Когда меня спрашивают что-нибудь про Телевизор, я говорю о том, что это самая секретная сфера нашей жизни. Почему? Потому что, на мой взгляд, ничего нет более важного. Но в кодах российской культуры это табуировано. Вы не увидите передач об устройстве телевидения. Вы не найдете ни одной публикации про экономику телевидения. Вы не найдете исследований. Я делаю журнал «Искусство кино», и не найду больше 3–4 авторов, которые бы занимались аналитикой телевидения.

Почему? Телевизор смотрит от 95 до 105 миллионов человек в сутки. Среди 500 занятий человека, включая даже вышивание гладью мужчинами, которые фиксируют социологи, кроме сна (правда, данные полуторалетней давности, но ничего, поверьте, не изменилось), — на каком месте, вы думаете, телевидение? На первом!

Телевидение намного больше, чем вся занятость в народном хозяйстве. Больше, чем общение с детьми. Больше, чем любое дело. Телевидение на абсолютно первом месте

А в 2014-м году каждый человек старше 4 лет (то есть потенциальный потребитель) смотрел телевизор 4 часа 20 минут в сутки.

Каждый день, включая субботу и воскресенье. И это порядка 88–89% населения. Это миллиарды часов и это очень серьезно!

Это вам не какое-нибудь средство массовой информации. Это не сфера развлечения. И это даже не сфера культуры. Это и то, и то, и другое, и двадцать пятое. Это главный институт. Я бы так сказал: это главное производство современной жизни.

На мой взгляд, как социолога культуры — это изготовление представлений о жизни. Телевидение изготавливает. Ничто не может сравниться с телевидением по производству массовых представлений о происходящем — ни Интернет, ни сети, ни кино, ни художественная культура в ее 18 видах, ничто. Ни семья, ни школа, ни церковь.

Примеры. За 5 месяцев 2014 года (то есть примерно за полгода, с января до августа) работы по форматированию отношения российских граждан к событиям на Украине негативное отношение к украинцам увеличилось в 14 раз! К американцам — ухудшилось в 3 раза. Вы можете себе представить, какие?.. Это многие миллионы, десятки миллионов, и это очень серьезно.

В 2014 году Президент в обращении к Федеральному Собранию впервые стал использовать (нет, в первый раз он использовал в 2013-м, но в 2014-м уже несколько раз) термин «Государство-цивилизация».

Вы знаете, в 2012-м произошла мощная культурная перезагрузка: мы расстались с этими модернизациями, инновациями, развитием, реформами и прочей ерундой. И вот эта культурная загрузка, очень мощная, произошла в первую очередь с помощью телевидения, и форматирующие процессы привели к тому, что в конце 2014 года, благодаря специальным телевизионным усилиям, 69 % наших граждан считали себя неевропейцами.

Как это?! Они учились в школе, в вузе. Они иногда подходили к карте. Они знают, как делать пересадки во Франкфурте, и Праге, и в Риге. Они как это представляют?

Мы очень образованные. Вы знаете, что по формальному высшему образованию у нас больше людей с высшим образованием среди работающих, чем в США и многих странах Европы. Мы очень образованная страна.

Так почему же мы не европейцы? Что произошло? Работало телевидение. Телевидение очень серьезно этим занималось. Конечно, не только телевидение. Но телевидение — лидер этой работы. Это огромная проектная, содержательная работа, связанная с картинами мира, с мировоззрением, с проекцией существующей морали, с актуализацией архетипов, стереотипов, массовых представлений о жизни, будущем и так далее.

Телевидение отработало теорию «лихих 1990-х», как будто бы по заказу коммунистов, а они у нас не у власти. Телевидение сделало так (в 2013 году), что когда было исследование, как вы относитесь к российским лидерам XX века — к Николаю Второму, Ленину, Сталину, Хрущеву и так далее, кто, вы думаете, самый ненавистный нашему народу человек из правителей? Ну, вот интересно, кто?

Конечно, Горбачев. К Горбачеву наша страна, большинство населения, наш народ относится почти в 2 раза хуже, чем к Сталину. Горбачев — абсолютный чемпион: 64 % граждан Российской Федерации считает его деятельность крайне негативной. А Сталина — всего 38, несмотря на 29 миллионов репрессированных, 13 миллионов убитых и так далее и тому подобное.

