Это интервью с Петром Васильевичем Меркурьевым (1943—2010) было опубликовано в одном из первых номеров газеты «Музыкальное обозрение»: МО № 9 (9) 1989.

— Петр Васильевич, только что закончился пленум правления Союза композиторов СССР, обсудивший новую модель СК СССР а также проблемы пропаганды советской музыки. Какие вопросы деятельности СК СССР в области музыкально-эстетического воспитания обсуждались на пленуме?

— На пленуме была подчеркнута очень, на мой взгляд, важная мысль, что музыкально-эстетическое воспитание имеет свои национальные, региональные особенности и поэтому основная работа в этом направлении должна проводиться в республиках. В новой структуре СК СССР не предусматривается секретарь правления, курирующий музыкально-эстетическое воспитание. Но это не означает, как мне кажется, что Союз композиторов снимает с себя ответственность за воспитание будущего слушателя, за воспитание музыкальной культуры подрастающего поколения. Да и устав СК СССР требует участия членов Союза в музыкально-эстетическом воспитании.

Я знаю, что работа в этой области — потребность многих композиторов и музыковедов. Поэтому думаю, что комиссия по музыкально-эстетическому воспитанию, как и прежде, будет нужна в роли координатора творческого общения композиторов и музыковедов, для проведения совместных акций. Опыт показывает, что наши совместные усилия помогали и помогают решать многие проблемы музыкально-эстетического воспитания.

— В деятельности Союза композиторов СССР музыкально-эстетическое воспитание связано с именем Д. Б. Кабалевского, более 20 лет курировавшего работу комиссии. Как сейчас работает комиссия? Какие традиции развиваются, от чего в своей работе вы отказались?

— Наша комиссия возникла тогда, когда положение с музыкой в общеобразовательной школе стало катастрофическим. Союз композиторов СССР, понимая важность проблемы, поручил курирование республиканских комиссий председателям (первым секретарям) союзов, а руководителем Всесоюзной комиссии стал Д. Б. Кабалевский. Основные направления работы комиссии определялись в первые десятилетия представлениями Кабалевского о том, чем должен заниматься Союз композиторов СССР в этой области, то есть — музыка в школе, музыкальная педагогика и композиторское творчество для детей.

Я бы всю работу комиссии разделил на два периода: с Дмитрием Борисовичем Кабалевским и без него. У каждого периода были и есть свои цели, задачи, функции, формы работы, продиктованные временем, потребностями членов СК, творчеством композиторов, проблемами педагогов, музыкантов, исполнителей. Дважды в месяц собирался репертуарный совет, на котором слушалась музыка композиторов из всех республик. Совет позволил сконцентрировать разнообразный репертуар для музыкальных и общеобразовательных школ и для концертной работы, который комиссия распространяла. В Колонном зале Дома Союзов ежемесячно проводились «Музыкальные вечера для юношества («Ровесники»)», которые транслировались по радио и телевидению, и «Пионерские музыкальные собрания». И все же основным на правлением своей деятельности (а, следовательно, — и деятельности комиссии) Кабалевский считал музыкальное воспитание в общеобразовательной школе.

Шло время, и многое в работе комиссии стало устаревать. Наши товарищи из союзных республик воспринимали свои приезды на репертуарный совет как «отчет перед вышестоящей организацией» — ведь их творчество судили только московские композиторы, да и попадала каждая республика на Совет только раз в три года. Анахронизмом стали восприниматься парадные мероприятия, в том числе — Неделя музыки. Да и в последние годы излишняя авторитарность Д. Б. Кабалевского, желание, чтобы каждое его слово воспринималось как закон, стали ограничивать приток свежих сил в комиссию. Композиторы и музыковеды, желающие работать в нашей сфере, вынуждены были реализовывать свои идеи в других местах. Несомненно, Д. Б. Кабалевский был крупной личностью и каждому делу он придавал государственный масштаб, а иначе, как вы понимаете, в то время никакое дело сдвинуть с мертвой точки было невозможно. Результаты были достигнуты немалые: разработанная школьная программа по музыке стала государственной, был создан журнал «Музыка в школе» и т. д.

— Да, Кабалевский был непререкаемым авторитетом в этой области, о нем говорили и писали только в превосходной степени. А есть ли сейчас такая личность, которая могла бы заменить его как лидера музыкально-эстетического воспитания?

