Наша. Зимняя. Культурная

Церемонии Зимней Олимпиады и Паралимпиады в Сочи — триумф русского искусства и лучший перформанс 2014
Наша. Зимняя. Культурная
Фото Станислав Красильников, ИТАР-ТАСС

Повторные показы 7 февраля 2015 по ТВ четырех церемоний Зимней Олимпиады в Сочи — Открытия и Закрытия Игр, Открытия и Закрытия Паралимпиады — отмечали год с момента российского спортивного триумфа. Олимпиада стала тем объектом national identity для всего общества, о котором давно уже говорят отечественные интеллектуалы. Сочинская Олимпиада преобразилась в мифологизированный предмет истории, как победа в Отечественной войне, 70‑ю годовщину которой мы отмечаем в 2015. И именно повторные трансляции Церемоний Сочинской Олимпиады‑2014 еще раз напоминали об этом незабываемом событии для российской современной истории.

Уникальность сочинских перформансов в том, что в основе их художественного языка лежала русская академическая музыка, литература и живопись (а, например, не поп-музыка, эстрада). И благодаря планетарному размаху Игр русское искусство впервые в таком объеме было представлено всему миру. Получилось масштабное художественное зрелище, не имеющее аналогов по уровню технической, смысловой проработки и практически идеального воплощения.

Важную роль в создании шоу о России — так позиционировали церемонии их создатели — играло музыкальное академическое искусство. Газета «МО» воссоздает «партитуру» музыкальных фрагментов. Мы впервые восстанавливаем смысловые связи между музыкой и визуальными рядами, показываем смысловые подтексты. Сделать это было довольно сложно: многое овеяно тайной, не раскрывались подробности организации, к примеру, проведение внутренних конкурсов на сочинение гимнов Олимпиады и Паралимпиады.

В записях, исполнениях, аранжировках, технической поддержке музыкальной части церемоний участвовало огромное количество людей, которые не появлялись на сцене, их имена зачастую не озвучивались в СМИ. При этом на арену стадиона Фишт выходили самые известные люди российского музыкального искусства, ставшие медийными лицами и широко поддерживаемые государством (наградами, грантами и должностями): Ю. Башмет, А. Нетребко, В. Гергиев (помимо выхода на арену в качестве дирижера, был одним из тех, кто выносил олимпийский флаг на Открытии), Д. Вишнева, Д. Мацуев, С. Захарова, Х. Герзмава, В. Спиваков (нес Паралимпийский флаг), М. Гулегина.

Фактически олимпийские шоу формировали представление о том, что является национальным достоянием России, а иначе говоря — национальной классикой.

Генеральный продюсер, креативный продюсер, автор идеи — Константин Эрнст
Режиссер и автор идеи — Андрей Болтенко
Художник-постановщик и автор идеи — Георгий Цыпин
Постановщики и хореографы эпизодов: Д. Эзралов, С. Солдевилла, Р. Поклитару, П. Брюн, А. Лещенко и др.
Постановщик Закрытия Игр и церемоний Паралимпиады — Даниэль Финци Паска
Музыка: Н. Римский-Корсаков, П. Чайковский, М. Мусоргский, А. Бородин, С. Рахманинов, И. Стравинский, Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян, Г. Свиридов, Э. Артемьев, А. Шнитке, В. Соловьев‑Седой, А. Зацепин, Е. Дога, А. Петров, А. Пахмутова.
Композиторы, аранжировщики, поэты-песенники — И. Матвиенко, И. Крутой, Н. Арутюнов, К. Кавалерян.
Исполнители: танцоры Д. Вишнева, С. Захарова, В. Васильев, А. Петухов, Д. Корсунцев, И. Васильев; вокалисты Х. Герзмава, А. Нетребко, М. Гулегина, Х. Каррерас; дирижеры Ю. Башмет, В. Гергиев, В. Спиваков; пианисты Д. Мацуев, О. Аккуратов; скрипачка Т. Самуил и др.
Коллективы: Хор Сретенского монастыря, Оркестр «Новая Россия», Капелла Юрлова, Хор Пятницкого, Кубанский казачий хор Академии хорового искусства им. Попова, Хоровое училище им. Глинки, сводный хор Всероссийского хорового общества, тысячный сводный детский хор, Всероссийский юношеский симфонический оркестр, барабанщики Московского военного музыкального училища и др.
Дата начала: 7 февраля 2014, Сочи, стадион Фишт

Спорт + культура

Важно и то, что столь яркий «марш-бросок» в искусство был сделан в Год культуры, объявленный в 2014. Хотя в начале года казалось, что спорт отодвинет, подомнет под себя культуру, особенно в финансовом обеспечении, ведь в организацию Олимпиады шли огромные денежные вливания (по словам президента — 214 млрд. руб., из которых 100 млрд. бюджетные). И во время проведения Олимпиады, многим казалось, что спорт превзошел по уровню достижений, общественному резонансу, по красоте и эстетике, по всеобщей декларируемой этике доброты, мира и толерантности все художественные акции. Но разделять культуру и спорт означает противоречить этике Олимпиады, и организаторы церемоний Игр доказали жизнеспособность древнегреческой идеи (в противовес высказываниям некоторых критиков, приводящим в пример деятелям культуры рекорды наших спортсменов). Все, что связано с человеческой деятельностью, уже само по себе неразделимо, общий знаменатель — сам человек. Не случайно «физкультура» опирается на слово «культура».

До Игр

Изначально культурный базис в основание Олимпиады заложен Международным Олимпийским комитетом. Согласно требованиям МОК, за четыре года до начала Игр страна-организатор проводит Культурную Олимпиаду. Стартовавшая в 2010 г. в России она объединила все округи страны. Мероприятия разделялись по видам искусства: в 2010 был объявлен Год Кино, 2011— Год Театра, 2012 — Год Музыки, а 2013 — Год Музеев. Всего состоялось более 1000 мероприятий.

