«Черешневый лес» – странный фестиваль, давно переставший быть единым художественным организмом, это просто размазанная по времени череда артистических предприятий конторы «Боско ди чильеджи». Т.е., строго говоря, никакой не фестиваль. Но один такой концерт, как вот этот консерваторский, может оправдать существование и всего «Леса» и самого «Боско».

То, что Денис с блеском играет 1-й концерт Шостаковича, известно давно. Но то, что его заинтересовал Альфред Шнитке, и он решился вступить в заочное соревнование с самим Крайневым, которому это сочинение посвящено, достойно быть отмеченным. Завсегдатай Листа и Рахманинова (и, что менее известно, преданный исполнитель «Времен года» Чайковского, Квинтета Танеева и другой совсем не «виртуозской» музыки), он вполне вжился в полный ледяных колючих красот трагический мир Альфреда Гарриевича, где все – внутри и ничего – напоказ. Разве что тяжелые колокола рояля были чуть СЛИШКОМ тяжелы, а острые уколы терцовых ходов СЛИШКОМ остры, и терялось их мелодическое содержание: интонация (т.е.бросок вперед) превращалась в созвучие (т.е.стояние на месте)… Но шнитковскую атмосферу скорбной медитации пианисту, на мой взгляд, вполне удалось передать.

А вот что вызвало безусловный восторг – это коллектив, составленный из лучших музыкантов двух лучших филармонических оркестров Европы – Венского и Берлинского. Не говорю о качестве звука – это само собой. Но насколько естественны интонации, все эти неожиданные, однако точнейшим образом поставленные акценты, эти очаровательные замедления, которые, может быть, на волосок смелее того, к чему мы привыкли, но нигде не переходят грань вкуса. А какова отдача исполнителей, которые работали каждый на полую катушку как СОЛИСТ, но с ансамблевым качеством результата!

Бис же растрогал, честно – до слез. Это было оркестровое переложение арии Ленского. Ленским стал виолончелист Роберт Надь. Прозвучало неожиданно – и опять-таки невероятно естественно. Ведь правда, мелодия, казалось бы, сама просится, чтобы ее играли все сколько-нибудь способные петь инструменты. Однако мне ни разу не приходилось слышать ни одного инструментального переложения. Спасибо гостям за этот подарок и возвращение нам нашего же шедевра, запетого до дыр – а вот в оркестровом виде пронзившего свежестью красоты.

Одно расстроило – публика в этот вечер была не вполне консерваторская. Конечно, все это хорошие люди – Сергей Степашин, Владимир Познер, Валерий Сюткин… А также менее узнаваемые, но не менее вальяжные недобритые господа в дорогих пиджаках без галстуков и при красавицах-женах.

Но все же хлопать между частями Струнной серенады и даже пытаться сделать это поперек коды финала среди грамотных меломанов не принято. А как только сыграли последний номер программы, все это скопище бриллиантов ринулось в гардероб, и вышедшим на свой гениальный бис оркестрантам ничего не оставалось, как изумиться – и все же отдать свою дань любви к Чайковскому перед полупустым залом.

Источник публикации: Труд