Запись 25 лет телеканалу «Культура» впервые появилась Музыкальное обозрение.

Запись Итоги XXII Международного телевизионного конкурса юных музыкантов «Щелкунчик» впервые появилась Музыкальное обозрение.

Запись Юбилей Сергея Шумакова впервые появилась Музыкальное обозрение.

Ю.З. – Как Вам пришла идея принять участие в «Большой опере»? Расскажите историю Вашего знакомства с телепроектом.

П.Ш. – Я давно знала про этот проект. Увидела, что идет прием заявок на пятый сезон, и решила участвовать. Но я даже не надеялась ни на что, потому что понимала, какое огромное количество певцов присылают заявки. Когда мне позвонили и сказали, что я прошла отбор, мне было очень приятно: нас осталось около 40 человек. Но до последнего не было ощущения, что я буду участвовать и дальше, потому что была и критика, и похвала. Не так просто разобраться в настроении жюри.

Ю.З. – Что пришлось преодолеть в себе? Какие сложности Вы испытали на тернистом пути к званию звезды «Большой оперы»?

П.Ш. – Были разные сложности. Согласно договору, мы были обязаны беспрекословно выполнять все, что говорит режиссер проекта. Мы так и действовали. С другой стороны, мы всегда могли с режиссером Кириллом Сбитневым о чем-то договориться, найти компромисс. Например, некоторые костюмы не очень подходили по фигуре или не сходились с моим восприятием образа. И мы искали, что можно придумать, меняли мизансцену.

Самое интересное: все делалось с одного дубля. Ты не можешь допустить ошибки. Ты должен выйти и в пятиминутное выступление вложить все, что делал годами. Ситуацию усугубляло и обилие телеэкранов, софиты, которые сушат воздух! А в сухом воздухе очень сложно петь. Поэтому не всегда получались пианиссимо, например…

Еще одна сложность – когда мы поем в каком-то зале, мы слышим, как голос его наполняет. Здесь совершенно другие акустические условия. Мы пели в микрофон и слышали себя в мониторах. К тому же, я в оперном мире не так давно (полтора года, а до этого пела в хоре), у меня не было слишком большого репертуара на все туры. Многое приходилось учить очень быстро. Кстати, и мне, и другим участникам очень помогала шеф-редактор проекта Ольга Петелина – выбрать репертуар, сориентироваться на съемочной площадке.

Ю.З. – Почему из хорового пения Вы перешли в оперу? Чем обоснована такая «певческая переквалификация»?

П.Ш. – Дело в том, что я пела в хоре с 6 лет, в общей сложности 21 год. Больше 10 лет я служила в церковном хоре, этим зарабатывала себе на жизнь, параллельно учась на двух отделениях в Академии хорового искусства (дирижер хора и вокалист). Это был Синодальный хор в храме «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке.

Я также работала в «Мастерах хорового пения» у Льва Конторовича. Мне часто доверяли спеть соло и со Спиваковым, и с Плетневым. На мне была большая ответственность. Постепенно соло становились больше, но потом я ушла в декрет и не пела три года. А после выхода из отпуска я подумала, что мне было бы интересно развить сольный навык и попробовать себя в опере. Я была на прослушивании в нескольких ведущих театрах и попала в Московский театр «Новая Опера». Именно там я начала делать свои первые шаги, это было в сезоне 2016 года. Мне сказали, что я подхожу по образу и голосу на «брючные партии», то есть партии мальчиков: Федор, Стефано, Зибель…

Запись Эксклюзивное интервью с победителем «Большой оперы-2017» Полиной Шамаевой впервые появилась Музыкальное обозрение.

Все крупные СМИ уже успели написать об этом происшествии, и суть каждой статьи можно пересказать в одном предложении: разогнали треть канала, главный редактор и директор «Культуры» Сергей Шумаков сказал, что вовсе и не треть, а гораздо меньше, и вообще, все переезжают в новое здание, канал переходит на новый формат, так что нет на нем места неквалифицированным кадрам, и все у нас у всех будет хорошо.

Меня удивляет, почему с этих статьях никто не цитирует инсайдеров? А если и цитируют, то как-то скупо. Неужели нам нечего сказать, друзья? Мне – есть. Я проработала на телеканале почти шесть лет. Это была любимая работа, которая много мне дала – да-да, опять я пишу банальности. Но это напоминает расставание со старым другом, причем расставание вследствие предательства.