Еще одной масштабной культурной акцией, фактически, планетарного масштаба, стал марафон Олимпийского огня по России, который из протокольного мероприятия превратился во всенародный праздник. Россия установила рекордные в истории Олимпиады протяженность и охват: марафон начался 7 октября 2013 и закончился в день открытия Олимпиады в Сочи 7 февраля 2014. Медиа по нескольку раз на дню подробно освещали маршрут факела Игр и подробности его передвижения: за 123 дня он ездил на автомобилях, поездах, самолетах, картинге, каноэ, даже на русской тройке, оленьих упряжках и ледоколе, побывав на Северном полюсе. Преодолел более 65 тысяч километров, посетив 2900 населённых пунктов страны.

Факел встречался с Дедом Морозом, его отправили в открытый космос и под воду, на дно Байкала. Участниками эстафеты становились не только лучшие спортсмены, но и главные политики страны (вице-премьер Д. Козак принимал огонь, после прибытия на церемонию открытия эстафеты, президент В. Путин зажигал факел Огня в Москве), общественные деятели, журналисты и представители искусства. Среди них: актер В. Зельдин, режиссер Н. Михалков, ректор МГУ В. Садовничий, пианист Д. Мацуев, генеральный директор Сочинской филармонии В. Мишарин, дирижер А. Сладковский и др. Таким образом, в олимпийское движение была вовлечена вся страна.

Россия как шоу

Одной из первых кульминаций Зимней Олимпиады стала церемония Открытия. Невероятное по красоте и масштабу шоу, которое большинство зрителей (более 3 млрд.) оценило превосходными эпитетами, задавало главные смысловые и художественные векторы, реализуемые в последующих шоу. Свою задачу постановочная группа (К. Эрнст, А. Болтенко, Г. Цыпин) видела в том, чтобы все Церемонии, сделанные с небывалым размахом, обладали мощным смысловым посланием: создавался новый миф о России.

Сквозная тема России подавалась через образ светловолосой девочки Любы (ассоциации и с христианским праздником в честь Веры, Надежды, Любови и их матери Софии, отмечаемым в православном календаре 17 сентября, и с казачьим «любо», и славянским «Любава»). Она, по мнению Эрнста, и есть современный символ России. В разные исторические эпохи образы России отличались друг от друга: София-Премудрость и Россия-Невеста в XIX в., Андрогин в Серебряном веке и Родина-мать в советско-военное время. Но одно оставалось неизменным — она всегда мыслилась в женском роде. И на смену мудрости женского начала предыдущих веков пришла юность и непосредственность девочки.

Пространство русского мифа строилось из четырех первоэлементов: земля, вода (показанная и как бескрайние морские просторы, и как лед, и как снег), воздух (воздушные змеи, летающие острова и боги, голубки и ангелы) и огонь (Олимпийский огонь, бесконечные фейерверки, Жар-птицы). Двухмерное пространство сцены развернулось до трехмерного, что явилось небывалой до этого технической новацией группы постановщиков. Как и изготовление масштабных подвесных конструкций, которые могли двигаться по всему периметру стадиона. Действие в одновременности развивалось и на сцене и под куполом стадиона, преодолевая законы земного притяжения. Россия в небесах — чуть ли не обретенный рай, священный Китеж.

Все четыре церемонии Олимпийских Зимних Игр — Открытие и Закрытие Олимпиады и Паралимпиады (каждая по 3 с лишним часа) — составляли единое целое со сквозными героями, символами и образами. Они были сделаны как набор контрастных эпизодов. В каждом из них заключалась какая-то история и соблюдалась строгая драматургия: от завязки, развития к финалу, как микро-спектакль. Следуя друг за другом, они образовывали форму сюиты или балетных интермедий, объединенных общей темой. Синкретизм искусств, усиленный современными мультимедийными технологиями и всевозможными фейерверками, достиг апофеоза, став примером глобализированного искусства, адресованного миллиардам людей.

Выразительные средства были направлены на то, чтобы зритель-участник воспринимал происходящее бессознательно, на уровне неосознаваемых эмоций, связанных к тому же с сильными патриотически-национальными символами.

Сила музыки

Огромная роль в рецептивном воздействии отводилась музыкальному сопровождению, придающему сильный эмоционально-чувственный оттенок каждому сюжету. Музыка часто держала драматургию эпизодов, придавала им внутреннюю цельность и даже дополнительные смысловые обертоны.

Отбор треков оказался весьма специфическим, но стопроцентным: то, что может вызывать однозначную эмоциональную реакцию, вплоть до слез умиления, восхищения, причем у огромной международной аудитории вне зависимости от уровня музыкального образования. Такой подход подразумевал разделение «означающего» и «означаемого». Смыслы, которые вкладывал композитор в свою музыку, «отрывались» от ее «обертки», внешнего звучания, фактически возник мир музыкальных симулякров. Классика функционировала в оправе массовой культуры, и здесь основным стала игра известными цитатами, которые, как части мировых пазлов, составлялись в новый большой текст.

Открытие. Сны о России

Открытие Зимних Игр в Сочи состоялось 7 февраля 2014 на стадионе Фишт. Протокольные обязательные мероприятия — приветствия официальных лиц, исполнение гимнов, подъем флагов, презентация олимпийских сборных — чередовались с 6 протяженными эпизодами, у каждого из которых были свои постановщики, хореографы и музыкальная доминанта.

В видеоролике «Русская азбука от А до Я», открывающем церемонию, на каждую букву демонстрировались общезначимые русские достижения. Появились и два музыкальных символа: Чайковский на «Й» с Щелкунчиком и елкой, а на «Р» — Русский балет.

