Urbi et orbi

Билеты на фестиваль традиционно разлетелись в момент начала продаж, но так ли нужно в современном мире живое присутствие на событии? Все основные мероприятия фестиваля – более десятка, в том числе все три оперные премьеры – транслировались в соцсетях и были доступны сутки, так что жить по пермскому времени тоже не было нужды. Но о возможности полноценного цифрового посещения фестиваля пока говорить нельзя: доступные камере события перемежались с подчеркнуто сайт-специфичными или просто специфическими, прикоснуться к которым через экран невозможно.

В этот разряд попало открытие фестиваля – «Страсти по Матфею» Баха в исполнении хора и оркестра musicAeterna под управлением Курентзиса в недавно открывшемся после ремонта Большом зале Пермской филармонии. Для короткого появления привезли детский хор «Весна» имени Пономарева, солистов набрали сборных: одной из сопрано была Елене Гвритишвили из Молодежной оперной программы Большого театра, одним из альтов – контратенор Андрей Немзер, постоянный гость фестиваля. Контрастом к аутентичному барочному строю оркестра (415 герц) стало романтически-пылкое пение солистов: страсти в современном, а не баховском смысле.

От зрителей требовалось не аплодировать и не пользоваться телефонами; по закону подлости, под конец настырный звонок разрушил мистериальную атмосферу – но не ощущение глобальной правильности выбора литургического произведения, посвященного смерти (но не воскресению), в качестве открывающего события.

Мистериальность в этом году приходилось создавать подручными средствами, поскольку бывший Спасо-Преображенский собор, девяносто лет служивший Перми художественным музеем, а Дягилевскому фестивалю (не настолько долго) – местом проведения атмосферных ночных концертов-энигм, с конца 2023 снова принадлежит епархии. Ночные же события фестиваля, компактно встав в афишу с 21 по 24 июня, переместились в малюсенький, даже не актовый, зал Дома Дягилева, став максимально камерными: барочный «Ночной дуэт» новичков фестиваля – сопрано Милы Фраёновой и Марины Беловой на теорбе, сольные «Измерения» виолончели и критской лиры зачастившего в Пермь Йоргоса Калудиса, вновь барочное «Украшение тишины» флейтой-траверсо Таи Кёниг-Тарасевич и лютней Константина Щеникова-Архарова (он же играл на теорбе в «Страстях»), и перформанс «Если бы знать, если бы знать!» в исполнении артистов театра «Грань», впервые участвовавшего в фестивале – они исполняли фрагменты привезенного на Дягилевский спектакля «Три сестры».

Все грани искусства

Драматические постановки появляются на Дягилевском не каждый год, но спектакль Дениса Бокурадзе – режиссера, известного далеко за пределами сателлита Самары города Новокуйбышевска, где находится его театр «Грань» – скорее относится к тому, что на фестивале любят называть «перформансом», имея в виду работы, которым тесно в строгих жанровых рамках. В «Трех сестрах», премьера которых состоялась в феврале 2023 года, поровну от драматического и физического театра: хореограф спектакля – основатель и художественный руководитель московской компании физического театра «Тout le corps/всем телом» Александр Шуйский, и артисты труппы Бокурадзе не только безупречно работают словом, но и двигаются выверенно, будто танцовщики; четыре часа сценического времени (с антрактами спектакль длится как опера позднего Вагнера) организованы так четко и напряженно, что становится загадкой, как единственный состав выдержал марафон из двух показов – 23 и 24 июня в доме народного творчества «Губерния», – с ночным перформансом между ними.

Желающим удовлетворить страсть к танцу как следует фестиваль предложил лишь единственный показ физической драмы «Okho» Владимира Варнавы в исполнении танцевальной труппы musicAeterna Dance и ансамбля ударных Moscow Percussion Ensemble на сцене Театра-Театра внахлест с первым показом «Трех сестер».

В голос

Дягилевский-24 беспрецедентно расщедрился на целых три оперных премьеры. «Похождения повесы» Стравинского выпустили в Пермском театре оперы и балета еще в мае, но назвали показы предпремьерными, а официальная премьера состоялась 22 и 23 июня в рамках фестиваля. После нескольких сезонов охлаждения фестиваль и театр замирились: в прошлом году Пермская опера предоставила сцену для «Триумфа Времени и Разочарования» Нижегородского театра оперы и балета, в этом отношения стали еще теснее. Вопрос лишь в том, насколько украсила фестиваль очередная авантюра программного директора Пермской оперы Дмитрия Ренанского: самое интересное, что в своем оперном дебюте предлагает зрителю драматический режиссер Андрей Прикотенко – это буквально, как в знаменитом меме, смотреть ковер; еще можно, борясь с желанием заснуть под унылую статику, подсчитать бюджет на закупку немалого количества громадных плазменных телевизоров (сценограф Ольга Шаишмелашвили). И никакой Федор Леднев за пультом не в силах ни отменить, ни замаскировать тот факт, что композитор Стравинский не был большим фанатом оперного жанра. Тем поразительнее работы солисток Екатерины Проценко, чья Энн Трулав самоотверженна до святости, и Натальи Буклаги, чья Баба-Турчанка лишена экзотичности в колонизаторском смысле, но выделяется нечеловеческой, неоперной пластикой.