Что это такое? Как? Все же образованные люди, читающие, смотрящие, разговаривающие друг с другом. Это очень серьезная работа с нашими представлениями о жизни.

До и после полуночи

Я занимаюсь кино. Кино люди не очень смотрят. Чем лучше фильмы, тем меньше зрителей.

Недавно показали последний фильм Иоселиани. Он продержался в прокате несколько дней в кинотеатре «Пионер». Все фильмы-лауреаты Каннского, Венецианского, Берлинского фестивалей снимаются с проката через неделю: нет зрителей. Не то, что кто-то запрещает, какие-то директивы приходят от мэрии, из Кремля — ничего подобного. Нет зрителей, которым это было бы интересно смотреть!

Например, немецкий фильм «Тони Эдлер». Обязательно не пропустите! Это лучший фильм 2016 года, абсолютный чемпион Каннского фестиваля, он не получил ни одной премии, но продан во все страны мира.

Значит, происходят какие-то мутации с людьми, с их желаниями, интересами, ощущениями. Как же так?! Потому что на телевидении до полпервого ночи — сам Бондарчук (я показываю пальцем вверх) начинает свою передачу только полпервого! — нет передач о кино. Никогда вам не будут показывать сложные фильмы до того, пока действует рейтинг… До 23.30, пока не уснет праймовый народ и не придет ночной народ, никто ничего серьезного показывать не будет. Серьезного с точки зрения качества, эстетики, смысла, психологии, ценности и так далее.

Даже когда вы говорите — или мои друзья, друзья моей дочери: «У нас дома нет телевизора… Мы никогда его не смотрим», это все, конечно, так, но, во-первых, что-то они смотрят сами через Интернет. Во-вторых, даже если они не смотрят, то их соседка не будет ограничиваться 4 часами, а посидит у телевизора 8–12 часов в сутки (особенно в субботу, которая является абсолютным чемпионом). И это не какое-то развлечение, отдых или компенсация чего-то. Это деятельность — даже тогда, когда люди отворачиваются, когда не присутствуют в комнате, когда они ругаются с женой, когда пишут кандидатские диссертации, готовят котлетки, сидят на улице, телевизор работает.

Первое, что покупают люди — они покупают плазменную панель. И второе, что они делают, когда входят в квартиру: сначала они все-таки включают свет, но вторым —включают телевизор. Это что такое? Как это может быть?

У нас десятки тысяч экспертов, занимающихся непонятно чем под названием «экономика». Экономика — по-русски, рынок по-русски, бизнес по-русски, всё по-русски. Делаем вид, что мы — европейская страна. Их десятки тысяч — в каждом банке, в каждой корпорации, на каждой кафедре, в каждом вузе.

А про телевизор нет никого.

Про телевизор почти все мои знакомые и авторы размышляют (извините, журналисты) по подростковому принципу «нравится — не нравится, спи, моя красавица». То есть это не исследование того, что происходит на самом деле. Это не исследование того, как устроен телевизор, о чем он вам рассказывает, что он показывает, как делаются новости, почему эти 13–14 сюжетов в одну минуту, а 8–10 из этих 14 — на одну тему. А в какие-то минуты какие-то сюжеты исчезают. Какие-то сюжеты превращаются в секундные. А какие-то сюжеты идут по всем каналам одновременно.

Как это делается?
Кто это шлифует?
Кто об этом говорит?
Как формируется повестка дня?
Как реализуются эти бесконечные страхи?

Неизвестно, кто разрешил делать так, чтобы все сюжеты (не все, конечно, кроме праймовых развлечений) были помещены в пространство криминала? Вы это знаете?

Криминально-сериальное ТВ

На НТВ… Сейчас там новое руководство. Может быть, они поменяют и что-то там произойдет. Там многие годы (после 2010-го вплоть до 2015-го) из топ-25 — 20 были сериалы. Про что сериалы? Всегда про бандитов.