/

Сюжет Открытия был связан со сном Любы, в котором она путешествовала в воздухе по семи летящим островам страны, олицетворяющим культурно-этническое разнообразие России. Полет сопровождался мелодией «Улетай на крыльях ветра» А. Бородина из «Князя Игоря», переходящей в гимническое «Солнцу Слава». У Бородина эту красивую протяжную поют плененные девушки, развлекающие половецкого хана. Страдающие в неволе, они посылают свою песню на Родину, «туда, где мы тебя свободно пели». Таким образом, оригинальный текст связан с пленением, с военной экспансией и насилием. А постановщики использовали ее для показа бескрайних просторов страны. Но, видимо, первоначальные смыслы темы Бородина утеряны, а для современной аудитории — это просто красивая мелодия, популярная благодаря рэп- и поп-каверам.

Осмотрев просторы, девочка отправляется путешествовать по историческим эпохам — от основания Руси, Средневековья, эпохи Петра, через XIX век, Серебряный век, начало XX века и вплоть до советского времени. Авторы как будто доказывали, что познать нашу страну можно только во сне, бессознательно, практически по З. Фрейду.

Средневековье

За русское Средневековье отвечала музыка И. Стравинского. Под звуки «Весны священной» (наверное, первый случай использования этой революционной партитуры в массовой культуре) выплывала металлическая светящаяся девятитонная Тройка-колосс, двухвековой символ, тиражируемый и воспроизводимый национальный идентитет. Правда, идеи Стравинского связаны с возрождением, пробуждением земли архаичной, а не Средневековья со снежинками и светящимся кольцом-бубликом.

Процессия из Рыбы-кита, чайников, дымковских игрушек, пирожков, игрушечных куполов Собора Василия Блаженного напоминала сумасшедшую ярмарку или карусель (хореография С. Солдевилла). Вся эта конструкция prepetum mobile из гимнастов, акробатов, артистов на надувных шинах, казаков (всего задействовано около 5000 человек) воплощало мировой праздник Масленицы, проводы зимы и крутилось-вертелось под песню «Здорово, Кострома» группы «Иван Купала». И вот наступила православная Россия, зазвенели колокола разных калибров, и все разноцветные воздушные шары бесследно улетели вверх.

Российская империя

Петровская эпохи и строительство Петербурга озвучивались историческими маршами XVIII в. Ожили мультимедийные гравюры, карты и корабли, образ Медного всадника (сценография сделана по картине В. Серова «Петр Первый на строительстве Петербурга»). Армейский парад с идеальными синхронными прямыми и диагоналями двигался под гимн Санкт-Петербурга. С 2005 официальным символом северной столицы стал «Гимн Великому Городу» из балета Р. Глиэра «Медный всадник».

Из чинного светского петербургского пространства следующий эпизод переносит зрителя в аристократическую гостиную — с балами, платьями ампир и военными мундирами. Музыка А. Зацепина из фильма «Красная палатка» (1969, правда, в фильме музыкальная тема сопровождает образы моря, льдин и айсбергов) дает начало для театрализованного представления «Первый бал Наташи Ростовой». Во время самого бала звучит не прокофьевский Вальс из оперы «Война и мир», как можно было бы ожидать, а тема Е. Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» (1978). Известные русские танцоры — в частности, В. Васильев исполнял роль графа Ростова, а С. Захарова играла Наташу — попытались разыграть треугольник отношений Наташи, Курагина и Болконского, а заодно передать краткое содержание всей эпопеи. Странно, но именно Курагин — у Толстого франт и повеса — олицетворял собой образ русского воина (хореограф Р. Поклитару).

Показательно, что весь XIX век был показан через музыкальный топос ностальгии. Для этого использовались мелодии, сочиненные в более позднее время — в эпоху оттепели.

Революция

В черную пропасть погружается прекрасный мир дворянства, его засасывает воронка, разрушает сильнейший ураган. Бессистемное движение темных масс, хаос. Так показано наступление XX века с Первой мировой войной, катастрофическими сменами власти и общества. Здесь был «спрятан» и образ Великой отечественной войны, на представление которой МОК не снял запрет (по правилам, война не показывается на церемониях Игр). Самым сильным художественным приемом здесь оказалась пронзительная музыка А. Шнитке из Concerto grosso № 1 (концерт написан в 1977). Она создавала необходимый, удерживающий внимание эмоциональный стержень.

Катаклизм истории сменился эпохой русского авангарда (хотя исторически все шло параллельно). Художественные эксперименты увеличены до огромных конструкций, повисающих в воздухе, ползущих по сцене в мультимедиа. Беспредметные композиции В. Кандинского — в оформлении пола и подвесных конструкций с его палочками, точками, застывшими в воздухе. Театр машин с красными шестеренками, лестницами, мобилями и пространственными конструкциями продолжал идеи А. Родченко и В. Татлина, супрематизм К. Малевича.

Метафизика машин задавалась огромным красно-черным паровозом, несущемся по воздуху. Он как будто вышел из преисподней и сминал предыдущую Россию. Но вместо музыкального авангарда того времени звучали знаменитые призывные фанфары из последней части сюиты «Время вперед» Г. Свиридова (написана к одноименному кинофильму М. Швейцера в 1965, посвященному строительству Магнитогорского металлургического комбината; эти интонации вошли в музыкальное сознание нескольких поколений отечественных зрителей как позывные программы «Время» новостей на ЦТ, а затем на Первом канале).

Советский пролеткульт

Следующий эпизод — Москва 1960‑х годов — завершает движение по истории страны. Главенствует красно-белый колорит и лозунги советского времени: «пионер — всем ребятам пример», «будь готов, всегда готов», «не теряй рабочих минут», «знание — сила». Маршируют беззаботные пионеры с книжками (тогда и появился миф о том, что «русские — самая читающая нация»). По воздуху летят надувные огромные головы «Рабочего и колхозницы» (скульптура была сделана В. Мухиной и Б. Иофаном в 1937 для Всемирной выставки в Париже). Красуются сталинские высотки (строились в конце 1940‑х — начале 1950‑х). Молодежь, играючи, запускает самолетики и также легко ракеты в космос (явно без того пафоса, который традиционно связывается с первым полетом человека в космос, осуществленным именно отечественными специалистами). А в это время звучит «А я иду, шагаю по Москве» А. Петрова (музыка к фильму Г. Данелия, где в главной роли Н. Михалков, он же — одно из главных «лиц» Олимпиады в Сочи). А потом звучит «Танец с саблями» А. Хачатуряна из балета «Гаянэ» (как известно, он написан в драматическое военное время 1942).

