Взгляд из Германии

Зарубежные авторы сборника — очень авторитетные специалисты:  два директора Баховского архива в Лейпциге, бывший (профессор Кристоф Вольф) и ныне действующий (профессор Петер Вольни), сотрудник Баховского архива доктором Андреасом Глекнером и Питером Дирксеном из Утрехтского университета, известный исполнитель на старинных клавишных инструментах и музыковед. Дирксен, ориентированный прежде всего на практику, предложил для публикации две статьи, касающиеся конкретных аспектов музыки Баха: трактовке композитором популярного в его время жанра хоральной партиты и проблеме использования солирующей скрипки в кантатах первого лейпцигского годового цикла.

Статья Андреаса Глекнера («…Великий музыкант, а не школьный учитель») посвящена деятельности Баха на посту кантора школы св. Фомы, — деятельности, протекавшей на фоне почти постоянных конфликтов с ректоратом и городскими властями.

Как отмечает исследователь, уже с 1726 становится заметным стремление Баха «освободиться от своих обязательств кантора церкви св. Фомы, чтобы найти время для других занятий». Бах все чаще исполняет вместо своих церковных сочинений чужие, создает большое количество светской музыки, часто выезжает из Лейпцига на гастроли как органный эксперт. Недовольство Бахом со стороны магистрата стало главной причиной того, что после смерти великого музыканта его пост не мог достаться сыну, Карлу Филиппу Эмануэлю, который также был скорее капельмейстером, чем кантором.

Трения между Бахом и его начальством не означали, однако, что он манкировал своими служебными обязанностями. В статье Кристофа Вольфа разбирается баховский проект «слаженной церковной музыки», представленный в 1730 в лейпцигский магистрат, и сложное взаимодействие в баховской композиторской практике старинных традиций, восходящих к XVI веку, и свободного авторского письма. Что касается традиций, доживших до времен Баха, то это была не только собственно немецкая музыка, но и итальянская, хлынувшая в Германию после Тридцатилетней войны. О том, как происходило это обновление, и по каким критериям делался отбор жанров и произведений, говорится в статье Петера Вольны. Репертуар, звучавший в школе св. Фомы при Бахе и его преемниках, мог бы дать более объемную картину, однако нотная библиотека школы, насчитывавшая к концу Второй мировой войны около 2500 рукописных и печатных экземпляров, была трагическим и таинственным образом утрачена. Статья Андреаса Глекнера освещает судьбу библиотеки, частично спасенной в 1943 (спешно эвакуировались только самые ценные экземпляры, включая партии баховских кантат), но в основном бесследно пропавшей в 1945. Остается неясным, было ли уникальное собрание разграблено и сожжено местным населением («жестокой зимой 1944–1945 года отопление было важнее, чем исторические ноты», замечает Глекнер), или конфисковано советскими оккупационными властями и отправлено в СССР как «трофейный фонд», наличие которого не отражено ни в каких каталогах.

Взгляд из России

Отечественное баховедение представлено в рецензируемом сборнике весьма достойно, однако далеко не исчерпывающе. Поскольку конференция проводилась в Москве, то в ней участвовали в основном исследователи московской школы, у которых сложились свои тематические предпочтения. В самом общем плане это проблема соотношения вербального и невербального в музыкальной культуре барокко, где подчас невозможно адекватно понять характер и структуру произведения, не вникнув в дословный смысл звучащего или подразумеваемого текста и в его духовное и символическое содержание. Об этом говорится, в частности, в статье Анастасии Мальцевой «Музыкально-экзегетический подход в контексте музыкальной риторики немецкого барокко». На более конкретном материале зависимость музыкальных структур от трактовки текста показана в статье Ольги Геро, где приведены примеры остинатных и ритурнельных форм в мотетах различных композиторов XVII века на текст «Laudate pueri Dominum». Применительно к сочинениям Баха экзегетический метод демонстрируется в статьях Олеси Янченко («”Selig ist der Mann” BWV 57 И.С. Баха как духовный диалог высшего порядка») и Романа Насонова («Восьмое слово Христа. О духовном смысле арии с эхо “Flösst, mein Heiland” из “Рождественской оратории” Баха).

Известный текстолог, исследователь творческого процесса Елена Вязкова обратилась к проблеме типологии рукописей Баха, выдвинув предположение о том, что некоторые автографы, традиционно считающиеся чистовыми, на самом деле являлись композиционными, пусть и очень отчетливо записанными. К таким автографам, по мнению Е.В.Вязковой, относится и рукопись «Искусства фуги» — произведения, которому автор ранее посвятил крупную монографию [1]. На материале уже изданной книги основана и статья Александра Меркулова «Каденция солиста в XVIII – начале XIX века: мифы и реальность», в которой, в частности, развенчивается расхожее представление о том, будто до Бетховена виртуозные инструментальные каденции солистов всегда импровизировались, а не выписывались в нотах (в творчестве Баха и его современников немало зафиксированных каденций) [2].

О связи двух эпох, барокко и классики, говорится также в статье, завершающей сборник: Кристоф Вольф, «Моцарт и Бах», где собраны все факты, свидетельствующие о степени знакомства Моцарта с творчеством И.С. Баха и его сыновей, и о художественном претворении баховского стиля в произведениях Моцарта, причем не только поздних, где это наиболее очевидно.

[1] Вязкова Е.В. «Искусство фуги» И.С.Баха. М.: РАМ им. Гнесиных, 2006.

[2] Подробнее: Меркулов А. Каденция солиста в эпоху барокко и венского классицизма. М., 2014.