Вторая премьера – «Волшебная флейта» Моцарта в ДК Солдатова 25 и 26 июня – спродюсирована фестивалем, дирижер-постановщик Евгений Воробьев руководил оркестром и хором musicAeterna. Режиссер Нина Воробьева ставила с Курентзисом «Лунного Пьеро» и концертные исполнения опер «Идоменей» и «Tristia», но за полноценную сценическую оперную постановку взялась впервые. Не пытаясь сделать вид, будто «Волшебную флейту» сегодня можно и нужно осмыслять логически, Нина Воробьева убирает разговорные диалоги, а музыкальные номера делает поводом рассказать биографическую историю некой тяжелобольной героини из современного мира – что не рассеивает, а, напротив, концентрирует ценность музыки Моцарта: обособленный, частный контекст лишь подчеркивает ее универсальность, а вставки специально написанной для спектакля музыки Егора Ананке, состоящей из гулов и шумов, дополняют контраст. Кульминацией спектакля становится ария Памины: вместе с Елене Гвритишвили мы опускаемся в такую глубину отчаяния, из которой есть один путь – наверх.

Но глобально движения вверх программа фестиваля не предусматривает: пережив конец света с Орфом в 2022 и привыкнув к холоду подземного мира с «Персефоной» в прошлом году, мы должны еще какое-то время повисеть в интроспективном безвремении – как бы говорит третья оперная премьера, «Страсть» Паскаля Дюсапена в постановке Анны Гусевой и Теодора Курентзиса, показанная трижды в последние три дня фестиваля. В этой «опере без начала и конца», как ее определяет сам автор, безымянные Она и Он (сопрано Наталья Смирнова и тенор Кирилл Нифонтов на показе 29 июня), истаявшие к XXI веку до теней монтевердиевские Эвридика и Орфей, бесконечно взывают друг к другу во тьме и сами же отказываются откликаться. «Солнце мое!» – «О мой свет!» – «Смотри на меня» – «Не вижу» – «Говори со мной» – «Не слышу»… – тянется и тянется мучительная перекличка на итальянском, и совсем не надеются достучаться до героев комментаторы-Другие (шестеро артистов хора musicAeterna).

«Страсть» у Дюсапена бесплотна, и даже с подзвученными голосами и инструментами партитура не теряет прозрачной фактуры. Но спектакль одет плотью благодаря хореографу Анастасии Пешковой – танцовщики musicAeterna Dance и приглашенные перформеры существуют в параллельных измерениях, заданных двумя кубами из умного стекла с зеркалами над ними; будто гроздья марионеток, связанных затылками, они обживают танцем пространства, которые функционируют то как бытовые, то как музейные, то как сакральные. Наблюдать всем происходящим на сцене головокружительно сложно: впечатление от пластических сюжетов и мизансцен перекрывается эффектностью визуальных решений сценографа Юлии Орловой, видеохудожника Алана Мандельштама и художника по свету Ивана Виноградова. Спектакль – высокотехнологичный арт-объект такого качества, которого большинство театров не могут или не пытаются добиться.

Старое, новое, вечное

21 июня свежесозданный духовой оркестр musicAeterna Brass порадовал подчеркнуто лишенной пафоса программой из переложений известных оперных фрагментов (кульминацией стала каватина Фигаро с солирующей тубой Ивана Сватковского) и саундтреков к голливудских фильмам. В тот же вечер атмосферу мистериальности поспешил вернуть барочный ансамбль Miludus с программой «La Folie» – «Безумие» – из Люлли, Рамо, Верачини, Джемиани и Генделя. Сойти с ума чисто музыкальными средствами солистке Миле Фраёновой не позволила по требованию Курентзиса режиссер Елизавета Мороз, которой пришлось наспех оборачивать концерт постановочными решениями – при всей их прямолинейности они транслировали идею о безумии как о наведенном социумом состоянии.

Тему барокко продолжили 24 июня Кёниг-Тарасевич и Щеников-Архаров вместе со скрипачом Владиславом Песиным и виолончелистом Евгением Румянцевым: в программе «1,2,3…» по мере увеличения состава исполнялись соло, дуэты и трио-сонаты Карла Филиппа Эмануэля Баха, чья куртуазная манера контрастно оттеняла незабвенные «Страсти» его батюшки.

