Ушел из жизни человек поистине ренессансного масштаба: выдающийся музыкант, философ, педагог, просветитель; писатель и мемуарист — автор ярких книг о жизни, коллегах, о времени; художник, общественный деятель, обаятельнейшая и всеми уважаемая личность.

Г.С. Фрид родился 22 сентября 1915 в Петрограде в семье музыкантов. После революции семья переехала в Москву. Его отец, скрипач, музыкальный журналист и писатель, в 1922 – 23 был главным редактором московского журнала «Театр и музыка». Мать — пианистка, выпускница Петербургской консерватории.

В 1939 Фрид окончил Московскую консерваторию по композиции у В. Шебалина и Г. Литинского. В «роковом» 1948 — аспирантуру. Но до этого были годы войны, которые он провел в качестве композитора и солиста фронтового музыкального ансамбля.

Сочинения: 2 монооперы («Дневник Анны Франк», 1969; «Письма Ван Гога», 1975); 4 симфонии; 4 концерта: для скрипки с оркестром, для альта с оркестром, для симфонического оркестра, для тромбона с оркестром; 9 сонат: 2 для виолончели и фортепиано, 2 для кларнета и фортепиано, для альта и фортепиано, для гобоя и фортепиано, 2 для фортепиано, для 3-х кларнетов; фортепианный квинтет; 5 струнных квартетов; 6 пьес для струнного квартета; вокально-симфонические циклы «Прогулка по Москве» для сопрано, баса и симфонического оркестра и «Федерико Гарсиа Лорка — Поэзия» для сопрано, тенора, фортепиано, кларнета, виолончели и ударных; романсы на стихи Пушкина и сонеты Шекспира; музыка к кинофильмам и спектаклям.

В 1936-39 Фрид преподавал музыкально-теоретические предметы в Национальной студии при Московской консерватории. В 1947-61 преподавал композицию в Музыкальном училище при консерватории. В числе его учеников — А. Вустин, Н. Корндорф, А. Рабинович, И. Андриасов.

С 1965 Фрид профессионально занимался живописью, в 1976, 1982 и 1986 прошли его персональные выставки. Автор книг: «Музыка — общение — судьбы» (М., 1987), «Музыка и молодежь» (1991), «Дорогой раненой памяти» (М., 1994), «Дыхание цветов» (М., 1998), «Путешествие на невидимую сторону рая» (2002), роман «Лиловый дрозд» (2004). В 1990 в серии «Портреты советских композиторов» вышла монография А. Цукера и А. Селицкого «Григорий Фрид».

Почти полвека — с 1965 по 2012 — Г. Фрид являлся бессменным председателем Московского молодежного музыкального клуба при Всесоюзном доме композиторов. Возникнув на излете оттепели, Клуб привлекал внимание, прежде всего, той части общества и интеллигенции, которая жаждала перемен; людей, склонных к свободомыслию, стремившихся вырваться из идеологических оков. Это была одна из немногих отдушин, существовавших тогда в Москве: Клуб Фрида, Клуб юных искусствоведов при ГМИИ им. Пушкина, журнал «Знание — сила». Клуб Фрида был сродни московским кухням, где обсуждались «небезопасные» темы: неофициальная живопись, музыкальный авангард, даже запрещенная и полузапрещенная литература (Булгаков, Платонов, Солженицын, Хлебников, другие поэты Серебряного века…).

Конечно, Клуб не был тайным обществом. Он официально существовал при Доме композиторов, там проходили и вечера к 100-летию Ленина, 50-летию Октябрьской революции, посвященные теме «Ленин и музыка», советской патриотической песне и т.д. И в то же время — авторские концерты Губайдулиной (1972), Денисова, Шнитке, Сильвестрова (1978), Вайнберга. «Ожидание» Шенберга и «Воццек» Берга. Произведения Бартока, Веберна, Стравинского, Айвза, Мессиана, Кейджа, Штокхаузена, Булеза — и молодых советских композиторов. Музыка, практически не звучавшая в филармонических залах. Здесь впервые в СССР прозвучала рок-опера Уэббера «Иисус Христос — суперзвезда». Темами для обсуждения были джаз и бардовская песня, фольклор и рок, мюзикл и юмор в музыке, электронная музыка и импровизация, музыка Ренессанса и музыка, сочиненная буквально вчера…

