеста против террора. Многие несли плакаты «Я Дафне», как в январе 2015-го назад миллионы людей во всем мире несли плакаты «Я Шарли». Одним из них был Борис Немцов, который был убит спустя несколько недель.

Через год в Большом зале консерватории опять будет вручение премии «Камертон» имени Анны Политковской. Будет концерт. И вновь 350 пар глаз будут безмолвно смотреть с постера на сцену и в зал, как будто мишени — это наши сердца.

Эти глаза — тот этический и нравственный камертон, к которому должны прислушиваться все мы.