Она состоит из трех разделов: «Архивные находки», «Воспоминания современников», «Исследования и статьи». По нашей просьбе исследователи, выступавшие на чтениях, превратили свои доклады и сообщения в полноценные публикации, которые составили первый и третий разделы сборника. О втором разделе книги следует рассказать особо.

Воспоминания современников

В конце 1930‑х началась подготовка к празднованию 75‑летия Московской консерватории: готовились юбилейная выставка и научная конференция. Секция научных работников консерватории провела вечера воспоминаний об alma mater ряда ее старейших профессоров. Например, четыре вечера были посвящены выступлениям А.Б. Гольденвейзера; сохранились стенограммы выступлений А.Ф. Гедике, А.П. Островской и других профессоров.

В рамках торжеств предполагалось устроить экспозицию, которая должна была полностью занять фойе Большого зала консерватории; один из разделов экспозиции посвящался деятельности Сафонова на посту директора консерватории. Кроме выставки планировалось издать сборник воспоминаний о Московской консерватории, редактором-составителем которого была Т.Э.Цытович. По ее просьбе некоторые известные ученики Сафонова написали воспоминания о своем учителе. Выходу сборника, как и устройству выставки и прочих юбилейных торжеств, помешала начавшаяся война. Некоторые страницы воспоминаний впоследствии были опубликованы в различных сборниках и периодических изданиях.

Во втором разделе представляемого нами сборника впервые публикуется единым блоком большинство выявленных на сегодняшний день воспоминаний о Сафонове его современников, в том числе — ряд текстов, написанных в 1930‑х годах для юбилейного сборника Московской консерватории.

Почти все материалы первого и третьего разделов, а также ряд материалов второго раздела публикуются впервые.

Издание иллюстрировано цветными воспроизведениями живописных полотен и графических листов, фотопортретами, видами городов, факсимиле писем, концертных программ и других документов.

Незаурядность таланта

Большинство авторов публикуемых нами воспоминаний о Сафонове – его ученики. Не будем излагать все аспекты биографии музыканта, — поговорим о Сафонове-педагоге.

В июле 1885 преподаватель Санкт-Петербургской консерватории Василий Сафонов получает письмо, написанное П.И. Чайковским по просьбе С.И. Танеева, тогдашнего директора Московской консерватории. Это было официальное приглашение в Москву на должность профессора консерватории. Так начался двадцатилетний московский период жизни Сафонова.

Первый ученик Сафонова, Давид Шор, оказался также одним из первых мемуаристов, написавших об учителе. Предоставим ему слово:

«Одна из исключительных заслуг Сафонова заключалась в том, что он умел возбудить такой интерес к искусству, который не остывал и во всей последующей жизни. Москва постепенно покрывалась сетью музыкальных школ, и целый ряд серьезных, полезных и преданных делу музыкальных деятелей продолжал дорогое Сафонову музыкальное просвещение. Можно смело утверждать, что Сафонов дал направление всей музыкальной жизни Москвы. И это не будет преувеличением. Его влияние продолжается до сих пор. Не будучи предназначен воспитанием и образованием к специально музыкальной карьере, он имел, однако, счастье работать под руководством таких корифеев фортепианной игры, как Лешетицкий и Брассен. Объединив в своем лице два совершенно противоположных направления, он сумел разумным и тонким отбором усвоить все лучшее и ценное и создать свою, сафоновскую школу, давшую таких виртуозов, как Левин, Скрябин, Мейчик, Щербина-Бекман, Пресман, Самуэльсон, Исерлис, Беклемишев, Николаев, Метнер, Демьянова, Калюжная, Кенеман, Ружицкий, Гедике, Фульда, Кашперова и многих других, имен которых не помню. А главное, из его класса вышел ряд превосходных музыкальных деятелей; не говоря уже о таких звездах, как Скрябин и Метнер, упомяну композиторов Николаева, Гречанинова, Гедике. <…>