Почему? Какие сюжеты? Кто герои? Кто они по профессии, по образованию? Откуда они? О чем они думают? Женаты или нет? Каковы их ценности? Как развивается сюжет? Есть хэппи-энд или нет? Чем он завершается? Меняется бандит с полицейским или зритель не должен отличить полицейского от бандита, потому что в наших сериалах разрешено полицейских делать бандитами? Все это интересно. Важно, чтобы человек это знал, потому что люди существуют в идентификационных мирах. Люди через несколько минут идентифицируют себя с реальностью, входят в эту реальность и живут вместе с этими героями. Так поступают примерно 94–97% населения, они не считывают художественные языки. Может быть, я не прав, потому что есть еще квази-аудитории, которые в одних ситуациях считывают, в других не считывают. Люди живут придуманным сюжетом, как реальной жизнью.

Я вам расскажу еще один секрет, о котором вы не знаете.

Последние 2–3 года (никому не говорите) Россия — абсолютный чемпион мира по демонстрации сериалов. Мы их сейчас снимаем и показываем в 2–2,5 раза больше, чем в Европе.

Вы смотрите европейское телевидение. Вы не увидите там (как на наших каналах, особенно на некоторых, особенно в субботу-воскресенье) по 6–8 сериалов в день. В прайм-тайм (с 6 до 23 часов) — по 2–3.

Вы можете себе это представить? Мы изготавливаем в год примерно 3,5–4 тысячи новых часов сериалов, а кино — всего 200 часов в год. Примерно 130 фильмов по полтора часа. 200 — и 4000!?

Люди не ходят в кино (ходят, но только на блокбастеры), и только несколько сумасшедших могут пойти в те 5 кинотеатров в Москве (из 340 московских залов), которые показывают качественное кино. Я имею в виду «Пять звезд», «Пионер», «Фитиль» — их очень мало.

И это серьезная работа. Потому что, если в этих сериалах мы начинаем замечать, что женщины становятся лучшими полицейскими (вы это заметили? Может быть, не замечали — исследований ведь нет, заказа на это нет) — значит, что-то происходит с восприятием женщин. Предположим, 8 из 10 героев сериалов — женщины… Может быть, мы готовимся к этой жизни — «Мэй-Клинтон-Меркель», которая через 4 месяца будет управлять миром? Может быть, мы к этому идем? Или что это значит?

А что бизнес?

Я не видел ни одного «восстания» бизнеса в России. Ни одного! Потому что наши крупные бизнесмены понимают, но они связаны существующим порядком вещей, и поэтому никогда на это не будут реагировать. А средний и малый бизнес не понимает, потому что его научили это не делать.

О чем я говорю, так заманивая вас в эту проблему? О том, что примерно в 92 из 100 случаев показа бизнесменов в телесериалах из них делают моральных уродов. Как?! Это зачем?

Они же кормильцы! Они же произвели фантастическую революцию, связанную с тем, что если советская власть не могла прокормить народ ни при каком из правителей, и начиная с 1915 года (я имею в виду 2 последних года Первой мировой войны) мир поместился в пространство дефицита, отсутствия еды, то рынок (вы знаете, что у нас только каждый четвертый положительно относится к частной собственности и рыночным отношениям), рынок кормит народ. Рынок позволяет системе функционировать так, как она функционирует. Рынок одел вас в хорошие пледы и предлагает вам еду, о которой в моей молодости можно было мечтать, потому что все детство я стоял в очереди за сахаром (я не москвич) и хлебом.

И бизнес показан аморальным! Как? Вы пойдите в Кремль, договоритесь! Почему, как только герой у девушки, ее молодой любимый, или еще какой-то человек, или она с чем-то сталкивается (это практически во всех сериалах) — то он какой-то подозрительный и оказывается гадом?

И это серьезно. И за этим, кажется, что-то должно стоять. Какие-то очень важные процессы. Что это значит?

Три реальности

Американский профессор Дэвид Элтейд в 1979 году ввел понятие, которым пользуется каждый телевизионщик, которое даже знают зрители (хотя не очень понимают, что это такое). Он написал книгу «Логика медиа» и ввел понятие «формат». Формат — «неформат», форматирование — это способ осознания и структурирования реальности теми средствами, которые позволяют зрителям осознавать сюжет как свой. Это то, что называется не «сырое событие», а отформатированное, вареное. Это всегда «сваренная» реальность.

Люди живут в трех реальностях, всего в трех.

Первая — эмпирическая. Ударимся, холодно, «не знаю, что я вам сейчас говорю» и так далее.

Вторая реальность — придуманная авторами, программистами, директором по программированию телеканала «Дождь» (вот эти лекции или еще что-то). Сюжеты, связанные с сериалами, с ток-шоу, с тем, как это делается, когда ставится, где ставится, что. Эта вторая реальность — она придуманная.