Это безмятежная, счастливая эпоха, когда стиляги и пионеры мирно сосуществовали, а дети маршировали и водили хороводы, пели «Подмосковные вечера» (композитор В. Соловьев‑Седой, слова М. Матусовского, написаны в 1956 для Первой Спартакиады народов СССР) и «Пусть всегда будет солнце» (музыка А. Островского, слова Л. Ошанина, 1962). Главный рулевой страны — великан Н. Валуев в роли михалковского Дяди Степы, регулировал движение раритетных «Волги», «Запорожца».

Голуби и боги

В протокольном номере, посвященному изображению голубя мира («Голубь мира» П. Пикассо), использовались темы из «Лебединого озера» П. Чайковского. В длинных светящихся накидках из множества тонких нитей танцовщицы кружились, создавая вокруг себя мерцающий ореол (правда, злые языки ассоциировали их с медузами). В роли главной голубки — Д. Вишнева (элементы танца взяты из ее проекта «Красота в движении»).

Бег истории возвращается в мифологическое измерение: исторические персонажи сменяются летающими светящимися металлическими богами. Под музыку Э. Артемьева из «Сталкера» режиссера А. Тарковского (1979) они возникают и проносятся в воздухе. Наступает и музыкальная реприза, где, как в сонатной форме, синтезируются все прозвучавшие мелодии из эпизодов.

Кульминация Открытия — зажигание Олимпийского огня в специальной чаше, находящейся на огромном, взлетающем постаменте (напоминает конструкцию, посвященную Космосу на ВДНХ). Для этого эпизода использовалась музыка Стравинского из балета «Жар-птица» (написан в 1910 по заказу С. Дягилева). Роскошество музыкальных красок, всполохи микро-кульминаций отражали праздничное ощущение момента. Идеальный выбор. С точки зрения технической, весь эпизод был рассчитан точно, буквально по секундам — нужно было так синхронизировать движение спортсменов с факелом, чтобы оно совпадало с движением музыки. Праздничные финальные фейерверки запускались под звуки известной первой темы из Первого концерта Чайковского.

Закрытие. Искусство России

Церемония Закрытия Олимпиады проходила 23 февраля, в День защитника Отечества, на стадионе Фишт. Дань празднику была отдана акробатическим номером юных барабанщиков московского военного музыкального училища. Они показали уникальную акробатику с инструментами.

Закрытие продолжало тему русского искусства, эпизоды были поочередно посвящены живописи, музыке, театру, литературе и цирку. Шоу «Россия в отражениях» — это попытка показать Россию через ее национальных классиков и нынешних звезд русского искусства.

Сверху спускался светящийся лес светодиодных трубок (фирменный прием режиссера Д. Ф. Паска, ставил Закрытие Олимпиады и обе церемонии Паралимпиады), а под ним — живое, бушующее людское море. Морская тема подавалась под приятную музыку американского композитора русского происхождения Д. Темкина из фильма «Эта прекрасная жизнь» (1946) Люба приобретает друзей. Вместе с Юрой («Гагарин») и Валентиной («Терешкова») они плывут по Черному морю, наблюдая за светящимися фигурами рыб, скатов, морских звезд — живые фигуры, построенные из людей в зеркальных костюмах. А в небе парили светящиеся ангелы.

Продолжая тему русского авангарда, в эпизоде «Деревня» постановщики оживили мир М. Шагала. В гелевых облаках парят жених с невестой, на сцене — проекция зелено-малиновых и желто-красных островков, как будто распаханные фантастические поля. Остров‑буян со скоморохами на ходулях выплывает, перевернутым вниз головой — еще одно технологическое чудо постановщиков. А в центре всего цыганско-разухабистая Полька Шнитке из «Гоголь-сюиты» (1981), в которой соревнуются скрипачка Т. Самуил, обладательница III премии на Конкурсе им. Чайковского в 2002, и Ю. Башмет с альтом.

Как будто из-под земли поднимался дьявольский рояль, за которым восседал Д. Мацуев. В дыму, красных сполохах света, он исполнял купированный Второй концерт С. Рахманинова. Вся первая часть концерта (для многих известная от первой до последней ноты) была перекроена по принципу попурри из красивых мелодий, наподобие популярных сегодня сокращенных пересказов длинных романов классиков. Наверное, эти довольно бессмысленные сокращения могли бы вызвать у самого композитора ощущение надругательства.

Параллельно известный пианист подмигивал и улыбался Любе с ее компанией. Вокруг него разыгрывался балет 62 роялей, которые катали композиторы в белых париках, олицетворяющие то ли бесконечных Моцартов, то ли музыкантов‑вундеркиндов. Кто-то забирался на рояли, кто-то изучал внутренности, как в авто, а потом раскачивал и разгонял инструмент наподобие болида.

Русский балет представлял миру эпизод «Театр». Сверху спустились две сцены — голубая и красно-золотая с огромной люстрой посередине, показывающие Мариинский и Большой театры. В результате образ русского балета разделился, как двуглавый орел, между двумя театрами. Выстраивались мизансцены с Анной Павловой (К. Жиганшина), ее наставником Энрико Чекетти (М. Зюзин) и Сергеем Дягилевым (Ю. Смекалов). На сцене двигалась Шехерезады под музыку Н. Римского-Корсакова из одноименного произведения. Умирающий Лебедь a la Уланова, Корсар и Кармен демонстрировали красивые па под музыку из балета «Жар-птица» Стравинского (музыкальная арка к Открытию).

