Марк Захаров написал однажды, что больше всего его заботят отношения с публикой и властью. Он не лукавил, хотя не сказал о главном – как всякого настоящего художника его больше всего беспокоят отношения с небесами. Все ведь читали пушкинское “Из Пиндемонти” и точно знают, что “зависеть от царя, зависеть от народа, /Не все ли нам равно…” Но, как говорится, знание знанием, а жизнь жизнью.

Сегодня в среде художественной интеллигенции эхом отзываются слова Александра Калягина, председателя Союза театральных деятелей России о том, что, по его мнению, существует некая продуманная компания по дискредитации культуры и ее деятелей. Об этом он заявил на чрезвычайном внеочередном заседании Секретариата СТД России, призвав своих коллег не политизировать ситуацию, но разобраться в ней по существу. Он говорил от своего имени, но уверен: в данном случае замечательный артист и прирожденный лидер, некогда удивительным образом сыгравший В.И. Ленина в спектакле О. Ефремова по пьесе М. Шатрова “Так победим!”, выступал от большинства своих товарищей по искусству. Можно, конечно, не вдаваясь в подробности, с ходу, опровергнуть подобное заявление лидера театрального сообщества, сославшись на гипертрофированную эмоциональную возбудимость представителей актерского цеха.

Но дело не только в так называемом “деле Серебренникова”, втягивающего в свою орбиту все новых “фигурантов”, которых до судебного приговора правильнее считать добропорядочными коллегами. Но и в агрессивном, на поверхностный взгляд искусственно нагнетаемом контексте. Во избежание неверных толкований скажу сразу: уверен, что никакой “линии Кремля” здесь нет. Пишу это, как говорят дипломаты, в личном плане, высказываю свое собственное суждение, которое мне кажется верным. Хотя бы потому, что я достаточно хорошо знаю своих уважаемых коллег, которые занимаются культурной политикой. Было бы наивно думать, что кто-то из серьезных людей во власти заинтересован в конфронтации с деятелями культуры.

Но речь не об истине, а об ощущениях деятелей культуры. Вновь повторю вполне банальное, что перед законом все равны. Точно так же все равны и перед средствами массовой информации. Но не стоит забывать – и это тоже общеизвестно, – что художники, какими бы победительными они ни выглядели на телеэкранах, люди хрупкие, рефлексирующие по поводу и без повода острее, чем прочие смертные. При всей профессиональной привычке к публичности, они, как правило, оберегают пространство своей частной жизни – личной и творческой. Подлинные мастера предпочитают высказываться в своих произведениях, а не в популярных ток-шоу. Разумеется, всегда есть исключения, но они лишь подтверждают правила. К тому же следует помнить слова Талейрана: язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.

Могут сказать, что театральное – и в целом – сообщество деятелей культуры выступает в защиту своих коллег по чисто корпоративным соображениям. Из-за опасения, что каждый из них (из нас? – МШ) может оказаться на месте Серебренникова и его сотоварищей. Не стану отбрасывать этот мотив – все мы знаем, как непросто, педантично соблюдая действующее законодательство, сделать, порой, самое нехитрое дело. И как сложно создать театральный спектакль или кинофильм. Ведь не зря кардинал Ришелье вполне беззлобно утверждал: “Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них то, за что его можно повесить”.

Ощущение того, что деятели культуры как бы лишены права на презумпцию невиновности, безусловно, не прибавляет им творческого энтузиазма. А когда размеры заработной платы ведущих мастеров культуры становятся достоянием гласности и публичного обсуждения, то, естественно, у людей, чьи доходы в разы, а то и на порядок меньше, возникает твердое ощущение, что их кумиры нечисты на руку. Можно, конечно, сказать, что во всем виноваты СМИ, но ведь кто-то, – использую слово М.С. Горбачева, – подбрасывает эту первичную информацию. Понятно, что по Основному Закону нашей страны мы живем в социальном государстве, но давно уже не социалистическом. А потому “партмаксимум”, как это ни обидно для кого-то, давно уже перестал быть гражданской добродетелью. Отдельным людям искусства платят немалые деньги за их уникальный талант, за их исключительность, которая доставляет радость десяткам миллионов их почитателей. Поверьте, счет таким художникам в нашей – как и в любой другой – стране идет на единицы. А многотысячный отряд работников российской культуры живет скромнее своих коллег из системы образования или здравоохранения. И это обстоятельство должно быть в центре внимания в большей степени, чем иные проблемы.

Важно понимать, что культура и люди, ее создающие, – вовсе не нахлебники, непонятно почему претендующие на народные деньги. Не разрушители нравственности, а творцы, расширяющие наши представления о мире, создатели новых смыслов. Необходимо вывести, наконец, культуру и искусство из унизительного пребывания в сфере услуг, где она приравнена к парикмахерским и прачечным. Поверьте, я не имею ничего против парикмахеров и работников прачечных!.. Но художественное творчество влияет не на чистоту сорочек – оно призвано очищать человеческие души! Неужели так трудно уловить различие?

…Едва собрался направить эти заметки в редакцию, как обнаружил новое обращение Н. Поклонской по поводу оскорбления чувств верующих, и заявление К. Райкина о необоснованных проверках его театра, которые, по его мнению, связаны с его сравнительно недавним выступлением по поводу чиновничьей цензуры. Ничего нового, но подумать есть о чем.

Источник публикации Российская газета, 14.11.2017, Михаил Швыдкой