Но самая интересная — третья реальность, зрительская: это когда первая женится на второй, когда вы не различите, не знаете, где вторая, где первая. Кроме того, человек приносит всю ту систему предуготовленностей, установки, картины мира, характер, ментальность, психологию, взгляды, несчастливое детство, ссору с подругой — он все это приносит и смотрит вот то, что мы относим к первой и второй реальности, сшивая из этого третью.

Невероятно важно и интересно, как эта третья реальность делается. Это такое же изготовление, как изготовление колготок, пепси-колы, всего, чего угодно. Это производство!

Это основная тема, основная мысль — это производство! Мощное, целенаправленное, эффективное…

С вами работают смысловики. Парафраз к силовикам, как вы понимаете. Те люди занимаются (как бы) правопорядком, а смысловики занимаются как бы вашим пониманием жизни, и кто из них эффективнее — еще неизвестно, поскольку у силовиков без смысловиков ничего бы не получилось. Самые главные люди.

Надеюсь, они меня смотрят.

Я расскажу о нескольких элементах, которые очень важны для того, чтобы вы фиксировали третью реальность, чтобы вы фиксировали, из чего она состоит, как она делается.

Мы редко занимаемся анализом этой работы, практически не занимаемся, и это никогда не входит в публичное пространство. Даже на журфаке, где учатся телевизионщики, их учат быть только журналистами — лишь исполнителями и больше никем.

Не журналисты делают телевидение. Телевидение делают программисты. Телевидение делают создатели контента. Есть такое чудесное слово, не менее важное, чем «формат», это — «контент». Смыслы. Содержание. Тот, кто проектирует, производит, дает в эфир и потом многократно интерпретирует или отказывается от интерпретации, то есть уводит в никуда…

Предположим, какая-то мобилизация, которая происходила в последнее время. Например, через чудесную, совершенно благороднейшую тему «бессмертного полка». А вот тема, которая была в советское время одной из важнейших, которая называлась очень просто — «лишь бы не было войны»: голодать, не иметь денег, не ездить, не жениться, все, что угодно, лишь бы не было войны — этой темы нет. И это тоже делается.

Так же, как про Украину. Официально очень важно — говорить о том, что на Украине был государственный переворот, и Украину захватили фашисты.

Россия — страна слов. Каждое слово — гигантский мир, особенно в России.

Например, говорят «жить по понятиям» — и все знают, что это значит. Ну, как? Вы что, не знаете законы тюрьмы? Вы не знаете, кто такой «смотрящий»? Как вы живете?! Как вы докторскую пишете, не зная, кто такой «смотрящий»?!

Все очень серьезно, слово «фашисты» будет сказано полтора миллиона раз, а о том, что после событий на Майдане в этой огромной стране (5-й в Европе по населению) были законные выборы и в парламент, и президента, вы не услышите, об этом не говорится. А как тогда «фашисты», если законные выборы, и законный парламент, и законная власть? Что нам делать?

Вы прекрасно понимаете, что не просто так получаются события, которые все вдруг начинают обсуждать. Твиттер господина… чеченского лидера… Кадырова. И все — вдруг страна переживает, Кадыров становится ньюсмейкером, обходит самого Мединского по количеству упоминаний.

Это все делается. Это все работа. Правда, это не связано с телевидением. Это связано с культурным жестом. Вы знаете, после «Charlie Hebdo» господин Кадыров собрал в не очень большом городе Грозном миллион мусульман, чтобы ответить на 1,7 миллиона вышедших в Париже — показать, что у нас другие мусульмане и они иначе думают о том, каковы были причины этого теракта. И это серьезно. Это смысловые жесты.

Итак, повестка дня контролируется, форматируется. Какие-то сюжеты — сотни раз в день. Какие-то не попадают. Какие-то лишь объявляются. Куда-то посылаются несколько групп, чтобы они снимали этот сюжет… А какие-то не появляются. Ни в одном сериале (а их, как известно, в прошлом, 2015 году у нас сняли 815, больше 4000 часов) вы не найдете ни одного политического героя. Ни одного! Только в ток-шоу.