Эпизод «Литература» озвучен вальсом Хачатуряна к драме «Маскарад» М. Лермонтова. На арене огромные портреты классиков: первый ряд — А. Пушкин, Л. Толстой и Ф. Достоевский (то есть самые главные?!), а второй ряд — Лермонтов, Н. Гоголь и И. Тургенев. Опознавательных знаков в виде табличек с фамилиями постановщики решили не давать, надеясь на культурный бэкграунд зрителей. Но если Толстой и Достоевский действительно стали больше, чем писатели, являясь и узнаваемыми зрительными образами, то, например, Тургенева зарубежная публика вряд ли идентифицировала.

Кружатся листы, в центре лежат огромные кипы книг, как мировая библиотека, скопление знаний и опыта. В этих лабиринтах ходят дети. На сцене восседает седой старик Толстой, Достоевский в черном, элегантный Чехов со знаменитой бородкой. Пушкин сидит в красном халате. Параллельно звучали цитаты-афоризмы: «Послушайте, ведь если звезды» (Маяковский), «Когда б вы знали из какого сора растут стихи» (Ахматова), «Все смешалось в доме Облонских» (Толстой), «Я к вам пишу» (Пушкин), «А глупый не будет знать, что ему делать и с Вечностью» (Солженицын), «Уж сколько их упало в эту бездну» (Цветаева), «Люди, львы, орлы» (Чехов), «Рукописи не горят» (Булгаков).

По арене движется мультимедийная передовица печатных страниц, гавроши в кепках собирают рукописи, запуская издательский процесс. Компьютерная галерея портретов демонстрирует и других классиков: А. Чехова, С. Есенина, А. Ахматову, А. Горького, О. Мандельштама, В. Маяковского, Б. Пастернака, М. Пришвина, А. Солженицына и М. Булгакова. В финале огромные книги появляются на сцене, принося с собой ураган, который в итоге по листочкам разбросает всю литературу.

На смену книгам приходит советский цирк (вспомним популярность у нас отечественного фильма «Цирк» с Л. Орловой и народную любовь к династиям Дуровых, Кио, Запашных, Кантемировых, к клоунам О. Попову, Ю. Никулину). Вокруг красно-белого шатра 400 циркачей прыгают, парят, бегают — и все под Вальс Д. Шостаковича из Второй сюиты для джаз-оркестра (1938), который переходит в Вальс С. Прокофьева из балета «Золушка» (1944).

Щемящие минуты прощания с Играми в последнем эпизоде «Зеркальный мир» были сделаны эмоционально точно («слезные» сцены Паска умеет делать). Под лирический саундтрек Артемьева из «Свой среди чужих, чужой среди своих» (режиссер Н. Михалков, 1974) огромные фигуры талисманов прощаются с девочкой. Новый интерактивный Мишка-гигант, пустивший слезу, сменился на старого, из далеких 1980‑х, — на экране.

Как и тогда, музыкой финала стала песня А. Пахмутовой «До свиданья, Москва». Огонь потушен, зеркала улетают. А на сцену выходят дети с мимозами, олицетворяющие новые спортивные силы и новую Россию. Они создают огромный, двухтысячный хор, которым руководит В. Гергиев. Глава Мариинки обнимает мальчика и девочку и передает право руководства ответственным моментом мальчику. Такое возможно только в сказке. И действительно, как в сказке над мимозным цветущим полем парит сказочный Летучий корабль из русских сказок, инкрустированный камнями в стиле Фаберже. На его корме чувственная Х. Герзмава проникновенно исполнила Олимп-Вальс, написанный в стиле Дунаевского и И. Штрауса, бродвейских мюзиклов и советских песенников (авторы И. Крутой и И. Николаев).

Паралимпиада. Огонь и лед

Открытие Паралимпиады (7 марта, стадион Фишт) символически посвящалось двум стихиям — огню и льду. Ломая лед и покоряя огонь — таков девиз участников Паралимпиады. Стеклянный лес из Закрытия перекочевал и сюда. Только теперь это лед. А над ним плывет Жар-птица — в анимационном фильме А. Петрова, лауреата «Оскара», владеющего уникальной техникой рисования по стеклу. На стеклянных бокалах канадский музыкант Андре-Анн Джинграс-Рой исполнялся танец Феи Драже, а 504 юных балерины из российских спецшкол танцевали Вальс снежинок на музыку «Щелкунчика» Чайковского (хореографы И. Ларионов и Б. Уолтерс).

Жар-птицы, снежинки, светящиеся сферы, акробаты на земле и в воздухе летали, превращались друг в друга, преодолевали препятствия под музыку М. Мусоргского «Прогулка» из «Картинок с выставки» и «Баба-яга».

Цыганско-народная тема, заданная в инсталляциях по Шагалу, развивалась в эпизоде с застольем «Свадьба». Сводный хор из 400 певцов, пропев казачью «Россия-матушка», пустился в цыганский пляс. Свадьба пела и гуляла под мелодию А. Петрова из фильма «Жестокий романс» (режиссер Э. Рязанов, 1984, в одной из главных ролей Н. Михалков). Огромный стол, вокруг которого кружились акробаты, женихи и невесты. И вдруг тишина.

На арену выплывает огромный ледокол «Мир». На его корме еще одна оперная звезда — М. Гулегина. Ее участие в Паралимпиаде не случайно: в детстве врачи отказывали ей в возможности ходить. Она исполнила «Казачью колыбельную» на стихи Лермонтова. С обледеневшего судна падал лед, из осколков которого образовалось слово «вместе». Окончание церемонии по традиции проходило под музыку Чайковского, паралимпийский огонь зажигался под финальную часть из Пятой симфонии.

