Завершился Год Чайковского.

Он был отмечен многими событиями: знаковыми и курьезными, серьезными и забавными.

Выпуск первых четырех томов ПСС и водружение флага на крыше Свердловской филармонии.

Битва за настоящего Чайковского: в авторских редакциях, без купюр и интерпретаторских переделок.

Премьеры опер: три «Пиковые дамы» (в ГАБТ в постановке Л. Додина и М. Юровского, в Мариинском — А. Степанюка и В. Гергиева, в Самаре — М. Панджавидзе и А. Анисимова), три «Орлеанские девы»/«Жанны д’Арк» (ГАБТ — концертное исполнение, дир. Т. Сохиев, Уфа — реж. Ф. Разенков, муз. рук. В. Платонов, Челябинск — реж. Е. Василёва, муз. рук. Е . Волынский), экзотические «Опричник» в Мариинке (реж. В. Высоцкий, муз. рук. В. Гергиев) и «Мазепа» во Владивостоке (реж. Д. Пантелеева, муз. рук. А. Лубченко). Клонированные литмузкомпозиции по «Евгению Онегину», бесконечные концертные исполнения «Иоланты» и ее последняя премьера в ГАБТе (реж. С. Женовач, дир. А. Гришанин).

Гастроли Венского филармонического оркестра и Риккардо Мути: концерты в Санкт-Петербурге, Москве (в неприспособленном для симфонических концертов Государственном Кремлевском дворце, зато в Кремле) и в Клину: загадочный визит, за организацией которого стоит сын генпрокурора И. Чайка (в тот момент советник губернатора А. Воробьева).

Очередной «День Чайковского» в Свердловской области под девизом «Чайковский ближе, чем ты думаешь»: концерты, викторины, флешмобы.

Юношеский Конкурс им. Чайковского в Новосибирске.

К концу года — повсеместный «Щелкунчик».

Всего не перечесть.

В этом ряду занял свое место и XV Международный конкурс имени П. И. Чайковского.

Полтора года Конкурс позиционировался как самое ожидаемое культурное событие страны, а отчасти и политическое.

Подчеркнуто цепким было внимание со стороны правительства, прессы, музыкальной общественности. Подобно сочинской олимпиаде, Пушкину и, собственно, самому Петру Ильичу, Конкурс должен был стать «нашим всем».

И до Конкурса, и особенно во время него, за всеобщими восторженными заявлениями и откликами по ходу текущих событий — от СМИ и соцсетей до высоких кабинетов, охов и вздохов по поводу успехов одних участников и неудач других — о глубинном смысле и значении Конкурса как-то не упоминали.

Но вот отгремели последние аккорды, получили свои награды и разъехались лауреаты… Постепенно все скрылось в дымке времени.

Большое видится на расстоянии.

Очевидно, наступил момент трезвой, объективной оценки Конкурса им. Чайковского как события музыкальной и культурной жизни.

Начало

Подготовка к Конкурсу поначалу шла в основном в тиши кабинетов. В отличие от предыдущего, XIV, который готовился буквально на наших глазах более двух лет, а вся деятельность Оргкомитета регулярно презентовалась на пресс – конференциях, с XV в течение долгого времени многое оставалось непонятным: правила предварительного отбора, состав жюри, а главное — финансирование.

Еще один важный момент: в 2014—2015, в период подготовки и проведения Конкурса, в стране произошли серьезные изменения: экономические и политические.

В январе 2014, когда собиралось первое заседание Оргкомитета, доллар стоил 35 рублей, а евро 45. Никто и не предполагал, какие впереди потрясения и каковы будут их долгосрочные последствия.

Поначалу планы у организаторов были грандиозные. Сопредседатель Оргкомитета В. Гергиев говорил, практически как о решенном деле, о «живых прослушиваниях в Нью-Йорке, Пекине, других континентах и мегаполисах»; о том, что найти для этого деньги — не проблема:

«Если мы в каждом из этих мировых регионов условно начнем со 100 000 евро, это четыре миллиона рублей, давайте даже до десяти миллионов дойдем, и мы поищем эти деньги, может быть, пять возьмем на себя… Я предложил бы этот бюджет — 10 миллионов рублей, он не такой огромный…

В. Мединский: пять берет на себя министерство, пять — Валерий Абисалович…

В. Гергиев: Мы, мы, мы…

В. Мединский: Хорошо, договорились»

(из стенограммы заседания Оргкомитета 14.01.2014 в Большом театре).

Но… «время шло». Наступили «вежливые люди», «крымнаш», война в Донбассе,санкции, падение цен на нефть, скачок доллара до 80 рублей (а евро до 100).

Сумма 300 млн. руб. (10 млн. долларов), заложенная в федеральном бюджете на проведение Конкурса Чайковского (примерно столько же государство выделило и 4 года назад; см. «МО», 2011, № 9 и 2014, № 12), при резком росте курса валют оказалась чуть ли не в 2,5 раза меньше необходимой. А в начале 2015 выяснилось, что средства, прописанные Правительством еще в 2013 на проведение Конкурса, надо искать, чтобы провести на достойном уровне. Пришлось собирать бюджет состязания заново.

От предварительного отбора в разных странах пришлось отказаться.

«Музыкальная Олимпиада»

В преддверии Олимпиады в Сочи, и особенно на волне блестящего успеха Игр было много сравнений Конкурса им. Чайковского и Олимпиады. Министр культуры В. Мединский не раз говорил о предстоящем Конкурсе как о «музыкальной Олимпиаде».

Сопредседатель Оргкомитета, вице-премьер Правительства РФ О. Голодец назвала предстоящий Конкурс «национальным достоянием, крупнейшим музыкальным событием мирового масштаба, самым ярким мероприятием юбилейного года Чайковского». Эти заявления были особенно важны в ситуации, когда по известным причинам отношения России со многим странами переживали достаточно сложный момент, и такое событие, как Конкурс Чайковского, должно было «сыграть» на укрепление престижа страны в изменившемся мире. В то же время закрадывалась определенная тревога относительно участия в Конкурсе музыкантов тех или иных стран.

В. Гергиев обратился напрямую к В. Путину: «Мы будем просить вас о прямой поддержке и прямых поручениях, чтобы объединить празднование 175‑летия Петра Ильича Чайковского в мае и проведение очередного Конкурса Чайковского в июне. Мне кажется, нужна концентрация. И совместив это вместе с 70‑летием Победы, мы сделаем мощнейший творческий выстрел на весь мир».

