Триумф Иоанны

Первая работа Тугана Сохиева в «Орлеанской деве» Чайковского — триумф Большого театра
Триумф Иоанны
Фото Дамир Юсупов (Пресс-служба ГАБТ)

Этого момента ждали с нетерпением. Туган Сохиев, назначенный в феврале 2014 на пост главного дирижера и музыкального руководителя Большого театра, в октябре впервые предложил публике масштабную работу на исторической сцене Большого, открыв 239-й сезон.

Первое появление, своего рода инаугурация на высоком посту, утверждение себя с музыкантской и управленческой точки зрения в главном театре страны — для этих целей дирижер выбрал «Орлеанскую деву». Не самая популярная опера Чайковского была представлена в концертном исполнении. Интерпретация стала безусловным триумфом маэстро.

Опера «Орлеанская дева» в 4 действиях в концертном исполнении
Композитор Петр Чайковский
Либретто Петра Чайковского по драме Шиллера
Дирижер Туган Сохиев
Главный хормейстер Валерий Борисов
Режиссер Игорь Ушаков
Исполнители: Иоанна д’ Арк — Анна Смирнова, Король Карл VII — Олег Долгов, Агнеса Сорель — Ирина Чурилова, Дюнуа — Андрей Гонюков, Лионель — Игорь Головатенко, Архиепископ — Станислав Трофимов, Раймонд — Арсений Яковлев, Тибо — Петр Мигунов и др.
Премьера 26, 28 октября 2014 г.

Карт-бланш

Сохиев сознательно поставил высокую планку для дебюта в Большом. Масштабная фреска Чайковского, объединяющая все силы театра, — хор, оркестр и солистов. Всего около 200 человек, вдобавок оркестр за сценой. Все это требует невероятного управленческого мастерства. Многоярусная партитура композитора раскладывается на отдельные блоки из оратории, симфонии и балета. Витиеватые ансамбли, лирические дуэты и громогласные тутти. Собрать в единую драматургическую линию весь этот стилистический и жанровый «коктейль» мало кому под силу. Оттого опера получила приговор «несценического» сочинения. Уступив «Пиковой даме» и «Евгению Онегину», она отошла на второй план оперного процесса как неподъемный груз. К тому же в ней задумана очень сложная драматическая партия то ли сопрано, то ли меццо-сопрано (существует две авторские версии), требующая вагнеровской мощи и утонченной лирики теплого девичьего голоса.

Французско-русский мезальянс

Выбор «Девы» стал стопроцентным попаданием, в котором театр, только набирающий обороты с новым руководством, выглядел эффектно. С точки зрения исторической, Большой первым предложил громкий проект к предстоящему 175-летию композитора в 2015, подав премьеру как забытое сочинение русского гения. Правда, нельзя сказать, что опера вычеркнута из концертной практики. В 2010, также в концертном исполнении, «Дева» давалась в «Новой опере». А в Перми она идет под брендом «опера для подростков».

Выбор «Девы» стал стопроцентным попаданием…

.

Исторических постановок тоже предостаточно. Впервые поставленная в Петербурге в 1881, «Орлеанская дева» была принята с большим энтузиазмом. Публика бисировала Чайковского в премьерный показ чуть ли не 30 раз. Но в репертуаре Мариинского театра долго не удержалась, а затем появилась здесь лишь в 1945 в интерпретации Б. Хайкина. Опера периодически шла в разных театрах: были постановки в Праге (1882), Тифлисе (1886), Московской частной опере (1899) и Оперном театре Зимина (1907). В советские годы «Дева» звучала в Саратове (1942), Харькове (1952), Тбилиси (1957), Горьком (1958). Для Большого опера с 1990 стала родной благодаря дирижеру Александру Лазареву и легендарному Борису Покровскому, подготовившим спектакль с блистательной Маквалой Касрашвили. Поставленный к 150-летию Чайковского спектакль, прошел 28 раз и значился там до 1998.

