«Пример Петра Великого доказывает, что вкус в изящных художествах образуется более случаем узнавать оные с молодых лет, и частым упражнением утверждается. Сей Государь до 25 года своего возраста не видал никакой иной живописи, кроме обыкновенных икон, и поэтому не мог иметь вкуса в картинах. На первом своем путешествии в Голландию видел он в разных местах картины, привлекшие к себе его внимание. Живши несколько месяцев в Амстердаме, видал он целые собрания, или кабинеты самых лучших Нидерландских картин, которыми возбуждена была врожденная его склонность к натуральной красоте, и вкус его так образовался, что он тогда получил охоту иметь собрание таких хороших картин; но не прежде исполнил он сие желание, как уже на втором путешествии в Голландию в 1717 году. Таким образом, вкус его образовался Фламандскими, или Нидерландскими картинами, которые и впоследствии нравились ему больше всяких других. Но в рассуждении музыки последовало с Государем совсем иначе, хотя он, впрочем, ко всякому знанию был способен.

С самых молодых лет не имел он случая слышать ничего иного, кроме грубого звуку барабанов, полевой флейты, балалайки, которую можно почесть еще самым нежнейшим из всех сих известных ему инструментов. На первом своем путешествии в Голландию и Англию, проезжал чрез Ригу, Кенигсберг, Данциг и другие Немецкие города, услышал он, как городские музыканты, по тогдашнему обычаю, на колокольнях играли на трубах. Важный звук сих инструментов привлек его внимание и произвел в нем отменное впечатление. Он приказал позвать музыкантов и заставил их играть при себе. Не слыхавши лучшей музыки, Государь пожелал иметь у себя таких музыкантов для своего увеселения. По возвращении с помянутого путешествия, когда Стрелецкие бунты совсем уже прекращены и спокойствие в Государстве восстановлено, выписал он из Риги пятерых таких музыкантов, определил им хорошее жалованье, заставлял их весьма часто играть при себе, и отдал каждому из них по два молодых людей для обучения. В сей старинной музыке, которая в Германии употреблена была только в церквах и для играния на башнях, Петр Великий находил столько приятности, что она составляла любимую его и обыкновенную музыку при столе. Старые Русские бояре, бывая у него, также немало удивлялись сей прежде неслыханной и для них новой музыке, и хвалили оную.

Впоследствии, как Государь учредил регулярные полки по Немецкому образцу, введена была и Немецкая полковая музыка, состоящая из гобоев, валторн и фаготов; и когда Государь веселился с своими Генералами, то приказывал играть полковым музыкантам, к которым иногда присоединялись несколько барабанщиков и флейщиков. По учреждении Флота и Адмиралтейства введено было в обыкновение играние на трубах, и как кораблестроение и мореплавание были приятнейшими упражнениями Петра Великого, то и трубы сделались любимыми его музыкальными инструментами; он всегда приказывал играть на них, когда садился на корабль, или когда веселился с морскими Офицерами и корабельными мастерами. Голландской вкус во всем отменно нравился Государю; а потому находил он приятность в колокольной игре, столь обыкновенной почти во всех Голландских городах. Его Величество завел такую колокольную игру в любимом своем городе Петербурге, как скоро колокольня соборной церкви в крепости была отстроена; а вскоре потом и другую на колокольне при церкви Св. Исаакия близ Адмиралтейства».

Петр I в опере

Романтический образ первого российского императора привлекал внимание композиторов разных эпох. Как отмечает в своем исследовании казанский музыковед Евгения Шигаева, Петру I посвящено более десятка опер западноевропейских композиторов XVIII-XIX веков, в том числе А. Гретри («Петр Великий», 1790), Г. Доницетти («Петр Великий, царь России, или Ливонский плотник», 1819; «Саардамский бургомистр», 1827); А. Адан («Петр и Екатерина», 1829); Ф. Флотов («Петр и Катенька», 1835); А. Лорцинг («Царь и плотник», 1837); Дж. Мейербер («Северная звезда», либретто Э. Скриба,1854); многочисленные балеты.

Опера Гретри была поставлена в Московском театре «Геликон-опера» в 2003, к 300-летию Санкт-Петербурга. Режиссер-постановщик – Дмитрий Бертман, дирижер-постановщик – Сергей Стадлер, художники-постановщики – Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева, хормейстер Денис Кирпанев, звукорежиссер – Павел Лаврененков. К исполнению в «Геликоне» оперу подготовила музыковед Анна Булычева.

В основе оперы «Петр Великий» Гретри – либретто Жана-Николя Буйи, который, в свою очередь, воспользовался текстом сочинения Вольтера «История Петра Великого». Идея вернуть к жизни это произведение французского композитора XVIII века (известного в России благодаря мелодии из оперы «Ричард Львиное сердце», которую П. И. Чайковский использовал в «Пиковой даме») принадлежала Послу Франции в России Клоду Бланшмезону, который отыскал редкую партитуру в Национальной библиотеке Санкт-Петербурга. Декорации и костюмы также были изготовлены в петербургских мастерских.

В русской музыке наиболее известный пример – опера Андрея Петрова «Петр Первый» (музыкально-драматические фрески в трех действиях, либретто Н. Касаткиной и В. Василёва), поставленная в 1975 в Кировском (Мариинском) театре. За эту оперу композитор был удостоен Государственной премии СССР.

Ранее другой ленинградский композитор, Владимир Щербачев, посвятил Петру I музыкальную комедию «Табачный капитан» (1943). Щербачев – автор музыки к знаменитому довоенному фильму «Петр Первый» (1937-1938), поставленному режиссером Владимиром Петровым по роману Алексея Толстого.

В 1709 композитор Василий Титов сочинил Стихиру на Полтавскую победу, которую исполняют многие хоровые коллективы.

Косвенно с Петром I и его правлением связаны опера Мусоргского «Хованщина», опера Чайковского «Мазепа» и его кантата «К Политехнической выставке в Москве в 1872 году» (выставка была посвящена 200-летию со дня рождения Петра I).