Валерий Полянский в моей жизни больше 40 лет. И неизменно остается близким мне человеком и музыкантом.

1982 год. Я, студент-выпускник училища при Московской консерватории в классе выдающегося хормейстера и педагога Игоря Германовича Агафонникова. Увлечен современной музыкой, творчеством Шнитке, Губайдулиной. Завсегдатай Московского молодежного Музыкального клуба Григория Фрида в Московском Доме композиторов. Не пропускаю концерты фестивалей «Московская осень». В 1982 году у меня выпускной экзамен. Я без сомнений хочу взять на диплом несколько частей «Реквиема» Шнитке, с полным составом оркестра, написанном в партитуре. В те годы такое желание не поощрялось в Мерзляковке, и мое решением было, в общем, рискованным. Меня поддержал мой педагог: «Делай, что считаешь нужным», — сказал он. А для руководства училища Агафонников был непререкаемым авторитетом.

Достать ноты Реквиема было очень сложно. И тогда мой старший друг Петр Меркурьев посоветовал обратиться к Валерию Полянскому. Мы знали, что его хор исполнял и записал Реквием. Валерий Кузьмич сразу дал ноты. Это были фотокопии страниц партитуры издательства Peters. Я получил ноты, собрал  музыкантов (а нужны были ударники, бас-гитарист, органист…) и продирижировал этим сочинением на экзамене. Экзамен проходил в Малом зале консерватории.

Это было мое «второе приближение» к Полянскому. А первое связано с его хором, созданным в начале 70-х в Московской консерватории. Студенческий хор, который основал 22-летний Полянский, в то время сам еще студент консерватории, стремительно завоевал аудиторию в Москве, а затем по всему СССР и за рубежом: выдающимся качеством исполнения, уникальным репертуаром, который не пели академические коллективы. Многие именитые маэстро рассказывали о том, что им и их коллективам принадлежит первенство в исполнении, например, русской духовной музыки. Но именно Полянский и его хор открыли нашему поколению хоровые концерты Бортнянского, многие сочинения Чайковского, Рахманинова, других корифеев русского хорового письма… Партитуры мастеров Ренессанса и европейских композиторов ХХ века. И, разумеется, композиторов-современников. (Забегая вперед, скажу, что ни один дирижер за прошедшие полвека не сделал столько для продвижения музыки современных российских авторов, сколько сделал Полянский и его коллективы: хор, оркестр, Капелла.)

В 70-е годы хоровое искусство было своеобразной «территорией свободы». Праздники песни в Прибалтике, появление хора «Весна» под руководством Александра Пономарева, рижского хора Ave Sol. Конечно, хора Полянского. Заметное обновление репертуара. Мобильность (можно репетировать где угодно, хоть в поезде). Творческая самостоятельность. Формирование «хорового братства», хотя бы отчасти, но свободного от государственных идеологических установок и академической «зашоренности».

Для нашего поколения, тогдашних подростков, студентов, все это было словно свежий ветер, открывший какие-то, казалось бы, незыблемые шлюзы. И роль Полянского и его хора в этом процессе была колоссальной.   Оказывается, в обществе, где все предписано и предопределено, может появиться коллектив с таким репертуаром, не согласованный с партийным и прочими соответствующими инстанциями!

В 1989 появилась газета «Музыкальное обозрение». Полянский не раз с удовольствием откликался на предложения участвовать в наших проектах. Дважды (в 2008 и 2010) Госкапелла выступала на моем фестивале «Кружева» в Вологде. В 2019 маэстро и Капелла провели юбилейный концерт «Музыкальное обозрение – 30», исполнив в том числе мировую премьеру коллективного сочинения Concerto grosso Liberta/ MO/30/2019 (Свободные вариации) для симфонического оркестра, солирующих арфы, альта, флейты, контрабаса, баяна и электроники (его написали по заказу «МО» Сергей Невский, Дмитрий Курляндский, Александр Хубеев и Николай Попов).

Нас с Полянским связывают и традиция Мерзляковского училища. Он, как и я, окончил дирижерского-хоровое отделение училища (только на 15 лет раньше). С училищной скамьи почти полвека дружил с Петром Меркурьевым, ставшим и моим другом. Учился у гениальной Евстолии Николаевны Зверевой, давшей ему не только великолепную школу, но по сути создавшей из талантливого юноши большого Музыканта (у Зверевой учились и Меркурьев, и Александр Пономарев, и мой учитель Игорь Агафонников, а также Борис Тевлин, Георгий Струве, Владимир Живов и многие другие, ставшие знаменитыми хормейстерами),

Валерий Полянский сам стал выдающимся педагогом, воспитал в своем консерваторском классе и в своей Капелле дирижеров, ныне востребованных симфоническими оркестрами (Дмитрий Крюков, Филипп Чижевский, Иван Никифорчин…) И огромное значение в их формировании сыграло то, что их становление проходило в Капелле Полянского.

В завершении большой беседы, вспоминая о своем детстве и юности, Валерий Кузьмич рассказал мне, что в юности ходил босиком по снегу. Я в молодости зимами тоже ходил босиком по снегу, в любой мороз и до последних его весенних остатков.

Ежегодно хор под управлением Полянским исполняет «Всенощное бдение» Рахманинова, и я стараюсь не упускать возможности прийти на эти исполнения. Полянский неизменно встречает меня словами «Помолиться пришел?» Для меня «Всенощная» в его исполнении — и правда словно молитва. Откровение. Очищение мыслей и души.

19 апреля, в день рождения дирижера, в Концертном зале имени Чайковского состоялся концерт «Валерий Полянский – 75. К юбилею Маэстро». Полянский включил в программу Вторую симфонию Малера и сочинения для хора a cappella Чайковского, Бортнянского, Танеева, Вик. Калинникова, Рахманинова, Шнитке.

С разговора о юбилейном концерте и началась наша беседа. Точнее, о композиторе, чье творчество особенно близко дирижеру — Густаве Малере.