Повод для ее проведения (тем более в День влюбленных — праздник Святого Валентина) — презентации первого оперного альбома певицы «Мария Максакова. Меццо? Сопрано?» на лейбле Universal Music Russia.

С одной стороны, это была PR-акция, и очень успешная. На экране было представлено портфолио певицы. Сама М. Максакова, внучка великой солистки Большого театра М.П. Максаковой и дочь актрисы театра им. Вахтангова Л. Максаковой, блистала красотой, нарядами и красноречием.

Кто Вы, Мария?

Рассказывая о CD, певица была иронична:

«Я старалась выбрать произведения, написанные как для сопрано, так и для меццо-сопрано. Я начинала как сопрано, но уже давно перешла в меццо. И слышу за своей спиной эти два слова. Думаю, это «иероглиф» моей творческой судьбы, даже аббревиатура. И в названии этой пластинки есть доля самоиронии.

Я подбирала более-менее «пограничные» партии, хотя не все девять произведений соответствуют этому критерию».

И все же было очевидно, что собравшихся больше интересовала деятельность М. Максаковой как депутата Государственной Думы и ее мнение по самым серьезным вопросам культурной политики, отношение к законодательству и законотворчеству в области культуры.

Поэтому основная часть пресс-конференции была посвящена политике и законотворчеству. М. Максакова — редкий в наши дни пример музыканта, артистки, не просто сделавшей успешную карьеру в искусстве, но и обладающей высокой степенью компетенции в политических и юридических вопросах. Выпускница РАМ им. Гнесиных, приглашенная солистка Мариинского и Большого театров, театра «Геликон-опера», она имеет и высшее юридическое образование (окончила Московскую государственную юридическую академию, работала помощником адвоката). «Собинов был очень хорошим юристом. Я только учусь», — отметила депутат М. Максакова, говоря о своей второй профессии.

На вопрос, что она чаще листает — законодательный проект или партитуры — певица и депутат ответила: «Пока пятьдесят на пятьдесят — времени хватает».

Будучи концертирующей артисткой, М. Максакова досконально знает проблемы творческих организаций и творческих работников, в т.ч. связанные с соблюдением (или несоблюдением) законов. Поэтому так важно ее мнение по этим вопросам.

О меценатах и меценатстве

Будучи депутатом ГД, М. Максакова участвовала в разработке и принятии ряда важнейших документов. В частности, она — инициатор Законопроекта «О меценатской деятельности в России» (внесен в ГД 23 апреля 2013, принят в первом чтении).

ММ | «То, что мы приняли закон в первом чтении — большой прорыв. Вынашивался он не одно десятилетие, несколько лет назад был вынесен на голосование в Думе. Но Дума проголосовала против. Сейчас весь мир работает в этом направлении, и даже такая консервативная страна, как Германия, посчитала возможным принять подобный закон и не усматривает в этом ни легализации нечестных доходов, ни какой-либо дополнительной схемы уклонения от налогов. Наоборот, этим поощряются меценаты.

Не секрет, что государственное финансирование отрасли у нас скудное. Хотя, может быть, сама цифра не маленькая, но то, как она распределяется; дробность; прямой менеджмент некоторых брендовых коллективов; отсутствие особого чувства ответственности в целом; отсутствие единой структуры, которая бы отвечала за всю отрасль… — все это не способствует развитию культуры.

У нас полномочия поделены между федеральным центром и регионами. Но регионы, как правило, не могут себе позволить «роскошь» финансирования культуры в необходимом объеме, а федеральный центр отвечает только за федеральные объекты. В результате получается брешь. И я полагаю, что нет иного способа нормально наладить этот процесс, кроме как сделать меценатскую деятельность привлекательной, интересной, прозрачной, ясной и простой и в то же время изменить отношение к ней.

Я считаю, что меценат — это не только тот, очень состоятельный, человек, который «с барского плеча» жертвует на культуру. Мы знаем много случаев — например, возведение Храма Христа Спасителя, — когда меценатом, по сути, становится каждый, кто вносит свою лепту. И это делает искусство актуальным, потому что оно не навязано, оно вызрело внутри тех людей, которые любят искусство и считают нужным вкладывать в него свои деньги.

Я буду биться за то, чтобы этот закон работал, чтобы механизм его действия был качественным и легко воплощался на практике.