Деятельность МММК не ограничивалась только музыкой. Человек энциклопедических знаний и эрудиции, Фрид приглашал к участию историков, философов, физиков, математиков, литературоведов. Заседания Клуба были посвящены А. Эйнштейну и Н. Бору, Я. Корчаку и С. Дягилеву, А. Блоку и В. Хлебникову, И. Гете и Т. Манну, М. Цветаевой и А. Ахматовой, Л. Бунюэлю и С. Дали, практически неизвестным в то время в СССР скульптору К. Бранкуси и художнику М. Эшеру. То же — и с участниками вечеров: Н. Эйдельман и А. Мень, Вяч. Иванов и Ю. Мориц, режиссер М. Кнебель и великий кукольник С. Образцов… А такие темы, как «Томас Манн и проблемы композиторского творчества (“Доктор Фаустус”)», «Музыкальный мир романа “Альтист Данилов” В. Орлова», смело обсуждались в «Клубе Фрида» еще при жизни Л. Брежнева!

Всего же за 47 сезонов проведено более 1000 заседаний Московского молодежного музыкального клуба. Можно ли представить себе радио- или телеканал, любое СМИ, способное представить такую панораму научной и культурной жизни человечества! Последним крупным событием долгой творческой жизни Г. Фрида стала постановка его монооперы «Дневник Анны Франк» в театре им. Покровского (2011), которую осуществила талантливый молодой режиссер Е. Василева.

Прощание

26 сентября в Большом зале Московской консерватории состоялась гражданская панихида. На ней выступили В. Казенин, О. Галахов, А. Соколов, А. Бондурянский, Е. Сорокина, С. Яковенко, А. Цукер (создатель аналогичного Клуба в Ростове-на-Дону, один из авторов монографии о Г. Фриде), члены Клуба. Звучала музыка Г. Фрида в исполнении струнного квартета и в записи.

Похоронен Г.С. Фрид на Донском кладбище, рядом с могилой сына Павла.

Музыка

«Все начинания, игравшие какую-либо роль в моей жизни, происходили поздно… Лишь в семнадцать лет я начал серьезные занятия музыкой… Из-за шестилетнего пребывания в армии (включая годы войны) профессионально работать как композитор я стал только с 1946 года, когда мне исполнился уже тридцать один год. Свои наиболее значительные сочинения написал после пятидесяти пяти…»

Автор этих слов не совсем точен: кульминационный поворот в его творчестве пришелся на 1969 («Дневник Анны Франк»), когда ему исполнилось 54 года. Это был «взрыв» — стилистический, художественный, личностный; это было преображение советского музыканта, воспитанного действительностью 30-50-х годов, в свободно мыслящего художника.

Энергия взрыва накапливалась исподволь, с начала 60-х. Первые симптомы улавливались в 3-й симфонии для струнных и литавр (1964), превосходно сыгранной оркестром Е. Светланова. В этой «умной», по выражению М. Арановского, сжатой, сконцентрированной во времени, интонационно-строгой музыке уже чувствовалось характерное для тех лет рассвобождение творческих сил — система и цензура оставались, но воздух менялся…

На арену выходило новое поколение лишенных страха, независимых художественных личностей. Концертный репертуар пополнялся ранее запрещенными именами. Фрид, еще в 30-е годы, студентом консерватории, увлекавшийся Стравинским и Хиндемитом, теперь, в 60-е, воспринял импульсы Шенберга и Веберна. В Шести пьесах для струнного квартета (1972) — новое ощущение времени и формы, идущее от нововенцев. Весь этот сплав породил новый язык музыки Фрида 70-80-х. Он вслушивался в окружающий мир и чутко реагировал на импульсы времени.

