10 февраля 2020 исполнилось 130 лет со дня рождения Бориса Пастернака.(1890—1960). В детстве он мечтал стать композитором, сочинял и импровизировал на фортепиано. В юности хотел быть философом, брал уроки у немецкого неокантиста Германа Когена. Но судьба распорядилась иначе: Борис Пастернак стал писателем, и именно литература принесла ему в 1958 году Нобелевскую премию.

Борис Пастернак родился в Москве, в семье художника Леонида Пастернака и пианистки Розалии Кауфман. Рос будущий писатель в творческом окружении: в гостях у Пастернаков бывали Лев Толстой, Василий Поленов, Исаак Левитан, Сергей Рахманинов, Александр Скрябин. Под влиянием Скрябина будущий писатель увлекся музыкой — занимался по программе консерваторских курсов и даже написал две сонаты для фортепиано.

Учёба в гимназии давалась легко, Пастернак окончил её с золотой медалью. А вот с будущей профессией долго определиться не мог: сначала поступил на юридическое отделение историко-филологического факультета Московского университета, затем перевёлся на философское. В 1912 году он учился в Марбурге в Германии на летних курсах у философа, профессора Германа Когена, но вскоре вместе с родными уехал в Венецию. После итальянских каникул Пастернак поселился в Москве, окончил университет, но диплом не забрал: документ так и остался в архиве на Воробьёвых горах.

В это время Пастернак пробовал писать стихи. Его привлекали разные литературные объединения. Поэт участвовал во встречах московского издательства символистов «Мусагет», был членом футуристской литературной группы «Центрифуга». В 1913 году Пастернак опубликовал своё первое стихотворение в сборнике группы поэтов «Лирика», а уже в конце этого же года выпустил собственную книгу стихотворений «Близнец в тучах». Через три года вышел и второй сборник Пастернака — «Поверх барьеров».

В начале 20-х годов Борис Пастернак познакомился с Маяковским в литературном объединении «ЛЕФ», поддерживал эпистолярную дружбу с Мариной Цветаевой и другими деятелями искусств в эмиграции.

В 1922 году Пастернак женился на художнице Евгении Лурье, а через год у них родился сын Евгений. Чтобы содержать семью, Пастернак взялся за переводы. Он перевёл многие произведения Поля Верлена, Джона Китса, Райнера Марии Рильке и других европейский поэтов. Пастернак умел точно передать посыл, сохранить ритм и объем оригинального произведения.

Он создавал и собственные произведения: вышел сборник «Темы и вариации», появился цикл «Высокая болезнь» и роман в стихах «Спекторский». В конце 1920-х годов Пастернак дописал «Охранную грамоту» –– автобиографические заметки о юности и первой любви, путешествиях по Европе и встречах с известными современниками. С Евгенией Лурье отношения не заладились: она хотела уделять больше внимания своему творчеству. Позже их сын Евгений писал: «Обостренная впечатлительность была равно свойственна им обоим, и это мешало спокойно переносить неизбежные тяготы семейного быта». Брак распался.

В 1931 году Пастернак посетил Грузию, познакомился с местными поэтами и к переводам добавилась и грузинская поэзия. Под впечатлением от поездки он написал цикл собственных стихотворений «Волны».

Вскоре Пастернак женился второй раз –– на Зинаиде Нейгауз. На это время пришёлся период официального признания поэта: сборник его стихотворений переиздавали несколько раз, Пастернак участвовал в работе Союза писателей, а в 1934 году выступил с речью на его первом съезде. Тогда же Николай Бухарин предложил назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза.

В 1935 году Борис Пастернак вместе с Ильёй Эренбургом и Исааком Бабелем представил Союз писателей на Международном конгрессе писателей в защиту культуры. В этом же году поэт заступился за арестованных мужа и сына Ахматовой, написал письмо Сталину. После их освобождения выслал главе государства книгу переводов «Грузинские лирики». Но к концу 30-х годов отношение коллег к Пастернаку ухудшилось: он писал о природе и чувствах, а от него ждали гражданской лирики, воспевающей советский строй.

С началом войны Союз писателей с семьями эвакуировали в Чистополь под Казанью. Зинаида Нейгауз вывезла в эвакуацию рукописи и письма Пастернака. В 1943 году Борис Пастернак с коллегами посетил подразделения советской армии, освободившей Орёл. Под впечатлением от поездки он написал стихотворения «Преследование», «Смерть сапёра», «Разведчики», очерки «Поездка в армию» и «Освобождённый город».

В 1946 году Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго». Основным прообразом главной героини стала его новая любовь — Ольга Ивинская.