Почему только в ток-шоу? Люди сидят дома, обсуждают эти темы. Не только, как мужчина обманул женщину, или оказалось, что у него есть вторая семья или еще что-то — бесконечные дамские сериалы. Не только же это. Это повестка дня. Повестка дня уходит вечером в эти ток-шоу, она уходит в бесконечные повторы, в интервью, в формат новостных выпусков, касающихся не только программы «Время», но и всех других.

Еще очень важно то, что в России отменены запреты на показ аморального. Очень интересный процесс. Вы можете в целом ряде телепередач, даже на Первом канале, не говоря уже о других, увидеть интервью с серийным убийцей. На канале НТВ я сам видел несколько лет назад битцевского маньяка. Вы можете увидеть чудесный сюжет о том, как родители приковывают детей к батареям. Вы можете увидеть в программе (вы все знаете, она входит в топ-10 нашей страны), как девушка любит мужчину, и имеет от него двух детей. И только в середине вы узнаете, что это ее родной отец, и это инцест. В любой цивилизованной стране наутро у этого канала отзывается лицензия. Этого нельзя, потому что этого нельзя!

Были исследования, но тоже довольно давние (по-моему, 2012 год): полторы тысячи убийств в неделю. И как это возможно?

Раздвоение личности

Когнитивный диссонанс — это очень интересное, тоже российское медийное ноу-хау. У меня данные 2014 года. Это была моя собственная работа, которую я цитирую.

В одной и той же государственной телерадиокомпании шел поединок сначала на тему возвращения Волгограду города имени Сталина. Там были 2 точки зрения: Сталин чудесный — Сталин ужасный. Возвращать — не возвращать. Потом в этой же компании (это ВГТРК) шел большой фильм, совершенно замечательный, и он произвел огромное впечатление: «Дочь философа Шпета» — о выдающемся философе, погибшем в лагерях. Его дочь рассказывала об этом страшном человеке и страшном времени.

А потом Проханов (это все передачи одного вечера!) на другом канале этой же компании говорил на тему «Как я ненавижу свободу!».

Так подождите. Мы за свободу или мы ее ненавидим? ГУЛАГ — хорошо или плохо?

Как это может быть? Люди — дети, подростки, студенты, пенсионеры — должны знать, что все это обозначает? Вы с кем, российское телевидение?

Вот этот когнитивный диссонанс напрямую переходит в более общую тенденцию, которой занимается телевидение: «мировоззренческий хаос».

Сейчас после перезагрузки 2012 года на российском телевидении он стал немножко цензурироваться, а до этого был очень сильный. Непонятно, что для нас важно по поводу Ленина, по поводу советской власти, по поводу будущего.

Вы знаете, что до сих пор нет программы будущего в стране, нет сюжетов на эти темы — они вообще отменены.

Как отменены?! Все мое детство, на протяжении десятилетий — «светлое будущее всего человечества». Вы знаете, что это? Коммунизм — светлое будущее.

В 1980 году все его ждали. Сидели в Новый год и думали, что начнется коммунизм.

Но сегодня было бы интересно: «А будущее — это куда? Это с кем? Это что с нами?..»

Неструктурированные оценки. Были очень интересные социологические исследования, которые рассказывали о том, что одни люди живут в нашем времени и знают, что нужно. Например, одни считают, что нужно быстрее отправлять детей учиться в Германию. Там можно, если хорошо сдать, то учиться не за деньги. Так же, как они уже выяснили, что в Турции отдыхать намного дешевле, чем в Крыму, и качественнее. Они просто знают это.

С другой стороны, люди в «мировоззренческом хаосе» думают, что должна быть сильная власть. Было очень интересное международное исследование, связанное с тем, что граждане России не хотят изменений. Они хотят порядка, но не изменений. Это значит, они не хотят бизнеса, не хотят рисков, не хотят зарабатывать. Они хотят в «Газпром» чиновниками.

Оказывается, что люди не живут в 2016 году. Кто-то живет в квазисоветском времени, кто-то в начале 1950-х, во время «оттепели». Люди не живут в своем времени — это очень опасно для системы. Телевизор сохраняет это двоемыслие, умение жить и там, и там. Как говорилось в анекдоте: «Кушать — да, а так — нет». Жить в разных ценностных, мировоззренческих и прочих системах — очень важно.

«Спите днем!»

Я уже говорил — два народа. На самом деле — три.