— Безусловно, такой личности нет. И, наверное, сегодня важнее, чтобы было больше личностей, больше лидеров. Появилась возможность каждому, уже не оглядываясь на авторитеты, почувствовать свой творческий потенциал и активно проявить себя.

— Здесь не место обсуждать музыкально-педагогическую концепцию Д. Б. Кабалевского, его программу по музыке. И все же, как на ваш взгляд сейчас обстоит дело с музыкальным воспитанием в общеобразовательной школе?

— Проблем в музыкальном воспитании очень много. Союз композиторов СССР в 1988 году провел совместно с ВМО специальный пленум «Музыкальное образование и художественное воспитание в системе духовного развития подрастающего поколения». Разговор о результатах этого пленума особый. Я уже писал об этом в журнале «Советская музыка» (№ 9, 1988). Да, Союз композиторов — не законодательная организация. И если чего-то удается добиться, то только общими усилиями. И тот факт, что Государственный Комитет по народному образованию СССР приравнял учебу в музыкальной школе к так называемому «трудовому обучению», в некоторых школах появился второй час музыки — это большая наша победа. Ну, а среди проблем назову три, на мой взгляд, главных: подготовка педагогических кадров, обеспечение учебного процесса инструментами и соответствующей техникой и — плюрализм программ. Музыка едина, и каждый поистине талантливый педагог создает практически свою программу и ведет учеников своим путем. И, конечно же, надо учитывать национальные особенности всех регионов страны. Поэтому прав Ш. А. Амонашвили, когда он говорит, что программы должны вырастать из недр национальных культур, а не переводиться с русского языка.

— Большой резонанс получило совещание вашей комиссии в Таллинне по проблемам массовой пионерской песни. О нем писала пресса, по его итогам был проведен секретариат правления СК СССР, открытое партийное собрание московской композиторской организации. Каковы же его результаты?

— Представьте себе: в течение трех дней, по три-четыре часа, композиторы и музыковеды из всех союзных республик слушали музыку, называемую «пионерская песня», в надежде услышать в ней хотя бы индивидуальность авторов. Но тщетно! Казалось, что такую музыку и такие слова может написать каждый и каждый может проявить себя в жанре пионерской песни. И хотя такого жанра нет, нонсенс этого явления как раз и оказался в том, что оно стало жанром, со всеми присущими ему чертами — стилистикой, образом, формой. И в Таллинне мы убедились в верности шутки: «Музыка Союза композиторов, слова Союза писателей».

Что же дало это совещание? Мы смогли, объединив усилия, поставить вопрос о недопустимости массового тиражирования музыкальных поделок для детей. Надо сказать, что после этого совещания произошло еще и размежевание творческих сил. Некоторые композиторы, работавшие только в этом жанре, обиделись на нашу комиссию. Но все же мы многого добились: коллегия Гостелерадио СССР обсудила итоги таллиннского совещания и резко сократила звучание в эфире безликой музыки. Многие руководители детских хоровых коллективов как будто прозрели, стали отказываться от этой псевдо музыки и начали включать в свой репертуар серьезные хоровые произведения. Совещание помогло нам восстановить истинное понимание того, что такое «Музыка для детей».

— И как вы определяете это понятие?

— Детскому восприятию доступна любая музыка. Но есть еще и музыка для исполнения детьми, а это не значит, что она должна быть упрощенной. «Детский альбом» Чайковского, «Альбом для юношества» Шумана — это музыка для исполнения детьми. Разве она упрощена пли не обладает истинной художественной ценностью для всех? «Классическая симфония», или 7-я симфония Прокофьева, сказки Андерсена — только ли для детей написаны эти произведения? Но вообще-то это редкое качество большого художника — видеть мир и глазами детей.

— Как вы представляете себе деятельность комиссии в условиях децентрализации Союза композиторов? Каковы будут ее функции н направления работы?