Я работала редактором одной чудесной программы. У нас был комфортный график, и все мои прямые обязанности были крайне интересными для выполнения. Но были и проблемы: в какой-то момент у нас сократили ставку ассистента режиссера, и я, человек с абсолютно не относящимся к этой сфере образованием, стала делать его работу. Меня об этом никто не просил, просто я поняла, что в нашей маленькой редакции я – низшее звено, и никто, кроме меня, за эту работу не возьмется. Я не жалуюсь, это было не так уж и сложно, порой даже увлекательно. Но сам факт того, что вышестояшие чины не приходят на помощь, сразу насторожил. Забегая вперед: когда я уже ушла с канала, оказалось, что мое начальство даже не знает, где что у нас лежит, кто за что отвечает, как найти нужные файлы.

Пару раз, когда мои старшие коллеги (которые, ясное дело, подрабатывали где-то еще, ибо на госзарплату особенно не проживешь) не могли прийти на работу, мне приходилось и монтировать вместе с режиссером, и оформлять кассеты – в общем, делать то, что в мои обязанности не входило вообще никаким боком. Когда я уходила в отпуск, мои обязанности никто не брал на себя, и дела оставались нетронутыми.

Денежные средства канала всегда распределялись странно: тратились безумные деньги на такие амбициозные проекты, как, например, «Большая опера». Меж тем, компьютеры у сотрудников были не ахти. Я работала на машине с одноядерным (!) процессором – представляете, такие еще существуют! И тормозил мой железный конь безбожно. В течение года я писала служебные записки наверх, но никто так и не шевельнул пальцем. В итоге половину работы я делала из дома, потому что на рабочем компе практически ничего не загружалось.

Когда-то канал, видимо, процветал. Работавшие до меня люди рассказывали, что «Культура» даже оплачивала им обучение и повышение квалификации. Узнав об этом, я радостно сунулась в Институт дополнительного образования, сотрудничавший с каналом, но оплачивать мою учебу никто не стал. Не беда, я оплатила сама, но все-таки обидно: почему времена так поменялись?

Были и совсем забавные случаи: человек, который раздавал нам канцелярию, как-то сказал, что сотруднику полагается одна ручка в месяц. Хотя, конечно, правило это не соблюдалось (надеюсь, никто не пострадал из-за того, что я постоянно теряла ручки).

Несмотря на все эти странности, работалось на «Культуре» хорошо. Толерантное начальство (всегда можно было отпроситься, если заболел – работать из дома без больничного), интересные коллеги и задачи, периодические выезды на съемки в театры и музеи: без преувеличения, лично для меня это была работа мечты.

В первых рабочих числах 2017 года поползли слухи о масштабных сокращениях. Была озвучена конкретная цифра: уйдут 30 процентов сотрудников. Сначала никто не обратил на это внимания, потому что такие слухи время от времени возникали и раньше. Но потом заговорили о том, что летом канал переезжает в здание на Шаболовке, где в то время сидели наши спорт-коллеги.

Работали мы в здании на Малой Никитской: не то чтобы шикарном, но приятном, современном, чистеньком, семиэтажном. Здание на Шаболовке – развалина без ремонта и с туалетами из фильмов ужасов. Тогда-то мы и поняли: что-то действительно грядет. Ведь не впихнут же всех нас туда!

Но начальство молчало. Я, будучи дамой параноидальной, стала спешно искать себе работу на стороне, понимая: если и будут косить, то в первую очередь – нас, мелких. А в марте мой непосредственный босс отозвал меня поговорить. «Не расстраивайся, не думай, что дело в тебе», – все эти дешевые психотерапевтические истины не особенно помогли. По пути домой я разрыдалась и потом одиноко пила всю ночь. Забавно: я действительно была к этому готова, понимала, что шесть лет – это много, и пора бы двигаться дальше… Но мне было очень больно. Вечный вопрос «за что?» не давал покоя.

К чести своего начальства хочу сказать, что мне предложили альтернативу: перейти в другую службу. Впрочем, работа там была пыльная, не по профилю и низкооплачиваемая, так что я отказалась – не из гордости, но лишь потому, что у меня уже был другой замечательный вариант на стороне.

В итоге оказалось, что я узнала одной из первых. При том, что начальство видело списки сокращения уже давным-давно, все высшие звенья продолжали молчать. Со мной поговорили так рано только потому, что появилось другое место, и меня не хотели бросать в беде. А так, возможно, я тоже узнала бы в последний момент. Так случилось с моей коллегой: о том, что ее сокращают, заранее знали практически все. Но, поскольку дама эта с сильным характером, боевая, никто не решался сказать. Наш начальник попытался спихнуть свою прямую обязанность по информированию сотрудника о сокращении на другого человека, но другого человека девушка слушать не стала. Наверное, правильно, ведь это не в его компетенции – сообщать подобные вещи. 7 июня, в предпоследний день, девушку вызвали в отдел кадров и сообщили новость. Представляете? В ПРЕДПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ! Она, конечно, не подписала никакие бумаги и теперь судится с каналом. Но она сильная и молодец, а я на ее месте вряд ли смогла бы поступить так же.