«Борис Леонидович мне часто говорил, что не нужны полные биографические совпадения героев с их прототипами. Пусть это будут собирательные образы, пусть у Тони будут черты и мои, и Зинаиды Николаевны, так же как те и другие (и ещё чьи-то третьи) будут у Лары» (Ольга Ивинская)

Пастернак писал роман по частям, причем каждую часть он читал на встречах друзей, рассказывал о планах и задумках. Ольга Ивинская, работавшая тогда в одном из отделов журнала «Нового мира», передавала рукописи машинистке Марине Баранович, и та отпечатывала несколько экземпляров. Пастернак тут же раздавал их всем знакомым, а Ивинской говорил: «Ты не жалей, широко давай читать, кто бы ни попросил, мне очень важно — что будут говорить».

После выхода первых глав Ольгу Ивинскую арестовали, пытали, требовали рассказать, о чём будет роман, станет ли он оппозиционным. Ее осудили и отправили в лагеря, где она пробыла 4 года.

В 1955 году Пастернак закончил роман. Однако советские редакции не спешили его печатать. О романе узнал крупный итальянский издатель Джанджакомо Фельтринелли и предложил выпустить произведение. Пастернак согласился и передал экземпляр романа.

Ольга Ивинская просила Фельтринелли опубликовать роман после того, как его напечатает Литиздат. Но советское издательство от романа отказалось, и «Доктор Живаго» вышел в Италии.

Творчество Пастернака, несмотря на гонения внутри страны, высоко ценили за рубежом. В 1958 году на премию Нобеля Пастернака выдвинул лауреат по литературе, французский писатель Альбер Камю. 23 октября 1958 года Шведский комитет присудил Пастернаку звание Нобелевского лауреата и премию с формулировкой «за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и в области великой русской прозы».

В этом же году «Доктор Живаго» был нелегально переиздан в Нидерландах на русском языке. Значительную часть этого тиража распространили в 1959 году на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене.

Хотя Пастернака впервые номинировали на Нобелевскую премию еще в 1946 году, в Советском Союзе все равно считали, что награду ему вручили именно из-за «антисоветского» романа. Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», а в газете «Правда» появился фельетон, в котором «Доктора Живаго» назвали «литературным сорняком».

«Признать, что присуждение Нобелевской премии роману Пастернака, в котором клеветнически изображается Октябрьская социалистическая революция, советский народ, совершивший эту революцию, и строительство социализма в СССР, является враждебным по отношению к нашей стране актом и орудием международной реакции, направленным на разжигание холодной войны» (Постановление Президиума ЦК КПСС «О клеветническом романе Б. Пастернака», 23 октября 1958 года)

Пастернака исключили из Союза писателей. По всей стране на заводах и в колхозах, в вузах и учреждениях культуры проходили собрания. Участники выступали против писателя-«предателя» и его творчества. Роман осуждали даже те, кто его не читал.

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу хода нет. <…>

Борис Пастернак «Нобелевская премия»

Постоянные выпады и обвинения со стороны бывших коллег, выступления в прессе и давление на Ивинскую принесли свои результаты. Пастернак телеграфировал в Нобелевский комитет: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться, не примите за оскорбление мой добровольный отказ».

«Приехав вечером в Переделкино, я не узнал отца. Серое, без кровинки лицо, измученные, несчастные глаза, и на все рассказы – одно: «Теперь это все не важно, я отказался от премии». (Евгений Пастернак, сын поэта)

Но отношение к Пастернаку это все равно не изменило. Московские писатели выступали за высылку писателя из страны. Не присоединились только молодые поэты Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко и Белла Ахмадулина. Обращаясь к Союзу писателей, Борис Пастернак говорил: «Я не ожидаю от вас справедливости. Вы можете меня расстрелять, выслать, сделать все, что вам угодно. Я вас заранее прощаю. Но не торопитесь. Это не прибавит вам ни счастья, ни славы. И помните, все равно через несколько лет вам придется меня реабилитировать. В вашей практике это не в первый раз».

Пастернаку запретили иностранные переписки, встречи с зарубежными гостями и выезд за границу.

«Две недели я пробовал это соблюдать. Но это лишение уничтожает все, ничего не оставляя. Подобное воздержание искажает все составные элементы существования, воздух, землю, солнце, человеческие отношения. Мне сознательно стало ненавистно все, что бессознательно и по привычке я до сих пор любил» (Борис Пастернак)

От депортации Пастернака спас телефонный звонок Хрущёву от премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и подготовленное спецслужбами «покаянное письмо», которое поэт был вынужден подписать. Его опубликовали в газете «Правда» в ноябре 1958 года. В нём были такие строки: «У меня никогда не было намерений принести вред своему государству и своему народу. Редакция «Нового мира» предупредила меня о том, что роман может быть понят читателями как произведение, направленное против Октябрьской революции и основ советского строя. Я этого не осознавал, о чем сейчас сожалею».

