«МО»

«Музыкальное обозрение» в социальных сетях

Дорогие наши читатели, коллеги, друзья!
Времена изменились, но «Музыкальное обозрение» неизменно в своей сути: качественная аналитика, рецензии, статьи, книжные обзоры, исчерпывающая картина культурной жизни в столицах и регионах.
Подписывайтесь на газету «Музыкальное обозрение»!
Подписка на газету – это ваша поддержка сайта, концертов и фестивалей, образовательных, просветительских, издательских проектов «Музыкального обозрения».
Также вы можете поддержать наше издание финансово.

«МО»

«Музыкальное обозрение» в социальных сетях

ВКонтакте    Телеграм

«МО»

«Музыкальное обозрение» в социальных сетях

ВКонтакте    Телеграм

«МО»

«Музыкальное обозрение» в социальных сетях

ВКонтакте    Телеграм

«МО»

«Музыкальное обозрение» в социальных сетях

ВКонтакте    Телеграм

«МО»

«МО»

Новость про новую подсветку оперного театра обсуждают не только на сайте НГС, но и в соцсетях. Жители Новосибирска удивляются огромной сумме, которую выделяют на 1500 светильников, и подвергают сомнению необходимость таких трат. Публикуем колонку Александра Комарова, основателя компании Space Lumen, которая как раз специализируется на архитектурном освещении фасадов зданий, улиц и дорог. Он с профессиональной точки зрения критикует «колоссально большие цифры» и сравнивает их со стоимостью подобных проектов в Москве.

— На сайте госзакупок недавно появился тендер на поставку светодиодных светильников для архитектурного освещения фасада оперного театра: 412 миллионов рублей или, грубо говоря, 4,5 миллиона долларов. Круто! Такая цена не пугала бы, если бы объект находился в Дубае, например, но для столицы Сибири она может быть завышена в среднем в 30 раз, на 390 миллионов.

И грустно и смешно видеть такую наглость, ведь эти деньги бюджетные, то есть в конечном счете это мероприятие финансируем мы.

Цена светильников в спецификации тендера варьируется от 211 до 393 тысяч рублей за штуку. Приборы с похожими характеристиками оцениваются в 50–100 тысяч. Но самое главное, что мы не можем задать вопрос о целесообразности применения именно такого оборудования, потому что отсутствуют дизайн-проект и рабочая документация. Мы не знаем, где светильник должен быть установлен, что будет освещать и какой эффект планируют получить.

Вы только представьте: 393 тысячи за один светильник! Два таких светильника — небольшой автомобиль, пять — квартира-студия в городе. Конечно, это непростое устройство, но и далеко не самое сложное.

Давайте посмотрим на это в сравнении с топ-5 самых дорогих проектов архитектурного освещения города. И поскольку это поставка, то будем приводить ориентировочную стоимость закупки оборудования. Первое место у бизнес-центр «Кронос» — порядка 20 миллионов рублей. Медиа-фасад на недавно построенном колесе обозрения — 5–15 миллионов. Подсветка нового корпуса НГУ и башен Технопарка обошлись примерно в 7–12 миллионов. Бугринский мост — 5–8 миллионов. Я, может, что-то упустил, конечно, но колоссально высоких цифр вы нигде не увидите.

Может, надо расширить рамки и посмотреть Москву? Но и для столицы этот тендер является просто неприлично дорогим. За прошлый год Москва и Подмосковье освещали квартал жилых домов: разными лотами он стоил в среднем порядка 5–7 миллионов рублей за дом. Мост при стартовой стоимости оборудования обошёлся около 70 миллионов рублей, и это один из самых дорогих тендеров. Другие объекты тоже без шокирующих цифр. Мосты, конечно, в принципе нельзя сравнивать с обычными объектами из-за их протяженности и иногда климатических условий, но, например, поставка оборудования для освещения длиннейшего знаменитого моста через остров Русский не превысила 30 миллионов рублей.

Когда я впервые увидел новосибирский тендер, я подумал: что можно сделать за 412 миллионов рублей в городе?

Я имею в виду в области ночного освещения, а не строительства детских садов. Сейчас концепцию освещения города разрабатывает компания из Екатеринбурга за 1,5 миллиона рублей, а это колоссальная по объему проектная работа. В рамках этой концепции появятся проекты тех знаковых зданий, которые нужно подсветить в первую очередь, затем здания, находящиеся в важных со светопланировочной точки зрения местах, после — остальные. К примеру, в нашем городе зданий из первой «пачки» около 50. Если на каждое выделить средний бюджет около 5–10 миллионов рублей с монтажными работами, что равно бюджету вполне достойного проекта, то получатся как раз те самые 412 миллионов.

Сейчас я даже не затрагиваю другие важные моменты. Например, как впишется в принципе освещение фасада здания в текущий световой ансамбль, не «разорвет» ли его?