Что касается оплаты компенсаций. Как известно, при сокращении сотруднику должны выплатить зарплату за три месяца вперед. Нам выплатили за один. Чтобы получить оставшиеся деньги, мы должны встать на биржу труда. После 8 августа нам выплатят выходное пособие за еще один месяц, но при условии, что в трудовой книжке у нас будет зиять пустота. За третий месяц, соответственно, выплатят в сентябре при тех же условиях. Я не особенно разбираюсь в юридических тонкостях. Скажите, это нормально? Так делают все работодатели?

Напоследок хочу прокомментировать слова господина Шумакова. Он заявил, что по факту сокращено 114 человек, и дальнейших увольнений не предвидится. Я, конечно, списков не видела, но изначально, повторюсь, нам было сказано: уволят 30 процентов. За статистикой далеко ходить не надо: в комнате, где работала я, из семи человек уволили троих. Насчет второй волны сокращений среди моих оставшихся коллег уже сейчас ходят упорные слухи.

Любопытна и эта цитата Шумакова: «В новом офисе на Шаболовке, куда мы в ближайшее время собираемся переехать, благодаря нашим коллегам с ВГТРК создается новый технический комплекс. Он оснащен самым современным оборудованием, которое позволит решать в долгосрочной перспективе любые творческие и технологические задачи».

Представляете, каких инвестиций потребует переоборудование ветхого здания, о котором я уже упоминала? Сегодня оно по-прежнему представляет собой печальную картину: об этом написала (и даже показал фотографии) Ксения Ларина в своей статье. 

Еще эта фраза подразумевает, что уволены были лишние звенья технологической цепи. Но сокращения в равной степени коснулись также и редакторов, пишущих журналистов, новостников! Их ведь не заменят технические навороты. В редакции нашей программы было определенное количество человек, каждый выполнял свои, присущие исключительно ему обязанности (ну, в идеале). Теперь обязанности уволенных просто добавятся к чьим-то другим, и у оставшегося человека будет в два раза больше работы. Может, им повысят зарплату? Ха.

И вишенкой на торте – фраза: «Среди уволенных люди, которые в силу возраста или профессиональных качеств не отвечают требованиям, которые сегодня предъявляются сотрудникам канала». Мне было очень неприятно это прочитать, но я даже не могу представить, что почувствовала моя коллега, проработавшая на канале 17 лет (это была ее первая и единственная работа, так что не думайте, что дело в возрасте), в течение всего этого срока отдавая ему все свое время и любовь. Мы с ней сразу подумали о наших оставшихся на «Культуре» коллегах, которые «отвечают требованиям», но не буду вдаваться в подробности: стыдно за канал и тех, кто увольняет людей, не отдавая себе отчета в том, кто действительно работает, а кто просто присутствует.

На «Культуре» было много возрастного балласта: звукорежиссеров, которые уже почти ничего не слышали, операторов, у которых тряслись руки… Но вместе с ними скосили много молодых, работящих, перспективных, любящих свое дело сотрудников. Более того: на должности некоторых из них поставили как раз тот самый балласт, чтобы не увольнять. Видите, как интересно получилось: некоторые должности сократили, а людей с них перевели на должности тупо уволенных, выброшенных за борт.

Я покинула тонущий корабль до 8 июня, но пришла проводить эпоху вместе с коллегами. И да, во время нашей отходной мы действительно видели, как уносили человека с инфарктом, о котором пишет Ларина, и схватил он его действительно из-за того, что заступился за коллег и высказал начальству много неприятного, но честного. Видели мы и рыдающих в туалете женщин, и растерянных молодых людей, которые явно не понимали, за что их так, что им делать дальше. Кого мы не видели, так это начальницу нашей службы, которая по счастливому совпадению ушла в отпуск.

То, что видела и слышала я, совсем не коррелирует со словами Шумакова о модернизации, переходе на качественно новый формат. Больше похоже, что у «Культуры» просто «отжали» хорошее здание в центре Москвы, пожертвовав ради помещения самим каналом, а главарю приказали строить хорошую мину при плохой игре. Может, я ошибаюсь, может, я зря настроена столь пессимистично, и мой родной, любимый канал все-таки выплывет. Давайте смотреть, что будет дальше: кто въедет в здание на Малой Никитской, что там за новый формат будет у «Культуры», удастся ли добиться справедливости тем немногим, кто отказался подписывать бумаги о сокращении…

Источник публикации Storia.me, Anastasia Adie

Запись Увольнения на «Культуре» — как это было. Рассказ очевидца впервые появилась Музыкальное обозрение.