Наряду со знаковыми театральными версиями Хайкина и Лазарева, есть еще одна — существующая в аудиозаписи интерпретация Г. Рождественского с И. Архиповой, Академическим Большим хором и Большим симфоническим оркестром Центрального телевидения и Всесоюзного радио (1969).

С точки зрения прагматики, мотивирован выбор концертной версии, которая могла бы перерасти позже в спектакль, о чем мечтает Сохиев. По объективным причинам — ведь дирижер только в этом году начал работу в театре, было мало времени для подготовки качественного сценического действия.

Символичен выбор сочинения и в контексте биографии Сохиева. «Дева» стала самой французской оперой русского композитора, которой он стремился превзойти популярные опусы Мейербера и Галеви. И в карьере Сохиева французский «след» весьма сильный. С 2008 он является музыкальным руководителем Национального оркестра Капитолия Тулузы, а также проводит циклы концертов в парижском зале «Плейель».

Оперный феминизм

Мистический сюжет о жизни и смерти Девы из Орлеана, борющейся за свободу Франции в период Столетней войны, для российской действительности XIX в. был необычайно актуален. Драма Шиллера в переводе Жуковского была хорошо известна. В историю Отечественной войны 1812 г. вошла «русская Жанна д’Арк» — Надежда Дурова, служившая в российских войсках, переодевшись в мужскую форму. Но в целом женский героизм, мощно вписанный за рубежом в движение феминизма, находится на задворках российской политической активности.

Сегодня, вроде бы, основные векторы сюжета — героизм, помноженный на жертвенность, безоглядная любовь, верность себе и окружающим людям воспринимаются как атавизм романтизма. Но даже в наш век прагматики эти общечеловеческие ценности демонстрируют люди, меняющие ход истории: например, 17-летняя пакистанка Малалу Юсуфзай, которой присудили в 2014 нобелевскую премию мира. Да и сама история Жанны д’Арк так или иначе возрождается в масс-медиа. В 1999 вышел экшн Люка Бессона с Милой Йовович.

И музыка Чайковского окрашивает исторический кейс в актуальные тона. Напряженность музыкальных линий, потрясающей силы мелос наполняют судьбу девушки, а вместе с ней и всю ситуацию с освободительной войной и народно-протестным движением (особенно в контексте нынешних коллизий с Крымом, Донецком и Украиной) сильнейшими эмоциями.

Как показала премьера, опера обладает мощным потенциалом развития и интерпретационной жизнестойкостью. Может, она и не встает вровень с «Пиковой дамой» или Шестой симфонией, но является выдающимся произведением гения с сильной музыкальной драматургией. К тому же отдельные номера завоевали популярность вне контекста оперы, например пронзительный монолог Иоанны «Простите, вы, холмы, поля родные».

Звучавший скепсис в отношении «Девы» не оправдан и с точки зрения биографии самого художника. Историей Жанны д’Арк он увлекся в семилетнем возрасте, писал даже ей стихи на французском языке. А после завершения оперы стал пользоваться специально изготовленной почтовой бумагой и конвертами с водяными знаками «ПЧ» и изображением конной статуи героини.

Чайковский необычайно гордился сочинением. Он лишь указывал на сложности с текстом, который рифмовал сам, перекраивая драму Шиллера, добавляя детали из книги Ж. Барбье «Жанна д’Арк» и исторических хроник. Но именно либретто и оказывается слабым звеном.

Он писал: «Я очень доволен своей музыкальной работой. Что касается литературной стороны, то есть либретто… трудно передать, до чего я утомляюсь. Сколько перьев я изгрызу, прежде чем вытяну из себя несколько строчек! Сколько раз я встаю в совершенном отчаянии оттого, что рифма не дается, или не выходит известное число стоп, что недоумеваю, что в данную минуту должно говорить то или другое лицо».