Путин

Президент в третий раз побывал на Конкурсе. Впервые это произошло на XII Конкурсе в 2002: Путин посетил церемонию закрытия и сидел в Большом зале Московской консерватории рядом с председателем Оргкомитета Т. Н. Хренниковым.

В 2011, в ранге председателя правительства, В. Путин со сцены только что реконструированного БЗК открывал XIV Конкурс.

2 июля 2015 В. Путин вновь, как и 13 лет назад, приехал на закрытие и московский гала-концерт теперь уже XV Конкурса и выступил с небольшой речью.

«Уважаемые дамы и господа, дорогие друзья!

Искренне рад приветствовать участников и гостей XV Международного конкурса имени Петра Ильича Чайковского.

Вот уже более полувека это творческое состязание служит ярким, узнаваемым символом российской культуры и по праву входит в число лидеров музыкальных Конкурсов планеты, которые оказывают свое во многом уникальное влияние на развитие современного исполнительского искусства. Главная миссия нашего Конкурса — открытие миру новых имен, а также предоставление этой престижной площадки для молодых, но уже состоявшихся музыкантов.

В нынешнем Конкурсе приняли участие пианисты, виолончелисты, скрипачи, вокалисты, имеющие богатый потенциал, и это творческое состязание было захватывающим и зачастую непредсказуемым, проходило в обстановке особого эмоционального накала.

Но не менее важным событием стал и поистине фантастический интерес к Конкурсу. Он проходил на таком же творческом и зрительском подъеме, как это было десятилетия назад. И в этом, конечно, мы все видим отражение запросов миллионов и миллионов людей, запросов глубинного характера, духовного: и тех, кто посещал концертные залы в Москве и Петербурге, и тех, кто смотрел прямые трансляции Конкурсных программ. Этот высокий градус интереса, чувств и эмоций — яркое свидетельство того, как у нас ценят и понимают музыкальное искусство. А Конкурс имени Чайковского любят и почитают и в России, и за рубежом.

В этом году он был особенно притягательным, в том числе потому, что был посвящен 175‑летию Петра Ильича Чайковского. Творчество этого великого, всемирно любимого композитора объединяет народы всех стран, утверждает грандиозную созидательную силу искусства и неразрывную связь российской и мировой культуры. И наш Конкурс играет огромную роль в этом духовном сближении народов.

Дорогие друзья! Звание лауреата Конкурса Чайковского — одно из самых уважаемых. Сердечно поздравляю всех победителей и желаю вам очередных успехов. В том, что вы их достигнете, нет никаких сомнений. Ваши способности и талант раскроют вам двери ведущих концертных залов и театров. Этому будет способствовать и возрождение традиции Конкурса, а именно организация гастролей лауреатов.

В этом году получено рекордное количество заявок на участие — 623, они поступили из 45 стран. Безусловно, это результат напряженного труда всех организаторов Конкурса. Его оргкомитет эффективно работал все четыре года. Они сами себя не похвалят, а я могу это сделать, и делаю это с удовольствием. Особо отмечу вклад Валерия Абисаловича Гергиева, который очень многое сделал и делает для дальнейшего профессионального продвижения и роста лауреатов.

Моя искренняя признательность и членам жюри, которое было просто уникальным по своему составу. Здесь представлены известные музыканты из многих стран мира, приятно, что среди них есть и лауреаты Конкурсов прошлых лет.

Огромная благодарность нашим лучшим оркестрам и выдающимся дирижерам. Ваш профессионализм и совершенство исполнения стали не только поддержкой для участников Конкурса, но и создали его неповторимую эмоциональную атмосферу.

Для всех вас — для организаторов, участников, жюри — это было крайне ответственное время. И вы сделали все возможное, чтобы Конкурс стал настоящим событием в мире искусства, отвечал высоким запросам поклонников и ценителей музыки.

Конкурс имени Чайковского был и остается гордостью России, одним из самых авторитетных и уважаемых в мире. Огромное вам всем спасибо!

Благодарю вас за внимание».

Гала-концерты

Их было два: в Москве 2 июля и в Санкт-Петербурге 3 июля. Московскому сопутствовал не только приезд Президента, но и некоторые обстоятельства, на которые, возможно, и не обратили бы внимания, если бы не визит в БЗК В. Путина.

Ночью 30 июня, перед заключительным днем III тура состязания пианистов, в консерватории произошел пожар. Последствия его, к счастью, не были такими печальными, как при пожаре 2002 года, хотя могли бы быть (не только для недавно отреставрированного здания, но и для ректора). Во время Конкурса, да еще накануне приезда президента, о котором было давно известно, возгорание в помещениях, непосредственно примыкающих к Большому залу, воспринималось как злая шутка судьбы, рок…

Три дня — 30‑го, 1‑го и 2‑го — отмывали стены, проветривали, кондиционировали зал.

Путин приехал в БЗК 2 июля ровно в 19.00. Но из-за задержки, связанной с проходом зрителей через металлоискатели, концерт начался с опозданием на 40 минут. Все это время Президент сидел и ждал, «вдыхая» запах гари, который, несмотря на все усилия, не успел окончательно выветриться и время от времени появлялся снова.

В. Гергиев решил провести концерт без антракта. Почти три часа беспрерывного слушания музыки — суровое испытание для всех в зале (и для их vesica urinaria), и президент не исключение. В антракте он, скорее всего, уехал бы. Но, вероятно, маэстро хотел, чтобы В. Путин послушал всех.

Концерт в Петербурге прошел в нормальном режиме. Но не всем лауреатам удалось выдержать «график Гергиева»: на качестве исполнения сказались усталость, волнение, нервы… Неудачно играл золотой лауреат среди пианистов Д. Маслеев, смазавший несколько пассажей. И вообще ощущался некий сумбур — пусть не «вместо музыки», но вместе с ней.

Впрочем, концерты лауреатов никогда не представляют особой художественной ценности. Это скорее некий момент безвременья, возможно, даже отдохновения и расслабленности: Конкурс закончен, поставленная задача выполнена, впереди новая жизнь. Произведения исполняются не целиком, а частями и фрагментами. Поэтому ждать художественных открытий и оценивать исполнение по «гамбургскому счету» нет смысла.

Отбор

После того как стало ясно, что очные прослушивания за рубежом не состоятся, было принято решение организовать прослушивания в Москве. Многие эксперты (в т. ч. «МО») еще 4 года назад отмечали, что просмотр видео — не всегда объективен. Многое зависит от качества съемки, мастерства оператора, качества записи, от инструмента (у пианистов) и т. п. В результате кто-то показывается лучше, кто-то — хуже, чем он есть на деле. Очные прослушивания — наиболее объективный способ отбора.