Мы приняли законопроект в первом чтении, готовы ко второму чтению. Сейчас идут согласования, в частности, с Федеральной налоговой службой. Единственный наш серьезный оппонент — Министерство финансов. Но, побывав на нескольких совещаниях и услышав от Президента, что даже он испытывает сложности в достижении договоренностей с Министерством финансов, я поняла, что не одинока. Это меня, с одной стороны, приободрило, с другой — выросла планка требований к самой себе. В любом случае мы должны прийти к общему знаменателю.

За что идет битва? Вот пример. Некогда существовал завод ЗИЛ, а при нем — ДК ЗИЛ. И какую-то небольшую часть суммы, которую ЗИЛ получал от продажи автомобилей и холодильников, он тратил именно на ДК. Так и сейчас: участники рыночных отношений сами, на свой страх и риск, закладывают в себестоимость конечной продукции (в ее расходную часть) дополнительно еще и меценатские расходы. Естественно, будет ограничение по проценту, который можно будет использовать таким образом. Мы сейчас говорим о 2,5%, которые не будут облагаться налогом на прибыль, потому что это будет расходная часть компании или частного предпринимателя.

Концепция закона сохраняется, принципиально он не изменится. Там все уже заложено; все льготы, в общих чертах, прописаны. И нам остается их только детализировать, внести конкретику.

Было бы справедливо назвать государственного деятеля, без участия которого это все было бы невозможным: только при спикере Государственной Думы Сергее Евгеньевиче Нарышкине эта тема зазвучала полноценно. Без его деятельного участия законопроект не был бы принят в первом чтении. И его внимание дает мне основания полагать, что закон «О меценатской деятельности» уже в эту весеннюю сессию будет поддержан Палатой.

Как «фанера над Парижем»

ММ | «Законопроект против использования фонограммы уже внесен в Думу. Его инициировал сенатор Евгений Тарло. Я его поддержала. В принципе и сейчас по закону «О защите прав потребителей» можно жаловаться и обращаться по поводу того, что потребитель оказался обманутым и вынужден был слушать концерт под фонограмму, в то время как платил за живой звук и не был предупрежден. Но штрафы смехотворные. И никому не хочется нести еще и судебные издержки ради того, чтобы отсудить 3000 рублей. Поэтому главная наша идея в том, чтобы штраф был хотя бы отчасти адекватен моральному ущербу.  Имеются в виду сольные концерты».

Об аттестации и защите прав артистов

Летом 2013 в Государственную Думу был выдвинут Законопроект о том, что любой артист должен в обязательном порядке раз в пять лет проходить конкурс-аттестацию — независимо от того, подписан с ним срочный или бессрочный договор.

Певица и депутат М. Максакова активно защищает права артистов — в частности, тех, кто работает в репертуарных театрах.

ММ | «Изначально инициатива этого законопроекта шла от некоторых директоров театров — бюджетных организаций. Они предложили принять закон, который бы позволил им, так сказать, руками депутатов Государственной Думы избавиться от ненужных или неугодных людей, артистов. Понятно, что в рамках бюджетного финансирования само открытие занавеса априори очень часто убыточно, и говорить о самоокупаемости таких театров — лицемерие. Даже если директора избавятся от лишних или неугодных людей.

Но у нас, как известно, артисты раньше приходили в театр, чтобы служить в нем, желательно, всю жизнь. Потому что за год или два фактического «фриланса» невозможно глубоко проникнуться традициями и идеями того или иного направления, которыми так богат российский театр, которые различаются и технически, и концептуально, и идеологически, и приемами, и принципами…

Кстати, и Международная организация труда рекомендует по возможности увеличивать сектор устойчивой занятости. Это касается не только творческой сферы. Человек — это все-таки не перелетная птичка и не воробышек, который должен все время искать для себя новую веточку.

В то же время в условиях огромной территории нашей страны, далеко не все регионы, не все города могут предоставить драматическому артисту альтернативное место работы: есть довольно много городов, где только один театр. И если он теряет работу, то он должен менять либо профессию, либо место жительства. А в наших условиях, как говорится, переезд равен двум пожарам.

Как известно, с 2007 года все работодатели имеют возможность заключать с артистами срочные контракты. Многие артисты сами этого хотят. Но есть и те, с кем был заключен бессрочный трудовой договор. Можно представить, что при смене руководства к кому-то из них могут возникнуть претензии. И есть мнение, что проводить для них аттестацию якобы негуманно. Это абсолютное лицемерие. Потому что если человек не хочет выходить на сцену годами, отказывается от ролей, не помнит текст и не соответствует профессиональным требованиям, то я думаю, что вполне гуманно провести аттестацию и искоренить эту практику из российской театральной действительности.