Закрытие Паралимпийских игр, проходившее 16 марта на стадионе Фишт, продолжало тему огня и тему русского авангарда. Хотя по уровню художественных новаций эта церемония оказалась самой простой, как будто организаторы уже все самое главное сказали. Музыкальный фон «мутировал» в сторону развлекательной культуры, использовалось буквально два фрагмента из классиков. Светящиеся танцоры на колясках создавали красивейшие фигуры в сопровождении щемящей музыки Шнитке из фильма «Сказка странствий» (режиссер А. Митта, 1983). Знаменитая тема Танца Монтекки и Капулетти из балета «Золушка» Прокофьева являлась фоном для геометрических живых фигур и мультимедийных инсталляций, напоминающих о Кандинском.

Гимнология

Периодически исполняемый в разных эпизодах церемоний гимн России, согласно протокольному этикету, звучал многозначно и всегда по-разному. То a capella в исполнении Хора московского Сретенского монастыря, что придавало оттенок литургичности. То в исполнении детского сводного хора, олицетворявшего новые силы страны, под руководством В. Гергиева. На Открытии Паралимпиады a capella выступил Всероссийский сводный взрослый хор, составленный из Капеллы Юрлова, хора Пятницкого, Кубанского казачьего хора (370 участников). Кубанские певцы эффектно скидывали бело-голубые туники, и хор превращался в национальный коллектив в красно-зеленых костюмах. На Закрытие Паралимпиады вышел сводный хор Всероссийского хорового общества (хормейстер А. Петров).

Еще один гимн — традиционный гимн Олимпиады, сочиненный греком С. Самарасом, — на Открытии исполняла в светло-голубом королевском платье А. Нетребко. Был написан и гимн сочинских Игр, исполнявшийся поп-музыкантами (авторы — композитор Н. Арутюнов и поэт-песенник К. Кавалерян).

Незрячий пианист О. Аккуратов, обладатель II премии и спецприза Второго Всероссийского музыкального конкурса, исполнил паралимпийский гимн на церемонии За к ры т и я. Его подхватил Х. Каррерас (участие тенора не случайно, в 1987 ему диагностировали острую лейкемию), незрячие Д. Гурцкая и Н. Чениб.

Высокое и низкое

На всех церемониях классика, которая использовалась в центральных эпизодах, соседствовала с поп- и рок-музыкой. Развлекательные сеты сопровождали в основном протокольные мероприятия. Появление кукол — символов Олимпиады проходило под музыку из мультфильма «Ну, погоди!», самая известная анимация советского времени, а сейчас чуть не попавшая под запрет из-за антитабачной компании. Выход сборных проходил под однообразную музыку диджеев. Для презентации российской сборной почему-то была выбрана популярная в 2000‑х годах песня «Нас не догонят» поп-группы «Тату» с лесбийским имиджем. Звучали также, придавая порой комические оттенки церемонии, отечественная попса: «Младший лейтенант» Ирины Аллегровой, «Ау» группы «Ляпис Трубецкой», «Не валяй дурака, Америка!» группы «Любэ», «Последнее письмо» группы «Наутилус Помпилиус».

Предыстория жанра

В разные времена были свои формы праздничных зрелищ, рассчитанные на все социальные слои. Объединение общества использовалось и чтобы символически представить власть, создать образ единого государства-нации, и визуализировать идеальную жизнь с праздничным мироощущением, карнавальностью (по М. Бахтину).

Все российские правители, начиная с Петра проводили масштабные церемонии, связанные с вступлением на престол — с гуляниями, «живыми» картинами, фейерверками, торжественно-праздничной, хоровой и оркестровой музыкой, с разыгрыванием театральных мизансцен. В период Серебряного века (у Вяч. Иванова и А. Скрябина) и в первые десятилетия советской власти разрабатывалась идея всеобщего мистического действа, способного перевернуть, пересоздать психику человека.

Из недавней отечественной истории к этому жанру относятся масштабные кремлевские парады, доказывающие мощь и силу страны. Прямым аналогом Сочи стала Олимпиада‑80. Ее церемонии на тот момент считались самыми грандиозными за всю историю Олимпиад (до сих пор называют первым мегаоткрытием, танцы ставил Ю. Григорович, использовалась музыка Чайковского и Шостаковича, песни из советских фильмов и мультфильмов).

Show must go on

Церемонии Игр за всю историю соревнований уже давно превратились в масштабные, зрелищные шоу. Страна-хозяйка пытается перещеголять предыдущих организаторов в создании самого оригинального и впечатляющего зрелища. Первая, зимняя российская Олимпиада в Сочи не стала исключением. Своеобразный мессианский запал здесь подогревался и общей гонкой за статус лучшего шоу, и тем невероятным уровнем технической оснащенности, который на предыдущих Играх‑2012 продемонстрировала Великобритания. Подготовка церемоний вызывала ассоциации с военной операцией, и даже риторика постановочной группы была милитаристской.

Большинство участников постановочной группы Сочи‑2014 — иностранцы (не говоря уже о декорациях, сделанных за рубежом). Аналогии с варягами точно попадают в цель: команда под руководством К. Эрнста создала образ извне для «нас» и образ «нас» для «других».

При этом многие постановщики так или иначе связаны с русской культурой, неоднократно приезжали с гастролями в Россию. Канадский танцор и хореограф С. Солдевилла, основатель труппы «Семь пальцев», выступал на московском Фестивале им. Чехова, как и Д. Ф. Паска. Кто-то родился или учился в России: американский хореограф, актер Д. Эзралов — потомок эмигрантов из России. Постановщик П. Брюн — уроженец Москвы, выпускник ГИТИСа. В СССР родился и начинал карьеру Г. Цыпин.