Вместе с тем, избранная система тоже не лишена недостатков. Один из них — малый состав отборочного жюри (у пианистов Б. Березовский, П. Донохоу, Б. Дуглас, А. Торадзе; у скрипачей Л. Исакадзе, Б. Кушнир, И. Калер, М. Федотов и Сю Вера Вейлинг; у виолончелистов А. Князев, М. Роуси, С. Ролдугин и В. Беттхер; у вокалистов М. Казаков, Юан Ченье, Д. Фишер и Л. Гергиева).

Возможно, надо было все-таки дать возможность большему числу участников выступить перед более представительным в количественном отношении жюри. В конце концов, когда-то на I туре Конкурса прослушивали и по 60, и более человек, причем в одном городе, а не в двух.

Сомнения вызвал и тот факт, что прослушивания проходили в закрытом режиме, без публики.

В результате некоторые из тех, кто по своим именам, регалиям и художественным достижениям мог бы быть представлен в основном состязании, так до него и не дошли: пианисты А. Лубянцев, Н. Хозяинов, Н. Мндоянц; скрипачи Ф. Рудин, украинец А. Семененко (буквально за несколько дней до прослушиваний в Москве он выиграл II премию на престижном и очень сложном, проходившем в течение месяца Конкурсе Королевы Елизаветы в Брюсселе: видимо, не хватило сил).

В то же время сито отбора прошли музыканты, явно менее сильные и достойные участия. Очень может быть, что по итогам предварительных прослушиваний могли возникнуть сомнения по поводу обоснованности решений.

В конце концов, задача любого Конкурса — если не исключить любые подозрения в необъективности, то, по крайней мере, максимально их уменьшить.

Для тех же, кто прошел предварительный этап и все последующие туры, Конкурс растянулся на целый месяц. Довольно тяжелое испытание. Впрочем, Конкурс Чайковского никогда не был легкой прогулкой ни для участников, ни для жюри, ни для публики.

Всероссийский Конкурс

Впервые на этом Конкурсе воплотилась идея, которая звучала еще 5 лет назад. Победители Всероссийского музыкального конкурса были допущены к участию в I туре Конкурса без отбора: Николай Медведев (фортепиано), Любовь Стекольщикова (скрипка), Рустем Хамидуллин (виолончель), Алексей Зеленков и Анна Литвин (сольное пение). Впрочем, успеха они не добились — зато его добились другие:

Дмитрий Маслеев (III премия Второго Всероссийского Конкурса 2014) стал обладателем I премии у пианистов.

Александр Рамм (победитель Первого Всероссийского Конкурса 2010) получил II премию у виолончелистов.

Павел Милюков (II премия Первого Всероссийского Конкурса 2010) получил III премию у скрипачей.

Всего же в основном состязании Конкурса Чайковского приняли участие 14 лауреатов I и II Всероссийских музыкальных конкурсов. В адрес этого состязания звучат и похвалы, и критика. Тем не менее, результаты «на выходе» достойные, серьезные. И можно сказать, что Всероссийский конкурс выполняет миссию по поиску и открытию талантливых музыкантов — миссию, которую в свое время с блеском выполняли в СССР Всесоюзные Конкурсы музыкантов‑исполнителей.

Налицо и великолепная работа организаторов ВМК — Российской государственной концертной компании «Содружество» (с 2007 по сентябрь 2015 ее возглавлял Андрей Малышев), которая на столь же высоком уровне провела и Конкурс Чайковского. Результат: А. Малышев возглавил Департамент государственной поддержки современного искусства и народного творчества МК РФ. РГКК «Содружество» возглавила Ольга Жукова, переведенная туда с должности зам. директора Департамента международного сотрудничества МК РФ. Одним из ее первых решений стало переименование «Содружества» в «Росконцерт». А что будет со Всероссийским конкурсом? Покажет время.

«Ветераны»

В прошедшем Конкурсе участвовала группа «ветеранов» конкурсного движения (главным образом из России). Многие — лауреаты престижных Конкурсов, неоднократные участники и даже лауреаты Конкурса Чайковского. Среди них — пианисты Ю. Фаворин, А. Гугнин, А. Коробейников, Д. Онищенко, И. Рашковский. Скрипачи П. Милюков, Г. Казазян. Виолончелисты А. Рамм, А. Бузлов.

Еще в начале подготовки к Конкурсу В. Гергиев объявил о своем решении поднять верхнюю возрастную планку у инструменталистов с 30 до 32 лет: с тем, чтобы опытные музыканты «в последний раз» получили возможность попробовать силы на Конкурсе Чайковского и попытаться завоевать на нем высокую награду. В результате в Конкурсе участвовало как никогда много музыкантов в возрасте «вокруг» 30 и за 30.

Объективно все они рассматривались как фавориты Конкурса и, уж конечно, претенденты на места в финале. Главным образом, речь шла о пианистах. Все они — музыканты, хорошо известные и в стране, и за рубежом. Регулярно выступающие в абонементах Московской филармонии, имеющие множество ангажементов. Словом, уже сформировавшиеся артисты. Вероятно, для кого-то из них возвращение в конкурсное поле было стратегической ошибкой.

Можно предположить, что каждый из них выходил на сцену БЗК как на сольный концерт. Играть для публики, а не для жюри. Но судьбу конкурсантов — не артистов — решает именно жюри. И как играть?

Коробейников

Показательна история А. Коробейникова. Талантливый пианист и при этом — яркая личность, ни в чем не вписывающийся в некую «золотую середину». Склонный и в жизни, и за роялем к экстравагантности и эпатажу. К 20 годам он был лауреатом около 20 Конкурсов. Но вот с Конкурсом Чайковского отношения не складывались никак. В 2007 он был остановлен во II туре председателем жюри Н. Петровым. Остановлен и в прямом смысле (превысив часовой лимит выступления на II туре, где играл 24 прелюдии Шостаковича), и в переносном (не был допущен к финалу). В 2011 прислал на отборочный тур видеозапись, сделанную на домашнем пианино в тапочках. Этого ему, естественно, не простили, и прошлый Конкурс пришлось пропустить.

Сегодня Андрей — артист французского агентства «Albert Sarfati», много гастролирует во всем мире. Его выступление на I туре стало откровением и праздником для публики, но не впечатлило жюри. Это была концертная, а не конкурсная игра. Не для Конкурса.