Восторженный хор

Российская критика громогласно объявила Сохиева победителем в столь сложном предприятии. И все восторги не являлись преувеличением или закулисной игрой, а выражали истинные эмоции, сплотившие зрительный зал.

«Хотя Сохиев вовсе не избегает мощных тутти и умело добивается оркестрового полнозвучия, он достигает эффекта не богатырским навалом, а точной простроенностью групп. Оркестр играл отменно, помарок было всего чуть за три часа оперы, хор численностью в сто человек пел стройно, а голоса солистов не терялись даже в больших хоровых ансамблях… Концертное исполнение «Орлеанской девы» получилось столь содержательным, что его можно смело приравнять к полноценной театральной премьере» (Ведомости).

«Качество работы Сохиева было слышно в отделке деталей, в звуковой дисциплине, в том, как дозированно выстраивались марафоны крещендо, как тонко вписывались в оркестровую массу отдельные соло, как кристаллизовались мощные тутти. Оркестр Большого театра звучал более рационально, диситиллированно, и одновременно — театрально, “зрелищно”. Особенно в массовых сценах — многочисленных хоровых “глориях”… Сцена аутодафе… с медленно вырастающим из похоронного шествия давящим звуком оркестра, по которому пробегали фигурации “языков” пламени, превратившиеся в страшное сплошное тутти, — прозвучала так, что не нуждалась ни в какой сценической иллюстрации» (РГ).

Отмечался кастинг руководства: в основе — приглашенные отечественные певцы, которые сработались в превосходную команду. Высоко оценен дебют в Большом Иоанны — Анны Смирновой, исполнительницы с блестящей международной карьерой. Она блистала в первой сопрановой версии, которая и была первоначально создана Чайковским для своей героини.

«Хорошо известная европейской и американской публике, певица произвела превосходное впечатление большим и мягким голосом, в котором всегда чувствовался запас, убедительной эмоцией, культурой и отменным диапазоном, без которого партию Иоанны не одолеть» (Ведомости).

«У Смирновой разные детали сретушировались до одной сокрушительной краски оперного экстаза, нарисованной даже не драматическим — героическим сопрано… Соревноваться в объемном звучании с примой состава мог только Станислав Трофимов — крупный бородатый бас, в активе которого партия Ивана Сусанина, но здесь он добавил Чайковскому еще красок из Мусоргского» (КоммерсантЪ).

Результат налицо

Действительно, абсолютно магическое действие с высочайшим накалом, нервом и энергетикой разворачивалось перед публикой. Ясный замысел и фантастический жест дирижера артикулировал музыку, раскрывая ее значение, состояние, темп, градус и характер. Все участники процесса демонстрировали бескомпромиссное подчинение воле дирижерской руки.

Высший пилотаж дирижера заключался в том, насколько тонко и точно происходило его взаимодействие с артистами, оркестром и хором, где все было выстроено до мельчайших подробностей, как под микроскопом. Не возникало пресловутых проблем с акустикой и балансом.

Чувствовался высокий накал созидаемого художественного творения, когда уже не думаешь о качестве, не оцениваешь исполнителей, а живешь этим созиданием.

.

Отточенность и выученность этого сочинения была предъявлена стопроцентная. И в то же время опера звучала не как зазубренная бессмыслица, а как живой музыкальный поток. Чувствовался высокий накал созидаемого художественного творения, когда уже не думаешь о качестве, не оцениваешь исполнителей, а живешь этим созиданием.

Оркестр в этой работе заявляет о себе как о значительном и сильном коллективе, возвращение которого началось с работы Г. Рождественнского в недавней «Царской невесте». Уровень взаимной ответственности чувствовался такой, что весь театр, вся масса участников хотели явить собой новое качество театра, сплотившись в единое коллективное сознание.

Звездный путь

На этот раз в Большом все звезды сошлись, и открытие сезона и премьера стали не только триумфальным обретением настоящего художественного рулевого театра, но и актуализацией замечательной музыки русского композитора.