Многие из участников работали в Мариинским театре и лично с В. Гергиевым (в целом гергиевский «след», по-видимому, в организации и проведении церемоний очень серьезный, взять хотя бы столкновение образов Большого и Мариинки). Так, Цыпин оформил множество спектаклей («Катерина Измайлова» в 1995, «Леди Макбет Мценского уезда» в 1996, «Война и мир» с режиссером А. Кончаловским в 2000, «Борис Годунов» в 2002 и колоссальную тетралогию «Кольцо нибелунга» в тандеме с Гергиевым в 2003). Э. Фаски, закончивший Вагановку, здесь ставил оперу «Троянцы», одноактный балет «Простые вещи» на музыку А. Пярта. Тот же Паска в 2011 подготовил «Аиду» на сцене концертного зала Мариински (говорят, что проект возник в Петербурге на совместном просмотре футбольного матча с Валерием Гергиевым). В 2011 в Мариинке показаны его «Паяцы» Леонкавалло, привезенные из Неаполя, в 2012 — Реквием Верди.

Если суммировать профессиональный бэкграунд постановщиков, то окажется, что были привлечены специалисты, работающие во всех направлениях современного искусства. Почти у всех из них есть опыт работы в коммерчески-успешном шоу-бизнесе, многие готовили лондонскую олимпиаду.

Это и телевидение (К. Эрнст, генеральный директор Первого канала; главный режиссер Первого канала А. Болтенко, режиссер конкурса «Евровидение — 2009», один из авторов проектов «Две звезды», «Фабрика звезд», режиссер церемонии инаугурации президента Д. Медведева).

Это и современные театрально-цирковые шоу, особенно цирк Дю Солей, Бродвей, мюзиклы (Цыпин работал в шоу Бродвея, в цирке Дю Солей; Ш. Кэролл, постановка номеров для воздушных гимнастов Цирка дю Солей с 1994 по 2001 годы; Н. Симрад, главный визажист Цирка дю Солей; К. Баррет, художник по костюмам Цирка дю Солей и фильмов «Человек-паук», «Три короля», «Облачный атлас»; П. Брюн, работал в Цирке дю Солей, арт-директор спектакля Селин Дион в Лас-Вегасе; С. Хейес, режиссер-постановщик, известна крупными постановочными номерами в цирке Shanghai; Ф. Хайс, хореограф воздушных гимнастов, директор воздушных постановок в Лондоне‑2012; Н. Рай, хореограф, постановщик номеров на Евровидении, в мюзиклах «Иисус Христос Суперзвезда», «Мама Миа»).

Это и современный балет и акробатика (Р. Поклитару, выпускник Вагановки, в 2003 ставил «Ромео и Джульета» Прокофьева в Большом театре, в 2015 здесь же его «Гамлет» на музыку Шостаковича).

Музыкальная команда

Главным «тренером» музыкальной сборной Олимпиады стал Юрий Башмет, назначенный в 2009 послом XXII зимней Олимпиады. Его основной «командой», с которой были записаны все фонограммы для церемоний Игр, являлся оркестр «Новая Россия». Во время спортивных состязаний Башмет проводил Зимний международный фестиваль искусств.

Специально для Олимпиады был создан Всероссийский юношеский симфонический оркестр: 80 музыкантов из 28 городов России (в том числе 16 — из Екатеринбурга). В течение 7 месяцев проходил конкурсный отбор претендентов, в нем участвовало более 300 воспитанников музыкальных школ и школ искусства, а также студенты музыкальных колледжей в возрасте от 9 лет до 21 года.

Шутки в сторону

В олимпийские дни Ю. Башмет ходил с перебинтованной правой рукой. Он повредил запястье. Ходила даже шутка.

В. Путин, проходя мимо Ю. Башмета, обронил:

— Ну что, олимпиец?!

Башмет в ответ, показывая свою руку:

— Да какой я олимпиец, вот рука забинтована.

Президент замечает:

— Ну, тогда паралимпиец.

Мифы о России

В подтекстах церемоний Игр формировалось множество мифов, мифологизировались и их участники (например, девочка Люба и К. Эрнст). Миф о многонациональной стране был показан через трансляцию образов различных этносов и регионов, правда, внимание в основном уделено русской этнике в современной обработке, казачьему и цыганскому раздолью. Самый мощный и древний миф связан с детьми и детством, который активно использовался в каждой церемонии, к тому же это еще и очень сильный эмоциональный рычаг воздействия на аудиторию.

Авторы попытались показать и успешность нашей исполнительской школы: создавался миф о танцующих роялях и множестве вундеркиндов в париках, действующих из принципа «быстрее, сильнее и громче». Еще раз подчеркнуто противопоставление двух главных театров страны (что усиливало их раздуваемую в медиа конкуренцию).

Исторический миф о России был задан в фильме о «начале начал» Руси, показанный для телеаудитории (режиссер Д. Файзиев, работает для Первого канала, автор сериалов, рекламы и цикла «Старых песен о главном»). В нем связывается основание нашей страны с Древней Грецией. Аргонавты (а не варяги) во главе с Ясоном в поисках золотого руна приплыли в Сочи, тогда, по версии фильма, это была Колхида. Считается, что она объединяла народы Черноморского побережья Кавказа (эти земли принадлежат сейчас Грузии, Абхазии и России). И здесь появилось новое поселение.

Ледокол, летающие острова, Жар-птица, ожившая картина Шагала, Снежинки, Дядя Степа — все эти сверхъестественные и литературные образы сливались с реальными историческими персонажами, с Петром I и Пушкиным, Толстым и Достоевским. Россия поднималась до уровня космоса, отдельный человек — до сверхчеловека. История страны сворачивалась в одномоментный цикл «здесь и сейчас».

Образ России показан и через традиционную Тройку (вспомним Гоголя, у которого Русь-Тройка оборачивается идеей вечного пути, и музыкальные Тройки у Чайковского и других русских композиторов). И через свадьбу с сумасшедшим весельем и вечно летающими в облаках влюбленными. И через технократию машин. Как будто создатели собрали все существующие когда-то символы России, мол, выбирай на любой вкус. При этом главный акцент все-таки сделан на России авангардной, про-европейской. Особенно явно такое послание считывалось в визуальном плане — это и художественный авангард, который использовался в каждой церемонии, даже в подтекстах, и всевозможные технические новации.