Дальше I тура не прошли ни Коробейников, ни Ю. Фаворин, ни А. Гугнин — возможно, наиболее яркие артисты в молодом поколении российских пианистов. Все они, казалось бы, давно уже прошли конкурсный этап своей творческой биографии. И попытавшись вновь войти в эту реку, вероятно, не до конца учли, что конкурс — это не концерт.

Еще в начале подготовки к Конкурсу В. Гергиев объявил о своем решении поднять верхнюю возрастную планку у инструменталистов с 30 до 32 лет: с тем, чтобы опытные музыканты «в последний раз» получили возможность попробовать силы на Конкурсе Чайковского и попытаться завоевать на нем высокую награду. В результате в Конкурсе участвовало как никогда много музыкантов в возрасте «вокруг» 30 и за 30.

Объективно все они рассматривались как фавориты Конкурса и, уж конечно, претенденты на места в финале. Главным образом, речь шла о пианистах. Все они — музыканты, хорошо известные и в стране, и за рубежом. Регулярно выступающие в абонементах Московской филармонии, имеющие множество ангажементов. Словом, уже сформировавшиеся артисты. Вероятно, для кого-то из них возвращение в конкурсное поле было стратегической ошибкой.

Можно предположить, что каждый из них выходил на сцену БЗК как на сольный концерт. Играть для публики, а не для жюри. Но судьбу конкурсантов — не артистов — решает именно жюри. И как играть?

«Конкурсанты» и «артисты»

Андрей Устинов, председатель Совета Ассоциации музыкальных конкурсов, член жюри более 40 российских и международных конкурсов:

«В последние годы появились люди с т. н. “конкурсной игрой”. Собственно, такое понятие породил конкурсный бум последних десятилетий, когда участие в конкурсах и коллекционирование премий становится чуть ли не самоцелью.

С другой стороны, всегда были и есть музыканты, которые всю жизнь играют так, как сыграли на своих победных конкурсах. Остаются, по сути, и на концертной сцене конкурсантами, играя именно так, как нужно для победы.

Есть те, кто рождается художниками. Они, возможно, не имеют громких конкурсных побед, но умеют нечто большее: рассказывать музыку, нести искусство. Им не нужно ничего доказывать своей игрой. Это всегда — главная победа художника.

К сожалению, первых в последнее время становится все больше. Они, как правило, и выигрывают конкурсы. А в результате и на сцене, и на конкурсах преобладает та самая усредненно-унифицированная, “среднестатистическая” игра. И это — большая проблема для развития музыкального искусства. Потому что игра художника всегда выходит за среднестатистические рамки. Художник — талантливее, ярче, мощнее. Он — индивидуальность.

Часто люди, обладающие яркой художественной индивидуальностью, не вписываются в прокрустово ложе конкурсных испытаний. Уже успевшие сделать заметную сценическую карьеру, они, попадая обратно в Конкурсную систему, растворяются, нивелируются в ней. Как правило, они могут достичь серьезного результата только тогда, когда и жюри состоит из настоящих артистов, художников, мыслителей. Не тех, кого “сделали” конкурсы, кто продолжает оставаться на уровне своих конкурсных побед. И даже не исключительных виртуозов. А именно художников, которые сохранили свое лицо и индивидуальный образ в искусстве».

Увы, Конкурсы давно уже стали полем демонстрации виртуозности и спортивных качеств. Но применимы ли спортивные принципы судейства к творческим состязаниям? Эти же споры ведутся постоянно по поводу «Золотой Маски». Как определить лучшего в конкурсе, в котором участвуют О. Табаков, О. Басилашвили, А. Джигарханян? Кто из них лучше и кто хуже?

Или вдруг кому-то пришло бы в голову расставлять в табели о рангах Рихтера и Гилельса, Ойстраха и Когана? Одному 20 баллов, другому 19. Не нонсенс ли?!

На конкурсном поле исключить систему оценок невозможно. А поскольку основную часть жюри составляют недавние (или давние) конкурсанты и лауреаты, они и делают свой осознанный выбор, возводя на пьедестал тех, кто им ближе по духу. Очевидно, поэтому за бортом финала остался А. Коробейников, а победителем стал Д. Маслеев.

Успехи 30‑летних

Более успешно выступили на Конкурсе многоопытные российские скрипачи и виолончелисты П. Милюков, Г. Казазян, А. Рамм, А. Бузлов давно завоевали имя, авторитет среди слушателей, и ничего сногсшибательно-нового не показали. Выступили на своем привычно высоком уровне (например, П. Милюков играл Концерт № 1 Шостаковича, превосходным исполнителем которого является уже многие годы). Получили дополнительные ангажементы и неплохие премии.

В телеинтервью после Конкурса А. Бузлов с легкой самоиронией сказал, что коллекционирует награды Конкурса Чайковского. Теперь ему не хватает только I премии, но ее он уже не получит.

Но, независимо от результата, мы можем говорить о новом среднем поколении музыкантов, все более активно и уверенно заявляющих о себе именно как о поколении, и именно в России. Это и названные исполнители, и Н. Борисоглебский, и М. Рысанов, и Б. Андрианов… Наверняка кто-то из них войдет в жюри следующих Конкурсов им. Чайковского. Пора.

Дети «Чайковского»

У П. И. Чайковского, как известно, не было детей. У XV Конкурса его имени тысячи детей. По инициативе вице-премьера, сопредседателя Оргкомитета О. Голодец к 175‑летию композитора в рамках Международного конкурса им. Чайковского с 1 февраля по 30 марта 2015 было проведено два детских конкурса. В ДМШ и ДШИ России — по специальностям, входящим в программу Конкурса им. Чайковского (фортепиано, скрипка, виолончель и вокал), а в общеобразовательных школах — в двух номинациях: рисунок и сочинение на тему, связанную с творчеством Чайковского.

Победители детских конкурсов — 200 юных музыкантов, художников и литераторов — были приглашены в Москву. С 28 июня по 2 июля они посетили финальные прослушивания и гала-концерт лауреатов Конкурса, мастер-классы в ЦМШ при Московской консерватории: их провели В. Овчинников (фортепиано), Э. Грач (скрипка), К. Родин (виолончель). Были организованы выставки лучших рисунков и сочинений. Состоялась поездка в Клин и посещение Дома-музея П. И. Чайковского в Клину.

На сайте Конкурса в разделе #TCH15 «Детский альбом» выложены лучшие рисунки.