Но в данном случае речь о другом. Идея законопроекта, изначально внесенного в Государственную Думу, в том, чтобы объявить конкурс на «живое» место, которое занимает тот или иной человек, и разрешить людям со стороны участвовать в этом конкурсе на равных условиях с человеком, занимающим это место, без всякой для него преференции. И если человек отказывается от участия в конкурсе на свое собственное место, то он автоматически считается не прошедшим конкурс.

Этот законопроект с большим скрипом (перевес в два голоса) прошел первое чтение. Мы сказали тогда, что считаем это авансом и надеемся на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Мы два месяца занимались этим вопросом.

Я считаю, что конкурс на «живое» место — это совершенно неуместно. Во-первых, это придание закону обратной силы, что вообще, я думаю, может крайне отрицательно сказаться на всей ситуации. И во-вторых, в отношении этих людей, которые занимаются, скорее, просветительской деятельностью, нежели коммерческой, и несут миссию по «сеянию разумного, доброго, вечного» — это может быть человек, которому еще далеко до пенсии, мама двоих детей, кто угодно — в отношении них Министерством культуры должны быть проработаны социальные гарантии. Только при взаимосвязи в одном законодательном акте процедуры возможного увольнения с очевидными и четкими социальными гарантиями может существовать какая-либо сбалансированная норма».

«Меня очень хорошо учили!»

На пресс-конференции шла речь и о Законе об образовании — той части, которая связана с проблемами обучения детей в специальных музыкальных школах.

Эта тема близка депутату Максаковой, возможно, более остальных: в 1995 она окончила фортепианное отделение ЦМШ при Московской консерватории, в ЦМШ учатся ее сын и дочь.

ММ | «Меня очень хорошо учили. Все-таки советское образование было замечательным. Я благодарна Центральной музыкальной школе. И сегодня это одна из школ, которые не изменили принципов преподавания.

Поэтому, если сравнивать себя с другими вокалистами, у которых не было возможности заниматься музыкой профессионально с четырех лет, то я учу роли, наверное, молниеносно. Хотя, конечно, я люблю «впеваться», люблю долго думать и работать над ролью. Но технический процесс запоминания текста и возможность качественно его воспроизвести у меня достаточно высокие.

Недавно мы столкнулись с парадоксальной ситуацией. Президент в 2012 на заседании Президентского совета дал поручение по поводу поправки в Закон об образовании, касающейся возраста начала обучения в специальных музыкальных школах. Прошел ровно год, и на новом заседании Совета Президент дает точно такое же поручение. Получается, что поручение Президента у нас не выполняется? Почему и кем?

Дело в том, что в нашей сложной иерархической системе каждый растет и возвышается вплоть до достижения уровня своей полнейшей некомпетентности. Он быстро дорастает до должности, на которой максимально долго может приносить максимальный вред. Это «наш» принцип. Это типичная ситуация: любая бюрократическая машина, к сожалению, инертна.

Мы, безусловно, держим руку на пульсе. И какое счастье, что наш Президент знает об этом и второй раз об этом говорит! Мы будем, естественно, настаивать, чтобы это поручение было выполнено.

Собственно, что нужно сделать? Что касается Закона об образовании: инициативной группой, мною в том числе, было внесено с боем 9 поправок. Нам очень помог Денис Мацуев: он первый озвучил эту тему на Президентском совете. И с этого момента нам стало легче бороться. Он приходил и на наши совещания. В результате эти поправки были поддержаны и внесены в Закон «Об образовании». В нем есть отдельная статья, посвященная специальным школам. Там это обучение названо «интегрированным» — ну да Бог с ним, имеющий уши да слышит. В данном случае — имеющий очи да увидит. И при всей витиеватости изложения, в принципе, можно понять, что имели в виду законодатели.

Так вот, почему-то те подзаконные акты, которые были изначально подготовлены в расчете на первоначальный текст, не были скорректированы в соответствии с принятой поправкой. И мы никак не можем добиться от Министерства культуры, чтобы те нормативы, которые являются следствием основного, уже принятого Закона об образовании, полностью ему соответствовали по сути, а не по каким-то отдельно взятым, формальным признакам.