Однако миф о красивой России заканчивается временем 1960‑х годов. Эпохи перестройки и постперестройки исключались из действа. Не возникали имена А. Сахарова, диссидентов С. Довлатова и И. Бродского. Да и многих выдающихся деятелей русской культуры, которые вошли историю как представители русского зарубежья. Забыт и еще один ушедший кумир — М. Ростропович, многое сделавший для утверждения русского искусства за рубежом.

Музыкальный хит-парад

Отбор артефактов для музыкальной линии церемоний оказался более традиционным — по принципу известности мелодии, ее хитовости. Для церемоний была создана масштабная музыкальная партитура, которая представила своего рода музыкальный образ России и список национальных классиков. В него вошли: тройка кучкистов — Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин, классик на все времена — Чайковский и воплотитель «русской души» — Рахманинов. Из советской эпохи звучала музыка Шостаковича, Прокофьева и Хачатуряна. Широко было представлено следующее поколение композиторов — Свиридов, особенно Шнитке (три значительных эпизода) и Артемьев. И это не считая творчества композиторов‑песенников.

Открытием стала музыка русского эмигранта Д. Темкина (1894—1979), ученика А. Глазунова и Ф. Блюменфельда. В 1920‑е годы, до эмиграции, он участвовал в постановках масштабных советских музыкальных действ «Мистерия освобожденного труда» и грандиозной инсценировки «Взятие Зимнего дворца», в Америке работал в Голливуде, был 4 раза награжден «Оскаром».

Главным музыкальным классиком был определен Чайковский, что не удивительно и закономерно (ведь уже более ста лет он занимает вершину мирового рейтинга популярности классических композиторов, наряду с Бетховеным и Моцартом). Хиты Чайковского звучали и в художественных эпизодах (из «Лебединого озера» и «Щелкунчика»), и в протокольных местах («Коронационный марш» для поднятия флагов). Для финальных фейерверков использовались Первый концерт и Пятая симфония.

Культуртрегерством постановщиков можно считать особое внимание к творчеству Стравинского, чья музыка долгое время не причислялась к русскому наследию. Парадоксально, но до сих пор в вузах первый период его жизни изучается в рамках истории русской музыки, а второй и последующие — в истории зарубежной музыки. Музыка Стравинского если и не превосходила по количеству, то по качественному показателю не уступала Чайковскому. Она звучала в наиболее важные моменты (в т. ч. первом историческом эпизоде, запускающем путешествие по эпохам России). А еще — в момент зажжения олимпийского огня, главный торжественный момент Игр.

Из истории русской музыки исключен главный классик предыдущих двух столетий — М. Глинка, а между тем его музыка, особенно хор «Славься» из «Жизни за царя» звучала на главных событиях императорской России. Не было и А. Скрябина с его мистикой мессианства, которая возникла в то же время, что и художественный авангард и эстетика Кандинского. Вниманием обделены и главные гении XX века — Шостакович с Прокофьевым. До сих пор являются хитами «Родина слышит, родина знает», «Нас утро встречает прохладой» Шостаковича, они могли бы заменить популярную музыку из эпизодов советской эпохи. Первый концерт Прокофьева идеально бы подошел под эпизод с машинами.

Так что для постановщиков церемоний мифология образов и общих идей была первичнее логики музыкальной истории.

Спорт как культура

Трудно представить более мощный старта для Года культуры. Многомиллиардная аудитория Олимпийский игр по всему миру увидела, услышала, узнала тех, кто составляет «золотой фонд», генофонд русской классики. Охват музыкальной классики за два века, участие самых знаменитых музыкантов страны. Участие более 12 тысяч человек, в том числе 3 тысяч артистов. Ни одно шоу не смогло бы предложить столь колоссальную команду, как и мультимедийно-технологические устройства. Ни одна аудитория концерта, фестиваля, театра не сравниться с олимпийской аудиторией, с ее вниманием, ожиданиями и интересом. Как ни один бюджет, выделенный только на культуру, не смог бы покрыть такие масштабные расходы.

Культура как нация

Спортивный год поднял на необычайно высокий уровень нашу культуру, создал ей недостающий современный, красивый имидж, создав и новый имидж «русскости» — интеллектуальной, авангардной, утонченной и просвещенной нации. При этом в ней визуализировались символы современной культурной политики государства, ее идеология. Ведь была показана не сама культура, а лишь ее эрзац, обложка, обертка, как обложка тех огромных книг, ставших символом русской литературы и это, наверное, вполне естественно, когда классика попадает в условия масс-медиа.

Но не явилась ли Олимпиада, как грандиозное зрелище, прообразом того, как у нас понимается феномен культуры? Если хор, то сводный, тысячный, а можно и многомиллионный. Если гастроли, то от Москвы до Камчатки. Если концерт, то на Красной площади или Исаакиевской… Если Артист, то «государев деятель» со множеством наград и званий. Образ культуры, таким образом, формируется цепью громких медийных событий. Стратегия управления выстраивается как точечный подход, от праздника к празднику. Культура как процесс, движение, постепенное эволюционное развитие заменяется на медийные персоны, к ульминационные события и объекты. Но «внешнее» возможно только при поддержке «внутреннего» — интеллектуального и творческого потенциала, взращивания конкурентоспособных творцов, интеграции в мировое пространство. И в этом сложном, долгом процессе роль государства беспрецедентна. И бюджетные гранты (а других нет в нашей стране) нужны не только топовым и уже без того признанным мэтрам (так зачастую происходит распределение финансирования), а образовательным учреждениям, педагогам, начинающим талантам, концертным организациям, российским театрам…

И теперь по прошествии года после Олимпиады, когда кончился звездный Год Культуры, пора с небес вернуться на землю. Отряхнуть красивые мифы и очарование утопических видений, проснуться и осваивать реальность. Так что, на старт, внимание, марш!