Расходы по пребыванию детей в Москве взяла на себя Дирекция Конкурса.

Гран-при

До последнего момента, до заключительного аккорда заключительного гала ждали развязки главной интриги Конкурса: кто получит Гран-при? Почему главной? Да потому, что размер Гран-при — $ 100 000. Самый крупный конкурсный приз в мире (наряду с Конкурсом Honens в Канаде). Мы должны быть citius, altius, fortius.

В последнюю минуту В. Гергиев назвал обладателя Гран-при: монгольский баритон Ариунбатар Ганбаатар.

Процедура присуждения Гран-при вызывает много вопросов. В регламенте прописано следующее: среди обладателей первых премий по всем специальностям может быть объявлен один обладатель Гран-при, и эта сумма ($ 100 000) прибавляется к премии. И всё.

Как, кто, на основании каких критериев присуждает главную награду главного музыкального конкурса страны — непонятно и неизвестно.

Если рассуждать логически, то для того, чтобы сделать выбор, нужно прослушать всех финалистов. Сделать это физически невозможно: два города, 4 специальности, одни и те же сроки. Только на гала-концерте, который, как уже говорилось, не может создать объективного впечатления о лауреатах.

Даже если собрать какое-то гипотетическое жюри, которое будет прослушивать всех по интернет-трансляции — все равно достичь объективного результата не получится.

Смущает размер Гран-при, но не сам по себе. Достойнейший участник получит столь весомую прибавку к своей премии? Великолепно! Но не принижаются ли таким образом достижения остальных победителей? Получается, что один из них «равнее» других, а остальные золотые медали — не совсем золотые? А первые премии — как бы «полуторные» по сравнению с единственной и неповторимой ПЕРВОЙ.

Есть и другие подводные камни. Например, по каким критериям сравнить певцов и инструменталистов?

На таком мультиконкурсе, как Конкурс Чайковского, справедливо было бы присуждать гран-при по каждой специальности, и это могло бы делать основное жюри. При нынешней же системе работа всех жюри отчасти обесценивается, поскольку окончательно определяет лучшего из лучших все равно кто-то другой.

Ни для кого не секрет, что этот «кто-то» — Валерий Гергиев. Так было и 4 года назад, и сейчас. Он может советоваться с жюри, но окончательное решение принимает сам. Если это личные деньги Гергиева, то в условиях нужно честно указать: Гран-при — премия Валерия Гергиева. Вписать это в условия Конкурса и утвердить решением Оргкомитета.

Если же Гран-при присуждается из бюджетных денег, тогда следовало бы разработать и обнародовать порядок присуждения этой награды. Подробно прописать всю процедуру. В любом случае должен быть утвержден регламент присуждения главной награды Конкурса им. Чайковского.

Что же касается Ариунбатара Ганбаатара, то уже после конкурса он получил от В. Гергиева награду, не менее почетную чем Гран-при Конкурса Чайковского: приглашение стать солистом Мариинского театра.

Гран-при

До последнего момента, до заключительного аккорда заключительного гала ждали развязки главной интриги Конкурса: кто получит Гран-при? Почему главной? Да потому, что размер Гран-при — $ 100 000. Самый крупный конкурсный приз в мире (наряду с Конкурсом Honens в Канаде). Мы должны быть citius, altius, fortius.

В последнюю минуту В. Гергиев назвал обладателя Гран-при: монгольский баритон Ариунбатар Ганбаатар.

Процедура присуждения Гран-при вызывает много вопросов. В регламенте прописано следующее: среди обладателей первых премий по всем специальностям может быть объявлен один обладатель Гран-при, и эта сумма ($ 100 000) прибавляется к премии. И всё.

Как, кто, на основании каких критериев присуждает главную награду главного музыкального конкурса страны — непонятно и неизвестно.

Если рассуждать логически, то для того, чтобы сделать выбор, нужно прослушать всех финалистов. Сделать это физически невозможно: два города, 4 специальности, одни и те же сроки. Только на гала-концерте, который, как уже говорилось, не может создать объективного впечатления о лауреатах.

Даже если собрать какое-то гипотетическое жюри, которое будет прослушивать всех по интернет-трансляции — все равно достичь объективного результата не получится.

Смущает размер Гран-при, но не сам по себе. Достойнейший участник получит столь весомую прибавку к своей премии? Великолепно! Но не принижаются ли таким образом достижения остальных победителей? Получается, что один из них «равнее» других, а остальные золотые медали — не совсем золотые? А первые премии — как бы «полуторные» по сравнению с единственной и неповторимой ПЕРВОЙ.

Есть и другие подводные камни. Например, по каким критериям сравнить певцов и инструменталистов?

На таком мультиконкурсе, как Конкурс Чайковского, справедливо было бы присуждать гран-при по каждой специальности, и это могло бы делать основное жюри. При нынешней же системе работа всех жюри отчасти обесценивается, поскольку окончательно определяет лучшего из лучших все равно кто-то другой.

Ни для кого не секрет, что этот «кто-то» — Валерий Гергиев. Так было и 4 года назад, и сейчас. Он может советоваться с жюри, но окончательное решение принимает сам. Если это личные деньги Гергиева, то в условиях нужно честно указать: Гран-при — премия Валерия Гергиева. Вписать это в условия Конкурса и утвердить решением Оргкомитета.

Если же Гран-при присуждается из бюджетных денег, тогда следовало бы разработать и обнародовать порядок присуждения этой награды. Подробно прописать всю процедуру. В любом случае должен быть утвержден регламент присуждения главной награды Конкурса им. Чайковского.

Что же касается Ариунбатара Ганбаатара, то уже после конкурса он получил от В. Гергиева награду, не менее почетную чем Гран-при Конкурса Чайковского: приглашение стать солистом Мариинского театра.

Маслеев

Золотая медаль Дмитрия Маслеева — возможно, одна из самых больших неожиданностей Конкурса. В качестве фаворитов рассматривали тех же Фаворина, Гугнина, Коробейникова. Уже в ходе состязания — Л. Генюшаса и Л. Дебарга. В результате же первым стал пианист, малоизвестный даже в России. «Темная лошадка», чье имя в ходе Конкурса практически не упоминали в числе претендентов ни в СМИ, ни среди публики, ни в соцсетях. В общем, представитель «среднего класса».

Думается, что победа Маслеева — это как раз результат стандартного подхода жюри к участникам. К тому, кто относительно ровно, без очевидных срывов, но и без взлетов прошел марафонскую дистанцию длиной почти в месяц, жюри (в данном случае фортепианное) оказалось более благосклонным, чем к тем, кто представил яркие, но порой неоднозначные интерпретации.

