…Узнав в 1974 году о кончине Давида Ойстраха, Иегуди Менухин заявил: “Смерть его оставила пустоту, которая никогда не будет заполнена. Но сформировалась уже династия Ойстрахов в лице его сына – блистательного скрипача Игоря Ойстраха и, для будущих поколений, в лице его внука Валерия, который неустанно занимается в Москве…” Тем не менее и сегодня, едва ли не полвека спустя,  приходится читать (даже в самых уважаемых изданиях) в первой строке сообщения о кончине Игоря Ойстраха: ”Не стало сына великого скрипача Давида Ойстраха….” , что весьма сомнительно этически.

Немало мужества и упорства нужно иметь сыну для того, чтобы, наследуя профессию отца, не свернуть с избранной стези. А в случае Игоря Ойстраха – речь идет об отце, чье имя едва ли не смыкается в нашем сознании с самим понятием “скрипка”. И не случайно, вся жизнь Игоря Ойстраха сделалась непрерывным преодолением.

Преодолением барьеров конкурсных, состязательных – традиционных едва ли не для каждого молодого исполнителя. И это при том, что первые два послевоенные десятилетия оказались в СССР удивительно “урожайными” на скрипачей. Достаточно вспомнить Игоря Безродного, Марка Лубоцкого, Бориса Гутникова, Михаила Ваймана…

Преодолением барьеров психологических. И в сознании окружающих, с недоверием относящихся к династиям в искусстве (словно не упрочили мировую культуру династии Бахов, Кранахов и Дюма, Бруни, Бенуа и Садовских). И в собственном сознании – ведь повседневно слыша, как звучит скрипка отца, легко было поддаться убеждению в бессмысленности попыток собственного восхождения.

Получал ли Игорь помощь со стороны отца? Несомненно получал. И тогда, когда урывками, меж бесконечными гастролями по миру, отец слушал сына и направлял его игру. И особенно, когда многие годы сын учился в классе отца в Московской консерваторском и ее аспирантуре.

Имела ли место со стороны отца протекция? Конечно имела. И в том, что даровал он сыну дебютировать в 1947 году в скрипичном дуэте с самим собой. И в том, главным образом, что погрузил его – хотя еще студента тогда, но уже победителя нескольких престижных конкурсов – в пучину международной гастрольной деятельности.

Иметь такую возможность – огромная привилегия. Какой кладезь живительных источников для музыкального познания открылся в начале 1950-х годов молодому скрипачу из запертого за железным занавесом Советского Союза! И позднее, в 1960-1970-х годах, в творческом общении с такими гигантами, как Отто Клемперер, Герберт фон Караян, Пабло Казальс, Иегуди Менухин, во встречах с Яшей Хейфецем, Исааком Стерном, Руджеро Риччи!

Игорь восхищался в игре Я. Хейфеца сочетанием “глубины чувства, подлинного демонизма личности с классическим совершенством формы и лаконичностью выражения” (Игорь Ойстрах. Памяти Яши Хейфеца //Советская музыка, 1988, № 4). Игра П. Казальса поражала его неповторимой декламационностью и полнейшей свободой самовыражения. А какую школу дарили ему – и как скрипачу, и как будущему дирижеру – выступления под управлением Г. фон Караяна, Г. Шолти, К.М. Джулини, Ю. Орманди, Л. Маазеля, З. Меты, С. Озавы, Г. Рождественского, Е. Светланова!

Привилегия? Без сомнения, повторим мы здесь. Только воспользоваться ею, не сломаться дано не многим. Обратить обилие столь сильных впечатлений на пользу своему искусству – лишь избранным. Властно заявить о себе, сохранить творческое лицо и неуклонно подтверждать право на собственную интерпретацию шедевров музыки – единицам… Хорошо известно: отцовское имя не cпособно стать для его детей гарантией успешной карьеры. Как говорит английская пословица, “можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить”. Жаль, что хулители музыкальных династий забывают об этой истине…