Самую короткую ночь в году, 22 июня, зрителям фестиваля предлагалось отметить на концерте с названием «Солнцеворот»: перкуссионист Петр Главатских и иранский фолк-музыкант Амир Хатаи обошлись без неизбежного Ксенакиса, зато взяли в программу, что для Дягилевского редкость, работы женщин-композиторов: японки Кейко Абэ и израильтянки Оснат Нетзер.

23 июня совершенно романтическую по звучанию программу – греческий извод немецких лидер – составили песни греческих композиторов XX-XXI века на концерте трио «Тезис», состоящего из меццо-сопрано Ирини Циракидис, пианистки Димитры Коккинопулу и Йоргоса Калудиса с виолончелью и критской лирой.

Сольные фортепианные концерты на фестивале дали 24 июня – Борис Березовский, а 26 – открытая им в свое время Варвара Мягкова.

С огромной теплотой Пермь встречала Ольгу Волкову – первую скрипку musicAeterna – давшую 25 июня сольный концерт из сонат Эжена Изаи. А сонату Сезара Франка, посвященную уже самому Изаи, исполнили на своем концерте 27 июня скрипач Павел Милюков и пианист Вадим Руденко.

Постоянно участвующий в Дягилевском МАСМ привез программу «Плачи и гимны», прозвучавшую 28 июня: гимны – от Шнитке, плачи – от Артура Лурье и Алексея Сысоева, которому понадобилось надеть на солистку Ольгу Россини VR-очки; слушателям при этом не помешали бы технологичные беруши. Еще один ансамбль современной музыки – N’Caged – объединил в концерте-читке «Кажется, все завертелось из-за Джезуальдо» мадригалы виновника торжества и Сальваторе Шаррино, сдобрив их пьесой Хулио Кортасара и тем зациклив историю о вековечных убийствах из ревности.

Симфония без гудков

Специальным событием фестиваля стал спектакль-променад «Голос завода» на территории действующего нефтехимического завода «СИБУР-Химпром». Михаил Патласов, позиционирующий себя как социальный режиссер (так, его проект «Неприкасаемые» в санкт-петербургских БДТ и Александринском театре привлекал внимание к проблеме бездомности), подготовил аудиоэкскурсию, которая в формате ликбеза рассказывает зрителю об идеологии современного производства и творческой компоненте в нем, попутно пытаясь заинтересовать в культуре переработки вторсырья. Кульминация ивента, показы которого проходили только один день, 24 июня, – исполнение прямо на заводе специально написанной, одноименной спектаклю симфонии Олега Гудачева. Используя семь щедро подзвученных и дополненных электроникой инструментов и вокал без слов (сопрано Айсылу Хасанова из Пермской оперы), Гудачев пытается примирить друг с другом две равноправные темы (в широком, не музыковедческом смысле) – агрессивной индустриальности и гармоничной креативности, вписываясь и  в реальный акустический ландшафт химического производства (где давно не звучат никакие гудки), и в привычную условность саундреков к научно-фантастическим фильмам.

Не только для членов клуба

Куратором фестивального клуба в этом году стал Саша Шумилин, руководитель театральной компании «немхат». Это определило наличие в афише клуба такого количества экспериментальных спектаклей в нетеатральных пространствах, что казалось, в Перми реинкарнировался самораспустившийся два года назад петербургский фестиваль «Точка доступа», бывший передним краем театрального авангарда в стране.

Сам Шумилин поставил для клуба четыре события. В течение всего фестиваля перформанс для одного зрителя «Трактат о себе» в хипстерском цветочном магазине «Моно» предлагал послушать и посмотреть графическую партитуру Корнелиуса Кардью «Трактат», акустически взаимодействуя при этом с разными объектами с помощью системы playtronica, якобы считывающей звук с токопроводящих предметов, и размышляя над экзистенциальными вопросами. На сайт-специфичном спектакле «Вечный свет» в Пермском художественном училище 26-28 июня можно было встретить рассвет, наблюдая, как перформеры с лампами и зеркалами создают незайтеливые световые эффекты, и внимая рассуждениям о свете метафизическом и немного о физическом. Перформанс «Посмотрите на лицо» 27 июня в «Триумфе» предполагал интеракцию с залом и обучение нейросети считыванию эмоций, возникающих при прослушивании музыки (от Моцарта до группы Shortparis). «Естественный рейв» в Музее пермских древностей позволял совместить изучение экспозиции одного из залов с прослушиванием предзаписанной «музыки камней» и созданием дополнительного аудиослоя из звуков собственных движений, улавливаемых микрофонами на полу.