Да, большинство членов жюри назвали Маслеева лидером. Отчасти, может быть, потому, что своей игрой он напомнил им самих себя в молодости.

Однако ни выступление Маслеева с Концертом Моцарта (за которое он получил, кстати, специальный приз), ни на III туре, ни на гала-концертах не подтвердили восторги иных судей. Концерт Чайковского он играл весьма неровно, а Третий Прокофьева — вероятно, вообще «не его» музыка (об этом говорили некоторые эксперты).

Более обоснованными представляются мнения дирижеров, с которыми играл лауреат. В. Гергиев говорил о том, что Маслееву нужно набирать репертуар концертов с оркестром. В. Юровский после концерта в зале «Филармония‑2» с Госоркестром отметил, что ему в принципе необходимо учиться играть с оркестром.

А ведь Маслееву уже 27 лет, и он стал самым возрастным золотым лауреатом за всю историю Конкурса (в 1982 П. Донохоу было 29, но он получил 2‑ю премию, 1‑ю не присуждали). А ему рекомендуют еще учиться и учиться…

Ближе к концу года пришло сообщение о том, что президент Бурятии наградил Д. Маслеева премией 500 000 руб. за успех на Конкурсе Чайковского (пианист — уроженец столицы Бурятии Улан-Удэ).

Наш Люка

Люка Дебарг — еще более громкая сенсация Конкурса, чем Маслеев. Пианист, начавший учиться музыке в 11 лет, по некоторым сведениям, чуть ли не впервые игравший с оркестром именно на Конкурс Чайковского, до последнего момента был едва ли не главным и, во всяком случае, самым обсуждаемым претендентом на I премию. Кто знает, получил бы он ее, если бы не провальное выступление с оркестром на III туре? Возможно, пианист ошибся в выборе концерта: Равель (вместо Листа) наверняка принес бы ему премию выше, чем четвертая.

Но если бы Дебарга не было на Конкурсе, надо было его придумать! Дебарг «занял место» иностранца — любимца московской публики и критиков: как Вэн Клайберн в 1958, П. Девуайон в 1978, Ф. Кемпф в 1998. Наверное, это какая-то тоска по «другому» пианизму: с романтическим флером, а не со «спортивным уклоном».

Как бы то ни было, за прошедшие полгода Л. Дебарг практически прописался в России. Один за другим концерты в БЗК, Московском Доме музыки, на фестивалях «Звезды белых ночей» и «Декабрьские вечера», «Евразия» в Екатеринбурге, фестивале В. Гергиева в Самаре, снова в ММДМ и БЗК… Уже объявлен концерт в июне 2016 в театре П. Фоменко, стоимость билетов до 5000 руб.! Каждый концерт объявляется как эксклюзивный, сопровождается небывалым пиаром, билеты раскупаются мгновенно. Некоторые издания (пока, правда, рекламные) открытым текстом называют Люку великим пианистом.

С присущим нам, россиянам, фанатизмом его, можно сказать, задушили в объятьях всенародной любви.

«Дебарг в России больше, чем Дебарг». Может, нам его натурализовать, как футболистов, боксера Роя Джонса и его соотечественника Жерара Депардье?

Однако французская изысканность, изящество, неплохой звук и временами хороший вкус пианиста не подкреплены (по крайней мере, пока) фундаментальной подготовкой, глубиной и масштабностью исполнения. И в дни Конкурса, и сегодня отношение к Дебаргу напоминает некий массовый психоз: на ровном месте сотворен кумир, а дальше слава бежит уже впереди него. Станет ли Дебарг действительно большим мастером или останется «калифом на год» и любимчиком одной лишь русской публики, щедрой на подобные душевные порывы? Кто-то наверняка помнит, как на VIII Конкурсе (1986) полюбился москвичам столь же очаровательный Роже Мюраро, соотечественник Дебарга. Его IV премию тогда тоже считали авансом на будущее. Сегодня, спустя 30 лет, о нем практически ничего не слышно.

Два берега

Как и четыре года назад, Конкурс прошел в двух городах: Москве и Санкт-Петербурге. В 2011 В. Гергиев объяснял перенос половины Конкурса в северную столицу опасениями за то, что Большой зал консерватории не успеют реконструировать к Конкурсу. Хотя понятно, что председатель Оргкомитета сделал своей волей так, чтобы часть Конкурса прошла в его городе и залах его театра. Тогда думалось, что это одноразовая акция. Ну а сейчас вопрос о месте проведения Конкурса уже и не обсуждался: сказано два — значит, два. Традицию, тем более рожденную маэстро, нарушать — нельзя!

Как и четыре года назад, петербургская часть Конкурса оказалась неравноценна московской. Тогда «пострадали» скрипачи и вокалисты, в этом году — вновь вокалисты и виолончелисты. Их состязания остались фактически мероприятиями местного масштаба. А уровень интереса к состязаниям в московских и петербургских залах — несопоставим. Формальное разделение Конкурса пополам (на первый взгляд, ничего страшного!) привело к снижению значимости его петербургской половины. А это, в свою очередь, играет на понижение авторитета всего Конкурса.

И во время Конкурса, и после него не раз звучали мнения о том, что Конкурс должен проводиться в одном городе — Москве. Это справедливо и с исторической точки зрения, поскольку Конкурс здесь зародился, его эпицентром полвека была Московская консерватория, и он должен вернуться в свое историческое лоно. Это целесообразно и экономически, поскольку сразу отпали бы расходы на переезды и перелеты членов Оргкомитета и жюри. Возможно, это облегчило бы принятие коллективного решения по обладателю Гран-при: все-таки в одном городе возможно при большом желании прослушать, по крайней мере, большинство претендентов. Тем более что в последние годы в Москве появилось немало достойных залов и для прослушиваний, и для репетиций: «Филармония‑2», Камерный зал филармонии, залы ЦМШ.

Ну а если продолжать делить Конкурс, то почему бы не пойти по принципу Всероссийского конкурса или мирового первенства по футболу?

Например, I тур: пианисты во Владивостоке, скрипачи в Якутске, виолончелисты в Сочи, вокалисты в Ханты-Мансийске. II тур, 1‑й этап: Новосибирск, Екатеринбург, Самара, Белгород; 2‑й этап — Нижний Новгород, Челябинск, Рязань.

III тур: Москва и Санкт-Петербург.