Рядом с творцами музыки я могу назвать целую плеяду полезных работников. Первая музыкальная школа в Москве основана ученицей Сафонова Линберг, совместно с Масловой. Одна из старейших школ уже 30 лет ведется сестрами Гнесиными, которым дороги сафоновские традиции. Популярная школа Зограф-Плаксиной основана ученицей Сафонова Зограф, моего выпуска. Назову школы Воскресенской, покойного Протопопова, Демьяновой-Шацкой, Щербины-Бекман, Бетховенской студии; таких педагогов, как Розенов, Курбатов, Самуэльсон, Алексей Морозов, Исаева-Семашко, Кетхудова и многих других. <…> Короче сказать, половина музыкальных деятелей Москвы так или иначе причастна к сафоновской школе. Большинство профессоров консерватории, а также филармонии, если не были прямыми учениками Сафонова, то так или иначе находились под его влиянием» (Шор Д.С. Учитель Гнесиных (несколько слов к характеристике В.И.Сафонова) // За тридцать лет: 1895–1925. М., 1925, сс. 48–50).

В этом тексте Шор коснулся важной особенности школы Сафонова. В разное время в его классе в Москве учились: блестящий виртуоз Иосиф Левин, мечтатель и мистик Александр Скрябин, глубокий пианист-мыслитель Николай Метнер. Трудно поверить, что эти музыканты вышли из класса одного профессора, так различны их индивидуальности. Разнохарактерность учеников, разнообразие их натур — признак незаурядности учителя.

Но не все ученики Сафонова остались только пианистами: А. Гедике, А. Гречанинов, Н. Метнер и А. Скрябин проявили себя в композиции; Эмилий Розенов и Надежда Брюсова занимались теорией музыки; Федор Кенеман стал бессменным аккомпаниатором Ф. Шаляпина.

Ученики — как дети

В известном смысле Сафонов является одним из основателей педпрактики: нередко профессор поручал ученикам старших курсов занятия с начинающими. Так, Давид Шор занимался с тринадцатилетним Иосифом Левиным, а Елена Щербина — с Юлием Исерлисом. Особенный размах это начинание приняло в годы строительства нового здания консерватории. Василий Ильич, будучи председателем Строительной комиссии, вникал во все тонкости этого многосложного предприятия, и на занятия с учениками времени оставалось мало.

Сафонов был отцом десятерых детей, но, похоже, в нем оставалось еще много нерастраченных родительских чувств. К ученикам своим он относился как к собственным детям, что отмечают многие мемуаристы. Между его детьми и учениками иногда завязывались дружеские отношения. Например, Елена Щербина была очень дружна с двумя старшими дочерьми Сафонова — Анастасией и Александрой, умершими в отрочестве.

Ученики приезжали к Василию Ильичу на Кавказ и подолгу гостили в его домах: в Кисловодске, в станице Кисловодской и в имении, расположенном близ современного Георгиевска, которое так и называлось «Сафонова дача».

Именно в Кисловодске Шор занимался с юным Иосифом Левиным. В 1894 в кисловодском доме гостил Александр Скрябин, очень подружившийся с матушкой своего учителя Анной Илларионовной.

В 1909 в станице Кисловодской все лето прожил нью-йоркский ученик Василия Ильича Оливер Дентон, которого маэстро так и называл «Мое девятое чадо».

Интересно проследить, как в учениках отражаются некоторые эпизоды биографии учителей. Например, Сафонов считал, что своими пианистическими достижениями он во многом обязан виолончелисту Карлу Давыдову, у которого занимался в классе совместной игры. Через много лет седовласый профессор Московской консерватории Александр Гольденвейзер написал в своих воспоминаниях: «…В пианистическом отношении я на уроках в камерном классе у Сафонова научился гораздо большему, чем у всех своих учителей, у которых я учился специально фортепианной игре».

Относясь к ученикам как к собственным детям, Сафонов и сам к своим педагогам — Николаю Зарембе, Карлу Давыдову, Николаю Римскому-Корсакову — испытывал сыновнее чувство.

Любимым поэтом Сафонова был Александр Пушкин, многие стихи которого музыкант знал наизусть. Особенно он любил стихотворение «19 октября», которое отлично знал сам и которое заставлял учить наизусть своих детей. Вспоминая годы учения, Василий Ильич повторял строфу: «Наставникам, хранившим юность нашу, // Всем честию, и мертвым, и живым, // К устам подъяв признательную чашу, // Не помня зла, за благо воздадим».

Эти строки воспринимались им как завещание поэта грядущим поколениям: не забывайте своих учителей, так много вам давших, и старайтесь передать будущему хотя бы часть полученного от них богатства.