Именно эти подзаконные акты — руководство к действию для директоров школ. Туда и нужно внести необходимые коррективы, в соответствии с принятым законом и поправками к нему.

Инициатива должна исходить от Министерства культуры. Оно должно отстаивать наши интересы. Мне сложно сказать, каковы взаимоотношения Министерства культуры и Министерства образования. Но все-таки в Министерстве культуры, я думаю, лучше понимают, как преподавать специальные дисциплины, особенно музыкальные: там работают люди со специальным образованием. Будь моя воля, я бы и ДШИ, и ДМШ отдала в ведение Министерства культуры, а не Министерства образования, где порой просто многого не понимают.

Расскажу такой случай. В Астрахани представитель Министерства образования проверял ДМШ и ДШИ. Читает программу: в первом классе Бах, во втором Бах, в третьем Бах, в четвертом, пятом… И этот человек говорит: «Они надо мной издеваются. Я должна им поверить, что они пять лет не могут Баха выучить?» Вот так…

Так что пока идет бой за то, чтобы эти поправки были введены в действие. Конечно, инерция мешает… И многое зависит от позиции и активности Министерства культуры».

Закон о культуре — в Год культуры?

ММ | «Сегодня этим Законом практически никто не занимается. Не знаю, будет дли он принят в Год культуры.

Эта работа имела бы смысл, если бы была прямая экономическая увязка. То есть, если бы можно было добиться какого-то соотношения расходов на культуру к ВВП или другим экономическим показателям, то, наверное, надо было бы идти на все риски и точно, грамотно, прозрачно прописывать все законодательные нормы, все правоотношения в сфере культуры, и финансирование бы увеличилось. В таком ключе, я считаю, закон бы пошел на пользу. А просто так, без какой-то экономической подоплеки, описать такое многообразное явление, и в результате создать массу сложностей — пойдет ли это на пользу? Сомневаюсь».

О законотворческой деятельности в целом

ММ | «Самая большая проблема в том, что у нас пытаются законодательно урегулировать такие стороны жизни, которые вообще не нуждаются в этом. Я, например, до сих пор не поняла, что значит «защита чувств верующих». Может быть, это и хорошо. Если это в принципе никому не вредит — ради Бога. Но почему это должно быть в виде закона? Какой смысл превращать это в федеральный закон?

Это касается и многих других вещей.

Общественная жизнь должна регулироваться не только законами, штрафами, исправительными работами, ограничением свободы. Есть же мораль, внутренние устои.

Теория права — серьезнейшая наука. Это наука, которой учатся всю жизнь, потому что объем изучаемого исторического материала огромный! И есть те теоретики права, который могут сказать, какая законодательная инициатива будет востребована через многие годы, десятилетия. Вот пример: Ликург создал государство Спарту, ее политическое устройство, с законами, которые нам бы сегодня показались совершенно ненормальными во многих своих проявлениях. Тем не менее, это государство жило 600 лет, наводя страх и ужас на всех вокруг!

Поэтому теоретики права — особые люди. Их надо ценить и понимать, что к их мнению надо прислушиваться».

О себе и о бабушке

«Из того, что записано на этом диске, очень люблю Рихарда Штрауса. Это была судьбоносная партия, которая сделала возможным мое полноценное появление в Мариинском театре. Потому что 7 марта я спела премьеру  «Ариадны на Наксосе», а 8-го моя фамилия уже красовалась на сайте Мариинского театра.

Большего счастья, чем сотрудничество с Валерием Абисаловичем Гергиевым, в моей жизни не было. Возможно, в силу своей эмоциональной привязанности к этой роли я ее и выделяю на фоне остальных.

— В Вашем альбоме есть какая-то перекличка с репертуаром Вашей знаменитой бабушки, в честь которой Вас назвали?

ММ | Сегидилью, конечно, она тоже пела. Далилу. Все, наверное. Ариадну вряд ли».

О творческих планах

ММ | «Кроме «Вертера», в Мариинке у меня «Троянцы в Карфагене», «Левша».

Иногда я пою в театре «Геликон-опера». Очень люблю там работать. Более того, несколько лет моей жизни были связаны с этим театром. Четыре спектакля, которые я практически «в одни ноги» отрепетировала с Дмитрием Александровичем Бертманом. Он как-то мне сказал, что хороший артист от плохого отличается только количеством штампов. Вот он меня и «снабдил» достаточным количеством штампов. Мне их до сих пор хватает.