Праймовый (это те самые доли, те самые рейтинги) Известно, что, рейтинг — это количество потенциальных зрителей. Доля — это количество людей, которые смотрят телевизор в это время. Они сейчас перешли к долям, потому что сложнее рассчитывать…

Немножко про экономику телевидения.

Итак, два народа: ночной и праймовый. Я всем советую (но, правда, киношникам; вас не буду терзать): «Спите днем». Эрнст и несколько других людей (особенно это «ТНТ» и некоторые другие) дают лучший кино-репертуар Европы — но по ночам, с часу до 6 утра.

Потрясающе! У нас кино-репертуар такой же, как в Европе. По количеству купленных фильмов мы уступаем из европейских стран только Франции. Только их никто не смотрит (я имею в виду хорошие). Их снимают, потому что это всего лишь бизнес, ничего личного. Но телевидение их покупает и показывает в больших пакетах, и поэтому ночью (все равно рейтинг измеряется, но не учитывается в деньгах. И это здорово! Даже если вас будет какая-нибудь «мелочь» в полмиллиона человек) Константин Львович это покажет, и вы сможете посмотреть лауреата, если не Венецианского фестиваля (он очень острый), то хотя бы «Оскара». Вы посмотрите братьев Коэнов, или Джармуша, или Вендерса, или Херцога, не буду перечислять десятки выдающихся фамилий. Их никогда телевидение вам не покажет — так же, как оно не показывает многие годы современное российское кино. Телесериалы не опасны. Они о том, как девушка пыталась найти свою судьбу. И, на самом деле, нет никакой разницы между «Домом-2» и сериалами, просто здесь она ходит в бюстгальтере, а там не ходит и все, и разницы никакой (и немножко другие диалоги).

У ночного народа есть какая-то особенность, которая для меня, как человека, который занимается социологией в широком смысле, очень важна.

Дело в том, что будущее — за глобализмом и человеческим капиталом. Никто отменить это не сможет: ни российское телевидение, ни лидер нашей страны. Это вызовы времени. Это как жизнь без войн. Это очень серьезно — глобализм. Но мы только ночью можем дискутировать на эти темы, обращаться к людям, которые копят, извините за выражение, человеческий капитал.

Человеческий капитал — это ведь не то, о чем нам рассказывают экономисты по поводу того, сколько квартир, денег, детей, пенсии, здравоохранение и так далее. Это ни к чему хорошему не приведет, поскольку они уводят в неважное. Они каждый раз занимаются главным предписанием… одним из главных предписаний российской культуры — это учет и отчетность и контроль за отчетностью.

А живые люди — они сложные и простые. Они вдохновляются. Они впадают в депрессию. У них возникают надежды или исчезают. Они чего-то боятся. Вот сейчас, например, меня очень интересует тема новой лояльности. Попытаюсь про это сейчас серию статей сделать. Они живые. Человеческий капитал — это сложные, переживающие люди.

Для этого должны сниматься определенные телепродукты, которые делали в советское время, и поэтому такая была замечательная «оттепель», замечательные 1970-е годы, замечательное горбачевское время, замечательный космос и прочее-прочее-прочее. Все это сделали сложные люди. Началось это в шарашках имени Королева, которые занимались космосом и атомным оружием.

Где они? Кто ими занимается? Почему спортсмены — да, а тот факт, что мы получили, кажется, 3 золотые медали по математике и 5 по физике в мире на олимпиадах, заняли там, кажется, 3-е или 4-е место — никогда телевизор этих мальчиков и девочек вам не покажет. Это кумиры, молодые люди (они студенты, старшеклассники). Они невероятные художники — то есть ученые и художники. Почему премьер-министр не пригласит их в свой кабинет, не обнимет и скажет: «Я на вас надеюсь. Вы сделаете так, чтобы русский карандаш продавался хотя бы в Риге»? Там вы не встретите русский карандаш. Там все карандаши южнокорейские или вьетнамские.