— У нас есть точный адрес — дети и юношество. И адрес этот останется. Мы стараемся охватить все звенья музыкального образования и поэтому должны быть особо чуткими к процессам, происходящим в музыкальной педагогике. Одна из главных наших задач — пробудить интерес у педагогов, детей, родителей к музыке классической и современной, независимо от того, предназначена она для исполнения детьми, или для профессионалов, приобщить их к современному музыкальному процессу. Ну и, конечно, важнейшее направление работы комиссии — стимулировать творчество композиторов и музыковедов для детей. Что касается функций комиссии, то считаю, что мы уже давно работаем не как директивный орган, а как координационный центр, способствующий обмену информацией и творческому общению композиторов, музыковедов, педагогов — всех, кто заинтересован в музыкально-эстетическом воспитании. Их проблемы и планы диктуют направления и формы нашей работы.

— В последние годы вокруг комиссии объединилось много заинтересованных людей из всех регионов страны. Это подтвердилось и на таллиннском совещании, и на пленуме по музыкально-эстетическому воспитанию в прошлом году. Можно сказать, что у вас уже сложилась ассоциация. Кто составляет ее основу?

— С удовольствием назову имена. Это М. Раухвергер — бессменный председатель нашего репертуарного совета, Б. Диментман, много лет возглавлявший комиссию, а также Т. Корганов, Е. Подгайц, С. Виноградова, Ф. Бахор, Ж. Дозорцева, М. Парцхаладзе, М. Ермолаев, В. Подвала, Т. Попатенко, Т. Карышова, Ю. Андреевас, В. Блок, А. Довженко, В. Корзин, К. Степанцевич, Р. Эеспере, В. Герчик, М. Иорданский, С. Кортес, В. Агафонников, 3. Ткач, Ю. Цибульская, Г. Читчян, Н. Нарходжаев, Б. Гецелев, М. Давиташвили, О. Зульфугаров, Р. Карухнишвили, Т. Кулиев, О. Шагиахметова, И. Зетель, Р. Кажилоти, Л. Дычко, М. Скорик, В. Калужский, М. Ройтерштейн, Р. Калсонс, Я. Пориетис, А. Жилинский, М Броннер, Б. Аманжолов, Б. Печерский — всех даже не перечислить. Назову нескольких педагогов — П. Халабузарь, А. Пономарев, Т. Селищева, А. Герман, Г. Челышева…

— У нас говорят: «Все лучшее — детям». Достаточна ли финансовая поддержка этого лозунга? Каково ваше отношение к хозрасчету в искусстве?

— К сожалению, это только лозунг, причем — лживый лозунг. Детям у нас дается все худшее. В большинстве своем исполнители работают вполсилы в детской аудитории, спектакли для детей играются третьим составом. И вообще, как правило, детям предлагаются развлекательные поделки. Вряд ли это может воспитать у них серьезное отношение к искусству и к жизни. За все, что делается для детей, у нас платят меньше. Какому-то невежде пришла мысль в голову, что за обучение младших учеников в музыкальной школе надо платить меньше, чем за обучение старших. За музыку, которую пишут композиторы для исполнения детьми, тоже платят меньше.

В свое время Кабалевский призывал всех работать для детей на общественных началах. Думается, что такое отношение привело к отрицательным результатам, развило потребительское отношение к труду музыканта. Никто из композиторов не откажется выступить с благотворительным концертом, но системой это быть не должно. Работа в области музыкально-эстетического воспитания должна оплачиваться, как и всякая другая.

Что касается хозрасчета — это вообще нецивилизованное отношение к искусству. Ни в одной стране мира такого нет.

— Что в ближайших планах комиссии?

— Мы решили, что пленарные заседания заменят наш репертуарный совет. В апреле 1990 года проведем в Ворзеле совещание по концертно-педагогическому репертуару для детских музыкальных школ, потом. — по творчеству для музыкального театра, по хоровому и т. д. Мы надеемся по результатам наших пленарных заседаний проводить конкурсы на лучшее произведение с дальнейшим изданием, с записью на пластинки, радио, телевидение, организовывать Всесоюзные фестивали музыки для детей.

Назрела необходимость провести конференцию на тему: «Современная музыка в педагогическом процессе», а также семинар-совещание по различным формам общения композиторов с детьми и подростками. Интересней может стать конференция по проблемам литературы о музыке для детей.

Мы живем в сложное время переоценки ценностей, больших планов, и вообще-то пока неясного будущего. И важно в круговороте событий, перемен, борьбы мнений, отрицаний, утверждений не потерять главную мысль, главную тему — Красоте учат с детства.

Беседу вел Андрей УСТИНОВ