Подключить еще больше оркестров — а их на конкурсе было занято 10! Только во 2‑й этап II тура у инструменталистов (Концерты Моцарта у пианистов и скрипачей, Гайдна у виолончелистов) сопровождали 6 камерных коллективов и 6 дирижеров!

А гала-концерты лауреатов — провести во всех вышеназванных городах и других точках Московского Пасхального фестиваля.

Оценки

Возможно, впервые в постсоветское время на Конкурсе была удобоваримая и внятная система оценок. Напомним, что в прошлый раз была предложена система Scores of Harmony, складывавшая баллы в компьютере и выдававшая некий результат: сути ее не поняли не только рядовые слушатели и журналисты, но и члены жюри (в частности, на эту тему высказывались пианисты В. Овчинников и М. Воскресенский). А результаты подсчетов «искусственного разума» в отношении некоторых участников так и остались загадкой.

А. Устинов: «Большое достижение этого Конкурса — запрет на участие учеников членов жюри. Это сработало, и Конкурс обошелся без скандалов. И даже неожиданное, за месяц до Конкурса, появление в жюри виолончелистов педагога одного из участников, вышедшего впоследствии в финал, не испортило картины. Результаты в основном удовлетворили всех. А если кого-то не удовлетворили, то следует говорить о какой-то сумме мнений, а не о некоем «сговоре», как порой бывало прежде.

Идеальной системы, наверное, не бывает. Но есть почти идеальная, работающая только в отсутствии учеников членов жюри (эту систему Ассоциация музыкальных Конкурсов внедряет в России более 10 лет):

I тур: голосование «да — нет». Каждый пишет список из 12 человек, которых он хотел бы видеть во II туре. Нельзя написать 13, 14 и т. д.

II тур: голосование «да — нет». Каждый пишет список из 6 человек, которых хотел бы видеть в III туре.

III тур: каждый расставляет финалистов по местам — от 1‑го до 6‑го. Пропускать нельзя, удваивать места тоже нельзя. Таким образом, победителем становится тот, у кого меньшая сумма баллов. И тогда не обязательно присуждать I премию тому, кто наберет определенное количество «единиц» при голосовании (у пианистов в этом году было 8 из 11, у виолончелистов 9 из 13 и т. д.).

Дополнительное голосование может быть проведено при решении вопроса о присуждении I премии и Гран-при.

Тогда не возникнет ситуации, при которой у скрипачей так и не определился золотой лауреат. Зато было три 3‑х премии и две 4‑х. То, что жюри не смогло выбрать самого достойного из них, говорит не столько об их равенстве, сколько о каком-то просчете в системе голосования. К тому же, если в регламенте прописано обязательное присуждение I премии (так было, по крайней мере, 4 года назад), то жюри обязано назвать имя ее обладателя.

При этом, если образуются одинаковые результаты, скажем, у двух участников, то премия дается обоим, но следующая — пропускается.

Некоторое недоумение вызывает количественный состав жюри. Безусловно, должно быть нечетное количество членов жюри: не менее 7 и не более 17. Но по всем специальностям число членов жюри должно быть одинаковым.

С другой стороны, плюсом можно считать отсутствие председателя жюри и то, что мнение каждого члена жюри имеет одинаковый вес».

На Конкурсе было поначалу еще одно новшество: открытое голосование, т. е. оценки жюри после I тура были обнародованы, и любой участник, не прошедший дальше, мог подойти к любому члену жюри и поинтересоваться: «Почему Вы не проголосовали за меня?». Пианистка Д. Клинтон даже продемонстрировала такой листок с оценками в своем фейсбуке. Но дальше I тура дело не пошло.

Конечно, всем хочется проникнуть в «потаенную жизнь» Конкурса. Но в таком случае — само жюри, его работа выставляется на всеобщее обозрение, подвергается каким-то оценкам. А это, разумеется, нежелательно, потому что может кому-то помешать в дальнейшей работе на Конкурсе, как-то повлиять на беспристрастность выносимых решений.

Учитель и ученик

Извечная проблема: может ли ученик играть на Конкурсе, если в жюри сидит его педагог, и может ли педагог голосовать за своих учеников?

Но как быть, если жюри формируется позже, чем начинается период подачи заявок (как на Конкурсе Чайковского)? Отзывать заявку (в том случае, если претендент на участие вдруг узнаёт, что, оказывается, в жюри будет его педагог)? И многомесячная (а порой многолетняя) подготовка оказывается бесполезной?

Кроме того, при нынешнем развитии средств коммуникации отследить, кто у кого был на мастер-классах, неофициально консультировался за определенную плату — практически невозможно. А если в жюри входит учитель учителя — консерваторский «дедушка» Конкурсанта? А если члены жюри — друзья с юности и захотят тайно о чем-то договориться?..

П. Гроте, арт-директор Конкурса: «Если пытаться исключить даже малейший намек на какую-то связь члена жюри с кем-то из участников, тогда организовать Конкурс будет крайне сложно, если возможно вообще.

Один из членов жюри состязания виолончелистов признался мне: “На моих мастер-классах бывает так много ребят из Кореи и Китая, что я даже не вспомню их фамилии, если они будут играть, а я буду в жюри. Да, они меня знают, но я про них уже совсем забыл”».

И еще одно замечание по регламенту работы жюри: нельзя допускать, чтобы кто-то из членов жюри судил только один тур — скажем, только финал. Если вы приглашены в жюри, а у вас на этот период планируются гастроли — значит, надо отказываться либо от гастролей, либо от судей- ства. Все участники и члены жюри должны быть в равных условиях.

Медиа, Medici и «Культура»

Одно из достоинств прошедшего Конкурса — интернет-трансляции. Именно они стали для состязания окном в мир: в дни Конкурса их посмотрело более 6 000 000 человек, а к сентябрю количество просмотров увеличилось до 11 млн. (эту цифру назвал генеральный директор Конкурса А. Малышев).

Все выступления транслировались на интернет-канале medici.tv, с которым Оргкомитет Конкурса подписал эксклюзивное соглашение. Трансляции многократно умножили его значение, именно благодаря им XV Конкурс им. Чайковского обрел в мире такую популярность среди телезрителей и интернет-зрителей.

Но с точки зрения профессионального подхода, трансляции не дают того восприятия, которое достигается в зале. В зале — ощущение живого исполнения, целостного образа музыканта. В трансляции исполнителя показывают «по частям»: руки, лицо, иногда общий план. Цельный имидж исчезает, зато появляется стерильность звука (за счет технических ухищрений), и объективно оценить участника крайне сложно. Не всегда понятна ни сила звука, ни характер туше. А как определить с экрана масштаб личности музыканта?