Драматург «Трактата о себе» и «Вечного света» Дарина Чиркова представила спектакль «Бесконечная природа»: все дни фестиваля в «Триумфе» можно было послушать предзаписанные голоса китов и звуки живых растений, взаимодействуя с ними с помощью той же плейтроники. Мемное выражение «потрогать траву» означает: успокоиться, прийти в себя, оторваться от экрана ради реального мира. Буквально это и позволяли сделать спектакли фестивального клуба, особенно «Между нами вода» (названному в честь легендарной монументальной надписи на берегу Камы), одним из авторов которого была та же Чиркова. Все дни фестиваля можно было прийти на закате на набережную и послушать в наушниках трек, предлагающий посмотреть туда и сюда и подумать о том и о сем – а по сути заземлиться и выдохнуть, чего так не хватает в время Дягилевского. А вот в медиаспектакле «Проливной дождь» в «Триумфе» 26 июня проецирующийся текст Чирковой скрылся за солирующим роялем и растворился за изощренной световой партитурой.

Все, кто слушал Баха, умерли

Для специалистов в области музыки у Дягилевского вот уже восемь лет существует образовательная программа, курируемая Анной Фефеловой и координируемая Антониной Стериной: как бы фестиваль ни фокусировал свою программу на смерти, работает он все равно для жизни. В этом году проходили хоровая, режиссерская и вокальная лаборатории. Участники работали с Виталием Полонским, основателем Московского камерного хора 95-летним патриархом Владимиром Мининым, Ольгой Власовой (которая сейчас осваивает в дополнение к хоровому симфоническое дирижирование). Потом из участников собрали фестивальный молодежный хор, который 25 июня дал в Доме Дягилева концерт: от Баха и Антонио Лотти до недавно написанного сочинения выпускника прошлогодней образовательной программы Глеба Лукомца «Трижды одно стихотворение Беккета».

Прошлогодние же выпускники-исполнители объединились 28 июня для концерта «Post mortem XVII. Барочная музыка о смерти», кульминацией которого стала развеселая «Пассакалья о жизни» Стефано Ланди с рефреном о том, что всем нам придется умереть.

Смерть и впрямь придет за всеми – глупо с этим спорить. Ад при жизни – тоже порой вещь осязаемая. Но все это не повод не жить. И не проводить фестивали.

За чей счет пир

Официальный организатор Дягилевского фестиваля – АНО «Дягилевский фонд поддержки культурных инициатив – получает средства из бюджета Пермского края, через гранты Президентского фонда культурных инициатив и от многочисленных спонсоров.

Президентский фонд в 2024 году выделил Дягилевскому 21 470 000 рублей, при этом общая сумма расходов на реализацию проекта по проведению фестиваля была заявлена в размере 118 897 547,09 рублей, из которых 97 427 547,09 – софинансирование, в свою очередь, включающее 55 975 000 рублей из краевого бюджета (постановление Правительства Пермского края от 03 октября 2013 г. № 1317-п «Об утверждении государственной программы Пермского края «Пермский край – территория культуры»). Таким образом, сумма спонсорских вложений – 41 452 547,09. Выглядит подъемно, учитывая, что генеральным партнером фестиваля является Сбер, а поддержку оказывают такие корпорации, как федеральный девелопер ГК «КОРТРОС», нефтегазохимический гигант ПАО «СИБУР Холдинг» и горно-металлургический – ПАО «Северсталь», нефтесервисная компания АО «Новомет-Пермь», ОАО «РЖД», телекоммуникационные компании АО «ЭР-Телеком Холдинг» и Дом.ру, уральский застройщик ООО «Проспект Групп» и Яндекс Плюс.

Кроме того, каждый желающий может поддержать фестиваль, сделав взнос через сайт Дягилевского фонда на любую сумму. При оформлении благотворительного пожертвования на сумму от 25 000 рублей «Друг фонда» получает пакет привилегий, в который входит подарочный набор с автографом Теодора Курентзиса, при пожертвовании 100 000 – можно ходить на закрытые репетиции и участвовать в «арт-путешествиях».

У фестивального клуба – собственная линейка партнеров, в числе которых АНО «Агентство новых технологий» (которому в 2024 году из бюджета Пермского края выделено 104 849 000 рублей), Почта России, ведущий российский производитель оптоволоконного кабеля «Инкаб», кинотеатр Окко и проекты экосистемы Сбера – СберЗдоровье и СберЗвук.

При этом аналитики Сбера сообщили, что в дни Дягилевского фестиваля в Перми только через терминалы банка ежедневно проходило на 56 млн рублей больше, чем в среднем. А это, помимо оживления местной экономики и доходов Сбера от эквайринга, еще и поступление НДС в федеральный бюджет. То есть Дягилевский фестиваль государству и спонсорам как минимум выгоден, а потому будет продолжаться – живым или мертвым.