Так называемые «большие» хоральные обработки Баха входят в репертуар каждого органиста и нередко звучат в концертах, но в популярном девятитомном собрании органных сочинений Баха, многократно издававшемся лейпцигской фирмой «Петерс», эти сочинения опубликованы порознь и, разумеется, без каких-либо исторических и содержательных комментариев. Между тем каждому вдумчивому музыканту необходимо понимать, что именно он играет: когда и в каких обстоятельствах возникло произведение, является ли оно частью цикла, каков текст церковного песнопения, положенного в основу обработки, как религиозные идеи и образы текста отражаются в музыке Баха. Все это имеет отнюдь не умозрительный, а самый что ни на есть практический смысл, помогая исполнителю найти нужный темп, регистровку, фразировку, агогику.

Лейпцигская рукопись хоралов Святому Духу — один из итогов творческого пути Баха. В поздние годы композитор составил этот цикл из своих ранних сочинений веймарского периода, суммируя свой личный опыт музыкального осмысления лютеранской традиции церковной музыки и своеобразного «богословия в звуках».

«Духовная вселенная Баха особо загадочно сосредоточена и «свернута» именно в его больших хоральных композициях для орга­на — им часто предпосылают объединяющее название «Семнадцать хоралов» (BWV 651–667) или «Великие восемнадцать» (BWV 651– 668). Это своего рода хоральное приношение Святому Духу», — пишет в предисловии автор (с. 8).

Последний, восемнадцатый хорал, сохранился в лейпцигской рукописи Баха не полностью (последний лист утрачен), и потому его не всегда включают в состав цикла. Впрочем, вопрос о том, цикл это или просто сборник, остается также дискуссионным. Как справедливо отмечает исследователь, во времена Баха понятия о цикле как неделимом целом сильно отличались от тех, что сложились в романтическую эпоху. И все же М.А.Сапонов предполагает, что расположение хоралов в лейпцигской рукописи обладает и структурной, и религиозной логикой, соответствуя кругу церковных праздников, связанных с прославлением Святого Духа как идеи божественной любви, соединяющей Отца и Сына.

Отец и сын

Интересно отметить, что Бах в какой-то мере проецировал эту духовную связь на свое собственное семейство. По преданию, о старшем своем сыне, Вильгельме Фридемане, он высказывался словами из Евангелия от Матфея, передававшими мистический голос Святого духа в момент крещения Христа в Иордане: « Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Однако для музыкантов второй половины XVIII века наследником величия и славы отца был прежде всего средний сын Баха, Карл Филипп Эмануэль (1714—1788), музыкой которого восхищались Моцарт, Гайдн и Бетховен, не говоря о множестве менее знаменитых современников. В 2014 исполнилось  300 лет со дня его рождения. Почти забытый в последующем столетии, этот ярчайший композитор вновь привлек к себе внимание в XX веке, а в наше время занял прочное место в репертуаре исполнителей как барочной, так и раннеклассической музыки.

В торжественном чествовании К.Ф.Э. Баха, отмечавшемся в мировом масштабе, приняли участие и отечественные музыканты и музыковеды. В 2014 в Московской консерватории по инициативе и под руководством А. Любимова состоялся большой фестиваль «Для знатоков и любителей» (название заимствовано из обозначения серии клавирных сонат Баха), на котором прозвучали как известные, так и редкоисполняемые произведения «юбиляра». А 19–21 марта 2014 в консерватории прошла международная научная конференция, посвященная не только К.Ф.Э. Баху, но и его ровеснику К.В. Глюку.

Поскольку литературы о К.Ф.Э. Бахе на русском языке почти не существует, именно материалы баховской части конференции составили монографический сборник «Карл Филипп Эмануэль Бах (1714—1788). К 300-летию со дня рождения», выпущенный научно-издательским центром Московской консерватории в 2017.

Каждый писал о том, что лично ему было наиболее близко, но в итоге весьма пестрые по тематике статьи сложились в стройную трехчастнрую композицию: «Жизнь и личность», «Эстетика», «Творчество» — а в дополнительную, четвертую, часть книги вошли публикации документов, переведенных и прокомментированных Сергеем Никифоровым: «Автобиографии» К.Ф.Э. Баха и двух его писем к Г.Ф. Телеману (последний, как известно, был крестным отцом Баха-сына и оказывал ему всяческую поддержку). Компактный указатель произведений К.Ф.Э. Баха, составленный С. Мураталиевой, учитывает сведения двух самых авторитетных каталогов — А. Воткена и Э. Хельма, а указывает номера серий и томов согласно современному полному собранию сочинений композитора, издаваемому под эгидой Пэккардовского института гуманитарных исследований в Массачусетсе (США). Коллективное приношение К.Ф.Э. Баху закладывает основы для появления других отечественных трудов, посвященных его личности и творчеству, и в этом отношении выходит за обычные жанровые рамки юбилейного собрания.

К сожалению, все вузовские издания выпускаются в свет микроскопическими тиражами (200 экземпляров), которые быстро расходятся среди авторов и самых заинтересованных читателей. Между тем оба сборника, посвященных великим Бахам — отцу и сыну, достойны внимания широкой музыкальной общественности, поскольку могут успешно использоваться в преподавательской практике.

Книга же М.А.Сапонова о хоралах Святому Духу полезна не только музыковедам, занимающимся эпохой барокко, но и концертирующим органистам, в репертуар которых входят эти замечательные произведения. Думается, что в современных условиях издательству стоило бы подумать о распространении электронных вариантов столь важных и нужных книг.