Канал, вещание которого было запущено 20 лет назад, возможно, увольняет десятки своих сотрудников. В качестве причины негласно называется отсутствие средств для формирования зарплатного фонда авторам передач и техническому персоналу, который обеспечивает выход программ в эфир. Общенациональный канал, существует без рекламных бюджетов, а потому всецело зависит от финансовой поддержки со стороны государства. В социальных сетях активно обсуждается решение об увольнении – оно произошло без огласки и какого-либо обсуждения с самими сотрудниками.

Наталья Репина у себя на страничке написала: «Наши нищенские запрлаты, видимо, пробивали существенную брешь в госбюджете. «Культуру» вы, может, и добьете. А культуру – нет. Всех не перевешаете. А перевешаете – будем сниться по ночам». В комментариях развернулась дискуссия с моральным подтекстом – сокращения коснулись и тех, кто отдал телевидению всю жизнь, людей уволили, предупредив в последний момент. Другие пишут: те кого, сокращения не коснулись, знали обо всем еще за полгода. При этом официальных подтверждений данным об увольнениях нет, руководство телеканала для комментариев оказалось не доступно.

В президентском совете по культуре и искусству, который выполняет функции попечительского совета канал «Культура», «Эху Москвы» рассказали, что об увольнениях на телеканале слышат впервые.

Источник публикации Эхо Москвы

Запись Наталья Репина: «Сегодня канал «Культура» потерял треть своих сотрудников» впервые появилась Музыкальное обозрение.

О сокращениях сотрудникам объявили в четверг 8 июня, говорит один из собеседников «Ведомостей». «К отделу кадров выстроилась очередь за трудовыми книжками, многие из уволенных сотрудников проработали на телеканале более 15 лет, сократили почти всех пенсионеров», – говорит он. Руководители никак не объяснили необходимость масштабных сокращений, в отделе кадров сотрудникам объяснили, что проводят сокращения по приказу ВГТРК, впрочем, ознакомиться с приказом сотрудникам так и не разрешили, сказал один из собеседников «Ведомостей». Другой источник «Ведомостей» также слышал о приказе.

Два собеседника «Ведомостей» на телеканале связали увольнения с возможным переездом на Шаболовскую, где каналу могут выделить помещение намного меньше размером, чем нынешнее.

О том, что будут сокращаться должности на канале, сотрудников предупредили еще в начале марта, но какие должности будут сокращаться, не уточняли. Тем сотрудникам, которых вчера уволили, около полутора месяцев назад выдали увольнительные листы, пообещав их нанять через некоторое время обратно, говорит один из собеседников «Ведомостей». Эту необходимость сотрудникам объяснили предстоящей реорганизацией канала. «Но вчера выяснилось, что этих людей обратно нанимать никто не собирается», – говорит один из сотрудников.

В результате увольняли как сотрудников технических служб, так и журналистов, редакторов, продюсеров, фотографов, рассказал он. Среди уволенных много пенсионеров, сообщил один из сотрудников. Некоторым сотрудникам предложили в конце мая перейти с бессрочного договора на срочный сроком на три месяца, говорит собеседник «Ведомостей». Осенью, возможно, будет вторая волна увольнений, слышали два сотрудника издания.

Телеканал «Культура» был создан в 1997 г. по указу президента Бориса Ельцина. Первым редактором телеканала был назначен Михаил Швыдкой. Сейчас телеканал входит в ВГТРК. Сейчас главный редактор и директор канала Сергей Шумаков.

Представитель телеканала не ответил на запрос и телефонные звонки «Ведомостей», представитель ВГТРК от комментариев отказался.

Источник публикации Ведомости

Запись Телеканал «Культура» сократил около 200 человек впервые появилась Музыкальное обозрение.

Читать также

Двадцать лет на «Олимпе»: Парад лауреатов и мэтров в проектах Ирины Никитиной

Запись «Энигма» — новая музыкальная программа Ирины Никитиной на телеканале «Культура» впервые появилась Музыкальное обозрение.

«Наш день рождения в Международный день музыки. Он  объединяет музыкантов мира, национальные газеты “Музыкальное обозрение”, объединяет музыкантов России. Объединила не только газета, но и сама идея – исполнить в репертуаре, в программах концертов сочинения, связанные с цифрой 25 – опус 25, номер 25, сочинения, написанные композиторами в 25 лет», – рассказал главный редактор газеты «Музыкальное  обозрение» Андрей Устинов.

Запись Телеканал «Культура», «Новости культуры»: юбилейное действо OPUS 25 в Международный день музыки впервые появилась Музыкальное обозрение.