Игорю нужно было обладать феноменальными скрипичными данными, чтобы, выступая вместе с Давидом Ойстрахом, стремиться играть так же, как он. Нужно было обладать поистине сильной художественной индивидуальностью, чтобы, каждодневно испытывая на себе воздействие могучей личности отца, преодолевать ощущение некоей эталонности, с которыми воспринимались многими его интерпретации, стремиться играть по-иному, по-своему. Уже в 1961 году известный французский критик Бернар Гавоти воскликнул: “Игорь больше не сын своего отца!” И тогда во всем мире скрипачей стали называть “Царь Давид и Князь Игорь”…

А после выступления Игоря Ойстраха в 1982 году в Лондоне английский критик написал: “Более, чем когда-либо, он выглядит как его отец и более, чем когда-либо играет подобно ему”. С улыбкой сам Игорь так комментировал эти слова: “Если в молодые годы, когда я намеренно стремился не походить на отца, меня радовал отзыв Гавоти, то по прошествии двадцати лет утверждение его английского коллеги обрадовало меня ничуть не меньше”.

…Мне посчастливилось многие годы дружить и сотрудничать с Игорем Ойстрахом – особенно тесно в процессе работы над книгой “Давид Ойстрах. Беседы с Игорем Ойстрахом”, и над альбомом “Царь Давид”. Книги эти просто не увидели бы свет без редких душевных качеств, огромной эрудиции и удивительной памяти Игоря Давидовича, доброты и отзывчивости, беспримерной любви и уважения к отцу, способности, рассказывая о людях, не помнить никакого зла. А ведь его так много в этом мире!

Память людская предательски изменчива и коварна, склонна порой забывать тех артистов, тех музыкантов, которые не мелькают каждодневно в публичном пространстве. Именно поэтому представляется не лишним напомнить в эти печальные дни о творческом “габарите” Игоря Ойстраха. Всей своей жизнью он способствовал закреплению в мире бренда “ОЙСТРАХ”.

Вспоминают друзья

«…Его высоко ценил не кто иной, как Яша Хейфец»

Валентин Жук, российский и голландский скрипач и дирижер, ученик А. Ямпольского в Московской консерватории и Л. Когана в аспирантуре, лауреат международных конкурсов имени П.И. Чайковского, М. Лонг и Ж. Тибо, имени Н. Паганини, концертмейстер Симфонического оркестра Московской филармонии, руководитель и дирижер Ансамбля солистов МГФ, Народный артист РСФСР. С 1990 – концертмейстер Симфонического оркестра Нидерландского радио. Профессор Амстердамской консерватории.

Трудно писать в прошедшем времени об Игоре Ойстрахе. Кстати, мы, друзья, никогда не называли его Игорем – для нас он всегда был Гарик. Постараюсь перенестись на почти 80 (!) лет назад…

Я учился во втором классе ЦМШ. На одном из школьных концертов выступил незнакомый мальчик 11 лет, носящий громкую фамилию. Я даже помню, что он играл – «Военный концерт» Кароля Липинского (кто сейчас помнит это произведение!). Он тогда учился у Валерии Ивановны Меренблюм.

В отличие от общеобразовательных школ, классы в ЦМШ состояли из 10–12 человек. Класс, в котором учился Гарик, дал стране и миру таких музыкантов, как Марк Лубоцкий и Геннадий Рождественский. А в классе на год старше – Игорь Безродный, Эдуард Грач, Нина Бейлина, Рафаил Соболевский, Дмитрий Шебалин, Борис Шульгин, Евгений Малинин, Лазарь Берман, Александра Пахмутова, Роман Леденев. И даже на этом звездном фоне Гарик двигался гигантскими шагами к вершинам успеха.

Не лишне вспомнить, что его высоко ценил не кто иной, как Яша Хейфец. Вот что рассказывал мне Гарик: «В начале моих больших гастролей по США мне сказали, что на последнем концерте в Лос-Анджелесе будет присутствовать Хейфец. В суматохе концертов и переездов я как-то об этом забыл. Перед началом концерта в Лос-Анджелесе мне сказали, что в зале находится Хейфец. Представляешь мое состояние?».