Я счастлива работать с выдающимся режиссером, особенно таким, который действительно любит артистов и работает очень легко, никогда не повышая голоса — кстати, в этом их общая черта с Валерием Абисаловичем. Я не слышала никогда повышенного тона ни от того, ни от другого. И не только в отношении себя. И вот это, конечно, дает определенный виток актерского раскрепощения. Я с удовольствием пою в тех спектаклях, которые мы ставили с ним вместе, репетировали. Недавно спела Кармен.

Есть, конечно, планы на текущий сезон не только в «Геликоне» и в Мариинском театре».

О преподавании

В последнее время М. Максакова начала преподавательскую деятельность.

ММ | «У меня в классе шесть человек.

В целом все они делают успехи, и это очень радует. Я сама прошла весь путь: от того, чего делать нельзя, к тому, что делать надо, и, ко всеобщему изумлению, все метаморфозы с собой произвела самостоятельно. Меня никто не переучивал, не менял мне голос: все это я сделала сама. Мне самой пришлось погрузиться во все технические тонкости этого процесса. И, конечно, я себя чувствую достаточно подкованной, чтобы советовать что-то своим ученикам.

Но, как правило, и они уже приходят с какими-то навыками. Самое сложное, конечно — искоренить то, что было ими выучено ранее. Поэтому периодически бывает так, что тот, кто приходит учиться, как говорится, «с чистого листа», быстрее начинает издавать красивые звуки, нежели тот, кого приходится переучивать и «ставить на другие рельсы».

Красота, юмор, остроумие

Встречу, безусловно, украсили эпизоды неформального общения М. Максаковой с журналистами, ее остроумные реплики и ответы на вопросы.

— Мария, Вас так приятно видеть. Вы так похорошели. Вы всегда были красавицей.

ММ | С возрастом бывает.

— Это здорово. И проявляете себя в разных амплуа. Сегодня еще и как представитель Госдумы. Вы случайно проводите презентацию своего диска в День влюбленных, 14 февраля, или же это закономерность? Может быть, Вы хотели сделать подарок нам всем?

ММ | В данном случае это счастливая случайность. Не знаю, насколько все мы твердо убеждены в чудодейственных свойствах этого волшебного дня и, в частности, святого Валентина. Но если среди нас есть такие, которые в это верят, я поздравляю всех с праздником. А ежели есть те, кто не верит, то я надеюсь, что вера тех, кто верит, окажется сильнее.

(О содержании диска): «По второму образованию я юрист, окончила юридическую академию. И юристы часто приглашают меня на свои мероприятия. Я понимаю, что основная масса героинь, которые представлены на диске — злодейки.

И обычно предваряю любую из исполняемых арий подробным постатейным разбором всего того, что натворила моя героиня. Мы прогнозируем, как бы с ней поступило российское правосудие, после чего я пою. Думаю, что на этом диске на пожизненное напето.

<…> Я вообще не знаю, что бы я делала в Государственной Думе, если бы у меня не было юридического образования. Я с трудом представляю, как бы я себя там чувствовала, если бы не имела этой базы. Все-таки у нас не все юристы. Поэтому, наверное, некоторые усматривают предмет полового регулирования там, где Главное правовое управление его не усматривает».

— Вы сказали, что временное соотношение между политикой и искусством у Вас фифти-фифти. А учитывая, что у Вас, с одной стороны, зал заседаний Госдумы, а с другой стороны, сцена Мариинского театра, каково временное соотношение между Москвой и Петербургом?

ММ | Я перепробовала все способы.

В итоге поняла, что для меня самый лучший вариант передвижения — не сочтите за рекламу — рейс Аэрофлота. Уже не как Радищев.

— Скажите, красота Вам помогает?

ММ | Судя по тому, что законопроект принят в первом чтении — да. А окончательно будет понятно, когда мы узнаем, будет ли он принят во втором и в третьем, одобрит ли его Совет Федерации. И самое важное — будет ли этот закон подписан Президентом. Вот тогда и выясним, помогла мне красота или нет.

— Если Вы приходите на заседание в таком виде, депутаты Вас воспринимают?

ММ | Вас смущает, что я шубу надела? Мне просто холодно. Мне кажется, что все дело в выражении лица. Поэтому даже если бы я пришла в пионерской форме, ничего бы не изменилось. Можно в юбке. Но зато я согрелась, наконец. Готова сидеть и дальше.