Техническое обеспечение трансляций взял на себя телеканал «Культура». Как подчеркнул директор и главный редактор ГТРК «Культура» С. Шумаков, «Medici ретранслировали сигнал, который мы подготовили. Все трансляции, которые осуществлялись, были сделаны сотрудниками нашего канала».

Все записи конкурсных выступлений и гала-концертов будут бесплатно доступны для просмотра на сайтах и в приложениях medici.tv до следующего Конкурса им. Чайковского.

Для medici.tv Конкурс стал поводом для празднования 175‑летия со дня рождения П. И. Чайковского. В течение месяца произведения композитора транслировались в исполнении М. Ростроповича, М. Аргерих, Д. Трифонова, Д. Мацуева, Д. Белла, оркестрами под управлением В. Гергиева, К. Аббадо, Ю. Темирканова, Е. Мравинского и многих других выдающихся маэстро.

Канал «Культура» провел гигантскую работу по продвижению Конкурса — и до него, и во время Конкурса. Большим успехом пользовались программы «Большой Конкурс» и «Времена года» (подробности в «МО», 2015, № 5). Анонс Конкурса имени П. И. Чайковского «Настройся на Чайковского» удостоен Национальной телевизионной премии «ТЭФИ» в номинации «Эфирный промоушн». Дневники Конкурса, шедшие ежедневно на протяжении двух недель 21 до 22 часов (ведущий Ю. Макаров), вылились в горячие дискуссии о прошлом, настоящем и будущем Конкурса им. Чайковского с участием известных музыкантов, музыкальных деятелей, журналистов.

Браво, ТВ «Культура»!

…И это пройдет

XV Конкурс им. Чайковского ушел в историю. Хорошо, что этот Конкурс остался запечатленным на medici.tv и на сайте tchaikovskycompetition.com: в отличие от предыдущего, XIV, сайт которого почти сразу после Конкурса закрылся навсегда.

Стал ли XV Конкурс событием мирового масштаба? Большинство — россияне: 64 у частника из 126 (как на заказ, 50%+1!). 26 — представители Азии (Корея, Китай, Япония, Монголия, Тайвань). 10 представителей стран бывшего СССР, 7 — Северной и Южной Америки (из США 5). 19 из Европы (6 из Германии, 3 из Франции).

Как ни пытались придать нынешнему конкурсу статус значительного общественного события — но для СМИ, формирующих общественное мнение (а это главным образом Первый канал, РТР и НТВ), он таковым не стал. Во всяком случае, кроме канала «Культура», ни один федеральный телеканал не удостоил его внимания. Исключением, разумеется, стал визит президента в БЗК.

Может, не стоит сравнивать последние конкурсы с первыми? В 1950‑х‑1970‑х гг. Конкурс Чайковского был одним из символов оттепели, разрядки в отношениях СССР и Запада, брешью в «железном занавесе». Во многом именно благодаря Конкурсу (как, скажем, и Фестивалю молодежи и студентов 1957 года в Москве) мы шагнули в мировое культурное сообщество, наша страна открылась миру, «мы» и «они» стали ближе. Сегодня этого нет и быть не может: мир стал совершенно иным, любая точка планеты — на расстоянии от глаз до монитора компьютера, а политика «съедает» культуру. Может быть, лишь Олимпиады и чемпионаты мира по футболу сравнятся по своему эффекту с бесконечными политическими шоу. Но Конкурсу Чайковского (как, наверное, любому другому музыкальному состязанию) ни музыкальной Олимпиадой, ни музыкальным «Мундиалем» быть не дано.

Нет смысла сравнивать и творческую сторону, и результаты, и лауреатов. Только время покажет, кто из нынешних победителей сможет стать музыкантами-легендами, равными В. Клайберну, В. Ашкенази, Г. Соколову, М. Плетневу, Э. Вирсаладзе, Н. Гутман, В. Третьякову, Г. Кремеру, В. Атлантову, Е. Образцовой…

Пока же можно констатировать, что далеко не все имена даже победителей XXI века, не говоря уже о «просто» лауреатах, сегодня на слуху и на афишах.

И стоит ли сравнивать судейский корпус этого года и прошлых лет? Попробуем.

Вот состав жюри первого конкурса (1958):

Фортепиано: Э. Гилельс (председатель), Д. Кабалевский, Г. Нейгауз, Л. Оборин, С. Рихтер, П. Серебряков (СССР), сэр А. Блисс (Великобритания), П. Владигеров (Болгария), К. Гуарниери (Бразилия), Д. Джорджеску (Румыния), Ф. Кине (Бельгия), Ж. Секейра-Коста (Португалия), Ф. Максиан (Чехословакия), Л. Хернади (Венгрия), К. Цекки (Италия), Г. Штомпка (Польша).

Скрипка: Д. Ойстрах (председатель), Г. Баринова, Э. Капп, Л. Коган, К. Мострас, А. Хачатурян, Д. Цыганов (СССР), Г. Бацевич (Польша), Д. де Вирто (Италия), маркиз де Гонто-Бирон (Франция), Г. Люкке (ГДР), Ма Си-Цун (КНР), Ф. Ньюман (Великобритания), А. Плоцек (Чехословакия), С. Попов (Болгария), А. Пошон (Швейцария), Т. Ханникайнен (Финляндия), Е. Цимбалист (США), Э. Журдан-Моранж (Франция).

Впрочем, у каждого времени свои кумиры…

Скорее всего, небывалый ажиотаж вокруг Конкурса — результат мощной пиар-кампании и детище никем не сдерживаемого распространения, даже разгула информации в соцсетях, где, как известно, каждый может писать все что угодно.

Пожалуй, впервые в своей истории Конкурс Чайковского предстал перед нами как шоу: исключительно позитивное, с попытками привлечь внимание публики с помощью приемов, взятых на вооружение из многочисленных шоу-программ Первого и Второго каналов. Разумеется, надо было оправдать вложенные средства.

А вот если бы хоть часть тех в общей сложности 0,5 млрд. руб., потраченных на Конкурс, вложить в «раскрутку» молодых талантливых российских музыкантов, потратить на их обучение, организацию концертов и гастролей, мастер-классы и т. д., подключить телевидение…

Хорошо бы это учесть при подготовке к XVI, XVII и дальнейшим Конкурсам им. Чайковского, которых все мы будем с нетерпением ждать.