Наши близкие творческие и дружеские связи возникли, когда я стал руководителем Ансамбля солистов Московской филармонии. Гарик был всегда у нас желанным гостем. Под его управлением мы записали восемь Концертов Корелли (первые четыре были записаны с Давидом Федоровичем незадолго перед его смертью), все Бранденбургские концерты Баха (в Шестом концерте партии солирующих альтов были исполнены двумя скрипачами – Гариком и мной).  Много раз были играны вместе Двойной и Тройной концерты Баха, Концертанта Моцарта. Особенно я горжусь тем, что в качестве дирижера участвовал в его замечательной записи Концерта Эльгара.

Мы встретились в Голландии перед его поездкой в Японию с Оркестром Нидерландской филармонии. Утром я его забрал к себе из Амстердама, мы провели весь день вместе и на следующее утро я отвез его на репетицию. Эта встреча оказалась последней.

В моей памяти Гарик навсегда останется живым и обаятельным человеком, большим музыкантом и близким другом.

«Невосполнимая потеря»

Виктор Пикайзен, ученик Давида Ойстраха в Школе-десятилетке имени Гнесиных, студент класса Давида Ойстраха в Московской консерватории и ее аспирантуре. Лауреат международных конкурсов «Пражская весна», имени Н. Паганини, королевы Елизаветы, П.И. Чайковского, М. Лонг и Ж. Тибо. Активно концертировал по миру более полувека. Профессор Московской консерватории и консерватории в Анкаре (Турция).

Мы с Игорем Давидовичем были одноклассниками и близкими друзьями с конца 1940-х годов. Он уже тогда был потрясающим виртуозом, даже по меркам нашего очень талантливого класса, и у него, безусловно, была особая музыкальная личность, очень индивидуальная – отличная даже от его великого отца.

Игорь был помимо всего блестящим и обаятельным человеком, потеря которого невосполнима для российской и мировой скрипичной школы. Я навсегда сохраню в своей душе воспоминания о работе с таким безупречным артистическим партнером.

«…Благодаря Игорю Давидовичу и его системе…, игра на скрипке открыла для меня огромный мир человеческих эмоций и переживаний…»

Захар Брон, российский и немецкий скрипач, народный артист РФ, ученик Бориса Гольдштейна в Музыкальном училище имени Гнесиных, студент класса Игоря Ойстраха в Московской консерватории и ее аспирантуре, лауреат международных конкурсов Королевы Елизаветы  и имени Г. Венявского, преподаватель Новосибирской консерватории, после 1989 года  – профессор Высших музыкальных школ в Любеке, Кельне и Цюрихе, музыкальных академий Лондона, Мадрида, Роттердама. Среди множества его учеников – Вадим Репин, Максим Венгеров, Вадим Глузман. основатель Школы для одаренных детей в Цюрихе (2010).

От нас ушел Игорь Давидович Ойстрах, великий Музыкант, выдающийся Педагог, мой Учитель.

В преподавании скрипки он был проводником по замысловатым музыкальным маршрутам, каждое произведение обозначалось им, как место на особой, почти секретной карте.

Загадочные ландшафты раскрывались нами совместно, а «ориентирование на местности» становилось возможным, потому что точными были координаты.

Техническое освоение инструмента, да и вся система, по которой преподавал Игорь Давидович, была уникальной, совершенной и при этом абсолютно самобытной. Это и неудивительно, зная «музыкальные корни» моего Педагога.

И именно благодаря Игорю Давидовичу и его системе, использующей все тончайшие нюансы музыкальной палитры, игра на скрипке открыла для меня огромный мир человеческих эмоций и переживаний, которые всегда остаются основой всякого музыкального произведения.

Мне очень повезло в жизни, потому что меня сопровождали выдающиеся Учителя и великие Музыканты. Я благодарю судьбу и горжусь, что был учеником Игоря Давидовича Ойстраха.

«…Наш музыкальный дедушка»

Максим Венгеров, российский и израильский скрипач и дирижер, ученик Галины Турчаниновой в Новосибирске и Москве и Захара Брона в Новосибирске и Любеке (Германия). Лауреат Международного юношеского конкурса имени Г. Венявскорго и К. Липинского, международного конкурса имени К. Флеша. Почетный профессор Петербургской консерватории. Эмиссар ЮНИСЕФ, почетный посол культуры Израиля.