Они даже не понимают этой новой экономики, и телевизор никогда не сделает так, что никогда больше эта чашка не будет делаться в этом «Флаконе» за моей спиной (фестиваль лекций «На крыше» проводится телеканалом «Дождь» совместно с кафе «Искра» и дизайн-заводом «Флакон» — «МО»). Это старинная экономика. Это все неправильно. Мир не так будет устроен. У этой чашки будет продюсер-проектант, который, естественно, закажет дизайн где-нибудь в Италии или Голландии. Он прекрасно знает, что самые дешевые деньги — это деньги американских пенсионных фондов, что лучше всего произвести это не в России, а в Китае. Китай не будет это делать, он сплавит это на Филиппины или во Вьетнам. И они через Южную Африку опять придут сюда и будут дешевле, чем в комнате за моей спиной.

Такой будет мир. Кто к нему готовится? Какие сериалы телевидение снимает на эти темы? Как оно учит вас, многих молодых людей, в этом мире жить, чему-то учиться?

Про экономику. Все то чудесное, о чем я говорю, делается за деньги бизнеса. Борьба с бизнесом идет за деньги бизнеса. Форматирование неразвитых людей идет за счет неразвитых людей.

То есть вы понимаете? Вы хотите что-то сделать — ракету, танк, поставить спектакль. Вы это делаете за счет госбюджета (всё, что вы хотите). У нас кино за деньги госбюджета. Две трети (сейчас три четверти) денег — это деньги министерства культуры. Всё это – госбюджет. Не за деньги зрителей. И тем более все военные, весь этот военно-промышленный…

Я не буду ничего критиковать, но мы прекрасно понимаем, что телевизор стоит довольно больших денег. Вы же видите эти гигантские шоу — и «Танцы», и «Голос», и все, что вы видите, — это очень дорого. Это страшно дорого. Два года назад это стоило всего 5 миллиардов долларов, которые государство не платило. Это продажа памперсов, лекарств, детского мыла и чего-то другого. Это все — через рекламу.

Людей запугивали или делали что-то такое, что заставляло их смотреть телевизор.

Но не только. Я не хочу говорить так резко. Масса чудесных передач. Телевизионщики — очень талантливые люди. Это если вместе смотреть на весь институт, на весь контент. А там — масса чудесных передач: вечерних, и для начинающих бабушек, для поздних бабушек, для начинающих девушек, для ушедших из этого чудесного сословия существ и так далее. Для всех все есть.

Но деньги государство платит только за доставку сигнала — примерно 10% от стоимости. Все остальное оплачивает бизнес.

Я говорю, что это изготовление массовых представлений о жизни. Одни говорят: «Это развлечение. Это отдых». Другие говорят: «Это свободное время. Это информация о происходящем. Это просвещение». Третьи или пятые что-то еще говорят. Но сами телевизионные начальники говорят: «Это всего лишь бизнес». Телевидение — это бизнес! Это одна из форм бизнеса.

Не случайно это главное смысловое производство страны находится в министерстве связи, где находятся всевозможные технические устройства — спутниковые системы… Но телевидение — не связь. Телевидение — это смыслы.

Жизнь в недоверии

Я хочу еще что-то рассказать, связанное с тем, что телевидение — это не только производство контента.

Есть одна тема, о которой никто не говорит, но, по-моему, нет ничего более важного. Тема, связанная с тем, что

основное социально-психологическое отношение к миру у граждан Российской Федерации (это примерно 67–69 % населения) в течение последних лет 8–10 — это чувство недоверия. Недоверия к другим людям. 59 % процентов считают, что нельзя вообще никому доверять, кроме собственной семьи.

Не доверять другим людям — это смысловая катастрофа! То есть как людям нельзя доверять?!

Ты делаешь бизнес, ты выходишь замуж, у тебя какие-то отношения с разного рода работодателями, с наемными работниками, с теми, с другими. Ты вступаешь в десятки всевозможных связей и отношений. Как можно не доверять?!

Я не видел текстов или выступлений, сюжетов, обсуждений, ток-шоу, которые хотя бы в тысячной доле были сопоставимы с событиями в Донецке и Луганске.

Есть тема недоверия, то есть люди подозревают, не дают, не вступают в кооперацию, не сотрудничают, ничего!

И что это: «Давайте… Ну, как это произошло?! Что будем делать? Как будем выходить? Может быть, будем с детьми больше?.. Может быть, как-то что-то будем делать с этим? Вообще запретим криминал?» Ничего этого нет.