Вопросов возникает много, и это, конечно, серьёзный повод для обсуждения. Только с кем обсуждать? Объект федеральный, и никто местных жителей спрашивать не собирается. Но я считаю, что вкладывать подобную сумму неприлично как-то, деньги ведь народные.

Источник публикации НГС.ру, Новосибирск Онлайн, 16.10.2019, Алексей Комаров

Депутат Совета депутатов города Новосибирска Наталья Пинус с открытым письмом к Министру культуры РФ Владимиру Мединскому по-поводу сложившейся ситуации в Новосибирском театре оперы и балета. Полный текст письма, уже размещенного интернете и социальных сетях, публикуется ниже.

Открытое письмо
Министру культуры РФ В.Р.Мединскому

О репертуарной, ценовой, кадровой политике новосибирского театра оперы и балета

О политике по работе со зрителями и о восстановлении нарушенного архитектурного облика театра

Уважаемый Владимир Ростиславович!

Обращаюсь к Вам как к министру культуры Российской Федерации — лицу, отвечающему за кадровую политику в федеральных учреждениях культуры, к числу которых относится Новосибирский государственный академический театр оперы и балета (далее Театр).

Последние три года в Новосибирске не утихают дискуссии, растет озабоченность горожан состоянием дел в Театре.

15 января 2018 года Вы представили нового генерального директора Театра.

В связи с этим назначением считаю целесообразным сформулировать основные вопросы, волнующие жителей Новосибирска и зрителей Театра.

Надеюсь, что перечисленные ниже вопросы, будучи основой политики управления, обсуждались Вами с новым руководством Театра.

Буду рада получить конкретные ответы на них.

Некоторые из этих вопросов формально не относятся к Вашей непосредственной компетенции. Однако адресую их именно Вам, так как их появление стало прямым следствием реализации кадровой политики, осуществляемой Министерством культуры Российской Федерации и лично Вами ранее в отношении Театра.

1. Репертуарная политика

За последние три года наметилась устойчивая тенденция по переходу Театра из статуса репертуарного театра в категорию «прокатной площадки».

Так, еще пять лет назад, Театр ставил исключительно оригинальные спектакли собственного производства и совместные постановки, специально созданные для него, как, например, проекты с итальянскими художниками («Щелкунчик») и Парижской оперой («Макбет»).

Собственные работы Театра высокого уровня прославляли Новосибирск, Сибирь и Россию по всему миру. Качество спектаклей подтверждено восемнадцатью «Золотыми Масками».

Однако после марта 2015 года ситуация серьезным образом изменилась.

Вместо продолжения развития собственного творческого потенциала, Театр стал принимать на своей сцене спектакли Михайловского театра из Санкт-Петербурга, например, «Чиполлино», «Корсар» и «Пламя Парижа». Некоторыми из таких спектаклей — созданными для другой сцены, меньшего размера, — заменялись уже существующие постановки Театра, полюбившиеся новосибирской публике. Так произошло со «Спартаком», «Спящей красавицей», «Щелкунчиком».

Изменения, происходящие с репертуаром Театра, кажутся сомнительными в силу ряда факторов. Это и ставшая правилом вторичность репертуара Театра, и вопросы к такой политике с финансовой точки зрения: на аренду и транспортировку декораций и костюмов тратятся бюджетные деньги, которые могли бы пойти на развитие местного творческого потенциала.

Кроме того, вызывает вопросы уменьшение в репертуаре детских спектаклей.

Каково Ваше отношение к репертуарной политике Театра?

2. Несбалансированность репертуара театра

Полное название Театра — Новосибирский государственный академический театр оперы и балета. Однако текущее соотношение оперных и балетных постановок делает такое название всё более некорректным. Фактически он превращается в театр «в основном балета, но иногда и оперы». Так, в 2017 году это соотношение составило по имеющимся данным 70% (балет) на 30% (опера), хотя до 2015 года сохранялось на уровне 50% на 50%.

Это изменение «ломает» труппу Театра, снижает уровень профессионализма и кадровую востребованность его оперных исполнителей и музыкантов.

Как Вы относитесь к обозначенному дисбалансу оперных и балетных постановок?

3. Отсутствие театральной критики и гастролей

Театральные критики, российские и зарубежные, всё реже обращают внимание на Театр. Эта тенденция стала проявляться после 2015 года, когда его репертуар претерпел упомянутые выше изменения. К сожалению, в существующем репертуаре Театра найти предмет для профессиональной театральной аналитики сложнее, чем ранее.

Резко снизилось количество гастролей, участие Театра в фестивалях.