После «берговского» напряжения «Дневника Анны Франк» пришла утонченная тембровая стилистика «Поэзии» на стихи Лорки: мимо Фрида не прошли опыты Денисова и Волконского в жанре камерной кантаты. Эти влияния, возможно, были взаимными — тогда же (1973) появилась денисовская «Жизнь в красном свете», перекликающаяся с фридовским циклом образно, а временами и стилистически. Старое и новое поколения нашли друг друга, да и стоит ли удивляться этому, зная всегдашнюю творческую пытливость Фрида, его расположенность к новому? В этом отношении 70-80-е — годы обновления, годы открытия себя и, одновременно, сохранения нравственного ориентира во всем, что он делал, в духе любимого им на протяжении всей жизни Бетховена.

Тогда же были созданы моноопера «Письма Ван Гога», 5-й струнный квартет памяти Бетховена, Фортепианный квинтет, Сонаты для фортепиано… Фрид не только испытывал благотворные для ищущего художника воздействия меняющегося времени, но и влиял своими идеями на коллег и друзей! Д. Шостакович, под воздействием услышанной в последний год своей жизни Альтовой сонаты Фрида, создал свою последнюю знаменитую Сонату — тоже для альта и фортепиано. Тембр альта занимал особое место в творчестве Фрида: это был его «голос».

Живопись

«Что же удивительного, что увлечение масляной живописью, ставшее не менее серьезным, чем занятия музыкой, захватило меня также после пятидесяти. До этого живописью я никогда не занимался… Лишь в шестнадцать-семнадцать лет, работая учеником декоратора в Иркутском театре, выполнял подсобные малярные работы, затем делал макеты, черновые эскизы постановок»

И здесь автор излишне скромен: не всякий способен «делать макеты и черновые эскизы постановок». «…Толчком к занятиям живописью послужил круиз вокруг Европы в апреле-мае 1961 года… На теплоходе находилась большая группа скульпторов, живописцев, графиков — я сблизился с некоторыми из них… Художники рисовали… Стал рисовать и я,.. пером я делал зарисовки… Художники охотно хвалили того, кто не стоял на их пути… Я был для них кем-то вроде таможенника Руссо…

…Чистый лист на мольберте… Возможно, это самый прекрасный момент. Чистый холст… Картина уже существует… Осталось лишь «проявить» ее… Ты видишь целое. Но оно соткано из бесчисленных частиц… Из настроений, воспоминаний, предчувствий, интуиции. Вся эта зыбкая ткань движется, дышит… Чудесно всматриваться в картину, забыв о теории, живописной технике, лишь чувством постигая секрет живописи…».

Клуб

«В пятьдесят лет я предпринял начинание, пожалуй, одно из интереснейших в моей жизни: стал руководителем Московского молодежного музыкального клуба…»

МММК был подлинной страстью Фрида, одним из любимых его «произведений». Дух просветительства, унаследованный от отца, не оставлял его до последних дней. Делиться радостью открытий — было свойством всей его жизни.

Клуб создавался не для одних музыкантов, но для широкого круга людей, жаждущих духовной пищи. Эта жажда, ограниченная прежде условиями советского времени, в последние годы приобрела новый, поистине драматический, оттенок: люди, зачастую лишенные иной возможности, приходят сюда слушать подлинную музыку не из пресловутого «престижа», но из глубокой внутренней потребности, люди, застигнутые нынешним культурным одичанием.

С уходом из нашей жизни Фрида ушла от нас целая эпоха — Шостаковича, Марии Юдиной, Рихтера, современником которых (соратником, другом, коллегой) он был.

Мы еще не в состоянии этого понять.

Но с нами осталась музыка этих необыкновенных личностей. С нами осталась музыка Григория Фрида.

Остались картины: портреты родителей, городские пейзажи, воплощенные в красках сны…

В них — душа человека, его совесть, его любовь к людям.

Григорий Фрид прожил трудную и счастливую жизнь. Он навсегда останется в памяти знавших его, в нашей культуре.

«Каждый человек — непостижимая загадка, целый мир, рождающийся и умирающий вместе с ним» (Г. Фрид).