Значит, телевидение формирует мораль. Это все — мораль. Не может развиваться общество, где люди перестали делиться (и это очень важная тема) на женщин и мужчин, богатых и бедных, москвичей и провинциалов; тех, кого я знаю и кого не знаю; тех, с кем я вступаю в какие-то отношения, богатых и бедных, образованных и нет. Все это уходит на 20-й план.

Остается одно разведение, и оно работает тотально. И телевидение потихоньку, через сериалы, через обсуждения это формирует, власть на это откликается, и это подсознательно, через миллионы пор входит в сознание. Люди в России делятся всего на две категории — на своих и чужих. И всё. Если ты общаешься, вступаешь в бизнесы, сотрудничаешь, что-то делаешь, начинаешь, завершаешь, ждешь, планируешь и так далее — делай это со своими.

Это не XXI век. Это очень опасно. Это очень серьезно. Это очень непродуктивно.

Помните фильм «Плутовство» («Хвост виляет собакой»)? Помните, там знаменитую фразу: «Но этого же нет, это неправда!» — «Нет, это правда. Я видел это по телевизору»?

Это общемировой процесс. Особенно он был развит до появления сетевого сознания. Но не только «Фейсбук», а, вообще, все сетевое сознание. Если ты это не видел по телевидению — значит, этого не было в жизни. То есть ты видишь по телевидению — значит, это есть в реальности. Чем телевидение мощнейшим образом и пользуется, когда какое-то событие оно умножает, усиливает, увеличивает тысячекратно. А какое-то гасит, уводит.

Я занимаюсь аналитикой культуры и телевидения. Я не знаю, как живут люди в Чечне. Как?! Он же Кадыров, мой кумир! Он такой знаменитый. А я не знаю, как они живут — что они едят, как там строятся дома, любят ли они, или они мусульмане, или они не хотят XXI век, они ненавидят православных или не очень? Я ничего… Я даже Грозный только видел, когда горел там небоскреб и когда вот этот миллион собрали. Я не вижу. Почему вы не показываете мою любимую Чечню? Это серьезно. Нет на телевидении — нет в жизни.

Я против понятия «пропаганда». Многие, особенно либерально ориентированные люди (наверное, зрители канала «Дождь»), пользуются этим понятием, потому что назвал так — и как бы поставил печать, клеймо. И ты знаешь, что это не настоящее, фальшивое, заказное, неправильное, что это не так. Пропаганда — это всего лишь продвижение. У каждого сегодня явления предмета события есть пропаганда. 50% всех денег Голливуда идет на пропаганду продукции Голливуда, иначе они не будут чемпионами мира и контролировать два из каждых трех долларов, зарабатываемых на кинотеатрах мира. Это делает Голливуд.

Продвижение — естественный процесс. Конечно же, есть заказ. Конечно же, есть программирование. Конечно же, есть форматирование. Конечно же, есть вот эта не изучаемая, не исследуемая и как бы по умолчанию, по понятиям (я уже говорил) сделанная продукция.

По понятиям — как надо. Каждый телевизионщик понимает, что не будет же он приглашать в эфир, извините за эту фамилию, Навального, в большой эфир. Я имею в виду каналы, попавшие сегодня в двадцатку, которая доставляется в каждую квартиру, в каждый дом нашей страны.

И этим занимаемся мы все, включая меня. Мы все смысловики, и мы все занимаемся этой сложной работой по форматированию представлений людей о жизни. Нельзя сказать, что откуда-то с самого верха пришли какие-то заказы, а каждый учитель получил этот заказ и стал рассказывать (так же как, предположим, Патриарх), что и в сталинские времена были достижения у нашей страны.

Это делается не так. Это делается сегодня куда более тонко, многомерно, мощно, с отступлениями.

В каждой телепередаче, если вы заметили, всегда есть оппоненты, потому что новые законы медиа требуют, чтобы инакомыслие было вовлечено в официальную программу и там погибло.

И это очень интересно, очень технологично, очень мощно и эффективно.

Это серьезная работа, в ней участвуют многие люди. Они пишут диссертации. Им уже не надо, как мне, 4 раза упомянуть в своей диссертации фамилию Брежнева. Эта работа не грубая, не такая заказная. Хитро, тонко, аккуратно, по-европейски. Каждый знает, что ему нужно делать. Если ты хочешь иметь свое дело и делать пересадки во Франкфурте, ты должен понимать, что ты должен делать сегодня вечером.

Спасибо.