Так, на сайте Театра упомянуто посещение труппой шести городов: Владивостока, Астаны (два раза), Сеула, Дели и Бангкока. Из этих шести — четыре города встречали новосибирских артистов в сентябре–декабре 2014 года, а остальные два пришлись на 2015–2017 год. То есть за последние три года постановки Театра оказывались в других городах в два раза реже, чем за предшествующие им четыре месяца.

Кроме того, были регулярные поездки Театра по Новосибирской области, в Иркутск, в Омск, в Якутск, в Барнаул, в Москву, в Санкт-Петербург, в Токио, в Пекин, в Мадрид, в Париж, в Берлин, в Рим… И всё это практически прекратилось после марта 2015 года.

Согласно информации на сайте Театра, в 2017 году гастролей не было вообще.

Какова Ваша оценка нынешней гастрольной деятельности Театра?

Считаете ли Вы, что нынешний масштаб такой деятельности обоснован?

4. Работа со зрителями

За последние три года наблюдается снижение посещаемости театра зрителями. На первый взгляд может показаться, что это не так: ведь в 2014 году заполняемость зала составляла 72,6%, а в 2016 году — 80%. Но на спектакли ходят не проценты, а зрители. И как раз зрителей стало меньше.

В 2014 году в Театре было 1774 места, 72,6% от которых составляют 1288 зрителей.

В 2016 году осталось всего 1201 место, поскольку остальные находятся в третьем ярусе большого зала, билеты на места в котором не продаются, а во время спектаклей там никто не сидит. 80% от 1201 — 961 зритель.

Таким образом, посещаемость Театра изменилась с 1288 до 961 зрителя, то есть уменьшилась на 25%.

Если учесть всё сказанное выше, это легко объяснимо. Но есть и другие вероятные причины такого откровенного провала посещаемости.

Одна из этих причин — цены на билеты.

Согласно официальным данным, за два года средняя стоимость билетов в Театр увеличилась на 45 %: с 420 рублей в 2014 году до 610 рублей в 2016 году.

Это закрыло двери для зрителей с невысоким достатком.

Возможно, это привело к увеличению доходов Театра. Но какой из показателей более значим для государственного учреждения культуры: его доходы или ценовая доступность? Ради чего создан Театр: чтобы зарабатывать деньги или чтобы демонстрировать оперное и балетное искусство? Чем из этого он мог бы пожертвовать в ущерб второму: рублями или зрителями? Мне и многим другим жителям Новосибирска ответы на эти вопросы кажутся очевидными.

Владимир Кехман изменил время начала спектаклей, определенное не только традицией города, но и климатическими условиями, и особенностями работы общественного транспорта Новосибирска. Так, начало вечерних спектаклей смещено им с 18:30 на 19:00, а утренних с 11:30 на 13:00.

Владимир Кехман отменил бесплатный автобус после вечерних спектаклей, на котором жители Академгородка — отдаленной части Новосибирска — могли добираться домой. Автобус оплачивался Театром или спонсорами и пользовался большой популярностью. Теперь у большинства этих людей нет возможности уехать на общественном транспорте, поэтому они перестали посещать вечерние спектакли, а многие — Театр вообще.

Считаете ли Вы повышение процента заполняемости зрительного зала при одновременном снижении количества посетителей Театра положительным результатом его деятельности?

Считаете ли Вы допустимой такую ценовую политику Театра, которая ставит барьеры перед гражданами с невысоким уровнем дохода, посещавшими его ранее?

5. Название «НОВАТ» и новый логотип

Если почитать комментарии жителей Новосибирска к новостям об оперном театре на независимых сайтах, многие до сих пор не приемлют названия «НОВАТ». Хотя СМИ и отдельные граждане пытаются его употреблять, слово так и не прижилось. И вряд ли приживется: слишком неестественно оно звучит, слишком непонятно, а для тех, кто знает расшифровку этой аббревиатуры («Новосибирский академический театр»), — слишком явно выдает незнание ее создателем норм русского языка. Не говоря уже о том, что такое название не выражает главного: другие академические театры в Новосибирске есть, а вот других театров оперы и балета — нет.

Кроме того, слово «НОВАТ» в сознании многих неразрывно связано с его новым логотипом — кричащим и аляповатым, обозначающим скорее детский театр или кружок авангардистов, чем академический театр высочайшего исполнительского уровня.

При таких обстоятельствах обозначенное отношение к этому названию в течение вот уже трех лет кажется естественным.

Допустимо ли, по-Вашему, использование названия и логотипа Театра, которые вызывают непонимание и отторжение у многих жителей, при том что ни прежнее название, ни прежний логотип такого отторжения ни у кого не вызывали?

6. Кадровая политика

Много вопросов к кадровому наполнению балетной труппы Театра.