Музыканты во всем мире отдают дань уважения ушедшему из жизни Игорю Давидовичу Ойстраху. Трудно даже представить, какую жизнь прожил Игорь Ойстрах, имея отца, который, без сомнения, был одним из величайших музыкантов в мире. Это безусловное для Игоря благословение осознавалось им со временем, возможно, и как посланный судьбой вызов: быть сыном «Царя Давида»! Он должен был выковать и сохранить собственную музыкальную индивидуальность, найти свой голос и преодолеть опасность вечно остаться в тени своего отца.

Я слышал немало выдающихся выступлений Игоря Ойстраха. Он был впечатляющим, смелым виртуозом, обладал огромным музыкальным авторитетом как замечательный и честный хранитель русской скрипичной школы.

Мне посчастливилось несколько раз встречаться с Игорем, так как он был учителем моего второго скрипичного профессора Захара Брона. Всегда невероятно добрый по отношению к нам, детям, он был как наш музыкальный дедушка.

Мы все опечалены потерей такой исключительной музыкальной души. Игоря Ойстраха будет очень не хватать публике, ученикам, и всем, кто знал его как человека.

«Выдающаяся личность, яркая индивидуальность…»

Олег Крыса, украинский и американский скрипач, ученик Давида Ойстраха, лауреат международных конкурсов имени Г. Венявского, Н. Паганини, П.И. Чайковского и Конкурса в Монреале, выдающийся солист, концертирующий по всему миру, примариус Квартета имени Бетховена (1977–1987), профессор Московской консерватории, Института имени Гнесиных, профессор (с 1989) Истменовской школы музыки (Рочестер, США), почетный профессор Киевской и Львовской музыкальных академий.

Мы познакомились с Игорем Давидовичем Ойстрахом в 1960 году, когда я стал студентом Московской консерватории в классе Давида Федоровича Ойстраха. Многие годы мы общались с Игорем Давидовичем. Я ходил на уроки – ведь он был ассистентом у Давида Федоровича, посещал его выдающиеся концерты в Москве, да и не только в Москве, слушал его интереснейшие записи.

Меня просто потрясала его игра, его высочайшее мастерство и качество, блистательное виртуозное владение инструментом и, конечно, широта и разнообразие его репертуара. Могу смело сказать, что все его многочисленные записи замечательны, но есть две просто ошеломляющие – другого слова не могу найти. Это Второй скрипичный концерт Бартока, записанный с Оркестром Московской филармонии под управлением Геннадия Рождественского, и Камерная музыка № 4 Хиндемита для скрипки с оркестром., где партнером его был тот же Рождественский во главе Большого симфонического оркестра Радио и телевидения.

При этом высочайший уровень скрипичного мастерства достигнуть был Игорем Давидовичем еще в самом начале 1950-х годов. Об этом свидетельствует запись его триумфального выступления на Втором Международном конкурсе имени Г. Венявского и, в частности, совершенно феноменально сыгранная им – и технически, и по необыкновенной свежести эмоционального выражения – Скерцо-тарантелла Г. Венявского.

Игорь Давидович также бесподобно играл на альте и профессионально дирижировал. Он был замечательным педагогом. В Московской и позднее в Королевской Брюссельской консерваториях им воспитана прекрасная плеяда педагогов и исполнителей, имена многих из которых хорошо известны сейчас всему миру. Достаточно назвать имя Захара Брона.

Словом, это была выдающаяся личность, яркая индивидуальность. Многие годы общения с Игорем Давидовичем Ойстрахом были для меня очень выжными, полезными и приятными.

Есть события в моей жизни, которым я целиком обязан лично Игорю Давидовичу. Это приглашение выступить с ним с Концертной симфонией для скрипки и альта Моцарта в первом концерте памяти Давида Федоровича Ойстраха в 1974 году в Свердловске, а затем в Большом зале консерватории в Москве. И второе – это рекомендация меня в 2004 году как председателя жюри Первого Международного конкурса скрипачей имени Давида Ойстраха в Одессе.

В заключение хочу сказать, что игра Игоря Давидовича, его многогранная творческая деятельность, его доброе отношение ко мне навсегда останутся в моем сердце.