«Нам объявлена война». Комментарии юристов, людей искусства и общественных деятелей о деле Кирилла Серебренникова

«Нам объявлена война». Комментарии юристов, людей искусства и общественных деятелей о деле Кирилла Серебренникова
Фото «Новая газета»
Басманный суд Москвы продлил арест фигурантам дела «Седьмой студии». До 19 января основатель студии, худрук «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников, бывший гендиректор студии Юрий Итин и бывший главный бухгалтер Нина Масляева останутся под домашним арестом, бывший генеральный продюсер Алексей Малобродский – в СИЗО. Комментарии юристов, людей искусства и общественных деятелей – в материале «Театрала».
Дмитрий Харитонов, адвокат Кирилла Серебренникова:

– Мы будем обжаловать решение суда. Кирилл молодец, Кирилл держится, Кирилл борется и будет бороться, поскольку он сказал, что не совершал никакого преступления, и правда на его стороне.

Ксения Карпинская, адвокат Алексея Малобродского:

– Кирилл Серебренников – очень известная личность, Алексей Малобродский не такой. Но Алексей Малобродский – это связующее звено между бухгалтерией и Кириллом Семеновичем.

Чтобы добраться до Кирилла Семеновича, нужно, чтобы Малобродский дал нужные следствию показания. Я не понимаю, зачем еще содержать его под стражей, если не для того, чтобы их получить.

Я считаю, что все люди имеют равные права, и если Масляевой изменили меру пресечения на домашний арест, то и ему могли бы – ничего исключительного он не сделал. В отношении всех четверых были поданы абсолютно одинаковые ходатайства, но почему-то ему одному назначили такую суровую меру пресечения. Конечно, ему тяжело. Его забирают в 5 утра, чтобы отвезти в Следственный комитет на допрос, во время которого он прикован наручником к конвоиру, и руки у него тоже в наручниках. В таком состоянии участвовать в очной ставке на протяжении восьми часов, как вы понимаете, нелегко. Потом его везут обратно.

Ни есть, ни совершать какие-либо санитарные процедуры в таких условиях невозможно. Зачем это? Он же не обвиняется в насильственном преступлении.

Суд не удовлетворил ни одной просьбы защиты, оставив условия заключения без изменений и продлив сроки ареста по просьбе следствия. Конечно, мы будет обжаловать это решение.

Гарри Бардин, режиссер-мультипликатор:

– Ничего нового к моему представлению о сегодняшней власти этот процесс не добавил. Власти плевали на общественное мнение, им абсолютно неинтересна наша позиция, они делают, что хотят, притом неуклюже и грубо, полагаясь на то, что большинство им все простит. Они выстроили свою вертикаль так, что она депрессивно давит людей.

Я выступал поручителем за Кирилла Серебренникова, его судьба мне небезразлична, потому что талантливые люди – штучные; их нужно оберегать, холить и лелеять – просто из здравого смысла. Но здравого смысла у нынешней власти я не вижу.

Они ведут себя непозволительно нагло. Очевидно же: гнобят невиновного человека. Он умоляет дать ему пять дней (чтобы завершить съемки фильма. – «Т»), но ему отказывают.  Хотя знают, что он никуда не денется – у него отобрали загранпаспорт.

Да он и не собирается уезжать за границу, он бы не воспользовался этой возможностью, даже если бы она у него и была; он, в отличие от них, порядочный человек. Но ему не дают шанса завершить работу. Это очень жестоко и напоминает методику 37-го года. Мы возвращаемся в наше прошлое. Причем такими темпами, которые невозможно было предполагать.

Юлия Ауг, актриса:

– Я надеялась, что очнутся, но… [решение оставили] без изменений. Устала надеяться. Ужасно все и беспросветно. Война.

Деятели культуры не имеют значения. Никто. Ни один человек. Так, звездная пыль на подошве чиновников. Нам объявлена война.

Ксения Собчак, журналист:

– Малобродский в клетке, Кирилл Серебренников, к которому не разрешают подойти и поцеловать, так как «не положено»… Какой-то просто страшный сон и сцена из его же какого-нибудь антиутопического спектакля.

Зоя Светова, правозащитник:

– Какая же это безумная человеческая драма – Алексей Малобродский в клетке, его коллеги по уголовному делу – под домашним арестом. Вместе с ним в суде, но не в клетке.

Следствие тем самым показывает ему, даже не намекает, а просто [говорит] прямым текстом: ты не сдаешься, ты не даешь показаний, как Масляева, не так знаменит, как Серебренников, – будешь сидеть, пока не покоришься.

Свиданий с женой не дадим, арест с личных вещей не снимем. Как бы я хотела ошибиться.

Доводы следствия

На заседании 17 октября следствие огласило свидетельские показания о так называемой черной кассе, переводе денежных средств на подставные фирмы и обналичивании денег, по версии следствия, имевших место в «Седьмой студии».

«Согласно протоколу, предприниматель Синельников в 2014 году посредством оформления фиктивных договоров обналичивал средства «Седьмой студии» через зарегистрированную на него в качестве индивидуального предпринимателя фирму. Расходование денежных средств контролировали Юрий Итин (бывший гендиректор «Седьмой студии») и Алексей Малобродский (бывший продюсер «Седьмой студии») через Нину Масляеву (бывший главный бухгалтер «Седьмой студии»)», – сообщил следователь.

В апреле 2013 года, утверждает следствие, Синельников по личной просьбе Малобродского, занимавшего также пост гендиректора «Гоголь-центра», обналичивал деньги, которые передавались Малобродскому. Между ними велась переписка по электронной почте и sms.

По показаниям свидетеля Ивановой, «в 2013 году ранее незнакомый ей Итин, являясь гендиректором «Седьмой студии», обеспечил перевод на расчетный счет ее компании несколько миллионов рублей, полученных от Минкультуры России». В 2014 году ситуация повторилась. При этом никаких услуг «Седьмой студии» компания Ивановой не оказывала.

Также, говорит следствие, в материалах дела содержится переписка, свидетельствующая о причастности обвиняемых к обналичиванию денег, полученных «Седьмой студией» в 2011-2014 годах у Минкультуры РФ, и последующем распоряжении деньгами в целях, не связанных с реализацией проекта. Так, согласно переписке Малобродского и Итина, между ними была договоренность о том, что Малобродский, работая в «Гоголь-центре», будет вознагражден за счет денег проекта «Платформа». Также, по словам следователя, в переписке Малобродский сообщал, что из полученных от Министерства культуры 70 млн рублей для проекта «Платформа» было достаточно 19,7 млн.