Всё больше приглашаются в балет иностранные артисты, не имеющие профессионального образования и прошедшие обучение в студиях. На их гонорары и аренду квартир в центре Новосибирска тратятся значительные бюджетные средства. Новосибирские выпускники не приглашаются на работу в Театр. На мой взгляд, такая позиция является безответственной с точки зрения использования и развития местного творческого потенциала.

Каково Ваше отношение к данным фактам?

Прежним руководством Театра в течении многих лет поддерживалась практика выплаты ежемесячных компенсаций выдающимся актерам, прослужившим несколько десятилетий в театре и вышедшим за штат. Эта позиция была оформлена необходимыми локальными актами и выплачивалась из внебюджетных средств. Среди 9 человек, получавших эту компенсацию в последнее время, были народные артисты РФ Урбанович, Зорина, Бибичева и группа заслуженных артистов РФ. Владимиром Кехманом ликвидированы эти выплаты.

Можете ли Вы побудить новое руководство Театра к восстановлению этой традиции?

Прошу также дать пояснения в отношении назначения Владимира Кехмана на должность художественного руководителя Театра. Согласно законодательству, Владимир Кехман, являясь банкротом, не вправе занимать руководящую должность.

Должность “художественного руководителя” является руководящей не только исходя из значения слова, но и лидерской позицией по отношению к Уставу театра.

По Уставу театра, художественный руководитель организует творческий процесс и обеспечивает художественный уровень репертуара театра.

Исходя из обозначенного выше, считаю назначение Владимира Кехмана на должность художественного руководителя Театра необоснованным с точки зрения российского законодательства.

Прошу Вас дать пояснения по вопросу назначения Владимира Кехмана на должность художественного руководителя театра.

Поясните, пожалуйста, с чем связаны резкие изменения Ваших решений в отношении назначения руководителя Театра?

3 декабря 2017 года исполняющим обязанности генерального директора Театра становится Снежана Любарь. По Вашим словам, на срок “до лета”. В середине января 2018 года Вы объявляете о назначении на должность генерального директора — Ары Карапетяна. Не имея ничего против Ары Арамовича лично, всё же не могу не спросить.

С чем было связано столь скорое назначение нового генерального директора Театра?

7. Отношение к архитектурному облику здания театра

Здание Новосибирского театра оперы и балета — объект культурного наследия федерального значения. В августе 2015 года Управление по государственной охране объектов культурного наследия Новосибирской области (далее Управление по госохране ОКН НСО) обнаружило проведение незаконных работ и выдало предписание прекратить их. Предписание было грубо проигнорировано руководством Театра, и работы продолжились.

Это привело к масштабному нарушению предмета охраны здания.

В 2015 году Управление по госохране ОКН НСО выдало предписание восстановить нарушенный облик здания Театра до 01.09.2016. Оно не было исполнено, поэтому через некоторое время появилось предписание восстановить нарушенный облик до 01.09.2017. Оно также не было исполнено.

За два с половиной года руководства Театром Владимир Кехман получил четыре штрафа за нарушение предмета охраны и неисполнение предписаний Управления по госохране ОКН НСО, два из которых обжаловались в Новосибирском областном суде, который подтвердил законность их вынесения. Ещё один штраф получил подрядчик, выполнивший незаконный ремонт.

Единственным последствием всего сказанного стали две безуспешных попытки изменить предмет охраны здания. Не соблюсти требования закона после десятикратного явного указания различными государственными органами на его нарушение, а сделать так, чтобы закон не применялся к уже допущенным нарушениям. Какие именно люди предпринимали такие попытки, известно; надеюсь только, что они были искренне убеждены в своей позиции, но не сумели убедить экспертов в её состоятельности. Однако на этот счёт есть и другие точки зрения.

Министерство культуры Российской Федерации за всё это время ни разу не проявило свою позицию к допущенным нарушениям, а высказанные Вами лично одобрительные слова по отношению к ремонту, изменившему предметы охраны здания Театра, с учетом изложенного выше, выглядят очень странно.

Являясь представителем исполнительной власти Российской Федерации, существующей в первую очередь для исполнения федеральных законов, Вы не только не наказываете подчиненного за их нарушение, но и публично его поощряете.

Прошу Вас в этой связи:

1) подтвердить, что действия руководства Театра, которые привели к нарушению предмета охраны здания, были неправильными;

2) указать на недопустимость подобных действий в будущем;

3) обозначить перед нынешним руководством Театра необходимость привести здание в соответствие с предметом его охраны в сроки, назначенные Управлением по госохране ОКН НСО.

Уважаемый Владимир Ростиславович!

Прошу Вас также сообщить, какие базовые задачи по заявленным в этом письме вопросам и проблемам были поставлены Вами перед новым генеральным директором Театра на ближайшую перспективу.

С уважением,
Н. И. Пинус,
Депутат Совета депутатов города Новосибирска