Через 2 года поэта не стало.

В 1987 году Борис Пастернак был реабилитирован и его посмертно вернули в Союз писателей СССР. Через год журнал «Новый мир» опубликовал роман «Доктор Живаго», а Шведская академия признала недействительным вынужденный отказ от награды, и в 1989 году на официальной церемонии Нобелевский диплом и медаль Бориса Пастернака передали его старшему сыну Евгению.

Источник публикации culture.ru

Елизавета Боярская и Анатолий Белый воплощают на сцене перипетии одного из величайших платонических романов XX века. Сюжетом мультимедийного музыкального спектакля «1926» стали отношения Марины Цветаевой и Бориса Пастернака, а также фрагменты поэмы «Крысолов». Впервые будет осуществлено драматургическое воплощение текстов этих писем. Третий герой ‑ скрипач и контратенор Дмитрий Синьковский. Российская премьера спектакля состоится в Петербурге.

Переписка, начавшаяся с взаимных слов восхищения одного поэта – другим, очень скоро переросла в настоящую страсть. В обжигающем диалоге Цветаевой и Пастернака, в сотнях, отправленных друг другу писем, чувственное неотделимо от творческого. Сами эти тексты – настоящая поэзия, вязь метафор, интеллектуальное удовольствие. Драматург и режиссер Алла Дамскер сплела из тонкой эпистолярной канвы реальных писем драматургию спектакля «1926». Лучшие драматические артисты бережно и страстно воплощают ее на подмостках.

«Я люблю поэзию 60-х годов, Серебряного века, но Цветаева для меня всегда занимала особое место», – рассказывает Елизавета Боярская, – Мне всегда нравилось ее колоссальное отличие от других поэтов: ее экспрессия, неистовость, ее какая-то космическая одаренность – действительно, полное ощущение, что это не человек, а сверхъестественное существо – ее неприкаянность, ее сложнейшая судьба. Она никогда не боялась экспериментировать ни с размерами, ни с рифмами: ее почерк в поэзии совершенно уникален, ни на что не похож. Плюс ее масштаб личности и ее эпоха. Все это делает ее для меня очень притягательной личностью, которую мне было интересно примерить на себя. Не просто читать ее стихи, а – подчеркну – примерить на себя. Это было принципиально важным».

Два гения четырнадцать лет разговаривали друг с другом письмами, вся призма человеческих чувств и переживаний в этой переписке, и их невозможно передать без музыки. Звучание живого инструмента становится одним из важнейших смыслов, обнажает психологический подтекст происходящего.

В магическом пространстве спектакля 3D-проекции–видеомэппинг сочетаются с тембром инструмента. Партия сольной скрипки отдана знаменитому скрипачу-виртуозу Дмитрию Синьковскому. Скрипка одновременно становится голосом незримо присутствующего немецкого поэта Райнера Марии Рильке. Человека близкого, созвучного, важного – и для Цветаевой, и для Пастернака, они считали его сердцем поэзии, он умер в последние дни 1926 года. Их письма к нему – важная часть спектакля, углубляющая оптику этой драмы.

Подбор музыкальной партитуры ‑ отдельная линия спектакля, подготовленная композитором Алексеем Курбатовым, включает его собственные произведения, а также ‑ сложнейшую первую часть сонаты Бартока, шедевры Баха, Изаи, Берга, Пендерецкого, Шостаковича, Пьяццоллы и других.

Незримая нить связывала двух величайших поэтов, разнесенных «по двум разным концам земли». Более 10 лет их переписка, то угасала, то снова вспыхивала, приобретая новый уровень накала. За это время изменились их жизни, сменились эпохи – а все мечты и попытки о встрече заканчивались неудачей. Это мультимедийная, музыкальная и драматическая история любви и смерти рассказанная одними из лучших артистов двух столиц.

Автор идеи и художественный руководитель проекта – Валерий Галендеев, художник-сценограф – Глеб Фильштинский, художник по костюмам – Алина Герман. Спектакль создан Фондом поддержки музыкального образования ‑ продюсерами спектакля «Неизвестный друг» с участием Полины Осетинской и Ксении Раппопорт, Международного скрипичного фестиваля Violinfest, проекта «Желтые звезды».